И я, кажется, знаю, кто это сделал.
В эстонском автобусе сидел врач. Он засуетился вокруг спасенного, отвел его в автобус, о чем-то спросил и объявил всем:
— Он не ел несколько дней.
— Вас били? — спросил Дмитрий.
— Ни в коем случае, — гордо произнес врач, но эта гордость выглядела скорее жалкой. — Я отказался с ними работать, объявил голодовку, и сегодня утром они должны были меня казнить… стравить собакам. Если бы не вы…
Быстро достав ампулу и шприц, эстонский доктор сказал, словно спрашивая разрешения у Андреса:
— В первую очередь нужно сделать глюкозу. Он очень слаб.
— Делайте все, что сочтете нужным, — ответил Андрес.
Дубинин, Мила и Самарин, прихватив «Калашниковы», лежавшие на заднем сидении «вольво», двинулись через проем в питомник. Андрес на всякий случай оцепления не снимал.
— Даю команду на вход только в случае перестрелки, — напомнил он. — В рукопашный бой не вступайте.
Савва, отказавшись от предложенного оружия, отправился вместе со своими «коллегами». Теперь он выступал в качестве своего рода экскурсовода — показывал убитых.
Первый труп лежал рядом с воротами, уткнувшись в бетонное покрытие. Похоже, он собирался бежать. Куделин перевернул его ногой, нагнулся, чтобы понять, как он был убит, и присвистнул:
— Голова болтается, как на ниточке! Перелом шейных позвонков. И ни одной пули в теле!
У второго была неестественно согнута рука — переломана, словно палка. И тоже перебиты шейные позвонки. Рядом на земле валялся автомат. Дубинин осторожно вытащил уже загнанный патрон, отсоединил рожок.
— Идиот, палил в молоко, а он его сзади, в прыжке.
— Он их что, всех одним манером? — поразился Дмитрий, когда они осмотрели третьего, лежавшего с автоматом в руках.
— Знакомый почерк! — многозначительно проговорил Куделин, повернувшись к Миле.
Дмитрий решил не задавать лишних вопросов.
В вольерах, тихо поскуливая, сидели собаки разных пород, мастей и размеров.
— Я их успокоил, но ведь они все натренированы на убийство людей. — И Савва скорбно вздохнул — Кто теперь ими займется?
— Хорошо бы сейчас сюда въехал какой-нибудь шеф, и мы бы взяли его с поличным, — проговорил Дмитрий.
— Размечтался! Шефы сюда не ездят, так, шестерка какая-нибудь. — Мила даже тут не теряла своей язвительности. — Похоже, кроме пяти трупов, больше никого нет.
— Мне кажется, откуда-то доносится не запах, нет — дуновение человеческой боли. И страха, — сказал вдруг Савва. — Может быть, из-под земли.
— Подождите! — Дмитрий даже остановился. — Ведь мальчик рассказывал про бомжа, на которого натравливали собаку! Ну, подонки! Они его где-то спрятали.
Они осмотрели небольшой кирпичный дом, где были три жилые комнаты, кухня с газовой плитой, на которой стояли большие котлы, — в них, судя по всему, варилась еда для собак. Потом подошли к железобетонным гаражам с распахнутыми воротами.
— Это здесь, — твердо сказал Савва. — Я думаю, в среднем. Все гаражи были пусты. Лишь в одном к стене был прислонен мотоцикл. у
— Эй, здесь есть кто живой?! — громко спросил Дмитрий, встав у входа в гараж. На полу виднелся металлический круг, запертый железным стержнем.
— Есть! Мы тут сидим! — послышался глухой отклик снизу.
Дмитрий поднял валявшийся на полу ломик, выбил стержень и поддел тяжелую крышку люка.
В отверстии сразу показались руки. И дохнуло ужасающей вонью.
— Зиндан — прямо, как в Афгане или Чечне! — проговорил Осаф Дубинин. — Вот уж не думал, что в Эстонии..
— Это, Вася не Эстония, это — Россия, — заметила Мила. — И, как известно, подонки не имеют национальности…
Из люка вылезли три бородатых мужика. Вид их был ужасающим. Пожалуй, питерские бомжи выглядели бы рядом с ними стерильными существами.
— Наши пришли! — радостно завопил первый. — Спасители!
Он полез целоваться к тому, кто стоял ближе. А ближе всех оказалась Мила.
— Только не ко мне! — брезгливо отстранилась она. — Обнимайте, целуйте друг друга, сколько влезет, а нас — не нужно.
И все же это были люди. Их вывели из гаража на белый свет.
— Больше никого нет? — спросил Дмитрий. — Как вы сюда попали?
— Так заманили, — стал оправдываться мужик, который бросился было целоваться. — Объявления в Кингисеппе висели: нетрудная работа в иностранном государстве, ежедневное кормление и теплый кров, оплата в валюте. Свидетельства об образовании не требуется. Ну, мы и соблазнились. А они завезли — и в яму. Чтоб с собаками драться. Петьке не повезло, его вчера загрызли. Мы уж тут неделю как сидим.
