— Я грубо поступил с тобой?
Он притянул ее к себе, нежно и осторожно похлопывая ее по плечу.
Эта ласка, к которой он не привык, удивленно подумала она, и нежность заполнила ее. Но она была похожа на нежность, которую испытывают к ребенку.
Когда он пожелал ее снова, она отдалась ему добровольно. И ей было хорошо с ним.
Если она сама и не сознавала того, то скучала об этом, вне зависимости от Эльвира. Ей нужна была разрядка, сейчас она это поняла. Однако она не получила полного и глубокого удовлетворения.
Но потом, посмотрев в глаза Кальва, она увидела в них почтительность, почти преклонение. Ее охватило чувство, похожее на испуг.
Тогда она поняла: женщины, которых он до нее имел, были пленены во время походов, с ними обращались плохо, может быть, перебрасывали от одного мужчины к другому на корабле, или же такие, которые следовали за королевской дружиной, когда она была в походах по стране. Что он мог получить от них? Для него свершившееся было чем-то больше того, о чем он мечтал раньше.
— Сигрид, — прошептал он. — Обещаю тебе, клянусь: ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой!
Лендман короля
Грьетгард стоял у руля, когда «Козел» на всех парусах шел по фьорду Бейтстадт, приближаясь к Эгга. Кальв и Сигрид стояли по сторонам от него; Кальв предложил ему помощь в управлении кораблем, но Грьетгард твердо сказал, что справится сам.
Осадка судна была низкой, на борту было много народу. Король посчитал, что Кальву первое время потребуются большие силы. Вместе с ними он послал и священника, круглого, как шар, любящего поспать, но почти всегда добродушного Йона, с которым Сигрид познакомилась в Каупанге.
Прощание короля Олава с Кальвом было сердечным. Король пожелал ему и Сигрид всего наилучшего. Но он сказал также и другое, что ужаснуло Сигрид: попросил Кальва побеспокоиться о том, чтобы прорицательница предстала перед судом за все то, что она сделала.
Сигрид вспомнила, что епископ Гримкелль рассказал королю о ней, и в этом она чувствовала свою вину. Она не попросила его не говорить об этом. Хотя она была несколько зла на пророчицу, все же вредить ей она не хотела.
Вода за кормой бурлила; дул свежий попутный ветер. И Сигрид казалось, что в ее душе все так же бурлит, мысли и чувства перемешались. Всего лишь несколько недель тому назад за рулем этого судна стоял Эльвир. Она повернулась и посмотрела на Кроксвог и дорогу на Мэрин.
— На что ты смотришь? — Кальв обратил внимание на мрачное выражение ее лица.
— На Мэрин, — медленно ответила она.
Он положил руки ей на плечи:
— Не гляди назад, направь взгляд вперед!
В его манере обращения с ней появилось нечто покровительственное и даже почти до смешного самоуверенное, подумала Сигрид. Он был заботлив и добр к ней; и она старалась так же относиться к нему. Но она видела, что ее мальчики съеживались, когда Кальв смотрел на нее с выражением собственника на лице.
Со дня свадьбы ей почти не пришлось поговорить с сыновьями; они избегали ее.
Кальву хотелось знать названия усадеб и дворов, расположенных по берегам фьорда, и он, указывая рукой, все время задавал вопросы. Сигрид вынуждена была рассказывать.
Грьетгард умело подвел корабль к пристани в Эгга, и Кальв, похлопав его по плечу, похвалил за умение причаливать. Но Грьетгард упрямо ответил:
— Отец научил меня ходить на корабле.
— Ты имеешь все основания гордиться своим отцом, — спокойно промолвил Кальв, и мальчик бросил на него быстрый взгляд.
Его дружинники, стоявшие рядом, тоже смотрели на Кальва и слушали, что он говорит.
В гавань встречать их пришли люди. Кальв спрыгнул на мостки и перенес Сигрид на берег. Он смотрел на нее ободряюще и держал на руках дольше необходимого.
Один из людей, стоявших на пристани, выступил вперед. Это был мужчина с кислым выражением лица и бегающим взглядом. Сигрид он сразу не понравился.
— Меня зовут Бьёрн, — представился он. — Я королевский орман в Эгга. Ты привез послание от короля, Кальв Арнисон?
У Кальва он тоже не вызвал особой симпатии.
— Значит, ты был здесь орманом короля, — сказал он. — Посмотрим, как ты хозяйничал, и буду ли я в дальнейшем пользоваться твоими услугами. Теперь я хозяин Эгга и лендман этой местности. Такова воля короля.
Мужчина изобразил на лице льстивую улыбку, и они двинулись вверх к усадьбе.
Во дворе стояло много незнакомых людей. Единственное, что узнала Сигрид — одежду, принадлежавшую ей и Эльвиру. Она была на незнакомцах.
Впереди в толпе стояла девица высокого роста с нахальным лицом. У нее были все ключи.
Все было столь удивительно чужим, что Сигрид даже не почувствовала боли.
