Полная интеграция. Полное слияние.
Новые рецепты политики США в отношении Латинской Америки выдвигают А. Левенталь и А. Фишлоу в книге «Становление Латинской Америки: относительно ответа США». Авторы без тени сомнения говорят о том, что до последнего времени США определяли политику и экономику, культуру и потребление, торговлю и инвестиции — все стороны жизни западного полушария, исходя «из гегемонистской предпосылки» своих псевдозаконных прав. Однако положение стало иным. Тучи над политикой США в Латинской Америке сгустились настолько, что уже не помогают ни зверские расправы, ни либеральные жесты, ни обещания «исправиться». Отсюда и главный совет авторов: не ждать, когда грянет гром, а создать единую технико-экономическую систему с Латинской Америкой, убрав барьеры на пути ее экспорта, предоставив ей широкую помощь в промышленности и технологии. И тем не менее все тот же знакомый мотив ставит финальную точку: «Потребность в лидерстве очевидна».
Таким образом, в послевоенные годы в политической науке заметно активизировалась дискуссия относительно американской политики в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Разного рода доктрин, на которые так падки американские стратеги, было предложено множество. Но все они, пожалуй, вращаются вокруг двух основных точек зрения.
Одна отстаивает «жесткий курс». Примерно по формуле: нечего с ними церемониться. Коль сплоховали европейские державы, ошибку повторять не следует. Надо смело брать наследство. Что же касается методов и средств политики, то здесь тоже не может быть особых раздумий: доллары, пропаганда, а лучше всего штык.
Другая точка зрения пытается учесть реальную обстановку в развивающихся странах. Ее представители понимают, что идти сейчас к народам Азии, Африки и Латинской Америки с огнем и мечом — дело безнадежное. Поэтому изыскиваются такие подходы, которые тоже предлагают подчинение молодых государств, но не военными, а экономическими, политическими, идеологическими средствами.
Несмотря на тяжелые уроки прошлого, которые не раз получал американский империализм в Латинской Америке, Азии и Африке, правящие круги вновь и вновь прибегают к обнаженной неоколониалистской политике. В сущности, колониальные интервенции в Ливане и на Гренаде, содержание наемных бандитских формирований, действующих против законных правительств Афганистана и Никарагуа, — это варианты политики штыка, уже опозоренной во Вьетнаме.
Американские правящие круги связывают свое «выживание» с тем, как сложатся их дела в освобождающемся мире. Именно здесь им видятся миражи спасительных надежд. Но в любом случае, независимо от расчетов правителей США, их неоколониалистские планы не свидетельствуют о политической дальновидности, и «выживание», построенное на самообмане, — не более чем иллюзия. Свободолюбивые народы видят на «новых» одеждах старые доспехи расистских, шовинистических и гегемонистских устремлений. Имперская политика в ядерный век практически бессмысленна, как необратимо время, породившее ее.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«БЛАГОЧЕСТИВАЯ» ПРОПОВЕДЬ МЕТАИДЕОЛОГИИ
В писаниях американских идеологов по проблемам войны и мира много нелепого и противоречивого. Задающие тон пропагандистской машине политологи не отличаются особой сдержанностью в определениях и оценках, вероятно, вследствие гипертрофированного представления, будто сама судьба «возложила» на их страну всю ответственность за род людской. Следовательно, нет нужды и в поисках каких-то утонченных аргументов, способных убедить или обмануть, но не грубо, а исподволь. Но даже в атмосфере такой самоуверенности идеологи американизма вынуждены под прессом событий как-то приспосабливать свои взгляды к изменившимся условиям и требованиям времени. Но логика сохраняется та же: стереотипизировать и то новое, что возникает.
Пропаганда насилия, войны и пропаганда американского образа жизни, буржуазной идеологии, борьба с социалистическими идеями мира и международного развития как бы дополняют друг друга. Например, стратегическая линия на борьбу с коммунизмом базируется на двух фундаментальных опорах: материальной подготовке к войне, находящей свое выражение в наращивании средств массового уничтожения, и резком усилении психологической войны. Впрочем, и до рейгановской администрации правящие круги США уделяли подрывной пропаганде огромное значение, но Р. Рейган, задавшись целью поставить шовинизм внутри страны и устрашение войной народов всего мира на службу американской глобалистской политике, фактически сам возглавил пропагандистскую машину США, жестко координирует все ее направления.
