Возможно, с Лоуиком его чаша станет чуть тяжелей…
— Пусть войдет. Да принеси еще вина и второй кубок. Сэр Раймонд, лопаясь от гордости и избытка сил, ворвался в тесную комнату. Спасибо Всевышнему, он был без доспехов, но по пути от двери все же едва не сшиб висящим у пояса мечом несколько мелких предметов. Слуга принес вино и кубок, за что его сухо поблагодарили, и вышел.
Удивительно, подумал Фламбар, каким важным может казаться самому себе ничтожество.
— Милорд архиепископ, — выпалил Лоуик, — Галеран Хейвуд и его свита уже в Лондоне.
— Вот как? Что ж, неудивительно.
Лоуик наконец остановился посреди комнаты и на удивление осмысленно посмотрел на Ранульфа.
— Лорда Вильяма Брома с ними нет. Он заболел и остался в Уолтхэме.
Ранульф отставил вино.
— Неужели? Вот это любопытно. Известно ли нам, что за недуг одолел его?
— Нет, милорд.
После недолгого раздумья Фламбар промолвил:
— Тебе придется отправиться в Уолтхэм и разузнать, насколько серьезно болен лорд Вильям.
— Но Джеанна и моя дочь находятся здесь, неподалелеку, в доме виноторговца Хьюго на Корсер-стрит. Дом почти не охраняется. Не стоит ли воспользоваться этим и схватить их?
Как видно, осмысленный взгляд был случайностью, подумал Ранульф.
— Ни в коем случае. Я не властен отдать такой приказ, Лондон — не моя епархия. Мы знаем, где они, и то хорошо. Я уже имел беседу с королем, упоминал и о твоем деле, и, надеюсь, он не замедлит отдать приказ повиноваться моему слову. Король не так глуп, чтобы спорить с Церковью в самом начале своего правления.
В дверь снова постучал слуга.
— Что еще?
— Прошу прощения, милорд, нарочный от короля.
— Так впусти же его! Пусть войдет!
Нарочный оказался молодым, аккуратно одетым служкой; видимо, Генрих таких любил.
— Милорд архиепископ, король желает вам доброго здоровья. Мне приказано известить вас о том, что завтра после утрени на суд короля будет представлено дело, которое может быть интересно вам.
— Что за дело? — с рассчитанным равнодушием спросил Ранульф, тогда как Лоуик, будь он неладен, сопел и переминался с ноги на ногу, как жеребец, почуявший кобылу.
— Галеран Хейвуд представил на суд короля дело о своей жене и ее ребенке. Вы, милорд, и сами упоминали о нем в беседе с его величеством.
Будь этот молодой зубоскал слугой Фламбара, его высекли бы за наглость. Ранульф спокойно потягивал вино.
— Ах, да, припоминаю… Дело пустяковое, но лорд Галеран, к сожалению, оказался несколько несговорчив.
— Король приглашает вас присутствовать на слушании и выдвинуть любые доводы по делу, какие вы сочтете важными.
— Король милостив и справедлив. Сэр Раймонд — вот он, перед вами, — тоже заинтересован в исходе дела, ибо он — отец того ребенка. Если его величество не возражает, я возьму с собою сэра Раймонда.
— Я доложу, — кивнул служка и поспешил откланяться.
— Свершилось, хвала архангелу Михаилу! — возопил Лоуик, положив руку на эфес меча.
— Погоди радоваться, все еще впереди, коли король так настроен, — отрезал Ранульф. — У этого Генриха полно ублюдков среди приближенных, так что он, возможно, не считает блуд и распутство тяжким грехом.
— Вы полагаете, милорд, что мы проиграем?
— На всякий случай я приготовил другое оружие.
— Оружие, милорд?
Вместо ответа Фламбар указал на лежащий на столе свиток. Лоуик взял свиток, заметив притом: «Я не умею читать», — с таким видом, точно это свидетельствовало о его вящей доблести.
