Совершенно очевидно, что от объяснений не отвертеться. Если рассказать все, как есть, мне припомнят первое апреля, и тогда на дружеское сочувствие можно не рассчитывать. Но придумать убедительную историю, которая оправдала бы мое состояние и поведение в последние несколько недель, я была не способна — не хватало фантазии. И потом, допустим даже, я наплету про какие-нибудь страсти-мордасти, друзья ведь не уйдут после этого восвояси, предоставив меня самой себе. Они захотят помочь, защитить меня от нафантазированных ужасов, тут-то и выяснится, что я наврала с три короба. Вряд ли после этого наши отношения останутся прежними. Что же делать? Может, они все-таки не будут настаивать на объяснении?
Так ничего и не надумав, я решила вести себя сообразно обстоятельствам и, помолясь, покинула убежище. Леша с Генрихом возились в прихожей с замком, Прошка, наш дорогой «дядюшка Поджер», давал указания. Марк куда-то исчез. Я вздохнула свободнее. Из всех четверых по-настоящему можно было опасаться только Марка; с остальными уж как-нибудь управлюсь.
Не успела я додумать эту утешительную мысль до конца, как условный стук в дверь возвестил о возвращении моего персонального пугала. Леша с недовольным ворчанием отложил молоток и впустил Марка. Тот смерил меня испытующим взглядом, хмыкнул и отправился на кухню выгружать купленную провизию. Зловещий признак. Стало быть, предполагается, что дача показаний затянется надолго. От меня не отвяжутся, пока не вытянут все подробности и душу в придачу. Вздохнув — теперь уже тяжело, — я поплелась накрывать на стол.
Через полчаса мы расселись за столом и разлили по стаканчикам водку.
— Ну, сама расколешься или нам применить третью степень? — лениво поинтересовался Прошка.
Добросердечный Генрих посмотрел на Прошку с укоризной, а на меня с состраданием.
— Давайте сегодня — в виде исключения — воздержимся от пикировок, — осторожно предложил он.
— Так если мы с Варварой вдруг прекратим пикироваться, вы решите, что наступил конец света! — возмутился Прошка.
— Да уж, — веско произнес Леша и глянул в окно, видимо желая убедиться, что ничто не предвещает подобного исхода. — Пусть лучше скандалят. Так спокойнее.
— Да будет тебе известно, я никогда, подчеркиваю, — никогда не скандалю, — обиделась я.
Прошка саркастически хмыкнул:
— Еще чего придумаешь?
— Придется нам, Леша, временно обойтись без милой твоему сердцу грызни, — решительно объявил Марк. — Иначе мы тут проторчим до ночи, так ничего и не выяснив. Мы слушаем тебя, Варвара.
Я залпом выпила водку, закашлялась и бросилась из-за стола, но Прошка моментально разгадал мой маневр и, продемонстрировав неплохую реакцию, успел преградить мне путь к бегству.
— Фокусы свои будешь показывать в цирке, — заявил он безапелляционно. — Кого ты хотела обмануть, дурашка? Садись на место и рассказывай.
Я понуро вернулась за стол и бросила отчаянный взгляд на Генриха — мою последнюю надежду. Его рыцарская натура немедленно откликнулась на мой безмолвный вопль о помощи. Генрих ринулся в бой:
— Ну что набросились на человека? Я уверен, Варька сама все расскажет, если сочтет нужным. Бывают обстоятельства, когда даже с близкими нельзя поделиться.
Марк покосился на меня и поджал губы. Его взгляд красноречивее всяких слов говорил, что он думает о моей хитрой уловке. Генрих — единственный в нашей компании, с кем никто никогда не ссорится. Я воспрянула духом. Похоже, мне все-таки удастся увильнуть. Но зародившуюся надежду вдребезги разбил Леша. Тоже мне друг называется!
— Если это как раз такой случай, если Варька связана словом или ее рассказ может кому-то навредить, пусть так об этом и скажет.
Я закрыла глаза и попыталась прикинуть, можно ли мой случай хотя бы с натяжкой подвести под Лешино определение. Наверное, да. Если я расскажу правду, они не поймут моего ужаса, а то и поднимут меня на смех, чего я не люблю. Я уже открыла было рот, дабы заявить, что моя откровенность может навредить очень многим, но Прошка меня опередил:
— Леша, прекрати попустительствовать этой иезуитке. Твоя формулировочка прямо-таки приглашает ее увильнуть от объяснений. Ее молчание уже вредит нам, и не предположительно, а точно. И ей самой тоже. Обрати внимание на этот чудесный серо-зеленый цвет лица. Ты хочешь, чтобы она вогнала в гроб себя и нас следом? Предлагаю уточнение: Варвара, ты немедленно изложишь нам, что с тобой происходит, если не связана честным словом и не навредишь своей откровенностью кому-либо, за исключением присутствующих.
— И когда это он набрался такой комсорговской речистости? — буркнула я, прикидывая, стоит ли затевать спор. Потребовать определений, завязать дискуссию на тему большего и меньшего из зол? Но рано или поздно меня все равно припрут к стенке, зачем же тянуть время? Я налила себе еще рюмку и сдалась.
Глава 2
— Предупреждаю, если вы намерены перебивать или насмехаться, можете немедленно убираться.
Я превентивно обвела слушателей грозным взглядом и, не обнаружив желающих удалиться, вздохнула и приступила к горестному повествованию.
— Во всем виновата моя матушка. Перед Новым годом ее обуяла ностальгия, и она собрала огромный мешок рождественских подарков для друзей и родственников, оставшихся на родине. Нашла какого-то бедолагу, летевшего сюда из Канады по делам, осчастливила его известием, что он избран Санта Клаусом, и, довольная собой, вернулась к внукам. Интересно, отдавала ли она себе отчет в том, какую свинью мне подложила? Мало того что мне пришлось отложить срочный заказ и нестись в Шереметьево, базарить с таможней и волочить на себе непомерный короб, так еще, как стало известно из письма, предполагалось, что я непременно вручу все подарки к Рождеству. Представляете, штук тридцать адресатов, все в разных концах Москвы и Подмосковья, а до Рождества — неделя с хвостиком? Кстати, сама я получила набор косметики — просто необходимый атрибут для начинающего клоуна-любителя.
— Надо же, как хорошо тебя знает матушка! — восхитился Прошка.
— Не слишком хорошо, — бросил Марк. — Варька — клоун, скорее, законченный.
— Не стесняйтесь, открывайте дебаты. Я больше не вымолвлю ни словечка.
— Перестань, Варька, — попытался урезонить меня Леша. — Не могла же ты всерьез рассчитывать на Прошкино молчание!
— Хочешь, мы залепим ему рот изолентой? — предложил Генрих.
— Что за свинская дискриминация! — обиделся Прошка. — Все болтают, сколько душа пожелает, а мне сразу рот затыкать?
— Я так и знал, что все кончится базаром, — буркнул Марк. — Но не предполагал, что так скоро.
— Ладно, Варвара, не дуйся. Мы будем за ним приглядывать, — пообещал Леша.
— За собой приглядывайте, — огрызнулся Прошка, но Генрих закрыл ему рот ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71