— Впрочем, быть плотником — вполне благородное занятие даже для святых. — Эшарт расстегнул рубашку, потом манжеты и закатал рукава, обнажая сильные мускулы. Дженива почувствовала себя словно в ловушке. Она не могла отвести глаз от его рук, шеи и груди, которую слишком хорошо представляла себе. — Не осмеливаюсь претендовать на святость, но я хотя бы знаю толк в благородстве.
Стряхнув оцепенение, Дженива увидела по другую сторону поляны мисс Миддлтон, нагруженную ярко-красной формой лейтенанта Ормсби и с плотоядным видом следившую за Эшем. «Берегись, — подумала она, — это волк, он проглотит тебя всю без остатка».
Эш подошел к бревну, и один из мужчин, улыбаясь, что-то сказал ему. Рассмеявшись, он ответил, видимо, тоже шуткой.
Дженива крепче прижала к себе его камзол, опасаясь, что над ней станут подшучивать, и одновременно надеясь, что они не позволят себе такой грубости, по крайней мере до тех пор, пока она может их услышать. Ей надо не выдавать своих чувств и хотя бы наполовину быть такой же хорошей актрисой, как он — актером.
Глава 27
Увидев, что к ней направляется мисс Миддлтон, Дженива чуть не застонала. Боже, только не сейчас!
— Я вижу, вы действительно любите его, — сказала мисс Миддлтон, усмехаясь.
Джениву выручил инстинкт.
— Это естественно, когда двое собираются пожениться.
— Разве? — Мисс Миддлтон повернулась, словно хотела посмотреть, как пилят дерево. — Люди всегда женятся с практической целью.
— Что вы и собираетесь сделать?
— Я собираюсь выйти замуж за Эшарта. Джениве захотелось ударить ее.
— Вы не сможете выйти замуж за мужчину, если он этого не хочет.
Мисс Миддлтон по-прежнему не спускала глаз со своей жертвы.
— Неужели?
Дженива не знала, движет ли ею беспокойство за Эшарта или за эту молодую женщину, но она чувствовала необходимость предостеречь ее.
— Послушайте, неразумно выходить замуж за человека, который этого не хочет, вы рискуете вызвать его недовольство.
Дамарис нахмурилась. Прислушивалась ли она и понимала ли то, что пыталась сказать ей Дженива?
— Мужчины иногда бывают очень глупы.
— Конечно, но и женщины тоже, взять хотя бы леди Бут Керью.
Кошачьи глаза загорелись.
— Тщеславная безмозглая особа!
— Совершенно верно. Заставить Эшарта жениться — если это вообще возможно — все равно что запереть себя в клетку с голодным волком.
Глаза Дамарис расширились, но, вероятно, совсем не от страха. К сожалению, Дженива понимала ее. Здравый смысл убеждал ее саму держаться как можно дальше от Эшарта, но вряд ли это имело значение.
Первая пара мужчин, пиливших бревно, отступила, вытирая пот, и предложила другим заменить их. Эш тотчас взялся за пилу. Дженива увидела, как лейтенант Ормсби хотел ухватиться за другую ручку, но лорд Родгар сам занял его место.
— Как насчет нерастраченных сил? — поинтересовался.
— Титулы должны придать нам силы.
Пила с визгом врезалась в дерево. Принимая во внимание семейную распрю, это могло бы стать состязанием, но в данной работе это оказалось невозможным; им приходилось точно согласовывать свои движения.
Дженива молила Бога, чтобы Эш усвоил урок, хотя весьма в этом сомневалась. Заброшенный нерадивыми родителями, воспитанный ожесточившейся бабкой, избалованный титулом и богатством, он мог оказаться настоящим возбудителем вражды.
Лейтенант Ормсби потребовал своей очереди, брошенный им на Дамарис Миддлтон взгляд отчетливо говорил, что ему хочется произвести на нее впечатление. Такой красивый мужчина — и все же его дело абсолютно безнадежно, подумала Дженива, в ярком сиянии Эша он становился почти незаметным.
Все еще прерывисто дыша, Эшарт возвратился к ней. Дженива вынула из его шейного платка булавку и, повинуясь древнему инстинкту, вытерла платком пот с его лба. Она убеждала себя, что пытается удержать мисс Миддлтон от ошибки, но на самом деле подчинялась силе, такой же естественной и непреодолимой, как ураган или приливная морская волна.
Маркиз ответил ей насмешливой улыбкой, от которой у нее подгибались ноги, даже несмотря на то что она отлично знала — это всего лишь притворство. Надев шейный платок, он притянул ее одной рукой к себе и поблагодарил поцелуем.
Джениве потребовалась вся ее сила воли, чтобы не прижаться к нему и не потребовать того поцелуя, который она жаждала получить.
