– Это же любому ясно., Миледи, могу я сделать что-нибудь, чтобы облегчить ваше горе?
– Да, Браун, – ответила Кристина. – Не спорьте со мной, а помогите собраться в Лондон. Пожалуйста, помогите мне, Браун, умоляю вас!
– Я все что угодно для вас сделаю, – пылко заявил дворецкий. Покраснев, он добавил:
– Маркиз будет огорчен, что мы не выполнили его распоряжения, но если вы так решительно настроены, то я пошлю четверых сильных мужчин сопровождать вас. Кэтлин, немедленно выполняй распоряжения маркизы.
– Я поеду с вами? – спросила Кэтлин.
– Поедешь, – заявил Браун, прежде чем Кристина успела возразить.
– Я бы хотела остаться одна хотя бы на несколько минут, – прошептала Кристина. – Я должна скорбеть в одиночестве.
Только тут слуги поняли, что хозяйка потеряла кого-то из близких.
Браун немедленно удалил слуг. Выйдя из комнаты, он заколебался. Стоя у двери и слушая рыдания хозяйки, он чувствовал свои бессилие и никчемность.
Он не знал, как помочь ей. Расправив плечи, Браун торопливо пошел по коридору. Благополучие миледи сейчас зависело от него. Он не собирался рисковать и решил вместо четырех направить шестерых слуг для защиты маркизы.
И хотя для дворецкого было крайне необычным оставлять пост хранителя дома, Брауна это не волновало. Он не собирался покидать хозяйку до тех пор, пока она не окажется в объятиях мужа. Да, он отправится вместе со всеми. И если бы он еще вспомнил, как держаться в седле, то вполне мог бы возглавить кавалькаду.
Кристина не представляла, какой переполох она устроила. Свернувшись комочком под одеялом и прижав к груди подушку Лайона, она тихо плакала.
Когда слезы иссякли, она медленно встала с постели и стала искать ножницы, чтобы обрезать волосы и приступить к траурному ритуалу.
Начиная с этого момента тетя Патриция для нее умерла. Кристина больше никогда не признает ее существования.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы обрезать волосы на несколько дюймов. Кэтлин ворвалась в комнату с перекинутым через руку бледно-зеленым платьем. Ее глаза расширились: Боже, что хозяйка сделала со своими волосами! Но она промолчала и помогла маркизе переодеться.
– Мы будем готовы выехать через десять минут, – прошептала Кэтлин Кристине, прежде чем снова оставить ее одну.
Кристина подошла к окну и долго смотрела на расстилавшийся перед ней пейзаж. Она думала о своей семье. Как Мерри понравилась бы эта природа! Она бы произвела впечатление и на Черного Волка, хотя он, конечно, никогда бы в этом не признался. Он был слишком горд, чтобы сделать подобное признание. Он также был бы озадачен, узнав, что Лайону принадлежат такие обширные земли.
Белому Орлу больше бы понравились здешние конюшни. В них разводили выносливых и сильных лошадей, а новорожденные жеребята были доказательством тщательного отбора.
– Они не умерли! – Голос Кристины зазвенел.
Она снова начала плакать. Нет, они не умерли! Письмо – ложь. Она бы сердцем почувствовала, если бы что-то случилось с ее семьей.
– Я бы знала, – прошептала она. Да, это наверняка обман. Кристина не понимала, как ее тете удалось это гнусное дело, но зло исходило от нее. Эта мегера хотела, чтобы Кристина поверила: ее индейская семья мертва. Кристина не понимала причин.
Лайон сможет все объяснить. Он хитрый воин, он хорошо знает привычки шакалов.
Ей просто необходимо сейчас быть рядом с мужем.
Кристина потребует, чтобы он обнял ее и сказал, как сильно любит. А потом она заставит его поцеловать себя. Он дотронется до нее и прогонит прочь боль и печаль.
Когда Лайон подъехал к своему городскому дому, на ступеньках его ожидал сэр Фентон Ричардс.
Ричардс был серьезен, и Лайон немедленно насторожился.
– Вы прибавили в весе, – заметил он вместо приветствия.
– Да, я поправился, – признался Ричардс с ухмылкой и похлопал себя рукой по животу, где обосновались лишние фунты.
Лайон начал успокаиваться. Судя по поведению Ричардса, возникшая проблема (а в том, что она возникла, сомнений быть не могло: иначе Ричардс не стал бы дожидаться его) не была особенно серьезной.
Ричардс повернулся и постучал во входную дверь, лакей немедленно открыл. Лайон велел слуге взять поводья и заняться конем, а сам повел гостя в библиотеку.
Ричардс тяжело ступал позади Лайона, Это был крупный сутулый мужчина с пышной бородой и посеребренными сединой волосами. Обычно он говорил тихо и был сдержан в своих высказываниях, за исключением тех случаев, когда оказывался в компании Лайона. Тогда Ричардс позволял себе расслабиться: он абсолютно доверял своему молодому другу.
