Реакционность милитаризма резко обострена его направленностью против Советского Союза и социалистического содружества в целом, против сил, борющихся за социальное и национальное освобождение. Для США в наибольшей степени характерно переплетение захватнических и контрреволюционных черт милитаризма.
Соединение силы монополий и силы государства приобрело ярко выраженную военную окраску, что является важной особенностью развития государственно-монополистического капитализма после второй мировой войны. Во всем многообразии переплетающихся связей между монополиями и государством выделилась и получила активное развитие именно военная линия таких связей, сложился военный механизм взаимодействия монополий и государства, или, иначе говоря, военно-промышленный комплекс. Это, с одной стороны, крупнейшие военно-промышленные концерны, сосредоточившие у себя основную часть государственных заказов. Они выполняют роль организаторов военного производства, составляют ядро военного бизнеса и осуществляют групповое монополистическое господство. С другой — высшие военные звенья государственного аппарата, прежде всего Пентагон, которые по масштабам деятельности и средствам несравнимы ни с одним другим американским государственным органом.
Произошло, таким образом, объединение двух крупнейших милитаристских группировок. Естественно, это взаимодействие верхних эшелонов власти и военной индустрии происходит во имя развития и ускорения милитаристских процессов.
Довольно распространены в США попытки представить военно-промышленный комплекс как только лоббистскую группу. Это, конечно, упрощение, причем весьма зловредное, выгодное военно-промышленной элите. Комплекс — не обычное и не имеющее аналогий явление в американской государственно-монополистической структуре. Он представляет собой альянс милитаристских интересов и практического сотрудничества крупных консолидированных партнеров.
Сегодня, если судить по практической политике США, мало говорить об отрицательных общественных последствиях деятельности только Пентагона или только военно-промышленных корпораций. Слитность их интересов, единство действий выдвигают эту социальную группировку в особо опасную силу — деструктивную внутри страны и интервенционистскую за ее пределами. Это мощный государственно-монополистический блок милитаристских сил, имеющий значительно большие возможности и средства воздействия на политический курс США по сравнению с менее консолидированными, нередко действующими раздробленно другими кругами американского правящего буржуазного класса.
В сущности, ни одно из других объединений американских корпораций не имеет столь прямых, развитых и многообразных связей с государственным аппаратом. Дело не ограничивается только профессиональной общностью интересов тех, кто заказывает и закупает оружие и боевую технику, и тех, кто их производит. Общая заинтересованность в развитии и укреплении экономической и политической силы милитаризма превратила отношения высших военных звеньев госаппарата и крупнейших военно-промышленных концернов в слитное партнерство с уникальной устойчивостью и масштабностью взаимодействия. Такая заинтересованность имеет достаточно многообразные проявления, но, в сущности, это вопрос о том, кому выгодна гонка вооружений, кто наживается на военных приготовлениях. Все остальное — защита «национальных интересов», «свободы» и «демократии» и прочее — служит идеологической оберткой защиты прибылей. В США признается, что в военном производстве прибыли значительно выше, чем в гражданском, и скрыть это невозможно. В инструкциях Пентагона по размещению военных контрактов даже подчеркивается исключительно важная роль прибыли как стимула для вовлечения американских корпораций в военное производство.
Прибыли военно-промышленных компаний — это та дань, которую американское общество, американский налогоплательщик выплачивают за частнопредпринимательскую деятельность в сфере военного производства. С этими прибылями связаны корыстные интересы высших должностных лиц и акционеров военно-промышленных компаний, они — источник средств для «подарков» и «гонораров» военным чинам за их «услуги», оплачиваемые также и путем предоставления «теплых местечек» в корпорациях уходящим на пенсию генералам и крупным чиновникам.
Скандальные разоблачения махинаций партнеров по военно-промышленному комплексу показывают, что коррупция стала органической составной частью их взаимоотношений. Военно-промышленный комплекс США представляет собой социальную группировку, прямо заинтересованную в гонке вооружений, это фракция правящего класса, которая непосредственно срослась с милитаризмом и для которой участие в гонке вооружений стало способом существования и выживания. Экономические интересы комплекса сфокусированы на требованиях поддерживать на высоком уровне и наращивать американские военные расходы, увеличивать портфель военных заказов.
Таким образом, реакционная деятельность военно-промышленного комплекса не сводится только к его служебной роли, связанной с общеклассовыми потребностями буржуазии в укреплении аппарата вооруженного насилия, используемого для репрессий внутри страны и агрессии за ее пределами. Развиваясь и укрепляя свои позиции, комплекс выступает уже и в активной самостоятельной роли катализатора милитаристских процессов и пружины американских военных авантюр. Эта инициативная функция комплекса отражает узкоклассовые потребности фракции правящего класса, заинтересованной, особенно экономически, в форсированной гонке вооружений. В своей книге о военно-промышленном комплексе американский историк П. Коистинен называл комплекс «мощной силой, увековечивающей экспансионистскую и агрессивную внешнюю политику и смертельно опасную гонку вооружений». Иными словами, комплекс сегодня выступает в двойной — общеклассовой и узкогрупповой — реакционной роли.
