– Спасибо, сэр! – от души поблагодарил командира Бригг. – Огромное вам спасибо.
– С другой стороны, мы обязаны выплатить пострадавшему какую-то компенсацию. Сделать это официально, не предавая дело ненужной огласке, нельзя, поэтому средства придется поискать в другом месте. Например, можно взять некоторую сумму из фонда, предназначенного на закупку спортинвентаря и других предметов второй необходимости. В конце концов, пальцы – это не предметы первой необходимости!
Полковник коротко рассмеялся, и Бригг попытался последовать его примеру, но вместо смеха у него изо рта выпал комочек грязи.
– Ты отделаешься шестинедельным содержанием, – сказал ему полковник. – Разумеется, все это будет совершенно неофициально. Каждый четверг ты будешь приходить ко мне в кабинет и класть деньги мне на стол. Не должно остаться никаких записей. Я даже не стану налагать на тебя взыскание по статье Б-252 «неподчинение приказу начальника».
– Благодарю, сэр, вы очень добры. Я буду приносить деньги, куда вы скажете.
– Вот и славно, – пробормотал полковник. – Это, пожалуй, все, что я хотел сказать. Можешь идти.
– Рядовой Бригг, вы свободны! – по-уставному гаркнул сержант Фишер своим могучим басом.
Бригг был у самых дверей, когда полковник неожиданно окликнул его.
– У старика, которому ты отстрелил пальцы, очень интересное имя, – сказал он. – Меня уверяли, что это совершенно нормальное и довольно распространенное китайское имя, но мне показалось, что тебе нелишне будет знать, кого поминать, пока в течение шести недель ты будешь сидеть без денег. Может быть хоть это немного тебя утешит…
Он поманил Бригга пальцем, и тот вернулся к столу. Фишер у дверей вытянул свою бизонью шею, но он был слишком далеко и не мог разглядеть имени пострадавшего, начертанного заглавными буквами на листе бумаги.
После аудиенции у полковника Бригг поплелся в казарму. Там он бросился на койку и с несчастным видом уставился в потолок.
– Эх, – вздохнул он наконец, – и надо же было случиться, чтобы мне попался этот старый гладильщик Фак Ю ?…
И захохотал.
10
К четырем часам пополудни жара обычно спадала. Солнце висело низко над океаном, и остров понемногу остывал. В этот час автобусы, автомобили и велорикши начинали сновать по улицам с удвоенной энергией, на стадионе в Паданге начинался футбольный матч, и на траву газона и фигурки игроков ложилась зубастая тень здания Верховного суда.
Бригг приехал в Сингапур в субботу пятичасовым автобусом. У него в кармане лежало пять долларов – жалкие остатки последнего недельного жалования перед началом кабальной выплаты.
Пожары и волнения давно прекратились, ветер унес последние клубы дыма, и на улицах не осталось никаких следов недавних беспорядков. Если бы не капрал Брук, похороненный на солдатском кладбище, если бы не древний китаец без двух пальцев и не один рядовой, которому предстояло полтора месяца существовать без карманных денег, можно было подумать, будто никаких беспорядков не было вовсе.
Первым делом Бригг отправился в солдатский клуб и устроился там на плетеном диванчике, который стоял в конце зала и пользовался огромной популярностью, поскольку с него было удобнее всего подглядывать за китайскими девушками в легких ченгсамах, хлопотавшими за прилавком. Бригг заказал чашку чая, две сдобных булочки, и написал письмо Джоан. Потом он поднялся и вышел в тихий желтый вечер, лениво меряя шагами ровные травянистые лужайки, протянувшиеся вдоль набережной. Бетонная набережная была не меньше шести футов высотой, и волны, накатывавшиеся со стороны Южно-Китайского моря каждые тридцать секунд, обиженно пятились, налетая на эту стену. Несколько растрепанных пальм, согнутых муссонными ветрами, печально заглядывали за парапет. Тонущее в пучине солнце бросало на бухту свои косые лучи, и пароходы, джонки и сампаны плавно скользили по воде в печальной позолоте последних отсветов заката.
Глядя на китайские сампаньки, Бригг вспоминал жесткие рыбины и шпангоуты под голыми ягодицами, и снова чувствовал на животе щекочущее прикосновение мягких черных волос Люси. Этим вечером он снова собирался к ней; правда, Бригг уже решил, что этот раз будет последним.
Он больше не мог видеться с Люси. До демобилизации оставалось всего два с половиной месяца, и Бригг уже предвкушал тот момент, когда холодное северное море смоет с его ног красный прах этих мест. Забудутся изнуряющая жара и назойливые запахи, затихнет в ушах неумолчный гомон толпы, навсегда канут в прошлое распаренные дни, тоскливые душные ночи, плотный туман над дорогами и вой собак на плацу. В дембельском календарике Бригга были закрашены черным почти все клеточки. Скоро он вернется в добрую старую Англию к своей верной, желанной Джоан. Правда, нужно было еще как-то решить вопрос с Филиппой.
Бригг не видел девушку и ничего о ней не слышал с тех пор, когда – расставаясь с ней у трубы – чмокнул ее в грязную щеку, после чего Филиппа повлекла свою стонущую и причитающую мамашу в госпиталь. Полковник Пикеринг серьезно побеседовал с полковым старшиной, благодаря чему старина Раскин даже не попытался обвинить Бригга в похищении дочери, покушении на жизнь жены и убийстве золотых рыбок. Единственное, что позволил себе старшина, это один долгий и пристальный взгляд, от которого Бригг сразу почувствовал себя неуютно.
Но – решено! – с Люси должно быть покончено. Опасаясь, что она может быть занята, Бригг не решился сразу пойти к ней на квартиру и бродил по набережной, глазея на сампаньки, пока в порту не загорелись огни. Потом он вернулся в солдатский клуб и поужинал за один доллар.
Было довольно рано, когда Бригг перебрался в «Либерти-клуб». Здесь все оставалось как прежде, и только Люси нигде не было видно. Время, как говорится, было детское; лампы, не заслоненные клубами табачного дыма, светили ярче обычного, а ожидавшие клиентов девушки сидели вдоль стен на плетеных стульчиках. Оркестр, правда, уже играл, но музыканты явно еще не разошлись как следует, и визгливая мелодия, которую они выдували из своих инструментов, звучала с такой натугой, словно у них вдруг схватило животы. В центре зала лениво двигались три танцующих пары, но Люси не было и там, хотя ее обычное место у стены пустовало.
Бригг сел за столик и заказал пиво, чтобы скоротать время. Люси иногда опаздывала, особенно если знала, что Бригг приехал только потанцевать с ней и должен успеть на последний автобус в Пенглин. Впрочем, даже в этом случае Бригг всегда давал ей билетики; это казалось ему правильным, потому что Люси зарабатывала на жизнь как платная партнерша в танцах, и ее гонорар зависел от количества полученных билетов. И Бригг исправно платил за себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72