Когда машина въехала во двор, сразу стало ясно, что малой кровью Алексею отделаться не удастся. Все три гаража были распахнуты настежь, внутри тлели книги, а из пожарных машин, остановившихся совсем рядом, мощные струи воды били прямо внутрь, затапливая не только первые ряды книг, но и вообще все пространство внутри этих железных коробок. Едва увидев эту картину, Алексей в ужасе закрыл глаза. То, что не удалось бы сделать огню, с успехом проделала вода — книги наверняка были безнадежно испорчены.
Едва ли не все жители трех домов, выходящих окнами во двор, высыпали на балконы, приникли к окнам, некоторые не поленились спуститься вниз и плотным кольцом стояли вокруг, получая, по всей видимости, неизъяснимое наслаждение от всей той кошмарной картины.
— Суду все ясно и понятно, — пробормотал Алексей. — Книг больше нет.
— Может внутри что-то осталось? — предположил Гордюхин.
— Вряд ли... Смотрите с каким напором поливают... Там уже и огня-то нету, а они знай льют! А температура! Крыши шипят!
— Может остановить?
— Пусть, — Алексей безнадежно махнул рукой. Он еще что-то хотел добавить, еще что-то порывался пояснить Гордюхину, но, обернувшись, участкового не увидел. Видимо, тот отошел в сторонку.
Из всех трех гаражей валил густой чад, вонь горелой бумаги, водяной пар.
В стекающих из железных коробов струях воды плавали черные слои пепла. Красные пожарные машины стояли рядом и беспрерывно опорожняли громадные свои баки, стремясь, видимо, уехать отсюда налегке, чтобы заполнить их водой свежей и холодной.
— Это все твои книги? — спросила Касатонова у Алексея.
— Половина моих — это точно.
— Хорошие книги?
— Твердые обложки, прошитые переплеты, бумвенил, супера, — перечислял Алексей достоинства своего товара.
— А авторы?
— Нормальные авторы, раскрученные. С другими я и не связываюсь.
— Ценная литература?
— По двадцать, двадцать пять рублей за штуку можно было спокойно брать.
Касатонова слушала совсем не те ответы, на которые надеялась, и, поняв, что разговора не получается, замолчала.
— Все равно жалко, — сказала она. — Но не смертельно. Жизнь продолжается.
— Разве это жизнь? — усмехнулся Алексей.
Касатонова уже хотела что-то ответить, как вдруг почувствовала, что кто-то осторожно касается ее руки. Взглянув вниз, она увидела мальчика, который дергал ее за руку, робко пытаясь привлечь к себе внимание.
— Тебе чего? — спросила она.
— Вот, — мальчик протянул что-то небольшое, темное, что в полумраке нельзя было и разглядеть. Механически взяв и повернувшись к свету фар пожарной машины, Касатонова увидела коробочку от фотокассеты. Она была совсем легкая, похоже пустая.
Касатонова осторожно отковырнула мягкую крышечку, заглянула внутрь. Там лежала бумажка. Вынув ее и развернув, она прочитала написанные печатными буквами два слова — «Вопросы есть?».
— Что там? — обеспокоенно спросил Алексей.
Касатонова молча отдала ему бумажку.
— Суду все ясно и понятно, — повторил Алексей, едва взглянув на послание.
— Мы ведь об этом уже говорили, да?
— Я его найду, — без выражения, буднично сказала Касатонова. — Вот увидишь — я его найду.
— Кого?
— Убийцу. Он плохо себя ведет.
— Людей убивает? — поинтересовался Алексей.
— И это тоже. Где Гордюхин?
— Слинял, наверно.
— Нет, он не может слинять.
— Почему?
— Не тот человек.
— Ты его так хорошо изучила?
— Достаточно.
— Ну-ну, — улыбчиво протянул Алексей. — А знаешь, мне ведь и за гаражи платить придется.
— Убийца заплатит. За все.
— И за товар?
— Конечно.
— Он наверно состоятельный?
Изумленный взор Касатоновой, в котором метались красные отблески огня, был ему ответом.
— Я конечно извиняюсь, — проговорил Алексей смятенно. — Пойду поищу Гордюхина. Он, наверно, все-таки где-то здесь. А вот и он.
Подошел Гордюхин, посмотрел на Касатонову, на Алексея, что-то про себя, видимо, понял.
— Есть новости?
Касатонова молча протянула ему записку. Гордюхин прочел ее, сложил пополам и сунул в карман.
— Это для Убахтина, — пояснил он. — А я тут пока то да се, проделал небольшую работу — переписал все машины, которое сейчас стоят во дворе и рядом.
— Зачем? — не поняла Касатонова.
— На одной из них приехали вот эти, — он постучал пальцем по карману, куда сунул записку.
