.. Все мои
благие намерения как ветром сдуло, в душе я снова был самый обыкновенный
морской разбойник, готовый пристукнуть всякого, кто встанет между мной и
золотом.
Когда мы спускали шлюпку, подошел капитан; я заметил, что его губы
скривились в усмешке.
- Бен Ганн, - небрежно обратился он ко мне, - чем объяснить твою
осведомленность о делах Флинта и его золотишке?
Я ждал этого вопроса и заранее приготовил ответ.
- Я был захвачен в плен пиратами как раз незадолго перед тем, как они
спрятали здесь сокровище, - сказал я. - Пираты напали на наш корабль и
потопили его недалеко отсюда. Это было после налета буканьеров на
Санталену.
- О! - воскликнул капитан все с той же усмешкой. - Выходит, нам
просто повезло, что ты оказался с нами?
И он ушел, напевая себе под нос, а мы, во главе со штурманом,
попрыгали в шлюпку и навалились на весла так, словно сам черт гнался за
нами.
До свиней ли тут! День за днем, вооруженные кирками и заступами,
бродили мы под немилосердно палящим солнцем по злосчастному острову, роясь
в земле, точно навозные жуки. А нашли только скелет одного из французов; я
узнал его по распятию на шее, на которое обратил внимание в тот далекий
вечер, когда мы сидели вшестером у костра на берегу Северной бухты.
Мы изрыли всю землю вокруг скелета, но, кроме распятия, так ничего и
не обнаружили, да и то чуть не передрались из-за него.
На двенадцатый день, так и не найдя никаких признаков клада, мы
побрели обратно в Южную бухту. Настроение у всех было прескверное.
Неподалеку от шлюпки на берегу стоял капитан, все с той же язвительной
улыбкой на губах.
- Ну как?.. - протянул он, когда мы вышли из леса с кирками и
лопатами на плечах. - Хватит на "Ласточке" места сложить ваши драгоценные
находки?
- Ни гроша нет! - воскликнул штурман и выругался. - И мы так думаем:
Бен Ганн все это сочинил, чтоб ему гореть в вечном огне!
- Что вы говорите, - отозвался капитан, - весьма прискорбно, потому
что места в трюмах довольно - без воды все свиньи околели!
Штурман первым поспешил признать свой промах и покаяться. Сразу после
него слово взял мой приятель Оксли:
- Это Бен нас подбил, а мы, дурни, развесили уши!
- Вот именно, - подхватил капитан уже более резким голосом. - Дурни!
По справедливости, так заковать бы вас в кандалы, всю шайку, и отдать под
суд в Филадельфии как бунтовщиков. Но без вас я не доведу судна до места,
а потому я вас прощаю - при условии, что вы тотчас принимаетесь за дело и
с приливом мы выходим в море! Живо наполняйте бочки и готовьтесь поднимать
якоря, пока я не передумал и не всадил кому-нибудь пулю в лоб!
Честное слово, мы трудились так, что угодили бы самому придирчивому
капитану. Через три часа все бочки были наполнены водой. Матросы заняли
места в шлюпке, оставалось столкнуть ее и проститься с островом.
Капитан спокойно сидел на планшире, но едва я вошел в воду и взялся
за борт шлюпки, как он поднял руку.
- Нет-нет, Бен, - сказал он. - На тебя мой приказ не
распространяется, ты заслужил особую милость. Можешь остаться здесь и
искать дальше, а отыщешь - помни: через пять лет я снова зайду сюда и
стребую свою долю в возмещение за свиней, которые сдохли по твоей вине!
Я стоял по колено в воде и смотрел на него. Я не мог поверить, что
моряк, которого никак нельзя было назвать буканьером, человек, который
дважды в день собирал нас на молитву, способен бросить меня одного в таком
месте. Кто-то из матросов засмеялся, но тут опять заговорил капитан:
- Я не шучу, Бен. Я решил оставить тебя на острове, как это сделали
бы твои старые друзья, пираты. С той разницей, что они вряд ли
позаботились бы о твоем пропитании. В старом блокгаузе ты найдешь мушкет,
порох и дробь, найдешь также бочку солонины и еще кое-какие припасы. Ну а
лопат и заступов даже больше, чем нужно, - вон их сколько лежит на берегу.
Надеюсь, они тебе пригодятся. Времени у тебя сколько угодно, вся жизнь
впереди, если только твои приятели не нагрянут сюда чистить днище!
С этими словами капитан поднялся и махнул Оксли, чтобы тот отчаливал;
одновременно он выхватил пистолет и взвел курок на тот случай, если я
ринусь следом за ними.
- Капитан, - вскричал я, - смилуйтесь!..
