— Ну кто еще смог бы уговорить Прошку остаться в одиночку у одра больного, да еще сразу после второго убийства?»
— Как у вас дела? — спросил Генрих, всем своим видом выражая сострадание.
Я взглянула на Ларису. Она уже не рыдала у Натальи на плече, а просто сидела с ней рядом с выражением полнейшей опустошенности на лице.
— Как видишь, — ответила я и негромко добавила, обращаясь ко всем троим:
— Мне нужно срочно с вами поговорить. Как бы это сделать ненавязчиво?
Одно из безусловных достоинств Марка — способность понимать меня с полуслова и умение мгновенно импровизировать.
— Надо бы проведать Прошку, — сказал он достаточно громко, — а то придется его потом откачивать. Ты нужна здесь, Варвара? Или можешь ненадолго отлучиться?
Я вопросительно посмотрела на Наталью.
— Идите, конечно, идите. Только позвоните сюда из сторожки, сообщите, какой там номер. Понадобится помощь — мы вас вызовем.
Мы вышли в коридор, дождались, пока Наталья закроет дверь, а потом я быстро повела всех троих к себе.
— В сторожку пойдем позже. Нам нельзя отлучаться надолго. Сейчас объясню почему. — И я вкратце изложила все, до чего додумалась, пока они отсутствовали.
Генрих сразу оценил мои умопостроения.
— Пожалуй, вернусь к дамам, — сказал он, едва я закончила. — Если Варька права, нельзя оставлять их наедине с Вальдемаром. А вы идите в сторожку, обсудите версию с Прошкой. Если сочтете ее несостоятельной, дайте знать.
Он тут же ушел, а я попросила Лешу с Марком подождать меня три минуты и отправилась переодеться в сухое.
«Ну, сейчас-то Вальдемар вполне мог напиться по-настоящему, — думала я в процессе переодевания. — Дело сделано, можно и расслабиться. Хотя, когда Генрих выяснил, что Вальдемар в ауте, Лева был еще жив. Поэтому не исключено, что красавчик опять валяет дурака. Неплохой способ уйти от необходимости изображать горе и потрясение, если Вальдемар не очень искушен в лицедействе».
Я вышла к друзьям, влезла в сапоги, и мы снова тронулись в путь.
«Генрих прав, Ларису нельзя оставлять с Вальдемаром наедине. Если она в курсе его денежных счетов с Левой, ей известен мотив убийства».
Занятая своими мыслями, я не заметила большую складку ковровой дорожки в коридоре, споткнулась и растянулась на полу. При этом моя рука шлепнулась поверх небольшого прохладного предмета, который я бессознательно зажала в кулаке.
— Ходить разучилась? — проворчал Марк, ставя меня на ноги.
— Отнюдь нет. Просто я всегда высоко держу голову.
Я мельком посмотрела на предмет у себя на ладони, который оказался цилиндрическим ключом с пластмассовой бирочкой, и, машинально сунув его в карман, зашагала дальше.
"Интересно, что же нам теперь делать? Допустим, я права и Вальдемар убийца. Как вывести его на чистую воду? Возможно, он расколется сразу, как только ему сообщат, что его вычислили. А если нет? Не выбивать же из него признание ногами? Да зачем нам, собственно, его признание? Чтобы избежать новых жертв, нужно просто оградить от него Ларису. Правда, Вальдемар мог заодно подсыпать отравы и в ее питье, но она, испуганная смертью мужа, вряд ли рискнет пропустить стаканчик в своей гостиной, а скорее, и вовсе постарается туда не заходить.
Да, но вдруг я ошиблась и убийца все-таки Георгий? Тогда, приглядывая за Вальдемаром, мы рискуем проворонить новое убийство…"
Погруженная в свои мысли, я не заметила, как оказалась у сторожки. Леша и Марк всю дорогу молчали — вероятно, обдумывали мою версию. Мы поднялись на крыльцо, и Марк толкнул в дверь, но она оказалась заперта. Я постучала, подождала немного и принялась дубасить по ней кулаками.
— Нет, это что-то невозможное, — бормотала я в перерывах между ударами. — Целый день сегодня прорываюсь через заслоны параноиков. Еще неделя тренировок, и меня можно будет выпускать на международные соревнования по этому молодому и, не побоюсь сказать, драматичному виду спорта.
— Тебя не только на международные соревнования, тебя вообще нельзя выпускать, — послышался из-за двери Прошкин голос. — Уютная, обитая подушками комната без окон — единственное подходящее для тебя место.
С этими словами Прошка отодвинул засов и впустил нас в сенцы.
— Скажи мне честно, какие доводы применил Марк, чтобы ты согласился остаться здесь? — спросила я с неподдельным интересом. — Хук справа или хук слева?
— Вижу, убийство здорово подняло тебе настроение, Варвара, — заметил Марк, поглядев на меня с плохо скрытым отвращением. — Может, тебе переквалифицироваться в патологоанатомы? То-то будет веселье!
