Она уже знала о нападении на поселение и, очевидно, поддерживала радиоконтакт с командным центром сектора. Вероятно, связь амнионов действовала независимо от верфей «Купюра».
Амниони не проявляла признаков тревоги. Она либо была хладнокровным и опытным бойцом, либо знала нечто такое, о чём не догадывались люди. Но Энгус зашёл слишком далеко, чтобы останавливаться. Приказы его программного ядра угнетали инстинкты выживания. Подавив в себе страх и сомнения, он подал знак – и Ник прожёг дыру в голове амниони. Не успела она упасть на пол, как Энгус уже открыл ближайшую дверь.
«Что же я делаю, глупая задница? Диос, ты просто дерьмо собачье!»
Безрассудно, словно десятилетия ужасов и преступлений не научили его ничему толковому, он стоял на линии огня. Его спутники ничем не могли ему помочь, когда в дальнем конце коридора появился Майлс. Мучитель и Немезида Джошуа. Человек, который допрашивал его, заставлял жевать окурки и вылизывать экскременты..
Энгус понял, что Майлс находится под властью мутагенов Это было видно по его глазам В остальном он выглядел по-прежнему – жалким и трусливым, как всегда. Тс же руки, жёлтые от ника, тот же костюм, который топорщился при ходьбе. На черепе сквозь редкие волосы поблёскивали капельки пота. Улыбка на пухлом лице была спокойной, словно он наконец ужился с собственным предательством.
«Джошуа Я собираюсь дать тебе приказ. Приоритет „Иерихон“».
Но его глаза, лишённые век, не моргали. Их прикрывали изогнутые лепестки диафрагм. В узких щёлочках виднелись глазные яблоки ярко-жёлтого цвета
«Сейчас я прикажу тебе открыть рот, и ты мне подчинишься».
Он не морщась вдыхал едкий амнионский воздух.
«Затем ты прожуёшь и проглотишь окурок».
Энгус беспомощно замер на месте. Биение сердца казалось невыносимо медленным. Промежутки между секундами стали огромными. Мгновенные события растянулись во всех направлениях на световых скоростях…
«Открой рот».
«Воспользуйся лазером, придурок! Ради бога, нажми на курок! Сожги его! Разрежь на куски! Пока он ничего не сказал! Вспомни, как он тушил окурки о твой язык!»
Тело Энгуса сковал паралич. Уорден Диос и Хэши Лебуол обрекли его на смерть.
– Джошуа, – медленно произнёс Тэвернер. – Приказ с приоритетом «Иерихон».
Взгляд Майлса был устремлён на Энгуса. Несмотря на действие мутагенов, его глаза излучали злобу. Такими сильными эмоциями могли обладать только люди.
– Повернись. Убей тех, кто стоит за тобой.
И, словно Энгус уже выполнил приказ, Тэвернер тихо добавил:
– Я знал, что ты придёшь сюда. Это было неизбежно. Диос и Лебуол обманули нас обоих. Мне оставалось лишь дождаться тебя.
Энгус медленно поднял лазер, словно тот весил десятки килограммов.
«Открой рот».
Пока оружие поднималось вверх – на пролёте огромной бреши между одной секундой и другой, – в его сознании открылся канал связи с программным ядром. Общение не было обычным. Он то ли услышал, то ли увидел, то ли почувствовал, как программа заговорила с ним.
«Ты больше не Джошуа. Приоритет „Иерихон“ отменён. Ты Исаак. Это твоё имя. Это твой код доступа. Код приоритета – „Габриель“. Повторяю: приоритетный код – „Габриель“.
Габриель!
В тот же миг он освободился от влияния Майлса. Диос и Лебуол предвидели подобный кризис – они запланировали его. Когда наступил момент, от которого зависела жизнь Термопайла, они освободили его из-под контроля Тэвернера. Наверное, что-то во внешности Энгуса насторожило Майлса, возможно, он увидел ярость и свирепую ненависть в его глазах. Не успел Энгус поднять лазер, как Майлс отпрыгнул в сторону. Над плечом Термопайла прогремели выстрелы Ника. Но, как и Энгус, он промахнулся.
Одержимый желанием убивать, Энгус помчался за Майлсом. Рванув на себя закрывшуюся было дверь, он увидел длинный коридор со множеством ответвлений. Тэвернер свернул в одно из них. Энгус мог бы помчаться за ним и превратить этот уровень в руины. Его распирало от ярости и жажды убийства. Он чувствовал, что, если не даст выхода своей агрессии, его бедное сердце взорвётся от напряжения. Однако у программного ядра имелись другие идеи. И Энгус, внезапно повернувшись, подошёл к Нику, Мике и Сибу. Его дрожь и душевные вопли угасли в стальных оковах зонных имплантов. Он остановился у двери, перед которой лежал труп амниони.