Нельзя сказать, что усилия США затрачиваются впустую. Пропагандистская машина довольно эффективно оболванивает самих американцев и немало людей в других странах. Но похвастаться какими-то серьезными достижениями, которые бы изменили настроения в мире в пользу США, американская пропаганда не может. Скорее, наоборот, немало таких примеров, когда американские пропагандисты терпели серьезные поражения.
Взять доктрину мира, мирного сосуществования социально разнотипных государств и систем, о которой уже шла речь в предыдущих главах. Сколько сил затратила американская политическая наука и пропаганда, чтобы опрокинуть ее! Пытались вложить в эту концепцию такое содержание, чтобы она сама взорвалась и потеряла политическую эффективность. Усилия не оказались заметно эффективными.
Некоторые идеологи и политики пошли по иному пути. Они стали признавать, что концепция мира и мирного сосуществования современна и может быть полезной. Но при этом активно развивался тезис, что она находится в русле некоего объективного процесса выравнивания и чуть ли не слияния всех систем и стран на основе тождественных и неизбежных требований научно-технической революции. Исчезнут, мол, классы, противоречия, материальное и социальное неравенство. Не будет нужды в армиях и правительствах, в партиях и политиках. Почти идиллия, только нет в ней ни грана смысла и реального содержания.
Борьбу двух социально противоположных систем устранить нельзя. Огнем и мечом не разрешить спора о различии противоположных идеологий.
История хорошо знает собственное содержание — борьбу антагонистических классов, классовую борьбу. Так будет до тех пор, пока существуют эксплуататорские классы. Мира, мирного сосуществования между угнетенными народами и колонизаторами, между пролетарской и буржуазной идеологиями нет и быть не может. Движимые ненавистью к социализму, страшась подъема революционного движения в собственных странах, правящие круги ведущих капиталистических стран пытались удушить Советское государство экономической блокадой, разрушить его войной с фашистской Германией, поставить на колени, истощить экономически гонкой вооружений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Новые рецепты политики США в отношении Латинской Америки выдвигают А. Левенталь и А. Фишлоу в книге «Становление Латинской Америки: относительно ответа США». Авторы без тени сомнения говорят о том, что до последнего времени США определяли политику и экономику, культуру и потребление, торговлю и инвестиции — все стороны жизни западного полушария, исходя «из гегемонистской предпосылки» своих псевдозаконных прав. Однако положение стало иным. Тучи над политикой США в Латинской Америке сгустились настолько, что уже не помогают ни зверские расправы, ни либеральные жесты, ни обещания «исправиться». Отсюда и главный совет авторов: не ждать, когда грянет гром, а создать единую технико-экономическую систему с Латинской Америкой, убрав барьеры на пути ее экспорта, предоставив ей широкую помощь в промышленности и технологии. И тем не менее все тот же знакомый мотив ставит финальную точку: «Потребность в лидерстве очевидна».
Таким образом, в послевоенные годы в политической науке заметно активизировалась дискуссия относительно американской политики в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Разного рода доктрин, на которые так падки американские стратеги, было предложено множество. Но все они, пожалуй, вращаются вокруг двух основных точек зрения.
Одна отстаивает «жесткий курс». Примерно по формуле: нечего с ними церемониться. Коль сплоховали европейские державы, ошибку повторять не следует. Надо смело брать наследство. Что же касается методов и средств политики, то здесь тоже не может быть особых раздумий: доллары, пропаганда, а лучше всего штык.
Другая точка зрения пытается учесть реальную обстановку в развивающихся странах. Ее представители понимают, что идти сейчас к народам Азии, Африки и Латинской Америки с огнем и мечом — дело безнадежное. Поэтому изыскиваются такие подходы, которые тоже предлагают подчинение молодых государств, но не военными, а экономическими, политическими, идеологическими средствами.
Несмотря на тяжелые уроки прошлого, которые не раз получал американский империализм в Латинской Америке, Азии и Африке, правящие круги вновь и вновь прибегают к обнаженной неоколониалистской политике. В сущности, колониальные интервенции в Ливане и на Гренаде, содержание наемных бандитских формирований, действующих против законных правительств Афганистана и Никарагуа, — это варианты политики штыка, уже опозоренной во Вьетнаме.
