Он был ее мужем и по-своему любил ее. И хотя она вышла за него против своего желания, лишь уважая волю отца, постепенно она стала испытывать к нему нежность.
Он был неизменно заботлив и щедр. Дня не проходило, чтобы он не проявлял своих чувств по отношению к ней. Жиль был гостеприимным хозяином, с добротой относился к слугам. Радушие для него было скорее радостью, нежели обязанностью. Его уважали не только в близлежащем городе, но и во всем штате, называемом Западной британской Флоридой. Как же она могла быть недовольной, если он о чем-то просил ее?
Позади послышались легкие шаги. Повернув голову, Кэтрин улыбнулась, увидев свою служанку Дельфию, которая принесла пару вееров, шелком блестевших на солнце.
— Что-нибудь произошло интересного? — спросила Дельфия, протянув один веер Кэтрин, а другой взяв себе.
— Нет.
— И вы ни на кого не положили глаз? Кто, по-вашему лучше всех?
Кэтрин вопросительно подняла брови, заметив лукавую улыбку служанки.
— А разве есть такой?
— Говорят, есть. Это слуга господина де Блана, такой великан в чалме, с огромным мечом. Говорят, что рукоятка меча из чистого золота.
— Я не заметила. — Кэтрин подумала, что та спрашивала ее о самом Роване де Блане. То, что она не заметила его слугу, было естественно, поскольку она нарочно избегала смотреть в ту сторону.
Служанка ничего не ответила, так как продолжала изучать все возрастающую толпу игроков внизу.
Дельфия была квартеронкой . Ее кожа была смуглой, глаза черными и влажными, а волосы распущены по шикарным табачного цвета плечам. Красота ее была экзотична, а сама она легкомысленна и в то же время добра. Она могла сколько угодно смеяться над своими недостатками, но не позволяла делать этого никому другому. Мало кто мог ее провести. Она прекрасно оценивала всех мужчин по возрастам, цвету и размерам. С тех пор как приехала в Аркадию, она была служанкой-компаньонкой Кэтрин. Будучи очень близкой, в какой-то мере не только служанкой, но и наставницей, она была в курсе всего, что касалось Кэтрин.
— Говорят, — продолжала Дельфия через минуту, — что прошлой ночью этому варвару понадобилась медная ванна для своего хозяина. Вместо того чтобы попросить, он поднял ее и унес. Это ванну-то, которую двое сильных мужиков могут лишь сдвинуть с места. Сегодня утром он съел целую тарелку пирожков, потом встал и ушел, даже не сказав «спасибо».
— Может быть, он не говорит по-английски?
— Может быть, — согласилась Дельфия. Вдруг глаза ее расширились. — Вот он. Бог мой, какой огромный!
Какой-то благоговейный страх в голосе служанки заставил Кэтрин повернуть голову. Дельфия указывала на группу людей на площадке. В этот момент все они стали двигаться и Кэтрин смогла их всех рассмотреть.
Дельфия не преувеличивала: слуга де Блана был огромен. Его плечи и голова возвышались над остальными. Он был одет в просторную рубашку с открытым почти до пояса воротом, широкие панталоны, схваченные на талии ярким плетеным красно-зеленым поясом, на котором висел изогнутый меч — Дельфия говорила о мече. Он стоял, подбоченясь, со свирепым взглядом на орлином коричневом лице, охраняя открытый, отделанный бархатом футляр для оружия, лежавший у его ног.
По-видимому, его реакция и зрение были превосходны, казалось, он почувствовал, что женщины рассматривали его и в свою очередь он тоже уставился на трибуну. Его взгляд скользнул по Дельфии и встретился с глазами Кэтрин. Он и рта не открыл, но каким-то Образом привлек внимание своего хозяина, кивнув в ту сторону, где сидела Кэтрин.
Рован де Блан отвернулся от Жиля, с которым разговаривал: по-видимому, он описывал преимущества своего оружия, сравнивая его с предложенным хозяином.
Лишь встретившись с Кэтрин взглядом, он поднял вверх саблю, прижав рукой к щеке рукоятку — традиционное приветствие и дуэлянтов, и игроков. Опустив саблю, он сделал жест другой рукой и грациозно поклонился.
— Господи! — сказала Дельфия. — Ну разве не прелесть?
— Скорее всего, он надо мной смеется, — ответ Кэтрин был краток.
— А вы должны притвориться, что не замечаете этого, и царственно помашите ему, — проинструктировала ее служанка.
— Ты знаешь, кто он?
— Конечно, быстрее, пока он не отвернулся.
Кэтрин сделала все так, как велела Дельфия, хотя жест был скорее недоброжелательным, чем грациозным.
— Видите? Он думает, что вы вся в восхищении.
— Надеюсь, что нет!
— Во всяком случае, он не догадается, что вы его презираете.
— Я не презираю его, — коротко ответила Кэтрин.