— Так положи обратно, — вздохнул Фламбар. — Это запись о твоей помолвке с Джеанной, заверенная, как положено, несколькими свидетелями.
—Но мы не были помолвлены.
Фламбар почувствовал неодолимое желание ударить Лоуика по голове чем-нибудь тяжелым. Странно. Видимо, сказывалось постоянное напряжение последних дней.
— Ты сам сказал, что таково было намерение лорда Фалька, вот я и воплотил его намерение в жизнь. Документ, сэр Раймонд, меняет все. Теперь ты можешь предъявить иск Галерану Хейвуду.
Лоуик задумался.
— Но если я подам ложный иск, господь отвернется от меня.
Фламбар устало прикрыл глаза.
— Зри в корень, ищи истину, не следуй слепо воле случая. Говори: была ли обещана тебе в жены леди Джеанна?
— Да, но…
— Разве подобное обещание не делает недействительной ее помолвку с Галераном?
— А разве делает?
— Да, — солгал Фламбар.
— О, так если их брак недействителен… значит, она — моя!
— Совершенно верно. Итак, мы не станем никому показывать этот документ без крайней нужды, но с ним мы ни за что не проиграем. Так или иначе, ты сразишься с Галераном и убьешь его, верно ведь? За твою жену и твое дитя. Лоуик расправил плечи и вытянулся в струнку.
— За мою жену и мое дитя! — гаркнул он столь оглушительно, что у Фламбара заболела голова, но он только улыбнулся углами губ.
—Однако было бы нелишне узнать, что там с Вильямом Брoмом, а Уолтхэм вовсе не далеко от нас. Отправляйтесь туда, сэр, и выясните все, что в ваших силах. Ежели лорд Вильям притворяется больным, это даст нам нeкоторый перевес.
Рыцарь вышел. Архиепископ сам осушил его кубок и послал Лукаса следить за домом Хьюго, виноторговца на Корсер-стрит.
Вскоре тот вернулся с весьма любопытными сведениями.
16
Отвязав коней, Галеран и Рауль пустились в обратный путь к дому Хьюго, что заняло у них несколько больше времени, ибо теперь они двигались как бы против течения. На полпути они остановились у таверны утолить голод.
С несказанным облегчением добравшись до Корсер-стрит, они въехали во двор, и тут им навстречу, заламывая руки, выбежала Мэри, насмерть испуганная, растрепанная, в сбившемся набок покрывале.
— Лорд Галеран! Их всех увезли!
— Мою жену? Ребенка? Кто? Лоуик? Фламбар? — Галеран вырвал из рук конюха поводья, готовый опять вскочить в седло.
— Люди короля! — всхлипывала Мэри. — Они пришли и забрали их всех, и мы ничего не могли поделать!
— Люди короля?!
Мысли Галерана завертелись с бешеной быстротой. Накануне Генрих виделся с Фламбаром, выслушал его. Неужели король заодно с архиепископом? Что делать? Бежать?..
— Куда их повезли? — выдохнул он, сжимая рукоять меча.
— В монастырь Святой Хильды, что на Алдерсгейт-стрит, недалеко отсюда, — поспешно объяснила Мэри, и страхи Галерана мало-помалу улеглись. Монастырь — надежное убежище для Джеанны, если только ее не решили заточить там на всю жизнь.
Он хотел уже скакать на Алдерсгейт-стрит, но Рауль остановил его.
— Мне ехать с тобою?
— Нет. Оставайся лучше здесь.
— Тогда возьми с собой кого-нибудь еще. Не забывай первоначального плана.
— Что? — недоуменно переспросил Галеран.
— Прошлый раз, когда некто пытался схватить Джеанну и ребенка, частью общего замысла было твое убийство.
— Но на сей раз это люди короля.
