Мы с Маркусом можем подтвердить: как правило, прекрасный пол не признается в своих чувствах первым.
— Сам знаю. — Реджи помрачнел, вспомнив о прошлом.
— Стало быть, действовать тебе. Бери быка за рога. Прыгай в омут головой. И так далее, — посоветовал Маркус.
— Бросайся в пропасть, — добавил Реджи.
— Вот именно.
— И разбивайся о камни? — Реджи тяжело вздохнул. — Лучше воздержусь.
— Боже милостивый, да ведь он на грани! — недоверчиво воскликнул Томас. — Я и раньше видел, как он сгорает от любви, но в таких муках — впервые.
— На этот раз все всерьез, — объявил Реджи. — Есть и еще одно затруднение.
Друзья переглянулись.
— И я даже догадываюсь какое, — пробормотал Маркус. — Если она влюблена, а не просто одержима страстью, — Реджи снова вздохнул, — скорее всего она отдала сердце пресловутому лорду Беркли. А не заурядному, ничем не примечательному… мне.
— Кажется, нам пора поговорить начистоту с его светлостью, — обратился Маркус к Томасу.
Тот кивнул и отобрал у Реджи стакан.
— Давно пора.
Как по команде друзья подхватили Реджи под руки, протащили его через всю комнату и усадили в глубокое кожаное кресло.
— Что вы делаете? — изумился Реджи.
— Наводим порядок в твоей жизни. — Маркус принес все три стакана и один отдал Реджи.
Томас наполнил стаканы из графина.
— Ты должен взглянуть на себя со стороны. Реджи вспыхнул.
— Не понимаю почему…
— В том-то и дело. — Маркус принялся вышагивать перед ним. — Не понимаешь, а раньше понимал.
Томас тоже начал мерить комнату шагами.
— Начнем с самого начала. — Он остановился, изучающе осмотрел Реджи и кивнул: — Ты не урод. Можно назвать тебя если не красавцем, то видным мужчиной. Я замечал, как поглядывают на тебя дамы, даже моя жена и ее сестры, но ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из женщин с отвращением отвернулся от тебя.
— Значит, моя внешность вполне приемлема, — подытожил Реджи.
— Далее. Ты занимаешь такое положение в обществе, что на судьбу тебе грех роптать. — Маркус принялся загибать пальцы. — У тебя высокий титул, солидное состояние, прекрасное поместье, огромный особняк в столице…
— Где в настоящее время предмет твоих мечтаний меняет отделку и обстановку, — вставил Томас.
— Вдобавок ты беззаветно предан друзьям, ты заботливый сын и брат, щедрый донельзя и в целом очень милый. Лично я подумал бы хорошенько, — Маркус сделал паузу и кивнул, — и вышел бы за тебя.
Томас поднял стакан.
— И я тоже.
— Как ни лестно это сознавать, женщины иного мнения, — возразил Реджи. — Они не падают к моим ногам даже после того, как мы подправили мою репутацию.
— Не считая мисс Беллингем, — усмехнулся Маркус.
— Вот она, ирония судьбы! Королева светского сезона добивается любви пресловутого лорда Беркли, который на самом деле порядочный человек и мечтает о женщине, которой подавай повесу! — Томас ткнул Маркуса локтем. — Между прочим, своей дурной славой он отчасти обязан мне. Его амурные похождения, в особенности шумный роман с таинственной особой королевских кровей, — плод моего воображения.
— Блестящая выдумка! А я сочинял дуэли, — вздохнул Маркус. — Видимо, таланта мне не хватило.
Реджи возвел глаза к потолку.
— Какой бы ни была моя репутация, женщин я не привлекаю.
— Чушь! — фыркнул Маркус. — Ты многим нравишься, но, как правило, женщинам, на которых ты не обращаешь внимания. А тебя самого тянет только к тем, кто равнодушен к тебе. В этом-то и беда, Реджи. Других затруднений у тебя нети не предвидится, — победно завершил Маркус.
— Других затруднений? — переспросил Реджи.
— Да и эта беда надумана! — В возбуждении Маркус повысил голос. — Она хочет тебя, ты хочешь ее. И что же вам мешает?
Томас картинным жестом схватился за грудь.
— Ничего!
— Абсолютно! Между тобой и Кассандрой Эффингтон не стоит ни единого препятствия. Впервые в твоей жизни. Прецедентов нет. Боже, что же нам теперь делать? — Маркус повернулся к Томасу и мастерски изобразил горькие рыдания, ухитрившись не пролить ни капли бренди. — Какой ужас!
— Полно, полно. — Томас похлопал Маркуса по спине и гневно взглянул на Реджи: — Смотри, что ты натворил!
Реджи прищурился:
— Да вы пьяны. В стельку.
Чуть не вывернув шею, Томас переглянулся с Маркусом:
— Дружище, мы пьяны? Маркус нахмурился:
— Вряд ли. Мой разум кристально чист. Томас кивнул:
— Не припомню, когда в последний раз рассуждал так здраво.