– Поднялся адский шум, еще больший, чем можно было ожидать.
Услышав это, Лайон вопросительно приподнял бровь.
– Рон под домашним арестом, – сообщил Ричардс, устроившийся в одном из кожаных кресел с высокой спинкой. – Я пытался вмешаться, но обвинения уже были предъявлены. Теперь ты должен заняться этим делом.
– Как это случилось? – спросил Лайон. Он сел за стол и начал просматривать сточку писем и приглашений, скопившихся за его отсутствие.
Ричардс хмыкнул:
– Ты довольно хладнокровно воспринимаешь несчастье, постигшее нашего друга.
– Но вы же сказали, что дело теперь за мной. И я обо всем позабочусь. Расскажите мне толком, что случилось. Как…
– Веллингхэм заметил повязку на руке Рона. После этого одна догадка повлекла за собой следующую. Рон слишком рисковал, – заметил Ричардс. – Кажется, он столкнулся с Веллингхэмом, идя домой после твоей свадьбы. Кстати, мне жаль, что я пропустил торжество. Но ничего нельзя было поделать. Я вернулся в Лондон только позавчера.
– Это была скромная свадьба, – сказал Лайон. – Вы непременно должны приехать в Лайонвуд и познакомиться с моей Кристиной… Как Рон воспринял случившееся? – спросил он, вновь возвращаясь к теме.
– Со своим обычным легкомыслием, – сухо заметил Ричардс. – Поскольку ему запрещено выходить, он каждый вечер устраивает у себя званые вечера. Кстати, и сегодня тоже. Я собираюсь побывать там.
Ричардс остановился и довольно долго и многозначительно смотрел на Лайона.
Лайон усмехнулся.
– Ладно, и я буду там, – сказал он старшему товарищу. – Только не приносите с собой ничего ценного, Ричардс. Вряд ли вы захотите, чтобы вас ограбил Джек.
– А, значит, Джек там должен появиться?
– Можете не сомневаться.
– Вот уж Рон позабавится, а? – заметил Ричардс. Внезапно он выпрямился в кресле и заговорил уже другим, серьезным тоном. – Теперь, когда проблему Рона мы обговорили, я коснусь другой причины, которая привела меня сюда. Это, если быть точным, отец твоей жены.
Вот тут Ричардс полностью завладел вниманием Лайона. Маркиз оттолкнул письма в сторону и подался вперед.
– Ты знал, что твой тесть на пути в Лондон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Да, Браун, – ответила Кристина. – Не спорьте со мной, а помогите собраться в Лондон. Пожалуйста, помогите мне, Браун, умоляю вас!
– Я все что угодно для вас сделаю, – пылко заявил дворецкий. Покраснев, он добавил:
– Маркиз будет огорчен, что мы не выполнили его распоряжения, но если вы так решительно настроены, то я пошлю четверых сильных мужчин сопровождать вас. Кэтлин, немедленно выполняй распоряжения маркизы.
– Я поеду с вами? – спросила Кэтлин.
– Поедешь, – заявил Браун, прежде чем Кристина успела возразить.
– Я бы хотела остаться одна хотя бы на несколько минут, – прошептала Кристина. – Я должна скорбеть в одиночестве.
Только тут слуги поняли, что хозяйка потеряла кого-то из близких.
Браун немедленно удалил слуг. Выйдя из комнаты, он заколебался. Стоя у двери и слушая рыдания хозяйки, он чувствовал свои бессилие и никчемность.
Он не знал, как помочь ей. Расправив плечи, Браун торопливо пошел по коридору. Благополучие миледи сейчас зависело от него. Он не собирался рисковать и решил вместо четырех направить шестерых слуг для защиты маркизы.
И хотя для дворецкого было крайне необычным оставлять пост хранителя дома, Брауна это не волновало. Он не собирался покидать хозяйку до тех пор, пока она не окажется в объятиях мужа. Да, он отправится вместе со всеми. И если бы он еще вспомнил, как держаться в седле, то вполне мог бы возглавить кавалькаду.
Кристина не представляла, какой переполох она устроила. Свернувшись комочком под одеялом и прижав к груди подушку Лайона, она тихо плакала.
Когда слезы иссякли, она медленно встала с постели и стала искать ножницы, чтобы обрезать волосы и приступить к траурному ритуалу.
Начиная с этого момента тетя Патриция для нее умерла. Кристина больше никогда не признает ее существования.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы обрезать волосы на несколько дюймов. Кэтлин ворвалась в комнату с перекинутым через руку бледно-зеленым платьем. Ее глаза расширились: Боже, что хозяйка сделала со своими волосами! Но она промолчала и помогла маркизе переодеться.
– Мы будем готовы выехать через десять минут, – прошептала Кэтлин Кристине, прежде чем снова оставить ее одну.