— Игра может оказаться сложнее, чем ты думаешь, Фламбар, возможно, знает про этот монастырь — быть может, король даже сам сказал ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Пусть войдет. Да принеси еще вина и второй кубок. Сэр Раймонд, лопаясь от гордости и избытка сил, ворвался в тесную комнату. Спасибо Всевышнему, он был без доспехов, но по пути от двери все же едва не сшиб висящим у пояса мечом несколько мелких предметов. Слуга принес вино и кубок, за что его сухо поблагодарили, и вышел.
Удивительно, подумал Фламбар, каким важным может казаться самому себе ничтожество.
— Милорд архиепископ, — выпалил Лоуик, — Галеран Хейвуд и его свита уже в Лондоне.
— Вот как? Что ж, неудивительно.
Лоуик наконец остановился посреди комнаты и на удивление осмысленно посмотрел на Ранульфа.
— Лорда Вильяма Брома с ними нет. Он заболел и остался в Уолтхэме.
Ранульф отставил вино.
— Неужели? Вот это любопытно. Известно ли нам, что за недуг одолел его?
— Нет, милорд.
После недолгого раздумья Фламбар промолвил:
— Тебе придется отправиться в Уолтхэм и разузнать, насколько серьезно болен лорд Вильям.
— Но Джеанна и моя дочь находятся здесь, неподалелеку, в доме виноторговца Хьюго на Корсер-стрит. Дом почти не охраняется. Не стоит ли воспользоваться этим и схватить их?
Как видно, осмысленный взгляд был случайностью, подумал Ранульф.
— Ни в коем случае. Я не властен отдать такой приказ, Лондон — не моя епархия. Мы знаем, где они, и то хорошо. Я уже имел беседу с королем, упоминал и о твоем деле, и, надеюсь, он не замедлит отдать приказ повиноваться моему слову. Король не так глуп, чтобы спорить с Церковью в самом начале своего правления.
В дверь снова постучал слуга.
— Что еще?
— Прошу прощения, милорд, нарочный от короля.
— Так впусти же его! Пусть войдет!
Нарочный оказался молодым, аккуратно одетым служкой; видимо, Генрих таких любил.
— Милорд архиепископ, король желает вам доброго здоровья. Мне приказано известить вас о том, что завтра после утрени на суд короля будет представлено дело, которое может быть интересно вам.
— Что за дело? — с рассчитанным равнодушием спросил Ранульф, тогда как Лоуик, будь он неладен, сопел и переминался с ноги на ногу, как жеребец, почуявший кобылу.
— Галеран Хейвуд представил на суд короля дело о своей жене и ее ребенке. Вы, милорд, и сами упоминали о нем в беседе с его величеством.
Будь этот молодой зубоскал слугой Фламбара, его высекли бы за наглость. Ранульф спокойно потягивал вино.
— Ах, да, припоминаю… Дело пустяковое, но лорд Галеран, к сожалению, оказался несколько несговорчив.
— Король приглашает вас присутствовать на слушании и выдвинуть любые доводы по делу, какие вы сочтете важными.
— Король милостив и справедлив. Сэр Раймонд — вот он, перед вами, — тоже заинтересован в исходе дела, ибо он — отец того ребенка. Если его величество не возражает, я возьму с собою сэра Раймонда.
— Я доложу, — кивнул служка и поспешил откланяться.
— Свершилось, хвала архангелу Михаилу! — возопил Лоуик, положив руку на эфес меча.
— Погоди радоваться, все еще впереди, коли король так настроен, — отрезал Ранульф. — У этого Генриха полно ублюдков среди приближенных, так что он, возможно, не считает блуд и распутство тяжким грехом.
— Вы полагаете, милорд, что мы проиграем?
— На всякий случай я приготовил другое оружие.
— Оружие, милорд?
Вместо ответа Фламбар указал на лежащий на столе свиток. Лоуик взял свиток, заметив притом: «Я не умею читать», — с таким видом, точно это свидетельствовало о его вящей доблести.