— Покажи мне усадьбу, — сказал Кальв, обращаясь к орману, и кивнул Сигрид, приглашая ее с собой. Девица с ключами тоже пошла с ними.
— Ты знаешь, что здесь было до твоего отъезда? — тихо сказал он Сигрид, как только они вошли в один из домов.
Она кивнула.
Они переходили из одного дома в другой и видели, что многого недостает. Видимо, орман продавал вещи.
— Ну? — тихо спросил наконец Кальв.
— Он ворует, словно ворон, — прошептала Сигрид в ответ.
Дружинники Кальва собрались во дворе, они все уже сошли с корабля на берег. Кальв приказал:
— Схватить ормана и его людей.
Все произошло так неожиданно, и люди Кальва действовали столь быстро, что ни одному не удалось убежать. Орман молил о пощаде и спросил Кальва, в чем тот его обвиняет.
— В воровстве, — коротко ответил Кальв.
Но орман утверждал, что ничего не крал. Что было в домах, когда он приехал, то и осталось.
— Расскажи это Сигрид, — промолвил Кальв.
— Подожди! — вмешалась она. — Сначала я кое-что предприму!
Она подошла к девице с ключами и протянула руку.
— Ключи! — произнесла она.
Девица нехотя отдала их.
— Мне кажется, самое малое, что ты можешь сделать, поблагодарить за то, что ты их позаимствовала, — сказала Сигрид.
Затем она вернулась к Кальву и орману, стоявшему на коленях перед ним и клявшемуся Святой Троицей и всеми святыми, и, если бы ему было позволено, он поклялся бы и иными богами, что ничего не крал.
— Бьёрн, — перервал его Кальв. — Ты, конечно, не знаешь Сигрид Турирсдаттер из Эгга…
Орман внезапно замолк и уставился на нее, как на привидение. А Кальв подозвал мальчиков:
— Грьетгард и Турир сыновья Эльвира. Они также знают, что было в этой усадьбе, и могут выступить свидетелями.
Мальчики растерялись, но все же подошли и стали рядом с Кальвом и Сигрид.
В этот момент Сигрид спросила ормана:
— Где Гутторм Харальдссон? Где Тора дочь Эльвира? И все люди?
— Они уехали, когда я пришел.
— Тебе известно, где они сейчас?
— Здешние люди нам не говорят.
— Верно! — воскликнула Сигрид. — Грьетгард и Турир, — обратилась она к сыновьям, — сбегайте в Хеггин и узнайте у Колбейна, куда ушли люди из усадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Он притянул ее к себе, нежно и осторожно похлопывая ее по плечу.
Эта ласка, к которой он не привык, удивленно подумала она, и нежность заполнила ее. Но она была похожа на нежность, которую испытывают к ребенку.
Когда он пожелал ее снова, она отдалась ему добровольно. И ей было хорошо с ним.
Если она сама и не сознавала того, то скучала об этом, вне зависимости от Эльвира. Ей нужна была разрядка, сейчас она это поняла. Однако она не получила полного и глубокого удовлетворения.
Но потом, посмотрев в глаза Кальва, она увидела в них почтительность, почти преклонение. Ее охватило чувство, похожее на испуг.
Тогда она поняла: женщины, которых он до нее имел, были пленены во время походов, с ними обращались плохо, может быть, перебрасывали от одного мужчины к другому на корабле, или же такие, которые следовали за королевской дружиной, когда она была в походах по стране. Что он мог получить от них? Для него свершившееся было чем-то больше того, о чем он мечтал раньше.
— Сигрид, — прошептал он. — Обещаю тебе, клянусь: ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой!
Лендман короля
Грьетгард стоял у руля, когда «Козел» на всех парусах шел по фьорду Бейтстадт, приближаясь к Эгга. Кальв и Сигрид стояли по сторонам от него; Кальв предложил ему помощь в управлении кораблем, но Грьетгард твердо сказал, что справится сам.
Осадка судна была низкой, на борту было много народу. Король посчитал, что Кальву первое время потребуются большие силы. Вместе с ними он послал и священника, круглого, как шар, любящего поспать, но почти всегда добродушного Йона, с которым Сигрид познакомилась в Каупанге.
Прощание короля Олава с Кальвом было сердечным. Король пожелал ему и Сигрид всего наилучшего. Но он сказал также и другое, что ужаснуло Сигрид: попросил Кальва побеспокоиться о том, чтобы прорицательница предстала перед судом за все то, что она сделала.
Сигрид вспомнила, что епископ Гримкелль рассказал королю о ней, и в этом она чувствовала свою вину. Она не попросила его не говорить об этом. Хотя она была несколько зла на пророчицу, все же вредить ей она не хотела.
Вода за кормой бурлила; дул свежий попутный ветер. И Сигрид казалось, что в ее душе все так же бурлит, мысли и чувства перемешались. Всего лишь несколько недель тому назад за рулем этого судна стоял Эльвир. Она повернулась и посмотрела на Кроксвог и дорогу на Мэрин.