Американские правящие круги связывают свое «выживание» с тем, как сложатся их дела в освобождающемся мире. Именно здесь им видятся миражи спасительных надежд. Но в любом случае, независимо от расчетов правителей США, их неоколониалистские планы не свидетельствуют о политической дальновидности, и «выживание», построенное на самообмане, — не более чем иллюзия. Свободолюбивые народы видят на «новых» одеждах старые доспехи расистских, шовинистических и гегемонистских устремлений. Имперская политика в ядерный век практически бессмысленна, как необратимо время, породившее ее.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«БЛАГОЧЕСТИВАЯ» ПРОПОВЕДЬ МЕТАИДЕОЛОГИИ
В писаниях американских идеологов по проблемам войны и мира много нелепого и противоречивого. Задающие тон пропагандистской машине политологи не отличаются особой сдержанностью в определениях и оценках, вероятно, вследствие гипертрофированного представления, будто сама судьба «возложила» на их страну всю ответственность за род людской. Следовательно, нет нужды и в поисках каких-то утонченных аргументов, способных убедить или обмануть, но не грубо, а исподволь. Но даже в атмосфере такой самоуверенности идеологи американизма вынуждены под прессом событий как-то приспосабливать свои взгляды к изменившимся условиям и требованиям времени. Но логика сохраняется та же: стереотипизировать и то новое, что возникает.
Пропаганда насилия, войны и пропаганда американского образа жизни, буржуазной идеологии, борьба с социалистическими идеями мира и международного развития как бы дополняют друг друга. Например, стратегическая линия на борьбу с коммунизмом базируется на двух фундаментальных опорах: материальной подготовке к войне, находящей свое выражение в наращивании средств массового уничтожения, и резком усилении психологической войны. Впрочем, и до рейгановской администрации правящие круги США уделяли подрывной пропаганде огромное значение, но Р. Рейган, задавшись целью поставить шовинизм внутри страны и устрашение войной народов всего мира на службу американской глобалистской политике, фактически сам возглавил пропагандистскую машину США, жестко координирует все ее направления.
Нельзя сказать, что усилия США затрачиваются впустую. Пропагандистская машина довольно эффективно оболванивает самих американцев и немало людей в других странах. Но похвастаться какими-то серьезными достижениями, которые бы изменили настроения в мире в пользу США, американская пропаганда не может. Скорее, наоборот, немало таких примеров, когда американские пропагандисты терпели серьезные поражения.
Взять доктрину мира, мирного сосуществования социально разнотипных государств и систем, о которой уже шла речь в предыдущих главах. Сколько сил затратила американская политическая наука и пропаганда, чтобы опрокинуть ее! Пытались вложить в эту концепцию такое содержание, чтобы она сама взорвалась и потеряла политическую эффективность. Усилия не оказались заметно эффективными.
Некоторые идеологи и политики пошли по иному пути. Они стали признавать, что концепция мира и мирного сосуществования современна и может быть полезной. Но при этом активно развивался тезис, что она находится в русле некоего объективного процесса выравнивания и чуть ли не слияния всех систем и стран на основе тождественных и неизбежных требований научно-технической революции. Исчезнут, мол, классы, противоречия, материальное и социальное неравенство. Не будет нужды в армиях и правительствах, в партиях и политиках. Почти идиллия, только нет в ней ни грана смысла и реального содержания.
Борьбу двух социально противоположных систем устранить нельзя. Огнем и мечом не разрешить спора о различии противоположных идеологий.
История хорошо знает собственное содержание — борьбу антагонистических классов, классовую борьбу. Так будет до тех пор, пока существуют эксплуататорские классы. Мира, мирного сосуществования между угнетенными народами и колонизаторами, между пролетарской и буржуазной идеологиями нет и быть не может. Движимые ненавистью к социализму, страшась подъема революционного движения в собственных странах, правящие круги ведущих капиталистических стран пытались удушить Советское государство экономической блокадой, разрушить его войной с фашистской Германией, поставить на колени, истощить экономически гонкой вооружений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124