— Так положи обратно, — вздохнул Фламбар. — Это запись о твоей помолвке с Джеанной, заверенная, как положено, несколькими свидетелями.
—Но мы не были помолвлены.
Фламбар почувствовал неодолимое желание ударить Лоуика по голове чем-нибудь тяжелым. Странно. Видимо, сказывалось постоянное напряжение последних дней.
— Ты сам сказал, что таково было намерение лорда Фалька, вот я и воплотил его намерение в жизнь. Документ, сэр Раймонд, меняет все. Теперь ты можешь предъявить иск Галерану Хейвуду.
Лоуик задумался.
— Но если я подам ложный иск, господь отвернется от меня.
Фламбар устало прикрыл глаза.
— Зри в корень, ищи истину, не следуй слепо воле случая. Говори: была ли обещана тебе в жены леди Джеанна?
— Да, но…
— Разве подобное обещание не делает недействительной ее помолвку с Галераном?
— А разве делает?
— Да, — солгал Фламбар.
— О, так если их брак недействителен… значит, она — моя!
— Совершенно верно. Итак, мы не станем никому показывать этот документ без крайней нужды, но с ним мы ни за что не проиграем. Так или иначе, ты сразишься с Галераном и убьешь его, верно ведь? За твою жену и твое дитя. Лоуик расправил плечи и вытянулся в струнку.
— За мою жену и мое дитя! — гаркнул он столь оглушительно, что у Фламбара заболела голова, но он только улыбнулся углами губ.
—Однако было бы нелишне узнать, что там с Вильямом Брoмом, а Уолтхэм вовсе не далеко от нас. Отправляйтесь туда, сэр, и выясните все, что в ваших силах. Ежели лорд Вильям притворяется больным, это даст нам нeкоторый перевес.
Рыцарь вышел. Архиепископ сам осушил его кубок и послал Лукаса следить за домом Хьюго, виноторговца на Корсер-стрит.
Вскоре тот вернулся с весьма любопытными сведениями.
16
Отвязав коней, Галеран и Рауль пустились в обратный путь к дому Хьюго, что заняло у них несколько больше времени, ибо теперь они двигались как бы против течения. На полпути они остановились у таверны утолить голод.
С несказанным облегчением добравшись до Корсер-стрит, они въехали во двор, и тут им навстречу, заламывая руки, выбежала Мэри, насмерть испуганная, растрепанная, в сбившемся набок покрывале.
— Лорд Галеран! Их всех увезли!
— Мою жену? Ребенка? Кто? Лоуик? Фламбар? — Галеран вырвал из рук конюха поводья, готовый опять вскочить в седло.
— Люди короля! — всхлипывала Мэри. — Они пришли и забрали их всех, и мы ничего не могли поделать!
— Люди короля?!
Мысли Галерана завертелись с бешеной быстротой. Накануне Генрих виделся с Фламбаром, выслушал его. Неужели король заодно с архиепископом? Что делать? Бежать?..
— Куда их повезли? — выдохнул он, сжимая рукоять меча.
— В монастырь Святой Хильды, что на Алдерсгейт-стрит, недалеко отсюда, — поспешно объяснила Мэри, и страхи Галерана мало-помалу улеглись. Монастырь — надежное убежище для Джеанны, если только ее не решили заточить там на всю жизнь.
Он хотел уже скакать на Алдерсгейт-стрит, но Рауль остановил его.
— Мне ехать с тобою?
— Нет. Оставайся лучше здесь.
— Тогда возьми с собой кого-нибудь еще. Не забывай первоначального плана.
— Что? — недоуменно переспросил Галеран.
— Прошлый раз, когда некто пытался схватить Джеанну и ребенка, частью общего замысла было твое убийство.
— Но на сей раз это люди короля.
— Игра может оказаться сложнее, чем ты думаешь, Фламбар, возможно, знает про этот монастырь — быть может, король даже сам сказал ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107