— Я жила на корабле, и мне это нипочем.
Он засмеялся: это был короткий, но все же смех, который разрядил обстановку.
— Я так и понял по вашим выражениям, когда вы обнаружили, что ваши пяльцы сломаны. — Маркиз повернулся к ней. — Надеюсь, ваша работа не пострадала?
Дженива посмотрела на ткань, повисшую на пяльцах, как сломанное крыло птицы.
— Только небольшая дырочка, да еще оборвалось несколько нитей. Я смогу скрыть их. — Она снова перевела взгляд на маркиза. — Милорд, что нам делать? Талия видела нас обоих, и в каком положении!
Он потер затылок.
— Полагаю, когда мы упали, шум разбудил ее, и она вышла посмотреть, что случилось. Затем она вернулась в свою комнату, предоставив нас нашей «страсти», может быть, беспокоясь за вас, и неплотно прикрыла дверь. — В его хмуром взгляде читалось нечто большее, чем раздражение от создавшейся ситуации.
— Согласитесь, я не могла устроить так, чтобы ваши друзья столь бесцеремонно ворвались к нам, — заметила она.
— Разве я это сказал? К тому же они мне не друзья.
— Но вы хотя бы их знаете, а я никогда их не видела! Это значит, что они не могут знать, кто я… — И тут она почти простонала: — О Боже, Талия! Как вы думаете, она на самом деле верит, что мы влюблены друг в друга?
— Полагаю, да. Во многом она смотрит на мир глазами ребенка.
Однако Дженива не была в этом так уверена. Причиной чудачества Талии явно послужила потеря любимого человека, и Дженива некоторое время считала, что старая леди ведет себя как ребенок с целью получить то, чего ей не досталось в молодости. Но почему Талия вдруг захотела, чтобы ее внучатый племянник вступил в такой неравный брак, неужели только ради того, чтобы оставить в семье хорошего партнера в вист? Впрочем, каковы бы ни были ее интересы, она вполне была способна выиграть эту партию.
Разумеется, Дженива могла бы справиться с Талией, но теперь ее начинал беспокоить маркиз — он вел себя совсем не так, как она того ожидала. В итоге она начала склоняться к мысли, что все Трейсы безумны.
— Кто эти люди, и чего они хотели?
— Сэр Пелем Броуксби и его сестра Тесс. Чего они хотели? Застать меня в постели с Молли, полагаю. — Маркиз пробормотал еще что-то, и Дженива была даже рада, что не расслышала его.
— Но зачем?
— Одному Богу известно. Должно быть, Молли рассчитывала, что если ее увидят здесь со мной и с ребенком, то это что-то докажет. Боюсь, она совсем помешалась, бедняжка.
— Похоже на то. Но если таков ее план, почему она сбежала?
— Возможно, опомнилась наконец…
Дженива все больше убеждалась, что ее окружают сумасшедшие.
— Подкинуть вам ребенка, несмотря на то что вы не являетесь его отцом, — это называется «опомниться»?
Она увидела, как все в нем напряглось.
— Это не мой ребенок.
— Не верю.
— А мне глубоко на это наплевать.
Пытаясь взять себя в руки, Дженива набрала в грудь побольше воздуха. Если у него совсем нет стыда, ей никогда не выиграть этого сражения.
— Вернемся к более неотложным делам, милорд. Я не могу выйти за вас замуж.
Вздохнув, маркиз расслабился и прислонился к подоконнику; серый шелковый халат лишь отчасти скрывал его белую ночную рубашку, а ноги оставались босыми. По нему не было заметно, что в отличие от любого нормального человека он ощущает холод.
— Так вы уже замужем?
— Нет, конечно, нет. И все же это невозможно.
— Строго говоря, возможно.
— Невозможно во всех отношениях. Милорд, у нас нет ничего общего.
— А Талия?
— Я служу у нее!
— Глупости, но все равно я вас понимаю. Однако нам придется на некоторое время притвориться…
— Что? Явиться в Родгар-Эбби как жених и невеста? Об этом узнают в обществе за считанные дни!
— В любом случае в обществе узнают все и даже более чем все: не зря Тесс Броуксби известна всем как сплетница Тесс. Даже если она заткнет себе рот, она не устоит перед жаждой рассказать кому-нибудь об этом.
Дженива прижала руку к губам.
— Боже мой!
Маркиз не спеша подошел к ней и очень осторожно опустил ее руку.
— Давайте обойдемся без трагедий, мисс Смит. Помолвка по закону оставляет нас свободными. В Родгар-Эбби, я уверен, через несколько дней мы найдем случай показать всем, что это был поспешный и необдуманный поступок. Таким образом, никто не удивится, когда вы разорвете помолвку.
«Если смогу». Дженива чувствовала, как кружится голова от одного прикосновения его руки. Всего лишь чисто физическое ощущение, но оно показалось ей мощным, как ураган.
— Все подумают, что мы готовимся к свадьбе.
