Так что не зря он
доказывал своим коллегам-лавочникам: у нацистов есть то, чего нам так не
достает - величие. Можно восхищаться их трудолюбием или деловитостью, но
всколыхнуть душу может только мечта. Космические полеты на Луну, затем на
Марс. Разве это не извечное страстное устремление человечества ввысь? А
возьмем, с другой стороны, японцев. Я их весьма неплохо изучил. Я ведь
имею с ними деловые контакты, притом изо дня в день. Они - надо смело это
признать - люди Востока. Желтая раса. Нам, белым, приходится им низко
кланяться только потому, что мы оказались у них под пятой. Но мы
внимательно следим за Германией. Мы видим, чего можно достичь там, где
главенствуют белые. И это выглядит иначе.
- Подъезжаем к "Ниппон Таймс Билдинг", сэр, - произнес "китаеза";
грудь его тяжело поднималась и опускалась, после изнурительного затяжного
подъема. Теперь он вертел педали гораздо медленнее.
Чилдэн попытался представить себе клиента мистера Тагоми. Ясно, что
это необыкновенно важное лицо. Тон Тагоми при разговоре по телефону, его
волнение говорили сами за себя. У Чилдэна в памяти всплыл образ одного из
своих очень важных клиентов, или, вернее, заказчиков, человека, который
сделал очень много для создания Чилдэну хорошей репутации среди
высокопоставленных лиц, проживающих в районе Залива.
Четыре года тому назад Чилдэн не был дельцом в сфере продажи
американского антиквариата, столь желаемого ныне. Он заведовал маленькой,
скудно освещенной букинистической лавкой в одном из пригородов. Магазины
по соседству торговали подержанной мебелью и скобяными товарами, здесь же
размещались и дешевые прачечные. Такое соседство не сулило ничего
хорошего. По вечерам на улице случались вооруженные ограбления и
изнасилования, несмотря на все попытки Полицейского управления
Сан-Франциско и даже Кемпейтай, стоявшего еще выше, навести порядок. Все
витрины магазинов были оборудованы стальными складными решетками, которые
закрывались на замок по окончании работы магазинов, дабы оградить их от
взломщиков.
И вот в этом районе появился пожилой отставник-японец, майор Ито
Хумо. Высокий, подтянутый, седоволосый, майор Хумо впервые натолкнул
Чилдэна на мысль о том, что можно сделать в его сфере торговли.
- Я - коллекционер, - пояснил майор Хумо. Он провел в лавке почти
полдня, роясь в грудах старых журналов. Ровным, тихим голосом он разъяснял
то, что еще в то время не дошло до сознания Чилдэна. Оказывается, для
многих состоятельных культурных японцев исторические предметы
американского народного быта представляют такой же интерес, как и обычный
антиквариат. Сам же майор особо пристрастился к собирательству старых
журналов, имеющих хоть какое-то касательство к старинным американским
медным пуговицам, так же, как и к коллекционированию самих пуговиц. Это
пристрастие было сродни нумизматике или филателии - никакого рационального
объяснения ему нельзя было найти. И состоятельные коллекционеры платили за
это большие деньги.
- Вот один пример, - сказал майор. - Вам известны открытки под общим
названием "Ужасы войны"? - Он с нескрываемым интересом стал смотреть на
Чилдэна.
Покопавшись у себя в памяти, Чилдэн наконец вспомнил. Эти маленькие
открытки продавались во времена его детства вместе с надувной жевательной
резинкой. По центу за штуку. Их была целая серия, на каждой открытке
изображался один из ужасов.
- Один мой очень близкий друг, - продолжал майор, - собирает "Ужасы
войны". Теперь ему недостает всего лишь одной открытки - "Затопление
Пэная". Он предлагает весьма значительную сумму именно за эту открытку.
- Бросальные карточки, - вдруг произнес Чилдэн.
- Что, что?
- Мы подбрасывали их вверх. Каждая карточка, как монета, имела две
стороны: орла и решку. - Было ему тогда лет восемь. - У каждого из нас
была своя пачка таких карточек. Мы становились по двое парами, лицом друг
к другу. Каждый подбрасывал свою карточку так, что она несколько раз
переворачивалась в воздухе. Мальчик, чья карточка опускалась вверх орлом,
то есть той стороной, на которой была картинка, выигрывал обе. - Какую
радость доставило ему это воспоминание о тех старых добрых временах, о
счастливых днях его раннего детства.