Кристина подошла к окну и долго смотрела на расстилавшийся перед ней пейзаж. Она думала о своей семье. Как Мерри понравилась бы эта природа! Она бы произвела впечатление и на Черного Волка, хотя он, конечно, никогда бы в этом не признался. Он был слишком горд, чтобы сделать подобное признание. Он также был бы озадачен, узнав, что Лайону принадлежат такие обширные земли.
Белому Орлу больше бы понравились здешние конюшни. В них разводили выносливых и сильных лошадей, а новорожденные жеребята были доказательством тщательного отбора.
– Они не умерли! – Голос Кристины зазвенел.
Она снова начала плакать. Нет, они не умерли! Письмо – ложь. Она бы сердцем почувствовала, если бы что-то случилось с ее семьей.
– Я бы знала, – прошептала она. Да, это наверняка обман. Кристина не понимала, как ее тете удалось это гнусное дело, но зло исходило от нее. Эта мегера хотела, чтобы Кристина поверила: ее индейская семья мертва. Кристина не понимала причин.
Лайон сможет все объяснить. Он хитрый воин, он хорошо знает привычки шакалов.
Ей просто необходимо сейчас быть рядом с мужем.
Кристина потребует, чтобы он обнял ее и сказал, как сильно любит. А потом она заставит его поцеловать себя. Он дотронется до нее и прогонит прочь боль и печаль.
Когда Лайон подъехал к своему городскому дому, на ступеньках его ожидал сэр Фентон Ричардс.
Ричардс был серьезен, и Лайон немедленно насторожился.
– Вы прибавили в весе, – заметил он вместо приветствия.
– Да, я поправился, – признался Ричардс с ухмылкой и похлопал себя рукой по животу, где обосновались лишние фунты.
Лайон начал успокаиваться. Судя по поведению Ричардса, возникшая проблема (а в том, что она возникла, сомнений быть не могло: иначе Ричардс не стал бы дожидаться его) не была особенно серьезной.
Ричардс повернулся и постучал во входную дверь, лакей немедленно открыл. Лайон велел слуге взять поводья и заняться конем, а сам повел гостя в библиотеку.
Ричардс тяжело ступал позади Лайона, Это был крупный сутулый мужчина с пышной бородой и посеребренными сединой волосами. Обычно он говорил тихо и был сдержан в своих высказываниях, за исключением тех случаев, когда оказывался в компании Лайона. Тогда Ричардс позволял себе расслабиться: он абсолютно доверял своему молодому другу.
– Поднялся адский шум, еще больший, чем можно было ожидать.
Услышав это, Лайон вопросительно приподнял бровь.
– Рон под домашним арестом, – сообщил Ричардс, устроившийся в одном из кожаных кресел с высокой спинкой. – Я пытался вмешаться, но обвинения уже были предъявлены. Теперь ты должен заняться этим делом.
– Как это случилось? – спросил Лайон. Он сел за стол и начал просматривать сточку писем и приглашений, скопившихся за его отсутствие.
Ричардс хмыкнул:
– Ты довольно хладнокровно воспринимаешь несчастье, постигшее нашего друга.
– Но вы же сказали, что дело теперь за мной. И я обо всем позабочусь. Расскажите мне толком, что случилось. Как…
– Веллингхэм заметил повязку на руке Рона. После этого одна догадка повлекла за собой следующую. Рон слишком рисковал, – заметил Ричардс. – Кажется, он столкнулся с Веллингхэмом, идя домой после твоей свадьбы. Кстати, мне жаль, что я пропустил торжество. Но ничего нельзя было поделать. Я вернулся в Лондон только позавчера.
– Это была скромная свадьба, – сказал Лайон. – Вы непременно должны приехать в Лайонвуд и познакомиться с моей Кристиной… Как Рон воспринял случившееся? – спросил он, вновь возвращаясь к теме.
– Со своим обычным легкомыслием, – сухо заметил Ричардс. – Поскольку ему запрещено выходить, он каждый вечер устраивает у себя званые вечера. Кстати, и сегодня тоже. Я собираюсь побывать там.
Ричардс остановился и довольно долго и многозначительно смотрел на Лайона.
Лайон усмехнулся.
– Ладно, и я буду там, – сказал он старшему товарищу. – Только не приносите с собой ничего ценного, Ричардс. Вряд ли вы захотите, чтобы вас ограбил Джек.
– А, значит, Джек там должен появиться?
– Можете не сомневаться.
– Вот уж Рон позабавится, а? – заметил Ричардс. Внезапно он выпрямился в кресле и заговорил уже другим, серьезным тоном. – Теперь, когда проблему Рона мы обговорили, я коснусь другой причины, которая привела меня сюда. Это, если быть точным, отец твоей жены.
Вот тут Ричардс полностью завладел вниманием Лайона. Маркиз оттолкнул письма в сторону и подался вперед.
– Ты знал, что твой тесть на пути в Лондон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91