— Стало быть, из Кингисеппа, российские граждане? — переспросил Дмитрий.
— А то кто же?
— Придурки вы, вот кто! — не выдержал Дмитрий. — В стране работы до черта, а они — теплый кров, ежедневное кормление. I
— Дима, им бы. санобработку сделать, короче, вымыть. И переодеть, — вмешалась Мила. — Есть тут у вас баня какая-нибудь?
— Нам-то откуда знать? Нас в баню не водили.
— Я заметил в доме газовый водогрей, — пусть пока отмываются, а я схожу за Андресом. Нужно все это запротоколировать, — предложил Осаф Дубинин. — Надеюсь, после этого ему вряд ли кто учинит политический скандал.
Скоро пришел Андрес. Ему показали яму, где держали людей, все те же трупы.
— Примерно так я и думал, — повторил он несколько раз. — Это даже хорошо, если кто-нибудь из России пришлет протест. Но думаю, таких дураков не будет. Кому хочется засветиться?
И все же протокол был составлен им очень политкорректно. Он начинался приблизительно так:
«Во время проведения совместных с представителями РФ учебно-тренировочных мероприятий в квадрате У-8 была услышана автоматная стрельба. Так как означенный квадрат арендован гражданином России, на его территорию вошли только представители Российской Федерации».
Дальше перечислялись имена и фамилии. Имя Саввы было взято в кавычки, словно псевдоним.
— Мы сегодня ночью проверили документы аренды, передали их вашим. Андрей недавно позвонил, сказал, что арендатор уже пять лет, как значится мертвым. То есть кто-то с его паспортом приехал к нам и оформил все документы.
— Обыкновенная история, — прокомментировал Дмитрий, — мы на это наталкиваемся постоянно. Хоть гонца на тот свет имей для выяснения обстоятельств.
— Этих троих мы допросим и отправим в Кингисепп, не волнуйтесь. Может быть, они знают, как выглядел тот, который казнил охранников.
— Это было бы неплохо, — согласилась Мила. — У нас есть только предположения…
Савва подумал, что знает это в точности один только он.
— Савва Тимофеевич, вроде бы вы сказали, что знакомы с этой личностью? — повернулся к нему Дмитрий.
— Это было предположение, но я ошибся. Это явно совсем не тот человек, о котором я подумал, — ответил чересчур поспешно Савва.
И все поняли, что знать-то он, скорее всего, знает, но держит тайну при себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
В эстонском автобусе сидел врач. Он засуетился вокруг спасенного, отвел его в автобус, о чем-то спросил и объявил всем:
— Он не ел несколько дней.
— Вас били? — спросил Дмитрий.
— Ни в коем случае, — гордо произнес врач, но эта гордость выглядела скорее жалкой. — Я отказался с ними работать, объявил голодовку, и сегодня утром они должны были меня казнить… стравить собакам. Если бы не вы…
Быстро достав ампулу и шприц, эстонский доктор сказал, словно спрашивая разрешения у Андреса:
— В первую очередь нужно сделать глюкозу. Он очень слаб.
— Делайте все, что сочтете нужным, — ответил Андрес.
Дубинин, Мила и Самарин, прихватив «Калашниковы», лежавшие на заднем сидении «вольво», двинулись через проем в питомник. Андрес на всякий случай оцепления не снимал.
— Даю команду на вход только в случае перестрелки, — напомнил он. — В рукопашный бой не вступайте.
Савва, отказавшись от предложенного оружия, отправился вместе со своими «коллегами». Теперь он выступал в качестве своего рода экскурсовода — показывал убитых.
Первый труп лежал рядом с воротами, уткнувшись в бетонное покрытие. Похоже, он собирался бежать. Куделин перевернул его ногой, нагнулся, чтобы понять, как он был убит, и присвистнул:
— Голова болтается, как на ниточке! Перелом шейных позвонков. И ни одной пули в теле!
У второго была неестественно согнута рука — переломана, словно палка. И тоже перебиты шейные позвонки. Рядом на земле валялся автомат. Дубинин осторожно вытащил уже загнанный патрон, отсоединил рожок.
— Идиот, палил в молоко, а он его сзади, в прыжке.
— Он их что, всех одним манером? — поразился Дмитрий, когда они осмотрели третьего, лежавшего с автоматом в руках.
— Знакомый почерк! — многозначительно проговорил Куделин, повернувшись к Миле.
Дмитрий решил не задавать лишних вопросов.
В вольерах, тихо поскуливая, сидели собаки разных пород, мастей и размеров.
— Я их успокоил, но ведь они все натренированы на убийство людей. — И Савва скорбно вздохнул — Кто теперь ими займется?
— Хорошо бы сейчас сюда въехал какой-нибудь шеф, и мы бы взяли его с поличным, — проговорил Дмитрий.
