Постепенно Андрей Митрофанович начал ощущать себя не просто бизнесменом, а благодетелем родного города. Подумать только, ведь он, получая контракты, давал людям рабочие места. Обеспечивал им достойную жизнь. Постепенно он сам почти поверил в это И тут уж само собой пришло решение баллотироваться. Савченко недолго колебался, выбирая уровень. В Думу он решил пока не торопиться Дума — это обязательный переезд в Москву, там придется налаживать дела почти заново. К тому же в первопрестольной водичке такие рыбы плавают, что даже ему рядом с ними может оказаться неуютно.
Поэтому Андрей Митрофанович решил ограничиться городом. «Губернатор Санкт-Петербурга» — звучит приятно. И какие возможности! Конечно, он уже не сможет быть официальным главой строительства той же «Якобс», но имеются ведь и подставные лица. Эти вопросы решаются просто.
Конечно, на этом пути случались всякие неприятности. Например, ушла жена. Это было неприятно. Эта пустышка, «никто и звать никак», ничего не имела, кроме длинных ног и смазливой мордочки, но умудрилась уйти от него, сначала вытянув порядочное количество денег. Познакомилась на Лазурном берегу (куда поехала за его же денежки!) с каким-то иностранным идиотом и махнула к нему. Андрей Митрофанович был очень рассержен, но в глубине души ощущал даже облегчение. Очень уж тягостно было со Светланой (так звали его жену), он-то всегда знал, что она в нем любит только счет в банке. В действительности развод с Ниной, которая была его первой женой и тоже сама ушла, когда он начал раскручиваться всерьез, он перенес значительно тяжелее.
Конечно, для имиджа отца города нестабильное семейное положение не очень подходит, потому нигде и не фигурировало. В агитационных листовках написали «имеет сына», что было чистой правдой.
Шансы на губернаторство сам Савченко оценивал как неплохие. Еще чуть-чуть поднажать… Ставку Андрей Митрофанович сделал вовсе не на свою программу; он давно понял, что россиянин в программы не вчитывается, и голосует чем угодно, но не умом. А чтобы он прильнул именно к нему, следовало не только и не столько упирать на то, какой хороший он сам, сколько на то, как плохи все остальные. В нашей стране принято выбирать меньшее из зол, вот и следовало показать, что он-то как раз таковым и является.
Властитель дум и слова — это уже не газета и не радио, а только телевидение. Поэтому стали появляться передачи, где «независимые» журналисты выводили на чистую воду других кандидатов в губернаторы города, и чем больше было у ник шансов, тем яростнее становились атаки. Хуже всего, разумеется, приходилось ныне действующему губернатору, которого явно или косвенно не обвинили разве что в занятиях черной магией и некрофилии.
— Ну вот, Эмилия Викторовна, извольте видеть, — Куделин картинным жестом указал на экран, — много могло быть супостатов у славного Андрей Митрофановича. Во-первых, конкуренты, желающие баллотироваться в губернаторы. Тут также может быть несколько линий: либо его хотели убрать, как реального победителя гонки, либо кто-то всерьез стал опасаться разоблачений, которые Савченко организовывал. Иногда ведь можно и пальцем в небо попасть, а он старательно раскапывал компроматы. Люди быстрее верят, когда за нападками скрывается какая-то часть правды. А тут вдруг оказалось, что у кого-то компромат и есть правда.
— Мне кажется, убивать бы из-за этого не стали, — возразила Баркова. — Вы, кстати, заметили, что статистически в нашем отечестве самой опасной оказывается профессия предпринимателя. Их гораздо чаще стреляют, чем политиков.
— Возможно, — кивнул Куделин, — но политические убийства также случаются. Да куда далеко ходить, следующей была Новосельская.
— Верно. Я и не говорю, что убивают исключительно коммерсантов. Больше всего гибнет бандитов. Это самая опасная профессия, следующая — коммерсант. И раз Савченко был одновременно политиком и коммерсантом, я бы скорее присмотрелась к его деловым проблемам. Вот у вас написано, что он хотел взять подряд у фирмы «Якобс». А были ли еще претенденты? Это, как я понимаю, довольно жирный кусочек, и вряд ли Анатолий Митрофанович был единственным, кто пытался его заполучить. Это нужно обязательно выяснить. Затем его прошлые дела с пирамидами.
— Ну это уже быльем поросло, — отмахнулся Куделин, — Вы думаете, убийство совершили облапошенные вкладчики? Внезапно спохватились. Сварганили у себя на кухне пластиковую взрывчатку… Нет, не верю!
— Этого я не имела в виду, — ответила Эмилия Викторовна, — что-то другое. Ведь не один же Бельды был во всем этом задействован. Какие-то наверняка остались хвосты, возможно, вполне ощутимые. В виде счетов в швейцарских банках. Может быть, Савченко взял слишком много, больше, чем ему было положено по штату.
— И они только сейчас об этом узнали и решили поквитаться? А раньше что им мешало? Нет, любезная Эмилия Викторовна, мне кажется, эпоху великих пирамид ворошить нечего. Пусть Хеопс спит спокойно. Тут должно быть нечто более современное. Хотя бы «Якобс».
— А личная жизнь? Вы о ней забыли, Василий Александрович?
— Месть бывшей жены? Я имею в виду, — Куделин пощелкал клавишами по клавиатуре, и на дисплее появилась фотография немолодой уже женщины. Она выглядела недовольной и одновременно требовательной. — Вот она, Нина Николаевна Савченко, урожденная Крылова. Думаете, она сидела на скамеечке у детской площадки с собачкой на руках, ожидая, пока бывший муженек выйдет из подъезда?
— Нина Николаевна… — Баркова внимательно всмотрелась в лицо на дисплее.
— История отличалась от хрестоматийной. Обычно старую жену, добрую и порядочную, бросают и женятся на манекенщице. История нашего фигуранта несколько отличается от этой затасканной схемы. Старая жена не была ни доброй, ни тем более порядочной. Благородство проявлял сам Анатолий Митрофанович. Она была и, кстати, продолжает быть главным бухгалтером самых разных предприятий. Одно время она работала под непосредственным руководством Савченко, перед его второй посадкой. Он частично взял ее вину на себя, и Нина Николаевна отделалась легким испугом, вернее, условным сроком. Они продолжали некоторое время работать вместе, но, как говорится, в берлоге двум медведям тесно. Нина Николаевна решила открыть собственную фирму, муж стал ей мешать, и она покинула его, удачно разделив при этом совместно нажитое имущество. Кстати, она и сейчас предприниматель. О ней не так давно писал Борис Синельников. Статья называлась «Новая Васса Железнова».
— Можно подумать, кто-то сейчас знает, кто такая Васса.
— Значит, есть такая гипотеза. Савченко убирает Васса, вернее Нина. Мотив?
— Недоделили имущество. Хочет, чтобы он перестал дурно влиять на сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103