— Тогда что же?
— Я бы очень хотела, чтобы он не приезжал.
Служанка, глядя с пониманием, выдержала взгляд Кэтрин.
— Но он здесь.
— Я знала, что ты не сможешь устоять, чтобы не смотреть на него.
Дельфия с печальной улыбкой наклонила голову.
— Он ни разу не посмотрел на меня, ни он, ни его великан.
Вскоре к Кэтрин и Дельфии присоединились Мюзетта и ее муж Брэнтли. Стало шумно от людских голосов. Трибуна заполнялась.
На противоположной стороне площадки появились, выстраиваясь парами, четыре музыканта с французскими флейтами. Жиль снова сел рядом. Шум голосов стал постепенно затихать, когда народ понял, что приближается время начала состязаний.
Вдруг Алан Доляней отделился от игроков, подошел к Кэтрин и встал перед ней.
— Мадам Кэтрин, — сказал он, поклонившись, — вчера вечером предположили, что я сегодня буду вашим чемпионом. Если вы тоже так думаете, можно мне попросить у вас на счастье амулет?
Он имел в виду глупое предложение Льюиса о вызове де Блана на дуэль. Ее улыбка превратилась в смех.
— Кажется, вы проникаетесь духом состязаний?
— Я читал Скотта, — ответил он с ухмылкой. — Не говоря уже об «Идиллиях короля» Тоннисона — о короле Артуре и его рыцарях. Я думал об этом и решил быть как можно галантнее.
Возможно ли, чтобы Алан победил Рована? Никто сейчас не ответит на этот вопрос, но уж, конечно, сам Рован думает иначе. Но все же, если ее амулет сможет вдохновить молодого человека, она ему не откажет.
У нее не было ни шарфа, ни ленты на голове, ни зонтика с декоративными украшениями… Но юбка ее кораллового платья из муслина была отделана гофрированными оборками, каждая оборка — лентами разных цветов, завязывающимися бантами. Она оглядела себя и остановилась на лентах у корсажа. Их концы были слишком длинными и как нельзя лучше подходили для этого случая. Кэтрин оторвала банты из кремовой, бледно-розовой, цвета морской волны и желтой лент. Наклонившись, она передала всю эту коллекцию Алану.
Он немного помахал бантами, чувствуя себя неловко от интимности этих вещиц. В его голосе прозвучало торжество:
— Теперь, когда у меня есть амулет, что вы прикажете с ним делать?
Ответила Дельфия, ее голос прозвучал намного мягче обычного тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Он был неизменно заботлив и щедр. Дня не проходило, чтобы он не проявлял своих чувств по отношению к ней. Жиль был гостеприимным хозяином, с добротой относился к слугам. Радушие для него было скорее радостью, нежели обязанностью. Его уважали не только в близлежащем городе, но и во всем штате, называемом Западной британской Флоридой. Как же она могла быть недовольной, если он о чем-то просил ее?
Позади послышались легкие шаги. Повернув голову, Кэтрин улыбнулась, увидев свою служанку Дельфию, которая принесла пару вееров, шелком блестевших на солнце.
— Что-нибудь произошло интересного? — спросила Дельфия, протянув один веер Кэтрин, а другой взяв себе.
— Нет.
— И вы ни на кого не положили глаз? Кто, по-вашему лучше всех?
Кэтрин вопросительно подняла брови, заметив лукавую улыбку служанки.
— А разве есть такой?
— Говорят, есть. Это слуга господина де Блана, такой великан в чалме, с огромным мечом. Говорят, что рукоятка меча из чистого золота.
— Я не заметила. — Кэтрин подумала, что та спрашивала ее о самом Роване де Блане. То, что она не заметила его слугу, было естественно, поскольку она нарочно избегала смотреть в ту сторону.
Служанка ничего не ответила, так как продолжала изучать все возрастающую толпу игроков внизу.
Дельфия была квартеронкой . Ее кожа была смуглой, глаза черными и влажными, а волосы распущены по шикарным табачного цвета плечам. Красота ее была экзотична, а сама она легкомысленна и в то же время добра. Она могла сколько угодно смеяться над своими недостатками, но не позволяла делать этого никому другому. Мало кто мог ее провести. Она прекрасно оценивала всех мужчин по возрастам, цвету и размерам. С тех пор как приехала в Аркадию, она была служанкой-компаньонкой Кэтрин. Будучи очень близкой, в какой-то мере не только служанкой, но и наставницей, она была в курсе всего, что касалось Кэтрин.
— Говорят, — продолжала Дельфия через минуту, — что прошлой ночью этому варвару понадобилась медная ванна для своего хозяина. Вместо того чтобы попросить, он поднял ее и унес. Это ванну-то, которую двое сильных мужиков могут лишь сдвинуть с места. Сегодня утром он съел целую тарелку пирожков, потом встал и ушел, даже не сказав «спасибо».