— Отличная мысль, — подхватил Прошка. — И среди нас будет наконец свой медик.
— Может, хватит ругаться? — просительно сказал Леша. — Генрих велел обсудить с тобой Варькину гипотезу. Ему, наверное, невесело сидеть в компании двух осиротевших женщин и предполагаемого убийцы.
— Ага, Варвара поменяла курс! — Ехидный Прошка уселся на топчан. — Почетное звание убийцы года перешло от Левы к Вальдемару? Чем же он тебе не угодил?
Я решила внять Лешиной просьбе и оставила без внимания провокационный тон. Оседлав стул, я быстро повторила для Прошки основные положения своей обвинительной речи против Вальдемара и предложила найти в ней изъян.
— В общем-то явных несообразностей я не вижу, — высказался Леша. — Но мне не нравится, что в ней много допущений и мало фактов.
— Почему мало? — Я машинально залезла в карман, вытащила за колечко подобранный в отеле ключ и начала вертеть на пальце. — Вальдемар задолжал крупную сумму и не может расплатиться — это факт? Факт. Его жизни угрожает опасность — тоже факт, иначе они с Натальей не отправили бы ребенка к родителям Вальдемара и не съехали бы с квартиры. Марк, Прошка, вы сидели в машине, когда они ругались по этому поводу. Они говорили что-нибудь, из чего можно заключить, что кредитор определенно не Лева?
— Нет, — подумав, ответил Марк. — О личности кредитора речь не заходила. Но не кажется ли тебе, что, будь это Лева, естественнее было его упомянуть? Ведь они собирались провести несколько дней в его обществе.
— По моей версии Вальдемар занял у Левы деньги через голову Бориса, иначе тот отсоветовал бы Леве связываться с таким пустозвоном. Поэтому нет ничего странного в том, что Вальдемар не назвал Наталье имя заимодавца. Кроме того, знай они все об их денежных счетах, подозрения в убийстве Левы неминуемо пали бы на Вальдемара.
— Вот видишь, опять допущение, — заметил Леша.
— А ты надеешься обойтись без них? Тогда ищи свидетеля, видевшего собственными глазами, как убийца подсыпал яд в стакан Бориса, в Левину бутылку виски и бил Павла Сергеевича по голове. Два факта я тебе уже назвала, так? К тому же нам точно известно, что ночь покушения на истопника Вальдемар провел один и что количество спиртного в его баре не правдоподобно быстро сократилось вдвое, что мы ни разу не имели возможности понаблюдать за его естественной реакцией на очередное ЧП, поскольку он не стоял на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Как у вас дела? — спросил Генрих, всем своим видом выражая сострадание.
Я взглянула на Ларису. Она уже не рыдала у Натальи на плече, а просто сидела с ней рядом с выражением полнейшей опустошенности на лице.
— Как видишь, — ответила я и негромко добавила, обращаясь ко всем троим:
— Мне нужно срочно с вами поговорить. Как бы это сделать ненавязчиво?
Одно из безусловных достоинств Марка — способность понимать меня с полуслова и умение мгновенно импровизировать.
— Надо бы проведать Прошку, — сказал он достаточно громко, — а то придется его потом откачивать. Ты нужна здесь, Варвара? Или можешь ненадолго отлучиться?
Я вопросительно посмотрела на Наталью.
— Идите, конечно, идите. Только позвоните сюда из сторожки, сообщите, какой там номер. Понадобится помощь — мы вас вызовем.
Мы вышли в коридор, дождались, пока Наталья закроет дверь, а потом я быстро повела всех троих к себе.
— В сторожку пойдем позже. Нам нельзя отлучаться надолго. Сейчас объясню почему. — И я вкратце изложила все, до чего додумалась, пока они отсутствовали.
Генрих сразу оценил мои умопостроения.
— Пожалуй, вернусь к дамам, — сказал он, едва я закончила. — Если Варька права, нельзя оставлять их наедине с Вальдемаром. А вы идите в сторожку, обсудите версию с Прошкой. Если сочтете ее несостоятельной, дайте знать.
Он тут же ушел, а я попросила Лешу с Марком подождать меня три минуты и отправилась переодеться в сухое.
«Ну, сейчас-то Вальдемар вполне мог напиться по-настоящему, — думала я в процессе переодевания. — Дело сделано, можно и расслабиться. Хотя, когда Генрих выяснил, что Вальдемар в ауте, Лева был еще жив. Поэтому не исключено, что красавчик опять валяет дурака. Неплохой способ уйти от необходимости изображать горе и потрясение, если Вальдемар не очень искушен в лицедействе».
Я вышла к друзьям, влезла в сапоги, и мы снова тронулись в путь.
«Генрих прав, Ларису нельзя оставлять с Вальдемаром наедине. Если она в курсе его денежных счетов с Левой, ей известен мотив убийства».
Занятая своими мыслями, я не заметила большую складку ковровой дорожки в коридоре, споткнулась и растянулась на полу. При этом моя рука шлепнулась поверх небольшого прохладного предмета, который я бессознательно зажала в кулаке.