— По-моему, вы должны мне уже восемь гиней.
— И вы все еще испытываете нужду, не так ли?
Маркиз отошел, чтобы помочь обвязать и погрузить бревно на ожидавшую повозку, а Дженива продолжала смотреть на него, не задумываясь о том, что увидят другие на ее лице.
Прелесть их фальшивой помолвки заключалась в том, что она могла себе позволить впиваться глазами в эту картину, наблюдая, как он играет мускулами и показывает свою силу, напоминая великолепного зверя.
Чтобы образумиться, она отвела глаза и посмотрела на улыбающихся лесорубов. Их забавляло происходящее, но в их смехе не было недоброжелательности. В Библии говорилось, что о дереве судят по плоду, который оно приносит, с чем Дженива всегда была согласна. На флоте вы легко можете судить о капитане по его кораблю. Судя по земле, слугам и арендаторам, маркиз Родгар был хорошим хозяином.
А маркиз Эшарт?
Когда бревно погрузили на повозку, по рукам вспотевших джентльменов пошел наполненный до краев кувшин с узким горлом. Эш, откинув назад голову, пил с удовольствием, и было видно, как на его горле сокращаются сильные мышцы.
Кувшин добрался до лесорубов, которые, сделав по щедрому глотку, закричали: «Благослови вас Бог, добрые джентльмены, веселящиеся на святках!» Забравшись на повозку и захватив с собой кувшин, они повезли бревно к дому.
Мужчины начали собирать свою одежду, и, когда Эш подошел к ней, Дженива вернула ему камзол и перчатки, а заодно задала вопрос, давно мучивший ее:
— Разве вам не надо в Рождество находиться в собственном имении?
— Моя бабушка позаботится обо всем.
— Вы не отвечаете на мой вопрос.
Эшарт мгновенно принял вид настоящего маркиза.
— Потому что это неуместный вопрос.
— И все равно ответьте.
Он с удивлением покачал головой, но Джениву это не смутило. В их новом мире он не был маркизом и ничем не отличался от молодых флотских офицеров, с которыми она дружила.
— Моя бабушка живет только работой по имению. Если бы я стал вмешиваться, она бы зачахла.
— Но как это получилось?
Словно делая уступку душевнобольному, маркиз пояснил:
— Она вышла замуж за моего деда шестьдесят лет назад, мисс Смит. С тех пор вся ее жизнь — это Чейнинтс. Дед мало интересовался делами имения, он был солдатом и придворным. Мои дядя и отец тоже не заботились о своей собственности, довольствуясь доходами, которые от них получали.
— Ваша бабушка вырастила сыновей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Стряхнув оцепенение, Дженива увидела по другую сторону поляны мисс Миддлтон, нагруженную ярко-красной формой лейтенанта Ормсби и с плотоядным видом следившую за Эшем. «Берегись, — подумала она, — это волк, он проглотит тебя всю без остатка».
Эш подошел к бревну, и один из мужчин, улыбаясь, что-то сказал ему. Рассмеявшись, он ответил, видимо, тоже шуткой.
Дженива крепче прижала к себе его камзол, опасаясь, что над ней станут подшучивать, и одновременно надеясь, что они не позволят себе такой грубости, по крайней мере до тех пор, пока она может их услышать. Ей надо не выдавать своих чувств и хотя бы наполовину быть такой же хорошей актрисой, как он — актером.
Глава 27
Увидев, что к ней направляется мисс Миддлтон, Дженива чуть не застонала. Боже, только не сейчас!
— Я вижу, вы действительно любите его, — сказала мисс Миддлтон, усмехаясь.
Джениву выручил инстинкт.
— Это естественно, когда двое собираются пожениться.
— Разве? — Мисс Миддлтон повернулась, словно хотела посмотреть, как пилят дерево. — Люди всегда женятся с практической целью.
— Что вы и собираетесь сделать?
— Я собираюсь выйти замуж за Эшарта. Джениве захотелось ударить ее.
— Вы не сможете выйти замуж за мужчину, если он этого не хочет.
Мисс Миддлтон по-прежнему не спускала глаз со своей жертвы.
— Неужели?
Дженива не знала, движет ли ею беспокойство за Эшарта или за эту молодую женщину, но она чувствовала необходимость предостеречь ее.
— Послушайте, неразумно выходить замуж за человека, который этого не хочет, вы рискуете вызвать его недовольство.
Дамарис нахмурилась. Прислушивалась ли она и понимала ли то, что пыталась сказать ей Дженива?
— Мужчины иногда бывают очень глупы.
— Конечно, но и женщины тоже, взять хотя бы леди Бут Керью.
Кошачьи глаза загорелись.
— Тщеславная безмозглая особа!
— Совершенно верно. Заставить Эшарта жениться — если это вообще возможно — все равно что запереть себя в клетку с голодным волком.