Задумавшись, майор Хумо произнес:
- Я не раз выслушивал рассуждения моего приятеля об "Ужасах войны",
но он об этом никогда не упоминал и даже понятия не имеет, какое
применение находили эти открытки.
Вскоре в лавке Чилдэна появился и сам приятель майора, чтобы
послушать из первых уст рассказ о той эпохе американской истории. Этот
человек, также отставной офицер императорской армии, был просто очарован
ими.
- Крышечки от бутылок! - вдруг ни с того, ни с сего воскликнул
Чилдэн.
Японцы часто-часто заморгали, ничего не понимая.
- Мы еще собирали крышечки от молочных бутылок. Когда были детьми.
Круглые крышечки, на них указывалось название молочного завода. Тогда в
Соединенных Штатах были тысячи молокозаводов. И каждый выпускал молоко со
своей особой крышечкой.
Глаза отставника алчно заблестели.
- И у вас что-нибудь сохранилось из той вашей давней коллекции, сэр?
Разумеется, у Чилдэна ничего не сохранилось. Но... вероятно, все еще
можно было где-то разыскать древние, давно позабытые крышечки той
довоенной эпохи, когда молоко продавалось в стеклянных бутылках, а не в
одноразовых картонных пакетах.
Вот так постепенно он и втянулся в этот бизнес. Такие же магазины
пооткрывали и другие дельцы, пользуясь повальным помешательством японцев
на всем американском, но Чилдэну всегда удавалось опережать своих
конкурентов.
- С вас один доллар, сэр. - Голос "китаезы" вывел его из глубокого
раздумья. Тот уже выгрузил поклажу и теперь ждал оплаты.
Чилдэн рассеянно расплатился. "Да, весьма вероятно, что этот клиент
мистера Тагоми похож на майора Хумо. По крайней мере, - язвительно подумал
Чилдэн, - с моей точки зрения". Он имел дело вот уже с довольно большим
количеством японцев, но все еще испытывал трудности, отличая их друг от
друга. Бывали среди них невысокие, коренастые, сложенные как борцы. Затем
похожие на аптекарей очкарики... Такие, что напоминали садовников и
цветоводов... У него была своя, особая классификация клиентов. И были еще
молодые японцы, которые ему вообще уже не казались японцами. Клиент
мистера Тагоми, по всей вероятности, дородный бизнесмен, курящий
филиппинские сигары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
доказывал своим коллегам-лавочникам: у нацистов есть то, чего нам так не
достает - величие. Можно восхищаться их трудолюбием или деловитостью, но
всколыхнуть душу может только мечта. Космические полеты на Луну, затем на
Марс. Разве это не извечное страстное устремление человечества ввысь? А
возьмем, с другой стороны, японцев. Я их весьма неплохо изучил. Я ведь
имею с ними деловые контакты, притом изо дня в день. Они - надо смело это
признать - люди Востока. Желтая раса. Нам, белым, приходится им низко
кланяться только потому, что мы оказались у них под пятой. Но мы
внимательно следим за Германией. Мы видим, чего можно достичь там, где
главенствуют белые. И это выглядит иначе.
- Подъезжаем к "Ниппон Таймс Билдинг", сэр, - произнес "китаеза";
грудь его тяжело поднималась и опускалась, после изнурительного затяжного
подъема. Теперь он вертел педали гораздо медленнее.
Чилдэн попытался представить себе клиента мистера Тагоми. Ясно, что
это необыкновенно важное лицо. Тон Тагоми при разговоре по телефону, его
волнение говорили сами за себя. У Чилдэна в памяти всплыл образ одного из
своих очень важных клиентов, или, вернее, заказчиков, человека, который
сделал очень много для создания Чилдэну хорошей репутации среди
высокопоставленных лиц, проживающих в районе Залива.
Четыре года тому назад Чилдэн не был дельцом в сфере продажи
американского антиквариата, столь желаемого ныне. Он заведовал маленькой,
скудно освещенной букинистической лавкой в одном из пригородов. Магазины
по соседству торговали подержанной мебелью и скобяными товарами, здесь же
размещались и дешевые прачечные. Такое соседство не сулило ничего
хорошего. По вечерам на улице случались вооруженные ограбления и
изнасилования, несмотря на все попытки Полицейского управления
Сан-Франциско и даже Кемпейтай, стоявшего еще выше, навести порядок. Все
витрины магазинов были оборудованы стальными складными решетками, которые
закрывались на замок по окончании работы магазинов, дабы оградить их от
взломщиков.
И вот в этом районе появился пожилой отставник-японец, майор Ито
Хумо. Высокий, подтянутый, седоволосый, майор Хумо впервые натолкнул
Чилдэна на мысль о том, что можно сделать в его сфере торговли.