- Смилостивиться? - отозвался он. - С тобой обошлись куда милостивей,
чем ты с моими свиньями!
Я стоял в воде и смотрел, как шлюпка идет к "Ласточке". Ни один из
команды не решился спорить с капитаном, не попытался смягчить его. Вот уже
подняты на борт последние бочки, поднята лодка, а через два часа бриг
вышел из бухты и взял курс норд-вест.
На закате "Ласточка" была уже маленькой точкой на горизонте. Я
остался один на острове Кидда, в обществе коз и призраков.
2
И все-таки мне не верилось, что "Ласточка" ушла совсем. Я твердил
себе, что капитан просто решил проучить меня, и целую неделю не покидал
берег злополучной бухты, до боли в глазах всматриваясь в море. Тщетно,
никакого намека на парус... И когда стало очевидно, что меня бросили на
произвол судьбы, я не выдержал и разрыдался...
...Первые два месяца пребывания на острове не оставили почти никакого
следа в моей памяти. Я жил в блокгаузе, ел в основном солонину, поймал две
черепахи.
Первые ночи были для меня сплошной мукой. А затем мало-помалу
душевное равновесие восстановилось, и к концу третьего месяца, завершив
знакомство с островом, которое началось для меня еще во время наших
охотничьих вылазок на Подзорную Трубу, я более или менее пришел в себя.
В один из моих походов я набрел на старое кладбище, где лежали люди
Кидда, погибшие в схватке на берегу, - а может быть, их скосила желтая
лихорадка, когда еще строили блокгауз. Памятуя слова Ника о том, что
болото по соседству с блокгаузом - источник вредных испарений, я решил
поискать пещеру, где мог бы сложить свой нехитрый скарб и укрыться сам в
пору ливней, первый из которых чуть не затопил старый сруб.
Я нашел то, что мне было нужно, над Пьяной бухтой. Пещера была сухая,
прохладная и очень удобная для наблюдения за морем. Я все еще не терял
надежды, что какое-нибудь судно, подобно "Ласточке", зайдет на остов за
водой и подберет меня.
Как проходило мое время? Большей частью я охотился, причем старался
беречь порох. Коз на острове было много, и я мог засолить мяса впрок,
используя бочонки, подобранные на берегах Северной бухты; рассолом служила
морская вода, которую я выпаривал в Пьяной бухте.
Немало времени ушло на то, чтобы построить лодку, которая вас так
выручила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
благие намерения как ветром сдуло, в душе я снова был самый обыкновенный
морской разбойник, готовый пристукнуть всякого, кто встанет между мной и
золотом.
Когда мы спускали шлюпку, подошел капитан; я заметил, что его губы
скривились в усмешке.
- Бен Ганн, - небрежно обратился он ко мне, - чем объяснить твою
осведомленность о делах Флинта и его золотишке?
Я ждал этого вопроса и заранее приготовил ответ.
- Я был захвачен в плен пиратами как раз незадолго перед тем, как они
спрятали здесь сокровище, - сказал я. - Пираты напали на наш корабль и
потопили его недалеко отсюда. Это было после налета буканьеров на
Санталену.
- О! - воскликнул капитан все с той же усмешкой. - Выходит, нам
просто повезло, что ты оказался с нами?
И он ушел, напевая себе под нос, а мы, во главе со штурманом,
попрыгали в шлюпку и навалились на весла так, словно сам черт гнался за
нами.
До свиней ли тут! День за днем, вооруженные кирками и заступами,
бродили мы под немилосердно палящим солнцем по злосчастному острову, роясь
в земле, точно навозные жуки. А нашли только скелет одного из французов; я
узнал его по распятию на шее, на которое обратил внимание в тот далекий
вечер, когда мы сидели вшестером у костра на берегу Северной бухты.
Мы изрыли всю землю вокруг скелета, но, кроме распятия, так ничего и
не обнаружили, да и то чуть не передрались из-за него.
На двенадцатый день, так и не найдя никаких признаков клада, мы
побрели обратно в Южную бухту. Настроение у всех было прескверное.
Неподалеку от шлюпки на берегу стоял капитан, все с той же язвительной
улыбкой на губах.
- Ну как?.. - протянул он, когда мы вышли из леса с кирками и
лопатами на плечах. - Хватит на "Ласточке" места сложить ваши драгоценные
находки?
- Ни гроша нет! - воскликнул штурман и выругался. - И мы так думаем:
Бен Ганн все это сочинил, чтоб ему гореть в вечном огне!
- Что вы говорите, - отозвался капитан, - весьма прискорбно, потому
что места в трюмах довольно - без воды все свиньи околели!
Штурман первым поспешил признать свой промах и покаяться. Сразу после
него слово взял мой приятель Оксли:
- Это Бен нас подбил, а мы, дурни, развесили уши!