– Джошуа? – с изумлением спросил Ник. – «Иерихон»? Что всё это значит, чёрт возьми?
Энгус промолчал. Прицелившись лазером, он выжег дверной замок и повесил оружие на пояс. Морн должна быть там. Майлс не стал бы ждать его в другом месте. Вероятно, амнионы полагали, что базы данных Джошуа верно подскажут ему место. Она должна находиться в этой комнате. Программа не могла ошибиться. Или могла? Сдерживая страх, Энгус толчком открыл дверь.
Он увидел небольшую и ярко освещённую стерильную камеру. Из-за поляризации лицевой пластины он не мог различать видеокамер, но это не волновало его. Да и что из того, что кто-то увидит его изображение? Майлс и без того уже все рассказал амнионам.
В комнате были лишь небольшой санузел и кресло, похожее на кушетку. Оно было раскладным и переносным, как стол в лазарете. На нём лежала Морн Хайленд – лежала неподвижно, словно труп. Термопайл тут же узнал её, несмотря на дыхательную маску, которая закрывала часть лица. Ввалившиеся глаза, смотревшие на него, принадлежали явно больному человеку. На скулах виднелись синяки. Грязные и всклокоченные волосы спутались и слиплись, словно пострадали от какой-то химической реакции. С момента их последней встречи Морн похудела и стала костлявой, как дистрофик.
Душевные потрясения и жестокое обращение уничтожили былое великолепие Морн. Ник погубил её красоту, как «Красотку».
И всё же Термопайл узнал её. Более того, он понял, в каком она состоянии. Её муки неудовлетворённой имплантной зависимости были чётко выражены в напряжённых чертах лица и в застывшей боли, о которой кричали глаза. Перед ним лежала Морн Хайленд – избитая, истощённая, доведённая до грани сумасшествия… но всё же человек Энгус понятия не имел, почему она осталась человеком. Но сам этот факт был выше любых объяснений. Главное – она сохранила саму себя.
Увидев ужас в её глазах, уловив предчувствие ещё большей боли, он едва не заплакал. Глаза ему застлали слезы. Погубленная, как «Красотка»…
Обычно программное ядро гасило его эмоции, но сейчас оно никак не отреагировало на подступавшие слезы. Очевидно, Лебуол и Диос не предполагали, что он может переживать чужое горе. Но Морн была его собственностью. Она служила ему. Её красота и унижения принадлежали Энгусу Она отдавалась ему. Она делала всё, что он ей приказывал! Да, Энгус принуждал её, но она всё равно была его женщиной! Это делало её бесценной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Амниони не проявляла признаков тревоги. Она либо была хладнокровным и опытным бойцом, либо знала нечто такое, о чём не догадывались люди. Но Энгус зашёл слишком далеко, чтобы останавливаться. Приказы его программного ядра угнетали инстинкты выживания. Подавив в себе страх и сомнения, он подал знак – и Ник прожёг дыру в голове амниони. Не успела она упасть на пол, как Энгус уже открыл ближайшую дверь.
«Что же я делаю, глупая задница? Диос, ты просто дерьмо собачье!»
Безрассудно, словно десятилетия ужасов и преступлений не научили его ничему толковому, он стоял на линии огня. Его спутники ничем не могли ему помочь, когда в дальнем конце коридора появился Майлс. Мучитель и Немезида Джошуа. Человек, который допрашивал его, заставлял жевать окурки и вылизывать экскременты..
Энгус понял, что Майлс находится под властью мутагенов Это было видно по его глазам В остальном он выглядел по-прежнему – жалким и трусливым, как всегда. Тс же руки, жёлтые от ника, тот же костюм, который топорщился при ходьбе. На черепе сквозь редкие волосы поблёскивали капельки пота. Улыбка на пухлом лице была спокойной, словно он наконец ужился с собственным предательством.
«Джошуа Я собираюсь дать тебе приказ. Приоритет „Иерихон“».
Но его глаза, лишённые век, не моргали. Их прикрывали изогнутые лепестки диафрагм. В узких щёлочках виднелись глазные яблоки ярко-жёлтого цвета
«Сейчас я прикажу тебе открыть рот, и ты мне подчинишься».
Он не морщась вдыхал едкий амнионский воздух.
«Затем ты прожуёшь и проглотишь окурок».
Энгус беспомощно замер на месте. Биение сердца казалось невыносимо медленным. Промежутки между секундами стали огромными. Мгновенные события растянулись во всех направлениях на световых скоростях…
«Открой рот».
«Воспользуйся лазером, придурок! Ради бога, нажми на курок! Сожги его! Разрежь на куски! Пока он ничего не сказал! Вспомни, как он тушил окурки о твой язык!»
Тело Энгуса сковал паралич. Уорден Диос и Хэши Лебуол обрекли его на смерть.
– Джошуа, – медленно произнёс Тэвернер. – Приказ с приоритетом «Иерихон».