— Не забывайте об одобрении моих тетушек. Вы можете заработать репутацию страстной женщины…
— И это тоже плохо!
Его глаза потеплели от улыбки, и он погладил ее руку.
— Не всегда…
Дженива резко отстранилась от него.
— Вы только подтверждаете мои слова! По-видимому, я должна согласиться с тем, что моя репутация уже погибла.
— Чепуха! Если и будут последствия, то власть и влияние Трейсов уничтожат их, даю вам честное слово, мисс Смит. Вы ничуть не пострадаете.
Хотя он и успокаивал ее, Дженива едва не высказала ему все, что думает о его честном слове, однако здравый смысл все же победил, и она промолчала. Не следует раздражать волка сейчас, когда она слишком беззащитна и слишком взволнована, чтобы с ним бороться. Как ни горько в этом признаться, ей, вероятно, потребуется его помощь, чтобы пройти через выпавшее на ее долю испытание без потерь.
— Итак, — продолжал маркиз, — нам надо только немного поиграть в эту игру, а затем разорвать помолвку, предпочтительно на публике и самым впечатляющим образом. Полагаю, никто не удивится тому, как быстро я из-за вас потерял голову.
— Это следует считать комплиментом, милорд?
— Всем известно, что у меня хороший вкус, когда дело касается женщин.
— А как же леди Бут Керью? — сладким голосом спросила Дженива и со злорадством увидела, что попала в цель.
Но маркиз быстро оправился от удара.
— Она красавица с великолепной фигурой и еще многими выдающимися привлекательными качествами. Впрочем, и вы, мисс Смит, необыкновенная женщина.
— Что-то непохоже, чтобы необыкновенные достоинства заменяли золото на брачном рынке.
— Речь не о золоте, а об огне. — Стоя в нескольких шагах и не дотрагиваясь до нее, маркиз взглянул на Джениву так, что ее охватил жар. — Огонь может согреть, но может и обжечь. Я целовал вас, потому что мне этого хотелось, мисс Смит, и наступит день перед нашим грустным расставанием, когда вы ответите на мой поцелуй, поверьте моему слову. — Он выжидающе поднял брови: — Неужели вам так трудно это себе представить?
Дженива гневно посмотрела на него:
— Только подумайте о своем недавнем поведении, милорд. Вспомните, прошу вас, что я говорила вам ранее. Я не выбрала бы за вас, выбирая между вами и палачом, и если вы этого не поймете, то будете жалеть о своей ошибке до самого смертного часа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Он засмеялся: это был короткий, но все же смех, который разрядил обстановку.
— Я так и понял по вашим выражениям, когда вы обнаружили, что ваши пяльцы сломаны. — Маркиз повернулся к ней. — Надеюсь, ваша работа не пострадала?
Дженива посмотрела на ткань, повисшую на пяльцах, как сломанное крыло птицы.
— Только небольшая дырочка, да еще оборвалось несколько нитей. Я смогу скрыть их. — Она снова перевела взгляд на маркиза. — Милорд, что нам делать? Талия видела нас обоих, и в каком положении!
Он потер затылок.
— Полагаю, когда мы упали, шум разбудил ее, и она вышла посмотреть, что случилось. Затем она вернулась в свою комнату, предоставив нас нашей «страсти», может быть, беспокоясь за вас, и неплотно прикрыла дверь. — В его хмуром взгляде читалось нечто большее, чем раздражение от создавшейся ситуации.
— Согласитесь, я не могла устроить так, чтобы ваши друзья столь бесцеремонно ворвались к нам, — заметила она.
— Разве я это сказал? К тому же они мне не друзья.
— Но вы хотя бы их знаете, а я никогда их не видела! Это значит, что они не могут знать, кто я… — И тут она почти простонала: — О Боже, Талия! Как вы думаете, она на самом деле верит, что мы влюблены друг в друга?
— Полагаю, да. Во многом она смотрит на мир глазами ребенка.
Однако Дженива не была в этом так уверена. Причиной чудачества Талии явно послужила потеря любимого человека, и Дженива некоторое время считала, что старая леди ведет себя как ребенок с целью получить то, чего ей не досталось в молодости. Но почему Талия вдруг захотела, чтобы ее внучатый племянник вступил в такой неравный брак, неужели только ради того, чтобы оставить в семье хорошего партнера в вист? Впрочем, каковы бы ни были ее интересы, она вполне была способна выиграть эту партию.
Разумеется, Дженива могла бы справиться с Талией, но теперь ее начинал беспокоить маркиз — он вел себя совсем не так, как она того ожидала. В итоге она начала склоняться к мысли, что все Трейсы безумны.
— Кто эти люди, и чего они хотели?
— Сэр Пелем Броуксби и его сестра Тесс. Чего они хотели? Застать меня в постели с Молли, полагаю. — Маркиз пробормотал еще что-то, и Дженива была даже рада, что не расслышала его.
— Но зачем?