— Совсем не смешно. — Реджи допил свое бренди, разглядывая друзей. — А речь, между прочим, о моем будущем.
Маркус шагнул к нему.
— Так сделай его настоящим! Ты впервые в жизни влюбился в женщину, которая уже ответила тебе взаимностью. И по-моему… — Маркуса вдруг осенило. — Это тебя напугало!
Реджи усмехнулся:
— А ты бы не струсил, если бы помнил, как трудно заживают сердечные раны?
— Тебя пугает не это. Какой же я болван! Как я сразу не додумался! — Маркус чуть не застонал от досады. — Ты боишься брака. Постоянства. Необходимости любить только одну женщину. Отныне и во веки. А ты что скажешь, Томас? Я прав?
— Разумеется. С этой логикой не поспоришь. — Томас решительно кивнул. — Помнится, желающих выйти за него замуж всегда находилось немало, но он их избегал. А теперь, когда брак неизбежен, когда предмет его мечтаний ответил на его чувства и готов пойти с ним к алтарю, наш герой превратился в дрожащую тварь! — Томас усмехнулся точь-в-точь как Маркус.
— Глупости! — отрезал Реджи. — Такой смехотворной чепухи я в жизни не слышал.
Но в этом простом объяснении явно имелся смысл.
Отдавая сердце женщинам, которым он не нравился, Реджи сознавал, что о браке и речи быть не может. И все-таки он мечтал о женитьбе, хотя холостяцкая жизнь была ему по вкусу. Повесой он никогда не был, но тем не менее жил в свое удовольствие.
— А что касается твоей вымышленной репутации, насколько я понимаю, Кассандра неравнодушна к тебе не потому, что ты повеса, а вопреки этому, — заявил Томас.
— Реджи. — Голос Маркуса смягчился. — Я видел, как ты десятки раз бесстрашно рисковал своим сердцем. А теперь боишься, потому что ставки слишком высоки и не важно, выиграешь ты или проиграешь.
— Ты незаурядный человек, дружище, и я горжусь знакомством с тобой, — подхватил Томас. — Втайне я давно мечтал с тобой породниться.
— Ну хорошо. — Реджи ненадолго задумался. — Если вы правы и я в самом деле боюсь женитьбы, пора действовать, потому что еще ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к Кассандре. Я не хочу потерять ее. — Переполненный решимостью, он вскочил. — Я готов! Я во всем признаюсь ей. Забуду об осторожности. Открою душу. Отдам ей сердце. — Он метнулся к двери, но через несколько шагов остановился. — Значит, придется объяснить, что никакой я не повеса.
— Нет! — в один голос возразили Маркус и Томас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Сам знаю. — Реджи помрачнел, вспомнив о прошлом.
— Стало быть, действовать тебе. Бери быка за рога. Прыгай в омут головой. И так далее, — посоветовал Маркус.
— Бросайся в пропасть, — добавил Реджи.
— Вот именно.
— И разбивайся о камни? — Реджи тяжело вздохнул. — Лучше воздержусь.
— Боже милостивый, да ведь он на грани! — недоверчиво воскликнул Томас. — Я и раньше видел, как он сгорает от любви, но в таких муках — впервые.
— На этот раз все всерьез, — объявил Реджи. — Есть и еще одно затруднение.
Друзья переглянулись.
— И я даже догадываюсь какое, — пробормотал Маркус. — Если она влюблена, а не просто одержима страстью, — Реджи снова вздохнул, — скорее всего она отдала сердце пресловутому лорду Беркли. А не заурядному, ничем не примечательному… мне.
— Кажется, нам пора поговорить начистоту с его светлостью, — обратился Маркус к Томасу.
Тот кивнул и отобрал у Реджи стакан.
— Давно пора.
Как по команде друзья подхватили Реджи под руки, протащили его через всю комнату и усадили в глубокое кожаное кресло.
— Что вы делаете? — изумился Реджи.
— Наводим порядок в твоей жизни. — Маркус принес все три стакана и один отдал Реджи.
Томас наполнил стаканы из графина.
— Ты должен взглянуть на себя со стороны. Реджи вспыхнул.
— Не понимаю почему…
— В том-то и дело. — Маркус принялся вышагивать перед ним. — Не понимаешь, а раньше понимал.
Томас тоже начал мерить комнату шагами.
— Начнем с самого начала. — Он остановился, изучающе осмотрел Реджи и кивнул: — Ты не урод. Можно назвать тебя если не красавцем, то видным мужчиной. Я замечал, как поглядывают на тебя дамы, даже моя жена и ее сестры, но ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из женщин с отвращением отвернулся от тебя.
— Значит, моя внешность вполне приемлема, — подытожил Реджи.
— Далее. Ты занимаешь такое положение в обществе, что на судьбу тебе грех роптать. — Маркус принялся загибать пальцы. — У тебя высокий титул, солидное состояние, прекрасное поместье, огромный особняк в столице…
— Где в настоящее время предмет твоих мечтаний меняет отделку и обстановку, — вставил Томас.