- Я - коллекционер, - пояснил майор Хумо. Он провел в лавке почти
полдня, роясь в грудах старых журналов. Ровным, тихим голосом он разъяснял
то, что еще в то время не дошло до сознания Чилдэна. Оказывается, для
многих состоятельных культурных японцев исторические предметы
американского народного быта представляют такой же интерес, как и обычный
антиквариат. Сам же майор особо пристрастился к собирательству старых
журналов, имеющих хоть какое-то касательство к старинным американским
медным пуговицам, так же, как и к коллекционированию самих пуговиц. Это
пристрастие было сродни нумизматике или филателии - никакого рационального
объяснения ему нельзя было найти. И состоятельные коллекционеры платили за
это большие деньги.
- Вот один пример, - сказал майор. - Вам известны открытки под общим
названием "Ужасы войны"? - Он с нескрываемым интересом стал смотреть на
Чилдэна.
Покопавшись у себя в памяти, Чилдэн наконец вспомнил. Эти маленькие
открытки продавались во времена его детства вместе с надувной жевательной
резинкой. По центу за штуку. Их была целая серия, на каждой открытке
изображался один из ужасов.
- Один мой очень близкий друг, - продолжал майор, - собирает "Ужасы
войны". Теперь ему недостает всего лишь одной открытки - "Затопление
Пэная". Он предлагает весьма значительную сумму именно за эту открытку.
- Бросальные карточки, - вдруг произнес Чилдэн.
- Что, что?
- Мы подбрасывали их вверх. Каждая карточка, как монета, имела две
стороны: орла и решку. - Было ему тогда лет восемь. - У каждого из нас
была своя пачка таких карточек. Мы становились по двое парами, лицом друг
к другу. Каждый подбрасывал свою карточку так, что она несколько раз
переворачивалась в воздухе. Мальчик, чья карточка опускалась вверх орлом,
то есть той стороной, на которой была картинка, выигрывал обе. - Какую
радость доставило ему это воспоминание о тех старых добрых временах, о
счастливых днях его раннего детства.
Задумавшись, майор Хумо произнес:
- Я не раз выслушивал рассуждения моего приятеля об "Ужасах войны",
но он об этом никогда не упоминал и даже понятия не имеет, какое
применение находили эти открытки.
Вскоре в лавке Чилдэна появился и сам приятель майора, чтобы
послушать из первых уст рассказ о той эпохе американской истории. Этот
человек, также отставной офицер императорской армии, был просто очарован
ими.
- Крышечки от бутылок! - вдруг ни с того, ни с сего воскликнул
Чилдэн.
Японцы часто-часто заморгали, ничего не понимая.
- Мы еще собирали крышечки от молочных бутылок. Когда были детьми.
Круглые крышечки, на них указывалось название молочного завода. Тогда в
Соединенных Штатах были тысячи молокозаводов. И каждый выпускал молоко со
своей особой крышечкой.
Глаза отставника алчно заблестели.
- И у вас что-нибудь сохранилось из той вашей давней коллекции, сэр?
Разумеется, у Чилдэна ничего не сохранилось. Но... вероятно, все еще
можно было где-то разыскать древние, давно позабытые крышечки той
довоенной эпохи, когда молоко продавалось в стеклянных бутылках, а не в
одноразовых картонных пакетах.
Вот так постепенно он и втянулся в этот бизнес. Такие же магазины
пооткрывали и другие дельцы, пользуясь повальным помешательством японцев
на всем американском, но Чилдэну всегда удавалось опережать своих
конкурентов.
- С вас один доллар, сэр. - Голос "китаезы" вывел его из глубокого
раздумья. Тот уже выгрузил поклажу и теперь ждал оплаты.
Чилдэн рассеянно расплатился. "Да, весьма вероятно, что этот клиент
мистера Тагоми похож на майора Хумо. По крайней мере, - язвительно подумал
Чилдэн, - с моей точки зрения". Он имел дело вот уже с довольно большим
количеством японцев, но все еще испытывал трудности, отличая их друг от
друга. Бывали среди них невысокие, коренастые, сложенные как борцы. Затем
похожие на аптекарей очкарики... Такие, что напоминали садовников и
цветоводов... У него была своя, особая классификация клиентов. И были еще
молодые японцы, которые ему вообще уже не казались японцами. Клиент
мистера Тагоми, по всей вероятности, дородный бизнесмен, курящий
филиппинские сигары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83