— Да… конечно…
— Вы что-нибудь еще слышали о нем?
— То, что он умер. Об этом было объявлено официально.
— Когда?
— Иону было десять лет.
— Сколько вам сейчас, Ион?
— Сорок.
— Анахайму тридцать… Все сходится. Скажите, Зира, его смерти предшествовали какие-либо события?
— Было объявлено, что он скончался в результате травмы, полученной при катании на лыжах в горах… — Зира все сильнее нервничала.
— Вы были на похоронах? — тихо спросил Скальд. — Зира?.. — Женщина кивнула и закрыла лицо руками. Ион подсел к матери и крепко обнял ее за хрупкие плечи. — Вы видели его? Это был он?
— Хадис! — не выдержав тяжести воспоминаний, горько заплакала Зира. — Хадис…
В ее голосе было такое отчаяние, словно она потеряла дорогого ей человека только сейчас…
— Гладстон, мне это уже надоело — к тебе все липнет.
— Не все, а только металлы.
— Я не могу вынести из дома все металлические предметы!
В комнате повисло молчание — Гладстон прислушивался к себе.
— Я предупреждаю тебя, юноша, моей мощности не хватает, — заявил он после некоторого раздумья.
— Для чего?
— Для саморазвития. Мне нужны еще компоненты.
— Послушай, друг любезный, только что, на прошлой неделе, я восполнил недостающую тебе интимную часть твоего… э-э… туловища.
— Речь идет о хвосте?
— А о чем еще? Я залез в долги ради твоего хвоста, без которого вполне можно было бы прожить. Тебе известно, что некоторым собакам их вообще отрубают? А ты опять канючишь. Что тебе нужно, Гладстон?
Механический пес немедленно выплюнул на пол крошечный диск. Гиз вставил его в свой компьютер, просмотрел список деталей и их стоимость и свирепо взглянул на пса. Тот загрохотал хвостом по полу. Гиз снова лег на диван и отгородился книжкой.
— Гиз хороший юноша, — напрасно прождав минуту, произнес Гладстон своим глуховатым голосом. — Я люблю тебя, юноша.
— Придумай что-нибудь новенькое.
— Я не могу — мне не хватает мощности.
— Гладстон, ты безумен и хочешь свести с ума меня.
— Почему?
— Потому что только сумасшедшие не могут адекватно оценивать действительность и свои возможности. Что ты там нацарапал? Семьсот тысяч кредиток? Рехнулся?
— Это мой прожиточный минимум на ближайшие семь месяцев саморазвития, — твердо сказал пес. — И ни кредиткой меньше.
— Да ты… да я… Что… Чтоб я…
— Ты заболел? — озабоченно произнес Гладстон, смешно тараща глаза. — Попробуй дышать глубже. Дай-ка я тебя протестирую… Нет, у меня не хватает мощности!
— Да куда она вся подевалась, твоя мощность?! — вновь обретя способность говорить членораздельно, завопил Гиз.
— Она сейчас в активе! Задействована! Пошел процесс саморазвития, и я не могу его останавливать! Можешь ты это понять, юноша?!
— Я всю жизнь копил на тебя! От себя отрывал, от сладостей, от отдыха! Никто даже не знает, что ради тебя я уговорил банк выдать две трети денег, подаренных мне бабушкой к совершеннолетию, а до него, между прочим, еще целый месяц! Если обнаружится это нарушение, банк ждут большие неприятности! Твой первый хвост, который сейчас бегает неизвестно где, стоит целое состояние, а я купил еще один — чтобы тебе было чем колотить по полу! И все мало!
— Породистые псы стоят дорого, — гордо заметил Гладстон.
— Если это твое саморазвитие заразно, то оно, как любая зараза, может пойти гулять по дому, так, глядишь, и Хвостик тоже начнет предъявлять мне претензии и счета!
— Не исключено, — глубокомысленно проронил Гладстон.
— Так, все. Окончен разговор. — Гиз углубился в чтение.
Через минуту раздалось тонкое жужжание. Пес лежал, закрыв глаза, внутри у него что-то тикало и стучало.
— Что такое? — не подавая вида, что встревожен, спросил Гиз.
— Это сигнал, что процесс скоро будет остановлен… Моя личность не может развиваться в силу внешних причин, вызванных отсутствием необходимых компонентов. Это все равно, что человека лишить пищи, — умирающим голосом сообщил Гладстон.
— Перестань тикать, бомба замедленного действия! — в сердцах произнес Гиз. — Ты шантажист и вымогатель. Где я должен взять столько денег?!
— Существует несколько путей, — оживился Гладстон. Внутри у него все успокоилось. — Перечисляю: можно украсть.
— Ага, прямо сейчас пойду.
Пес помолчал, тщательно анализируя интонационный рисунок фразы, и, решив, что ответ все-таки отрицательный, предложил:
— Можно что-нибудь продать.
— Наш дом, например.
Снова напряженно обдумав полученный ответ, Гладстон вздохнул.
— Можно заложить какую-нибудь ценную вещь. Что у нас самое ценное в доме?
— Ты.
Пес закрякал, что являлось звуковым выражением его смеха.
— Благодарю за комплимент…
— Никакой это не комплимент. Ты стоишь, — Гиз понизил голос, — шесть миллионов кредиток. Только никому не говори.
— Меня нельзя заложить, ведь тогда я не смогу находиться рядом с тобой.
— Слушай, я что-то увлекся, ты меня разжалобил, уболтал, а о том не думаем, как заложенную вещь выкупать будем.
— Эти инвестиции не пропадут даром. Они окупятся сторицей. Я принесу нашей семье неоспоримую пользу.
— Что-то не очень верится.
— А история с хорном? — обиделся Гладстон. — И не уходи в сторону. Что после меня самое ценное в доме?
— Наверное, бабушкина Валька…
— Кошка по имени Валькирия?
— Она.
— Не надо так шутить. Это органика.
— А по-твоему, органика не может столько стоить? Валькирия — «Самое грациозное существо во вселенной». Конкурс такой проводили, вполне официальный. Бабушке предлагали за нее миллион. Но она отказалась.
— Продать мы ее не сможем?
— Нет, конечно. Это бабушкина собственность. Бабушка от нее без ума.
— Как эти бабушки привязчивы к животным! А эмбрионы кого-нибудь могут заинтересовать?
— Ка… какие эмбрионы?..
— У Валькирии четыре эмбриона: три особи мужского пола и одна — женского. Я их наблюдаю. Все здоровы и жизнеспособны. Что ты так смотришь? Помнишь того кота?
…В первой же фирме по торговле животными, куда обратился Гиз, открыв справочную систему компьютера, в его предложение вцепились мертвой хваткой. Правда, стойко стояли на размере аванса только в половину необходимой для саморазвития Гладстона суммы, поскольку Гиз оговаривал право Валькирии находиться у себя дома, а не под присмотром ветеринаров фирмы. Но пес требовал, чтобы Гиз обязательно согласился.
На запрос об отце будущего помета Гладстон уверенно выдал не только фото кота, но и все необходимые его характеристики. Сверив эти данные со своей картотекой, фирма без промедления перечислила деньги на счет Гиза. Ошеломленный стремительностью свершения сделки, Гиз сделал встречный запрос.
— Так, посмотрим, кого мы должны благодарить за эту кучу денег, — пробормотал он, просматривая текст договора.
В графе «Хозяин животного» значилось имя Анахайма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93