— И что, технически можно их вычислить? — изумленно спросила Касатонова.
— Конечно. Если отсечь все машины, владельцы которых живут в этих домах, то останется всего десяток. А уж с десятком-то Убахтин разберется.
— Надо же! — восхищенно проговорила Касатонова. — Никогда бы не подумала.
За это время огонь в гаражах был подавлен окончательно и теперь только пар поднимался над железными крышами да вонь горелой бумаги распространялась на весь двор. Ротозеи начали потихоньку расходиться, балконы вокруг пожарища опустели — людям попросту надоело зрелище и они вернулись к своим телевизорам.
И тут вдруг к Алексею подбежал парень весь в копоти, с обгорелым рукавом рубашки, окровавленным лбом.
— Леша! — заорал он не то радостно, не то испуганно. — Наконец-то! А мы уж ждали, ждали тебя... — Что случилось? — спросил Алексей.
— Представляешь... Подогнали «газель», грузим товар, все спокойно, распахнуты все три гаража, потому что книги брали из всех трех, представляешь?
Мы с водителем «газели» грузим из всех трех гаражей — «Книжный мир» заказал всех названий по две пачки. Уже заканчиваем, представляешь?
— Очень хорошо представляю.
— И тут возникают эти три хмыря!
— Вы их узнаете? — вмешался Гордюхин.
— Среди ночи! Разбудите меня среди ночи и я в каждого ткну пальцем! В каждого! Так вот, появляются хмыри. Я попытался было возникнуть и тут же получил по лбу монтировкой, вот смотри, — парень показал рассеченный лоб. — Тут же получил монтировкой по голове! А они вносят в каждый гараж по трехлитровой банке бензина, устанавливают на книги и разбивают этой самой монтировкой, которой врезали мне по голове. Бензин, сам понимаешь, растекается, просачивается в щели между пачками, стекает на пол, пропитывает упаковочную бумагу, а эти хмыри с монтировкой, которой врезали... — Сколько их было? — спросил Гордюхин.
— Трое. Если бы их было меньше, мы бы с водителем справились! А так он уже отъехал, успел выехать со двора, я остался один. Только начал в нашей амбарной книге делать записи, появляются эти трое... — С монтировкой, — подсказала Касатонова.
— Точно. А вы откуда знаете?
— Догадываюсь.
— Ну, ладно... Бензин разлился, они в каждый гараж бросили по зажженой спичке и слиняли. Понял? Сразу слиняли. Нет их. Думаю, сели на машину. Видимо, у них тут рядом стояла машина. Когда все три гаража вспыхнули огнем... Представляешь, огонь гудел, будто паровоз! Я никогда не думал, что огонь может гудеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Едва ли не все жители трех домов, выходящих окнами во двор, высыпали на балконы, приникли к окнам, некоторые не поленились спуститься вниз и плотным кольцом стояли вокруг, получая, по всей видимости, неизъяснимое наслаждение от всей той кошмарной картины.
— Суду все ясно и понятно, — пробормотал Алексей. — Книг больше нет.
— Может внутри что-то осталось? — предположил Гордюхин.
— Вряд ли... Смотрите с каким напором поливают... Там уже и огня-то нету, а они знай льют! А температура! Крыши шипят!
— Может остановить?
— Пусть, — Алексей безнадежно махнул рукой. Он еще что-то хотел добавить, еще что-то порывался пояснить Гордюхину, но, обернувшись, участкового не увидел. Видимо, тот отошел в сторонку.
Из всех трех гаражей валил густой чад, вонь горелой бумаги, водяной пар.
В стекающих из железных коробов струях воды плавали черные слои пепла. Красные пожарные машины стояли рядом и беспрерывно опорожняли громадные свои баки, стремясь, видимо, уехать отсюда налегке, чтобы заполнить их водой свежей и холодной.
— Это все твои книги? — спросила Касатонова у Алексея.
— Половина моих — это точно.
— Хорошие книги?
— Твердые обложки, прошитые переплеты, бумвенил, супера, — перечислял Алексей достоинства своего товара.
— А авторы?
— Нормальные авторы, раскрученные. С другими я и не связываюсь.
— Ценная литература?
— По двадцать, двадцать пять рублей за штуку можно было спокойно брать.
Касатонова слушала совсем не те ответы, на которые надеялась, и, поняв, что разговора не получается, замолчала.
— Все равно жалко, — сказала она. — Но не смертельно. Жизнь продолжается.
— Разве это жизнь? — усмехнулся Алексей.
Касатонова уже хотела что-то ответить, как вдруг почувствовала, что кто-то осторожно касается ее руки. Взглянув вниз, она увидела мальчика, который дергал ее за руку, робко пытаясь привлечь к себе внимание.
— Тебе чего? — спросила она.