— Ходить разучилась? — проворчал Марк, ставя меня на ноги.
— Отнюдь нет. Просто я всегда высоко держу голову.
Я мельком посмотрела на предмет у себя на ладони, который оказался цилиндрическим ключом с пластмассовой бирочкой, и, машинально сунув его в карман, зашагала дальше.
"Интересно, что же нам теперь делать? Допустим, я права и Вальдемар убийца. Как вывести его на чистую воду? Возможно, он расколется сразу, как только ему сообщат, что его вычислили. А если нет? Не выбивать же из него признание ногами? Да зачем нам, собственно, его признание? Чтобы избежать новых жертв, нужно просто оградить от него Ларису. Правда, Вальдемар мог заодно подсыпать отравы и в ее питье, но она, испуганная смертью мужа, вряд ли рискнет пропустить стаканчик в своей гостиной, а скорее, и вовсе постарается туда не заходить.
Да, но вдруг я ошиблась и убийца все-таки Георгий? Тогда, приглядывая за Вальдемаром, мы рискуем проворонить новое убийство…"
Погруженная в свои мысли, я не заметила, как оказалась у сторожки. Леша и Марк всю дорогу молчали — вероятно, обдумывали мою версию. Мы поднялись на крыльцо, и Марк толкнул в дверь, но она оказалась заперта. Я постучала, подождала немного и принялась дубасить по ней кулаками.
— Нет, это что-то невозможное, — бормотала я в перерывах между ударами. — Целый день сегодня прорываюсь через заслоны параноиков. Еще неделя тренировок, и меня можно будет выпускать на международные соревнования по этому молодому и, не побоюсь сказать, драматичному виду спорта.
— Тебя не только на международные соревнования, тебя вообще нельзя выпускать, — послышался из-за двери Прошкин голос. — Уютная, обитая подушками комната без окон — единственное подходящее для тебя место.
С этими словами Прошка отодвинул засов и впустил нас в сенцы.
— Скажи мне честно, какие доводы применил Марк, чтобы ты согласился остаться здесь? — спросила я с неподдельным интересом. — Хук справа или хук слева?
— Вижу, убийство здорово подняло тебе настроение, Варвара, — заметил Марк, поглядев на меня с плохо скрытым отвращением. — Может, тебе переквалифицироваться в патологоанатомы? То-то будет веселье!
— Отличная мысль, — подхватил Прошка. — И среди нас будет наконец свой медик.
— Может, хватит ругаться? — просительно сказал Леша. — Генрих велел обсудить с тобой Варькину гипотезу. Ему, наверное, невесело сидеть в компании двух осиротевших женщин и предполагаемого убийцы.
— Ага, Варвара поменяла курс! — Ехидный Прошка уселся на топчан. — Почетное звание убийцы года перешло от Левы к Вальдемару? Чем же он тебе не угодил?
Я решила внять Лешиной просьбе и оставила без внимания провокационный тон. Оседлав стул, я быстро повторила для Прошки основные положения своей обвинительной речи против Вальдемара и предложила найти в ней изъян.
— В общем-то явных несообразностей я не вижу, — высказался Леша. — Но мне не нравится, что в ней много допущений и мало фактов.
— Почему мало? — Я машинально залезла в карман, вытащила за колечко подобранный в отеле ключ и начала вертеть на пальце. — Вальдемар задолжал крупную сумму и не может расплатиться — это факт? Факт. Его жизни угрожает опасность — тоже факт, иначе они с Натальей не отправили бы ребенка к родителям Вальдемара и не съехали бы с квартиры. Марк, Прошка, вы сидели в машине, когда они ругались по этому поводу. Они говорили что-нибудь, из чего можно заключить, что кредитор определенно не Лева?
— Нет, — подумав, ответил Марк. — О личности кредитора речь не заходила. Но не кажется ли тебе, что, будь это Лева, естественнее было его упомянуть? Ведь они собирались провести несколько дней в его обществе.
— По моей версии Вальдемар занял у Левы деньги через голову Бориса, иначе тот отсоветовал бы Леве связываться с таким пустозвоном. Поэтому нет ничего странного в том, что Вальдемар не назвал Наталье имя заимодавца. Кроме того, знай они все об их денежных счетах, подозрения в убийстве Левы неминуемо пали бы на Вальдемара.
— Вот видишь, опять допущение, — заметил Леша.
— А ты надеешься обойтись без них? Тогда ищи свидетеля, видевшего собственными глазами, как убийца подсыпал яд в стакан Бориса, в Левину бутылку виски и бил Павла Сергеевича по голове. Два факта я тебе уже назвала, так? К тому же нам точно известно, что ночь покушения на истопника Вальдемар провел один и что количество спиртного в его баре не правдоподобно быстро сократилось вдвое, что мы ни разу не имели возможности понаблюдать за его естественной реакцией на очередное ЧП, поскольку он не стоял на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71