— На что ты смотришь? — Кальв обратил внимание на мрачное выражение ее лица.
— На Мэрин, — медленно ответила она.
Он положил руки ей на плечи:
— Не гляди назад, направь взгляд вперед!
В его манере обращения с ней появилось нечто покровительственное и даже почти до смешного самоуверенное, подумала Сигрид. Он был заботлив и добр к ней; и она старалась так же относиться к нему. Но она видела, что ее мальчики съеживались, когда Кальв смотрел на нее с выражением собственника на лице.
Со дня свадьбы ей почти не пришлось поговорить с сыновьями; они избегали ее.
Кальву хотелось знать названия усадеб и дворов, расположенных по берегам фьорда, и он, указывая рукой, все время задавал вопросы. Сигрид вынуждена была рассказывать.
Грьетгард умело подвел корабль к пристани в Эгга, и Кальв, похлопав его по плечу, похвалил за умение причаливать. Но Грьетгард упрямо ответил:
— Отец научил меня ходить на корабле.
— Ты имеешь все основания гордиться своим отцом, — спокойно промолвил Кальв, и мальчик бросил на него быстрый взгляд.
Его дружинники, стоявшие рядом, тоже смотрели на Кальва и слушали, что он говорит.
В гавань встречать их пришли люди. Кальв спрыгнул на мостки и перенес Сигрид на берег. Он смотрел на нее ободряюще и держал на руках дольше необходимого.
Один из людей, стоявших на пристани, выступил вперед. Это был мужчина с кислым выражением лица и бегающим взглядом. Сигрид он сразу не понравился.
— Меня зовут Бьёрн, — представился он. — Я королевский орман в Эгга. Ты привез послание от короля, Кальв Арнисон?
У Кальва он тоже не вызвал особой симпатии.
— Значит, ты был здесь орманом короля, — сказал он. — Посмотрим, как ты хозяйничал, и буду ли я в дальнейшем пользоваться твоими услугами. Теперь я хозяин Эгга и лендман этой местности. Такова воля короля.
Мужчина изобразил на лице льстивую улыбку, и они двинулись вверх к усадьбе.
Во дворе стояло много незнакомых людей. Единственное, что узнала Сигрид — одежду, принадлежавшую ей и Эльвиру. Она была на незнакомцах.
Впереди в толпе стояла девица высокого роста с нахальным лицом. У нее были все ключи.
Все было столь удивительно чужим, что Сигрид даже не почувствовала боли.
— Покажи мне усадьбу, — сказал Кальв, обращаясь к орману, и кивнул Сигрид, приглашая ее с собой. Девица с ключами тоже пошла с ними.
— Ты знаешь, что здесь было до твоего отъезда? — тихо сказал он Сигрид, как только они вошли в один из домов.
Она кивнула.
Они переходили из одного дома в другой и видели, что многого недостает. Видимо, орман продавал вещи.
— Ну? — тихо спросил наконец Кальв.
— Он ворует, словно ворон, — прошептала Сигрид в ответ.
Дружинники Кальва собрались во дворе, они все уже сошли с корабля на берег. Кальв приказал:
— Схватить ормана и его людей.
Все произошло так неожиданно, и люди Кальва действовали столь быстро, что ни одному не удалось убежать. Орман молил о пощаде и спросил Кальва, в чем тот его обвиняет.
— В воровстве, — коротко ответил Кальв.
Но орман утверждал, что ничего не крал. Что было в домах, когда он приехал, то и осталось.
— Расскажи это Сигрид, — промолвил Кальв.
— Подожди! — вмешалась она. — Сначала я кое-что предприму!
Она подошла к девице с ключами и протянула руку.
— Ключи! — произнесла она.
Девица нехотя отдала их.
— Мне кажется, самое малое, что ты можешь сделать, поблагодарить за то, что ты их позаимствовала, — сказала Сигрид.
Затем она вернулась к Кальву и орману, стоявшему на коленях перед ним и клявшемуся Святой Троицей и всеми святыми, и, если бы ему было позволено, он поклялся бы и иными богами, что ничего не крал.
— Бьёрн, — перервал его Кальв. — Ты, конечно, не знаешь Сигрид Турирсдаттер из Эгга…
Орман внезапно замолк и уставился на нее, как на привидение. А Кальв подозвал мальчиков:
— Грьетгард и Турир сыновья Эльвира. Они также знают, что было в этой усадьбе, и могут выступить свидетелями.
Мальчики растерялись, но все же подошли и стали рядом с Кальвом и Сигрид.
В этот момент Сигрид спросила ормана:
— Где Гутторм Харальдссон? Где Тора дочь Эльвира? И все люди?
— Они уехали, когда я пришел.
— Тебе известно, где они сейчас?
— Здешние люди нам не говорят.
— Верно! — воскликнула Сигрид. — Грьетгард и Турир, — обратилась она к сыновьям, — сбегайте в Хеггин и узнайте у Колбейна, куда ушли люди из усадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69