— Вот, — мальчик протянул что-то небольшое, темное, что в полумраке нельзя было и разглядеть. Механически взяв и повернувшись к свету фар пожарной машины, Касатонова увидела коробочку от фотокассеты. Она была совсем легкая, похоже пустая.
Касатонова осторожно отковырнула мягкую крышечку, заглянула внутрь. Там лежала бумажка. Вынув ее и развернув, она прочитала написанные печатными буквами два слова — «Вопросы есть?».
— Что там? — обеспокоенно спросил Алексей.
Касатонова молча отдала ему бумажку.
— Суду все ясно и понятно, — повторил Алексей, едва взглянув на послание.
— Мы ведь об этом уже говорили, да?
— Я его найду, — без выражения, буднично сказала Касатонова. — Вот увидишь — я его найду.
— Кого?
— Убийцу. Он плохо себя ведет.
— Людей убивает? — поинтересовался Алексей.
— И это тоже. Где Гордюхин?
— Слинял, наверно.
— Нет, он не может слинять.
— Почему?
— Не тот человек.
— Ты его так хорошо изучила?
— Достаточно.
— Ну-ну, — улыбчиво протянул Алексей. — А знаешь, мне ведь и за гаражи платить придется.
— Убийца заплатит. За все.
— И за товар?
— Конечно.
— Он наверно состоятельный?
Изумленный взор Касатоновой, в котором метались красные отблески огня, был ему ответом.
— Я конечно извиняюсь, — проговорил Алексей смятенно. — Пойду поищу Гордюхина. Он, наверно, все-таки где-то здесь. А вот и он.
Подошел Гордюхин, посмотрел на Касатонову, на Алексея, что-то про себя, видимо, понял.
— Есть новости?
Касатонова молча протянула ему записку. Гордюхин прочел ее, сложил пополам и сунул в карман.
— Это для Убахтина, — пояснил он. — А я тут пока то да се, проделал небольшую работу — переписал все машины, которое сейчас стоят во дворе и рядом.
— Зачем? — не поняла Касатонова.
— На одной из них приехали вот эти, — он постучал пальцем по карману, куда сунул записку.
— И что, технически можно их вычислить? — изумленно спросила Касатонова.
— Конечно. Если отсечь все машины, владельцы которых живут в этих домах, то останется всего десяток. А уж с десятком-то Убахтин разберется.
— Надо же! — восхищенно проговорила Касатонова. — Никогда бы не подумала.
За это время огонь в гаражах был подавлен окончательно и теперь только пар поднимался над железными крышами да вонь горелой бумаги распространялась на весь двор. Ротозеи начали потихоньку расходиться, балконы вокруг пожарища опустели — людям попросту надоело зрелище и они вернулись к своим телевизорам.
И тут вдруг к Алексею подбежал парень весь в копоти, с обгорелым рукавом рубашки, окровавленным лбом.
— Леша! — заорал он не то радостно, не то испуганно. — Наконец-то! А мы уж ждали, ждали тебя... — Что случилось? — спросил Алексей.
— Представляешь... Подогнали «газель», грузим товар, все спокойно, распахнуты все три гаража, потому что книги брали из всех трех, представляешь?
Мы с водителем «газели» грузим из всех трех гаражей — «Книжный мир» заказал всех названий по две пачки. Уже заканчиваем, представляешь?
— Очень хорошо представляю.
— И тут возникают эти три хмыря!
— Вы их узнаете? — вмешался Гордюхин.
— Среди ночи! Разбудите меня среди ночи и я в каждого ткну пальцем! В каждого! Так вот, появляются хмыри. Я попытался было возникнуть и тут же получил по лбу монтировкой, вот смотри, — парень показал рассеченный лоб. — Тут же получил монтировкой по голове! А они вносят в каждый гараж по трехлитровой банке бензина, устанавливают на книги и разбивают этой самой монтировкой, которой врезали мне по голове. Бензин, сам понимаешь, растекается, просачивается в щели между пачками, стекает на пол, пропитывает упаковочную бумагу, а эти хмыри с монтировкой, которой врезали... — Сколько их было? — спросил Гордюхин.
— Трое. Если бы их было меньше, мы бы с водителем справились! А так он уже отъехал, успел выехать со двора, я остался один. Только начал в нашей амбарной книге делать записи, появляются эти трое... — С монтировкой, — подсказала Касатонова.
— Точно. А вы откуда знаете?
— Догадываюсь.
— Ну, ладно... Бензин разлился, они в каждый гараж бросили по зажженой спичке и слиняли. Понял? Сразу слиняли. Нет их. Думаю, сели на машину. Видимо, у них тут рядом стояла машина. Когда все три гаража вспыхнули огнем... Представляешь, огонь гудел, будто паровоз! Я никогда не думал, что огонь может гудеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52