Пропаганда прославляла «миролюбие» Эйзенхауэра и старательно обходила факты о его активном участии в военной политике правительства демократов. Известно, что Эйзенхауэр находился у истоков создания НАТО и был главнокомандующим вооруженными силами этой группировки. Как свидетельствует Р. Доновэн, милитаризация Западной Европы была святая святых его деятельности как командующего силами НАТО в 1951 и 1952 годах. В книге «Человек из Абилены» приводится письмо Эйзенхауэра. В нем он ратует за установление «мирового порядка», в котором США призваны играть роль вождя, опираясь на «моральную, социальную и экономическую силу, а до тех пор, пока мировой порядок не установлен, — на военную силу». Все эти довольно банальные идеи генерал повторил затем при вступлении на должность президента. Автор работы сообщает далее, что еще в 1946 году Эйзенхауэр составил специальную программу «идеологической войны» против коммунизма, в которой использованию «необходимой военной силы» отводилось важнейшее место. Перед выборами писалось: именно Эйзенхауэр внушил Трумэну мысль о создании по всему миру военных баз, что и было положено в основу так называемой доктрины Трумэна.
Как видно, пропаганда, рекламируя Эйзенхауэра, старалась угодить на все вкусы. Помогая правящим силам выпутаться, используя того же Эйзенхауэра, из безнадежной корейской авантюры, она изображала его «миротворцем», этаким добродушным дедом на завалинке. Планируя стратегические линии политики, сердцевиной которой оставался курс на мировое господство, американская пропаганда преподносила Эйзенхауэра как вполне подходящую фигуру для проведения такой политики.
Дело, конечно, не в Эйзенхауэре. Равно как и не в Никсоне — 1968-го или Рейгане — 1980 года. Во всех случаях поражение демократов объясняется банкротством их политики. Наступление на демократические права трудящихся, коррупция государственного аппарата, растущая инфляция, дороговизна вызвали активное недовольство народных масс. Войны в Корее и во Вьетнаме послужили наглядным подтверждением глубокого авантюризма внешней политики, развеяли длительные усилия американской пропаганды, направленные на то, чтобы убедить мировое общественное мнение в «антиколониализме» США. Как отмечал Л. Бромфилд, «мы не имели никакой причины быть в Корее… Утверждать, что столь отдаленная и маловажная страна, как Корея, является нашей первой линией обороны, — значит заявить, что каждая страна в любой части мира — также первая линия нашей обороны. Подобная концепция явно фантастическая, смешная и граничит с манией величия». Верно, эта концепция действительно сродни мании величия. Но прошло всего три десятилетия, как американский империализм объявил почти весь мир зоной своих «жизненных интересов». Мания величия при Р. Рейгане развилась до опасных размеров и теперь уже не является смешной, поскольку подкрепляется глобальной системой ядерных баз и оккупационных войск, прямыми угрозами атомной войны.
Интервенции в Корее и во Вьетнаме явились логическим следствием общей воинственной внешнеполитической линии США. Эта политика нацелена на создание американской «мировой империи», направлена против борьбы за свободу, социальную справедливость и национальную независимость народов стран капиталистического и бывшего колониального мира. Тогда — в Корее и Вьетнаме, теперь — в Ливане и Гренаде.
Подобное тому, что произошло с Д. Эйзенхауэром, случилось и с Р. Рейганом, правда, на новом витке реакционной политики внутри страны и на международной арене. Средства массовой информации изо всех сил стараются окружить Р. Рейгана ореолом славы, создать образ «великого коммуникатора», «простого парня».
Пресса «большого бизнеса» старательно пытается воздвигнуть нынешнего президента на пьедестал «отца нации». Он, оказывается, вернул этой стране «надежду», «уверенность» и «силу».
Удушливая милитаристско-шовинистическая обстановка в США 80-х годов нашла свое отражение в предвыборных платформах демократической и республиканской партий 1984 года. Нагнетание в стране истерии и ультрашовинизма на протяжении долгого периода времени сделало свое дело. В позициях двух основных буржуазных партий — каждой по-своему — отразились внутренние процессы в стране и взгляды на внешнюю и военную политику США, в которых ощущалось грубое и неприкрытое давление крайне правых сил.
Платформа демократов, принятая на конвенте в Сан-Франциско, отличалась двусмыслицами, недоговоренностями, общими рассуждениями, робостью в подходе к жгучим для страны проблемам и их решениям.
Демократы, конечно, не могли, вступая в борьбу с напористой, воинственной, весьма опасной для интересов самих США линией республиканской администрации, остаться в стороне от главных вопросов, прежде всего от гонки стратегических вооружений, перспективы ядерной войны. Логика предвыборных соображений заставила, естественно, лидеров партии включить в платформу кое-какие непохвальные замечания в адрес Р. Рейгана, его милитаристского курса. Однако критика замыслов и действий республиканской администрации выглядела в программе демократов на редкость вымученной, хилой и беззубой. В ряде важных вопросов, связанных с развертыванием новых систем оружия, демократы явно уступали, даже как бы подыгрывали республиканским лидерам, не слишком усердно стараясь отбить у них «выигрышные» позиции в предвыборной борьбе.
В платформе демократов плохо замаскированный милитаризм и агрессивный настрой весьма наглядно наложились на едва заретушированный антикоммунизм и антисоветизм. Этот «сплав» мало чем отличался от идейно-политических установок рейгановской администрации. Да и вообще рейганизм заметно повлиял на политическую философию, заложенную в платформе демократов.
Своих конструктивных предложений в области внешней и военной политики у сторонников У. Мондейла в Сан-Франциско практически не оказалось, если не считать нескольких туманных, по-видимому, случайных и не связанных общим стержнем фраз, похожих скорее на рутинные обещания избирателям, чем на руководство к действию самих демократических лидеров. В своей новой платформе они так и не нашли ни собственных идей, ни плодотворных подходов, которые способны были бы противостоять милитаризму и агрессивной линии нынешнего республиканского руководства. В большинстве случаев демократы на своем конвенте топтались в кругу тех же самых идеологических стереотипов, политических посулов и риторических приемов, которые используются и рейгановской администрацией, организаторами предвыборной кампании республиканцев.
Конвент в Сан-Франциско не создал демократическим лидерам необходимых позиций в борьбе с правящей партией на выборах 1984 года, во многом ослабил их возможности в избирательных схватках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124