Глаза Дамарис расширились, но, вероятно, совсем не от страха. К сожалению, Дженива понимала ее. Здравый смысл убеждал ее саму держаться как можно дальше от Эшарта, но вряд ли это имело значение.
Первая пара мужчин, пиливших бревно, отступила, вытирая пот, и предложила другим заменить их. Эш тотчас взялся за пилу. Дженива увидела, как лейтенант Ормсби хотел ухватиться за другую ручку, но лорд Родгар сам занял его место.
— Как насчет нерастраченных сил? — поинтересовался.
— Титулы должны придать нам силы.
Пила с визгом врезалась в дерево. Принимая во внимание семейную распрю, это могло бы стать состязанием, но в данной работе это оказалось невозможным; им приходилось точно согласовывать свои движения.
Дженива молила Бога, чтобы Эш усвоил урок, хотя весьма в этом сомневалась. Заброшенный нерадивыми родителями, воспитанный ожесточившейся бабкой, избалованный титулом и богатством, он мог оказаться настоящим возбудителем вражды.
Лейтенант Ормсби потребовал своей очереди, брошенный им на Дамарис Миддлтон взгляд отчетливо говорил, что ему хочется произвести на нее впечатление. Такой красивый мужчина — и все же его дело абсолютно безнадежно, подумала Дженива, в ярком сиянии Эша он становился почти незаметным.
Все еще прерывисто дыша, Эшарт возвратился к ней. Дженива вынула из его шейного платка булавку и, повинуясь древнему инстинкту, вытерла платком пот с его лба. Она убеждала себя, что пытается удержать мисс Миддлтон от ошибки, но на самом деле подчинялась силе, такой же естественной и непреодолимой, как ураган или приливная морская волна.
Маркиз ответил ей насмешливой улыбкой, от которой у нее подгибались ноги, даже несмотря на то что она отлично знала — это всего лишь притворство. Надев шейный платок, он притянул ее одной рукой к себе и поблагодарил поцелуем.
Джениве потребовалась вся ее сила воли, чтобы не прижаться к нему и не потребовать того поцелуя, который она жаждала получить.
— По-моему, вы должны мне уже восемь гиней.
— И вы все еще испытываете нужду, не так ли?
Маркиз отошел, чтобы помочь обвязать и погрузить бревно на ожидавшую повозку, а Дженива продолжала смотреть на него, не задумываясь о том, что увидят другие на ее лице.
Прелесть их фальшивой помолвки заключалась в том, что она могла себе позволить впиваться глазами в эту картину, наблюдая, как он играет мускулами и показывает свою силу, напоминая великолепного зверя.
Чтобы образумиться, она отвела глаза и посмотрела на улыбающихся лесорубов. Их забавляло происходящее, но в их смехе не было недоброжелательности. В Библии говорилось, что о дереве судят по плоду, который оно приносит, с чем Дженива всегда была согласна. На флоте вы легко можете судить о капитане по его кораблю. Судя по земле, слугам и арендаторам, маркиз Родгар был хорошим хозяином.
А маркиз Эшарт?
Когда бревно погрузили на повозку, по рукам вспотевших джентльменов пошел наполненный до краев кувшин с узким горлом. Эш, откинув назад голову, пил с удовольствием, и было видно, как на его горле сокращаются сильные мышцы.
Кувшин добрался до лесорубов, которые, сделав по щедрому глотку, закричали: «Благослови вас Бог, добрые джентльмены, веселящиеся на святках!» Забравшись на повозку и захватив с собой кувшин, они повезли бревно к дому.
Мужчины начали собирать свою одежду, и, когда Эш подошел к ней, Дженива вернула ему камзол и перчатки, а заодно задала вопрос, давно мучивший ее:
— Разве вам не надо в Рождество находиться в собственном имении?
— Моя бабушка позаботится обо всем.
— Вы не отвечаете на мой вопрос.
Эшарт мгновенно принял вид настоящего маркиза.
— Потому что это неуместный вопрос.
— И все равно ответьте.
Он с удивлением покачал головой, но Джениву это не смутило. В их новом мире он не был маркизом и ничем не отличался от молодых флотских офицеров, с которыми она дружила.
— Моя бабушка живет только работой по имению. Если бы я стал вмешиваться, она бы зачахла.
— Но как это получилось?
Словно делая уступку душевнобольному, маркиз пояснил:
— Она вышла замуж за моего деда шестьдесят лет назад, мисс Смит. С тех пор вся ее жизнь — это Чейнинтс. Дед мало интересовался делами имения, он был солдатом и придворным. Мои дядя и отец тоже не заботились о своей собственности, довольствуясь доходами, которые от них получали.
— Ваша бабушка вырастила сыновей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76