— Размечтался! Шефы сюда не ездят, так, шестерка какая-нибудь. — Мила даже тут не теряла своей язвительности. — Похоже, кроме пяти трупов, больше никого нет.
— Мне кажется, откуда-то доносится не запах, нет — дуновение человеческой боли. И страха, — сказал вдруг Савва. — Может быть, из-под земли.
— Подождите! — Дмитрий даже остановился. — Ведь мальчик рассказывал про бомжа, на которого натравливали собаку! Ну, подонки! Они его где-то спрятали.
Они осмотрели небольшой кирпичный дом, где были три жилые комнаты, кухня с газовой плитой, на которой стояли большие котлы, — в них, судя по всему, варилась еда для собак. Потом подошли к железобетонным гаражам с распахнутыми воротами.
— Это здесь, — твердо сказал Савва. — Я думаю, в среднем. Все гаражи были пусты. Лишь в одном к стене был прислонен мотоцикл. у
— Эй, здесь есть кто живой?! — громко спросил Дмитрий, встав у входа в гараж. На полу виднелся металлический круг, запертый железным стержнем.
— Есть! Мы тут сидим! — послышался глухой отклик снизу.
Дмитрий поднял валявшийся на полу ломик, выбил стержень и поддел тяжелую крышку люка.
В отверстии сразу показались руки. И дохнуло ужасающей вонью.
— Зиндан — прямо, как в Афгане или Чечне! — проговорил Осаф Дубинин. — Вот уж не думал, что в Эстонии..
— Это, Вася не Эстония, это — Россия, — заметила Мила. — И, как известно, подонки не имеют национальности…
Из люка вылезли три бородатых мужика. Вид их был ужасающим. Пожалуй, питерские бомжи выглядели бы рядом с ними стерильными существами.
— Наши пришли! — радостно завопил первый. — Спасители!
Он полез целоваться к тому, кто стоял ближе. А ближе всех оказалась Мила.
— Только не ко мне! — брезгливо отстранилась она. — Обнимайте, целуйте друг друга, сколько влезет, а нас — не нужно.
И все же это были люди. Их вывели из гаража на белый свет.
— Больше никого нет? — спросил Дмитрий. — Как вы сюда попали?
— Так заманили, — стал оправдываться мужик, который бросился было целоваться. — Объявления в Кингисеппе висели: нетрудная работа в иностранном государстве, ежедневное кормление и теплый кров, оплата в валюте. Свидетельства об образовании не требуется. Ну, мы и соблазнились. А они завезли — и в яму. Чтоб с собаками драться. Петьке не повезло, его вчера загрызли. Мы уж тут неделю как сидим.
— Стало быть, из Кингисеппа, российские граждане? — переспросил Дмитрий.
— А то кто же?
— Придурки вы, вот кто! — не выдержал Дмитрий. — В стране работы до черта, а они — теплый кров, ежедневное кормление. I
— Дима, им бы. санобработку сделать, короче, вымыть. И переодеть, — вмешалась Мила. — Есть тут у вас баня какая-нибудь?
— Нам-то откуда знать? Нас в баню не водили.
— Я заметил в доме газовый водогрей, — пусть пока отмываются, а я схожу за Андресом. Нужно все это запротоколировать, — предложил Осаф Дубинин. — Надеюсь, после этого ему вряд ли кто учинит политический скандал.
Скоро пришел Андрес. Ему показали яму, где держали людей, все те же трупы.
— Примерно так я и думал, — повторил он несколько раз. — Это даже хорошо, если кто-нибудь из России пришлет протест. Но думаю, таких дураков не будет. Кому хочется засветиться?
И все же протокол был составлен им очень политкорректно. Он начинался приблизительно так:
«Во время проведения совместных с представителями РФ учебно-тренировочных мероприятий в квадрате У-8 была услышана автоматная стрельба. Так как означенный квадрат арендован гражданином России, на его территорию вошли только представители Российской Федерации».
Дальше перечислялись имена и фамилии. Имя Саввы было взято в кавычки, словно псевдоним.
— Мы сегодня ночью проверили документы аренды, передали их вашим. Андрей недавно позвонил, сказал, что арендатор уже пять лет, как значится мертвым. То есть кто-то с его паспортом приехал к нам и оформил все документы.
— Обыкновенная история, — прокомментировал Дмитрий, — мы на это наталкиваемся постоянно. Хоть гонца на тот свет имей для выяснения обстоятельств.
— Этих троих мы допросим и отправим в Кингисепп, не волнуйтесь. Может быть, они знают, как выглядел тот, который казнил охранников.
— Это было бы неплохо, — согласилась Мила. — У нас есть только предположения…
Савва подумал, что знает это в точности один только он.
— Савва Тимофеевич, вроде бы вы сказали, что знакомы с этой личностью? — повернулся к нему Дмитрий.
— Это было предположение, но я ошибся. Это явно совсем не тот человек, о котором я подумал, — ответил чересчур поспешно Савва.
И все поняли, что знать-то он, скорее всего, знает, но держит тайну при себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103