— Вдобавок ты беззаветно предан друзьям, ты заботливый сын и брат, щедрый донельзя и в целом очень милый. Лично я подумал бы хорошенько, — Маркус сделал паузу и кивнул, — и вышел бы за тебя.
Томас поднял стакан.
— И я тоже.
— Как ни лестно это сознавать, женщины иного мнения, — возразил Реджи. — Они не падают к моим ногам даже после того, как мы подправили мою репутацию.
— Не считая мисс Беллингем, — усмехнулся Маркус.
— Вот она, ирония судьбы! Королева светского сезона добивается любви пресловутого лорда Беркли, который на самом деле порядочный человек и мечтает о женщине, которой подавай повесу! — Томас ткнул Маркуса локтем. — Между прочим, своей дурной славой он отчасти обязан мне. Его амурные похождения, в особенности шумный роман с таинственной особой королевских кровей, — плод моего воображения.
— Блестящая выдумка! А я сочинял дуэли, — вздохнул Маркус. — Видимо, таланта мне не хватило.
Реджи возвел глаза к потолку.
— Какой бы ни была моя репутация, женщин я не привлекаю.
— Чушь! — фыркнул Маркус. — Ты многим нравишься, но, как правило, женщинам, на которых ты не обращаешь внимания. А тебя самого тянет только к тем, кто равнодушен к тебе. В этом-то и беда, Реджи. Других затруднений у тебя нети не предвидится, — победно завершил Маркус.
— Других затруднений? — переспросил Реджи.
— Да и эта беда надумана! — В возбуждении Маркус повысил голос. — Она хочет тебя, ты хочешь ее. И что же вам мешает?
Томас картинным жестом схватился за грудь.
— Ничего!
— Абсолютно! Между тобой и Кассандрой Эффингтон не стоит ни единого препятствия. Впервые в твоей жизни. Прецедентов нет. Боже, что же нам теперь делать? — Маркус повернулся к Томасу и мастерски изобразил горькие рыдания, ухитрившись не пролить ни капли бренди. — Какой ужас!
— Полно, полно. — Томас похлопал Маркуса по спине и гневно взглянул на Реджи: — Смотри, что ты натворил!
Реджи прищурился:
— Да вы пьяны. В стельку.
Чуть не вывернув шею, Томас переглянулся с Маркусом:
— Дружище, мы пьяны? Маркус нахмурился:
— Вряд ли. Мой разум кристально чист. Томас кивнул:
— Не припомню, когда в последний раз рассуждал так здраво.
— Совсем не смешно. — Реджи допил свое бренди, разглядывая друзей. — А речь, между прочим, о моем будущем.
Маркус шагнул к нему.
— Так сделай его настоящим! Ты впервые в жизни влюбился в женщину, которая уже ответила тебе взаимностью. И по-моему… — Маркуса вдруг осенило. — Это тебя напугало!
Реджи усмехнулся:
— А ты бы не струсил, если бы помнил, как трудно заживают сердечные раны?
— Тебя пугает не это. Какой же я болван! Как я сразу не додумался! — Маркус чуть не застонал от досады. — Ты боишься брака. Постоянства. Необходимости любить только одну женщину. Отныне и во веки. А ты что скажешь, Томас? Я прав?
— Разумеется. С этой логикой не поспоришь. — Томас решительно кивнул. — Помнится, желающих выйти за него замуж всегда находилось немало, но он их избегал. А теперь, когда брак неизбежен, когда предмет его мечтаний ответил на его чувства и готов пойти с ним к алтарю, наш герой превратился в дрожащую тварь! — Томас усмехнулся точь-в-точь как Маркус.
— Глупости! — отрезал Реджи. — Такой смехотворной чепухи я в жизни не слышал.
Но в этом простом объяснении явно имелся смысл.
Отдавая сердце женщинам, которым он не нравился, Реджи сознавал, что о браке и речи быть не может. И все-таки он мечтал о женитьбе, хотя холостяцкая жизнь была ему по вкусу. Повесой он никогда не был, но тем не менее жил в свое удовольствие.
— А что касается твоей вымышленной репутации, насколько я понимаю, Кассандра неравнодушна к тебе не потому, что ты повеса, а вопреки этому, — заявил Томас.
— Реджи. — Голос Маркуса смягчился. — Я видел, как ты десятки раз бесстрашно рисковал своим сердцем. А теперь боишься, потому что ставки слишком высоки и не важно, выиграешь ты или проиграешь.
— Ты незаурядный человек, дружище, и я горжусь знакомством с тобой, — подхватил Томас. — Втайне я давно мечтал с тобой породниться.
— Ну хорошо. — Реджи ненадолго задумался. — Если вы правы и я в самом деле боюсь женитьбы, пора действовать, потому что еще ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к Кассандре. Я не хочу потерять ее. — Переполненный решимостью, он вскочил. — Я готов! Я во всем признаюсь ей. Забуду об осторожности. Открою душу. Отдам ей сердце. — Он метнулся к двери, но через несколько шагов остановился. — Значит, придется объяснить, что никакой я не повеса.
— Нет! — в один голос возразили Маркус и Томас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74