Взгляд Майлса был устремлён на Энгуса. Несмотря на действие мутагенов, его глаза излучали злобу. Такими сильными эмоциями могли обладать только люди.
– Повернись. Убей тех, кто стоит за тобой.
И, словно Энгус уже выполнил приказ, Тэвернер тихо добавил:
– Я знал, что ты придёшь сюда. Это было неизбежно. Диос и Лебуол обманули нас обоих. Мне оставалось лишь дождаться тебя.
Энгус медленно поднял лазер, словно тот весил десятки килограммов.
«Открой рот».
Пока оружие поднималось вверх – на пролёте огромной бреши между одной секундой и другой, – в его сознании открылся канал связи с программным ядром. Общение не было обычным. Он то ли услышал, то ли увидел, то ли почувствовал, как программа заговорила с ним.
«Ты больше не Джошуа. Приоритет „Иерихон“ отменён. Ты Исаак. Это твоё имя. Это твой код доступа. Код приоритета – „Габриель“. Повторяю: приоритетный код – „Габриель“.
Габриель!
В тот же миг он освободился от влияния Майлса. Диос и Лебуол предвидели подобный кризис – они запланировали его. Когда наступил момент, от которого зависела жизнь Термопайла, они освободили его из-под контроля Тэвернера. Наверное, что-то во внешности Энгуса насторожило Майлса, возможно, он увидел ярость и свирепую ненависть в его глазах. Не успел Энгус поднять лазер, как Майлс отпрыгнул в сторону. Над плечом Термопайла прогремели выстрелы Ника. Но, как и Энгус, он промахнулся.
Одержимый желанием убивать, Энгус помчался за Майлсом. Рванув на себя закрывшуюся было дверь, он увидел длинный коридор со множеством ответвлений. Тэвернер свернул в одно из них. Энгус мог бы помчаться за ним и превратить этот уровень в руины. Его распирало от ярости и жажды убийства. Он чувствовал, что, если не даст выхода своей агрессии, его бедное сердце взорвётся от напряжения. Однако у программного ядра имелись другие идеи. И Энгус, внезапно повернувшись, подошёл к Нику, Мике и Сибу. Его дрожь и душевные вопли угасли в стальных оковах зонных имплантов. Он остановился у двери, перед которой лежал труп амниони.
– Джошуа? – с изумлением спросил Ник. – «Иерихон»? Что всё это значит, чёрт возьми?
Энгус промолчал. Прицелившись лазером, он выжег дверной замок и повесил оружие на пояс. Морн должна быть там. Майлс не стал бы ждать его в другом месте. Вероятно, амнионы полагали, что базы данных Джошуа верно подскажут ему место. Она должна находиться в этой комнате. Программа не могла ошибиться. Или могла? Сдерживая страх, Энгус толчком открыл дверь.
Он увидел небольшую и ярко освещённую стерильную камеру. Из-за поляризации лицевой пластины он не мог различать видеокамер, но это не волновало его. Да и что из того, что кто-то увидит его изображение? Майлс и без того уже все рассказал амнионам.
В комнате были лишь небольшой санузел и кресло, похожее на кушетку. Оно было раскладным и переносным, как стол в лазарете. На нём лежала Морн Хайленд – лежала неподвижно, словно труп. Термопайл тут же узнал её, несмотря на дыхательную маску, которая закрывала часть лица. Ввалившиеся глаза, смотревшие на него, принадлежали явно больному человеку. На скулах виднелись синяки. Грязные и всклокоченные волосы спутались и слиплись, словно пострадали от какой-то химической реакции. С момента их последней встречи Морн похудела и стала костлявой, как дистрофик.
Душевные потрясения и жестокое обращение уничтожили былое великолепие Морн. Ник погубил её красоту, как «Красотку».
И всё же Термопайл узнал её. Более того, он понял, в каком она состоянии. Её муки неудовлетворённой имплантной зависимости были чётко выражены в напряжённых чертах лица и в застывшей боли, о которой кричали глаза. Перед ним лежала Морн Хайленд – избитая, истощённая, доведённая до грани сумасшествия… но всё же человек Энгус понятия не имел, почему она осталась человеком. Но сам этот факт был выше любых объяснений. Главное – она сохранила саму себя.
Увидев ужас в её глазах, уловив предчувствие ещё большей боли, он едва не заплакал. Глаза ему застлали слезы. Погубленная, как «Красотка»…
Обычно программное ядро гасило его эмоции, но сейчас оно никак не отреагировало на подступавшие слезы. Очевидно, Лебуол и Диос не предполагали, что он может переживать чужое горе. Но Морн была его собственностью. Она служила ему. Её красота и унижения принадлежали Энгусу Она отдавалась ему. Она делала всё, что он ей приказывал! Да, Энгус принуждал её, но она всё равно была его женщиной! Это делало её бесценной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144