- Вот именно, - подхватил капитан уже более резким голосом. - Дурни!
По справедливости, так заковать бы вас в кандалы, всю шайку, и отдать под
суд в Филадельфии как бунтовщиков. Но без вас я не доведу судна до места,
а потому я вас прощаю - при условии, что вы тотчас принимаетесь за дело и
с приливом мы выходим в море! Живо наполняйте бочки и готовьтесь поднимать
якоря, пока я не передумал и не всадил кому-нибудь пулю в лоб!
Честное слово, мы трудились так, что угодили бы самому придирчивому
капитану. Через три часа все бочки были наполнены водой. Матросы заняли
места в шлюпке, оставалось столкнуть ее и проститься с островом.
Капитан спокойно сидел на планшире, но едва я вошел в воду и взялся
за борт шлюпки, как он поднял руку.
- Нет-нет, Бен, - сказал он. - На тебя мой приказ не
распространяется, ты заслужил особую милость. Можешь остаться здесь и
искать дальше, а отыщешь - помни: через пять лет я снова зайду сюда и
стребую свою долю в возмещение за свиней, которые сдохли по твоей вине!
Я стоял по колено в воде и смотрел на него. Я не мог поверить, что
моряк, которого никак нельзя было назвать буканьером, человек, который
дважды в день собирал нас на молитву, способен бросить меня одного в таком
месте. Кто-то из матросов засмеялся, но тут опять заговорил капитан:
- Я не шучу, Бен. Я решил оставить тебя на острове, как это сделали
бы твои старые друзья, пираты. С той разницей, что они вряд ли
позаботились бы о твоем пропитании. В старом блокгаузе ты найдешь мушкет,
порох и дробь, найдешь также бочку солонины и еще кое-какие припасы. Ну а
лопат и заступов даже больше, чем нужно, - вон их сколько лежит на берегу.
Надеюсь, они тебе пригодятся. Времени у тебя сколько угодно, вся жизнь
впереди, если только твои приятели не нагрянут сюда чистить днище!
С этими словами капитан поднялся и махнул Оксли, чтобы тот отчаливал;
одновременно он выхватил пистолет и взвел курок на тот случай, если я
ринусь следом за ними.
- Капитан, - вскричал я, - смилуйтесь!..
- Смилостивиться? - отозвался он. - С тобой обошлись куда милостивей,
чем ты с моими свиньями!
Я стоял в воде и смотрел, как шлюпка идет к "Ласточке". Ни один из
команды не решился спорить с капитаном, не попытался смягчить его. Вот уже
подняты на борт последние бочки, поднята лодка, а через два часа бриг
вышел из бухты и взял курс норд-вест.
На закате "Ласточка" была уже маленькой точкой на горизонте. Я
остался один на острове Кидда, в обществе коз и призраков.
2
И все-таки мне не верилось, что "Ласточка" ушла совсем. Я твердил
себе, что капитан просто решил проучить меня, и целую неделю не покидал
берег злополучной бухты, до боли в глазах всматриваясь в море. Тщетно,
никакого намека на парус... И когда стало очевидно, что меня бросили на
произвол судьбы, я не выдержал и разрыдался...
...Первые два месяца пребывания на острове не оставили почти никакого
следа в моей памяти. Я жил в блокгаузе, ел в основном солонину, поймал две
черепахи.
Первые ночи были для меня сплошной мукой. А затем мало-помалу
душевное равновесие восстановилось, и к концу третьего месяца, завершив
знакомство с островом, которое началось для меня еще во время наших
охотничьих вылазок на Подзорную Трубу, я более или менее пришел в себя.
В один из моих походов я набрел на старое кладбище, где лежали люди
Кидда, погибшие в схватке на берегу, - а может быть, их скосила желтая
лихорадка, когда еще строили блокгауз. Памятуя слова Ника о том, что
болото по соседству с блокгаузом - источник вредных испарений, я решил
поискать пещеру, где мог бы сложить свой нехитрый скарб и укрыться сам в
пору ливней, первый из которых чуть не затопил старый сруб.
Я нашел то, что мне было нужно, над Пьяной бухтой. Пещера была сухая,
прохладная и очень удобная для наблюдения за морем. Я все еще не терял
надежды, что какое-нибудь судно, подобно "Ласточке", зайдет на остов за
водой и подберет меня.
Как проходило мое время? Большей частью я охотился, причем старался
беречь порох. Коз на острове было много, и я мог засолить мяса впрок,
используя бочонки, подобранные на берегах Северной бухты; рассолом служила
морская вода, которую я выпаривал в Пьяной бухте.
Немало времени ушло на то, чтобы построить лодку, которая вас так
выручила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39