— Одному Богу известно. Должно быть, Молли рассчитывала, что если ее увидят здесь со мной и с ребенком, то это что-то докажет. Боюсь, она совсем помешалась, бедняжка.
— Похоже на то. Но если таков ее план, почему она сбежала?
— Возможно, опомнилась наконец…
Дженива все больше убеждалась, что ее окружают сумасшедшие.
— Подкинуть вам ребенка, несмотря на то что вы не являетесь его отцом, — это называется «опомниться»?
Она увидела, как все в нем напряглось.
— Это не мой ребенок.
— Не верю.
— А мне глубоко на это наплевать.
Пытаясь взять себя в руки, Дженива набрала в грудь побольше воздуха. Если у него совсем нет стыда, ей никогда не выиграть этого сражения.
— Вернемся к более неотложным делам, милорд. Я не могу выйти за вас замуж.
Вздохнув, маркиз расслабился и прислонился к подоконнику; серый шелковый халат лишь отчасти скрывал его белую ночную рубашку, а ноги оставались босыми. По нему не было заметно, что в отличие от любого нормального человека он ощущает холод.
— Так вы уже замужем?
— Нет, конечно, нет. И все же это невозможно.
— Строго говоря, возможно.
— Невозможно во всех отношениях. Милорд, у нас нет ничего общего.
— А Талия?
— Я служу у нее!
— Глупости, но все равно я вас понимаю. Однако нам придется на некоторое время притвориться…
— Что? Явиться в Родгар-Эбби как жених и невеста? Об этом узнают в обществе за считанные дни!
— В любом случае в обществе узнают все и даже более чем все: не зря Тесс Броуксби известна всем как сплетница Тесс. Даже если она заткнет себе рот, она не устоит перед жаждой рассказать кому-нибудь об этом.
Дженива прижала руку к губам.
— Боже мой!
Маркиз не спеша подошел к ней и очень осторожно опустил ее руку.
— Давайте обойдемся без трагедий, мисс Смит. Помолвка по закону оставляет нас свободными. В Родгар-Эбби, я уверен, через несколько дней мы найдем случай показать всем, что это был поспешный и необдуманный поступок. Таким образом, никто не удивится, когда вы разорвете помолвку.
«Если смогу». Дженива чувствовала, как кружится голова от одного прикосновения его руки. Всего лишь чисто физическое ощущение, но оно показалось ей мощным, как ураган.
— Все подумают, что мы готовимся к свадьбе.
— Не забывайте об одобрении моих тетушек. Вы можете заработать репутацию страстной женщины…
— И это тоже плохо!
Его глаза потеплели от улыбки, и он погладил ее руку.
— Не всегда…
Дженива резко отстранилась от него.
— Вы только подтверждаете мои слова! По-видимому, я должна согласиться с тем, что моя репутация уже погибла.
— Чепуха! Если и будут последствия, то власть и влияние Трейсов уничтожат их, даю вам честное слово, мисс Смит. Вы ничуть не пострадаете.
Хотя он и успокаивал ее, Дженива едва не высказала ему все, что думает о его честном слове, однако здравый смысл все же победил, и она промолчала. Не следует раздражать волка сейчас, когда она слишком беззащитна и слишком взволнована, чтобы с ним бороться. Как ни горько в этом признаться, ей, вероятно, потребуется его помощь, чтобы пройти через выпавшее на ее долю испытание без потерь.
— Итак, — продолжал маркиз, — нам надо только немного поиграть в эту игру, а затем разорвать помолвку, предпочтительно на публике и самым впечатляющим образом. Полагаю, никто не удивится тому, как быстро я из-за вас потерял голову.
— Это следует считать комплиментом, милорд?
— Всем известно, что у меня хороший вкус, когда дело касается женщин.
— А как же леди Бут Керью? — сладким голосом спросила Дженива и со злорадством увидела, что попала в цель.
Но маркиз быстро оправился от удара.
— Она красавица с великолепной фигурой и еще многими выдающимися привлекательными качествами. Впрочем, и вы, мисс Смит, необыкновенная женщина.
— Что-то непохоже, чтобы необыкновенные достоинства заменяли золото на брачном рынке.
— Речь не о золоте, а об огне. — Стоя в нескольких шагах и не дотрагиваясь до нее, маркиз взглянул на Джениву так, что ее охватил жар. — Огонь может согреть, но может и обжечь. Я целовал вас, потому что мне этого хотелось, мисс Смит, и наступит день перед нашим грустным расставанием, когда вы ответите на мой поцелуй, поверьте моему слову. — Он выжидающе поднял брови: — Неужели вам так трудно это себе представить?
Дженива гневно посмотрела на него:
— Только подумайте о своем недавнем поведении, милорд. Вспомните, прошу вас, что я говорила вам ранее. Я не выбрала бы за вас, выбирая между вами и палачом, и если вы этого не поймете, то будете жалеть о своей ошибке до самого смертного часа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76