— Может быть, он не говорит по-английски?
— Может быть, — согласилась Дельфия. Вдруг глаза ее расширились. — Вот он. Бог мой, какой огромный!
Какой-то благоговейный страх в голосе служанки заставил Кэтрин повернуть голову. Дельфия указывала на группу людей на площадке. В этот момент все они стали двигаться и Кэтрин смогла их всех рассмотреть.
Дельфия не преувеличивала: слуга де Блана был огромен. Его плечи и голова возвышались над остальными. Он был одет в просторную рубашку с открытым почти до пояса воротом, широкие панталоны, схваченные на талии ярким плетеным красно-зеленым поясом, на котором висел изогнутый меч — Дельфия говорила о мече. Он стоял, подбоченясь, со свирепым взглядом на орлином коричневом лице, охраняя открытый, отделанный бархатом футляр для оружия, лежавший у его ног.
По-видимому, его реакция и зрение были превосходны, казалось, он почувствовал, что женщины рассматривали его и в свою очередь он тоже уставился на трибуну. Его взгляд скользнул по Дельфии и встретился с глазами Кэтрин. Он и рта не открыл, но каким-то Образом привлек внимание своего хозяина, кивнув в ту сторону, где сидела Кэтрин.
Рован де Блан отвернулся от Жиля, с которым разговаривал: по-видимому, он описывал преимущества своего оружия, сравнивая его с предложенным хозяином.
Лишь встретившись с Кэтрин взглядом, он поднял вверх саблю, прижав рукой к щеке рукоятку — традиционное приветствие и дуэлянтов, и игроков. Опустив саблю, он сделал жест другой рукой и грациозно поклонился.
— Господи! — сказала Дельфия. — Ну разве не прелесть?
— Скорее всего, он надо мной смеется, — ответ Кэтрин был краток.
— А вы должны притвориться, что не замечаете этого, и царственно помашите ему, — проинструктировала ее служанка.
— Ты знаешь, кто он?
— Конечно, быстрее, пока он не отвернулся.
Кэтрин сделала все так, как велела Дельфия, хотя жест был скорее недоброжелательным, чем грациозным.
— Видите? Он думает, что вы вся в восхищении.
— Надеюсь, что нет!
— Во всяком случае, он не догадается, что вы его презираете.
— Я не презираю его, — коротко ответила Кэтрин.
— Тогда что же?
— Я бы очень хотела, чтобы он не приезжал.
Служанка, глядя с пониманием, выдержала взгляд Кэтрин.
— Но он здесь.
— Я знала, что ты не сможешь устоять, чтобы не смотреть на него.
Дельфия с печальной улыбкой наклонила голову.
— Он ни разу не посмотрел на меня, ни он, ни его великан.
Вскоре к Кэтрин и Дельфии присоединились Мюзетта и ее муж Брэнтли. Стало шумно от людских голосов. Трибуна заполнялась.
На противоположной стороне площадки появились, выстраиваясь парами, четыре музыканта с французскими флейтами. Жиль снова сел рядом. Шум голосов стал постепенно затихать, когда народ понял, что приближается время начала состязаний.
Вдруг Алан Доляней отделился от игроков, подошел к Кэтрин и встал перед ней.
— Мадам Кэтрин, — сказал он, поклонившись, — вчера вечером предположили, что я сегодня буду вашим чемпионом. Если вы тоже так думаете, можно мне попросить у вас на счастье амулет?
Он имел в виду глупое предложение Льюиса о вызове де Блана на дуэль. Ее улыбка превратилась в смех.
— Кажется, вы проникаетесь духом состязаний?
— Я читал Скотта, — ответил он с ухмылкой. — Не говоря уже об «Идиллиях короля» Тоннисона — о короле Артуре и его рыцарях. Я думал об этом и решил быть как можно галантнее.
Возможно ли, чтобы Алан победил Рована? Никто сейчас не ответит на этот вопрос, но уж, конечно, сам Рован думает иначе. Но все же, если ее амулет сможет вдохновить молодого человека, она ему не откажет.
У нее не было ни шарфа, ни ленты на голове, ни зонтика с декоративными украшениями… Но юбка ее кораллового платья из муслина была отделана гофрированными оборками, каждая оборка — лентами разных цветов, завязывающимися бантами. Она оглядела себя и остановилась на лентах у корсажа. Их концы были слишком длинными и как нельзя лучше подходили для этого случая. Кэтрин оторвала банты из кремовой, бледно-розовой, цвета морской волны и желтой лент. Наклонившись, она передала всю эту коллекцию Алану.
Он немного помахал бантами, чувствуя себя неловко от интимности этих вещиц. В его голосе прозвучало торжество:
— Теперь, когда у меня есть амулет, что вы прикажете с ним делать?
Ответила Дельфия, ее голос прозвучал намного мягче обычного тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70