Эта направленность в деятельности военно-промышленного комплекса не может расцениваться иначе как вызов общественным интересам. Реакционность ВПК проявляется во все большей мере в условиях, когда прекращение гонки вооружений, сокращение вооружений и разоружение стали острейшей международной проблемой, приобрели первостепенное значение как магистральный путь укрепления международной безопасности. Однако комплекс стал мощной экономической и политической преградой для решения этой проблемы. Это не пассивное сопротивление, а воинствующее противодействие, мощная оппозиция практическим мерам в области ограничения и сокращения вооружений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Соединение силы монополий и силы государства приобрело ярко выраженную военную окраску, что является важной особенностью развития государственно-монополистического капитализма после второй мировой войны. Во всем многообразии переплетающихся связей между монополиями и государством выделилась и получила активное развитие именно военная линия таких связей, сложился военный механизм взаимодействия монополий и государства, или, иначе говоря, военно-промышленный комплекс. Это, с одной стороны, крупнейшие военно-промышленные концерны, сосредоточившие у себя основную часть государственных заказов. Они выполняют роль организаторов военного производства, составляют ядро военного бизнеса и осуществляют групповое монополистическое господство. С другой — высшие военные звенья государственного аппарата, прежде всего Пентагон, которые по масштабам деятельности и средствам несравнимы ни с одним другим американским государственным органом.
Произошло, таким образом, объединение двух крупнейших милитаристских группировок. Естественно, это взаимодействие верхних эшелонов власти и военной индустрии происходит во имя развития и ускорения милитаристских процессов.
Довольно распространены в США попытки представить военно-промышленный комплекс как только лоббистскую группу. Это, конечно, упрощение, причем весьма зловредное, выгодное военно-промышленной элите. Комплекс — не обычное и не имеющее аналогий явление в американской государственно-монополистической структуре. Он представляет собой альянс милитаристских интересов и практического сотрудничества крупных консолидированных партнеров.
Сегодня, если судить по практической политике США, мало говорить об отрицательных общественных последствиях деятельности только Пентагона или только военно-промышленных корпораций. Слитность их интересов, единство действий выдвигают эту социальную группировку в особо опасную силу — деструктивную внутри страны и интервенционистскую за ее пределами. Это мощный государственно-монополистический блок милитаристских сил, имеющий значительно большие возможности и средства воздействия на политический курс США по сравнению с менее консолидированными, нередко действующими раздробленно другими кругами американского правящего буржуазного класса.
В сущности, ни одно из других объединений американских корпораций не имеет столь прямых, развитых и многообразных связей с государственным аппаратом. Дело не ограничивается только профессиональной общностью интересов тех, кто заказывает и закупает оружие и боевую технику, и тех, кто их производит. Общая заинтересованность в развитии и укреплении экономической и политической силы милитаризма превратила отношения высших военных звеньев госаппарата и крупнейших военно-промышленных концернов в слитное партнерство с уникальной устойчивостью и масштабностью взаимодействия. Такая заинтересованность имеет достаточно многообразные проявления, но, в сущности, это вопрос о том, кому выгодна гонка вооружений, кто наживается на военных приготовлениях. Все остальное — защита «национальных интересов», «свободы» и «демократии» и прочее — служит идеологической оберткой защиты прибылей. В США признается, что в военном производстве прибыли значительно выше, чем в гражданском, и скрыть это невозможно. В инструкциях Пентагона по размещению военных контрактов даже подчеркивается исключительно важная роль прибыли как стимула для вовлечения американских корпораций в военное производство.
Прибыли военно-промышленных компаний — это та дань, которую американское общество, американский налогоплательщик выплачивают за частнопредпринимательскую деятельность в сфере военного производства. С этими прибылями связаны корыстные интересы высших должностных лиц и акционеров военно-промышленных компаний, они — источник средств для «подарков» и «гонораров» военным чинам за их «услуги», оплачиваемые также и путем предоставления «теплых местечек» в корпорациях уходящим на пенсию генералам и крупным чиновникам.
Скандальные разоблачения махинаций партнеров по военно-промышленному комплексу показывают, что коррупция стала органической составной частью их взаимоотношений. Военно-промышленный комплекс США представляет собой социальную группировку, прямо заинтересованную в гонке вооружений, это фракция правящего класса, которая непосредственно срослась с милитаризмом и для которой участие в гонке вооружений стало способом существования и выживания. Экономические интересы комплекса сфокусированы на требованиях поддерживать на высоком уровне и наращивать американские военные расходы, увеличивать портфель военных заказов.
Таким образом, реакционная деятельность военно-промышленного комплекса не сводится только к его служебной роли, связанной с общеклассовыми потребностями буржуазии в укреплении аппарата вооруженного насилия, используемого для репрессий внутри страны и агрессии за ее пределами. Развиваясь и укрепляя свои позиции, комплекс выступает уже и в активной самостоятельной роли катализатора милитаристских процессов и пружины американских военных авантюр. Эта инициативная функция комплекса отражает узкоклассовые потребности фракции правящего класса, заинтересованной, особенно экономически, в форсированной гонке вооружений. В своей книге о военно-промышленном комплексе американский историк П. Коистинен называл комплекс «мощной силой, увековечивающей экспансионистскую и агрессивную внешнюю политику и смертельно опасную гонку вооружений». Иными словами, комплекс сегодня выступает в двойной — общеклассовой и узкогрупповой — реакционной роли.
Эта направленность в деятельности военно-промышленного комплекса не может расцениваться иначе как вызов общественным интересам. Реакционность ВПК проявляется во все большей мере в условиях, когда прекращение гонки вооружений, сокращение вооружений и разоружение стали острейшей международной проблемой, приобрели первостепенное значение как магистральный путь укрепления международной безопасности. Однако комплекс стал мощной экономической и политической преградой для решения этой проблемы. Это не пассивное сопротивление, а воинствующее противодействие, мощная оппозиция практическим мерам в области ограничения и сокращения вооружений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124