На ней был длинный белый халат. Волосы спутались, щеки разрумянились. Он видел, что она волнуется. В руках Кристина держала поднос, стоявшие на нем бокалы позвякивали.
– Я подумала, что ты проголодался, и пошла…
– Иди сюда, Кристина.
Его голос был едва слышен, но Кристина поспешила подчиниться. Она поставила поднос на кровать и быстро встала перед мужем.
– Ты прочитал? – спросила она.
Лайон встал, прежде чем ответить. Его руки легли ей на плечи.
– Ты ведь хотела этого, да?
– Да.
– Скажи мне, почему ты дала мне дневник?
– Доверие, Лайон. Это твое слово. Ты открыл мне сердце, когда рассказал о Джеймсе и Летти. Я должна была ответить тем же.
– Спасибо, Кристина. – Голос Лайона задрожал от переполнявших его чувств. Глаза Кристины расширились.
– За что ты благодаришь меня?
– За доверие, – ответил Лайон, целуя появившуюся на лбу морщинку. – Когда ты дала мне дневник своей матери, то доверилась мне.
– Да?
Лайон улыбнулся:
– Да. – Он снова нежно поцеловал ее, а потом предложил разделить полуночную трапезу перед огнем.
– И мы поговорим? – спросила Кристина. – Я так много хочу рассказать тебе. Нам так много предстоит решить, Лайон.
– Да, любимая, мы поговорим.
Кристина вернулась за подносом, а Лайон тем временем расстелил на полу одно из одеял. Кристина присела и поставила поднос в центре импровизированного стола.
– Хочешь, я принесу тебе халат? – предложила она.
– Нет, – ответил Лайон улыбаясь. – А хочешь, я сниму с тебя твой?
Лайон прилег на бок, опираясь на локоть, и потянулся за куском сыра. Отломив кусочек, он передал сыр Кристине.
– Ты считаешь Джессику безумной? – спросила Кристина.
– Нет.
– Я тоже. Но некоторые ее записи такие путаные. Ты почувствовал ее муку, Лайон, как я ощутила ее, читая дневник?
– Она очень боялась, – ответил Лайон. – И я действительно чувствовал ее боль.
– Сначала я не хотела читать ее мысли. Мерри заставила меня взять дневник с собой. Она сказала, что со временем я изменю свое отношение. И она была права.
– Она сдержала свое обещание твоей матери, – перебил ее Лайон. – Мерри воспитала тебя, любила как родную дочь и сделала тебя сильной. Ведь таково было желание Джессики?
Кристина кивнула.
– Я не всегда сильная, Лайон. До сегодняшней ночи я боялась его.
– Отца?
– Я не хочу называть его отцом, – прошептала Кристина. – Мне становится плохо, когда я думаю, что в моих жилах течет и его кровь.
– А почему ты сейчас не боишься? – спросил он.
– Потому что теперь ты знаешь. Я опасалась, что ты подумаешь, что разум Джессики был… слаб.
– Кристина, помнишь, когда ты вошла в библиотеку, я беседовал с Ричардсом? Мы только что закончили разговор о твоем отце. Ричардс рассказал мне о случае, получившем название «дело Брисбена». Ты об этом ничего не слышала?
– Нет, я никогда бы не стала подслушивать, – ответила Кристина.
Лайон кивнул. Он быстро пересказал ей события, приведшие к убийству семьи Брисбена.
– Те бедные дети, – прошептала Кристи-на. – У кого поднялась рука на невинных малышей?
– Тебе не понравится ответ, – сказал Лайон. – Я бы не рассказал тебе историю семьи Брисбен, если бы это не было так важно. Жена и дети Брисбена были убиты одним способом.
– Как?
– У них было перерезано горло.
– Не хочу даже представлять себе эту картину, – прошептала Кристина.
– В своем дневнике Джессика пишет о супружеской паре, с которой она ехала к Черным Холмам. Ты помнишь?
– Да. Их звали Эмили и Джейкоб. Шакал убил их.
– Как?
– У них было… ох, Лайон, у них было перерезано горло! Ты хочешь сказать, что…
– Тот же самый способ, – ответил Лайон. – Возможно, это совпадение, но интуиция подсказывает мне, что именно барон убил семью Брисбен.
– Ты не можешь сразиться с ним?
– Не так, как ты бы хотела, – ответил Лайон. – Мы заставим его признаться, Кристина. Даю тебе слово. Ты позволишь мне самому избрать метод?
– Да.
– Почему?
– Что «почему»? – заколебалась Кристина. Она намеренно смотрела в пол, чтобы не встретиться с ним взглядом. Лайон протянул руку и дернул ее за локон.
– Я хочу услышать от тебя эти слова, жена.
Кристина подошла к Лайону. Ее рука медленно потянулась к его руке. Когда их пальцы переплелись, она ответила:
– Я доверяю тебе, Лайон. Всем сердцем.
Глава 16
"Мы с Мерри дали друг другу обещание. Она поклялась заботиться о тебе, если что-нибудь случится со мной, а я дала ей слово найти способ доста-вить Белого Орла их семье, если что-нибудь произойдет с ней.
С того момента все мои страхи улетучились. Ее обещание успокоило меня. Она обязательно позаботится о тебе. Я знаю, что она уже полюбила тебя, Кристина. Я видела, как она нежно укачивает тебя, прижимая к своей груди.
Она будет для тебя лучшей матерью".
Запись в дневнике
3 ноября 1795 года
Лайон изо всех сил пытался держать себя в руках. Он твердил себе, что завтрак вскоре закончится, что в любую минуту может приехать Ричардс, а он зато доставляет удовольствие жене тем, что так терпелив со своей матерью. Однако эти усилия стоили ему аппетита, и все собравшиеся за столом отметили этот факт.
К его немалому огорчению, он оказался за столом в кругу всей своей семьи. Тетя Харриет приехала накануне вместе с Дианой. Граф Рон появился всего час назад.
Это совпадение, разумеется, не было случайным. Диана, конечно, притворилась удивленной, когда Рон не спеша вошел в дом. Но Лайон видел сестру насквозь, и ей не удалось обмануть его. Он уже поговорил с другом накануне. Рон попросил руки Дианы. Лайон ничего не имел против, но не стал говорить об этом, поскольку Рон как раз разглагольствовал на тему серьезности своих намерений вечно любить и оберегать Диану. Когда пыл Рона наконец иссяк, Лайон дал ему свое благословение. Он счел излишним напоминать другу о преимуществах супружеской верности, зная, что Рон не нарушит обета.
Лайон сидел во главе стола, слева от него расположился Рон, справа – Кристина. Его мать занимала место напротив, на другом конце стола. Тетя Харриет и Диана по очереди пытались втянуть пожилую маркизу в разговор, но их усилия были тщетны. Единственный раз мать Лайона подняла глаза от тарелки, чтобы сказать что-то о Джеймсе.
Лайон вскоре уже скрежетал зубами.
– Ради Бога, Диана, убери руки от Рона, – заявила тетя Харриет. – Мальчик умрет с голоду, если ты не дашь ему поесть, дитя мое.
– У Джеймса всегда был хороший аппетит, – вмешалась мать Лайона.
– Не сомневаюсь, мама, – сказала Кристина. – Вам нравится ваша комната? – спросила она, меняя тему.
– Совершенно не нравится. Слишком светлая. И раз уж мы заговорили о том, что мне не нравится, пожалуйста, объясни мне, почему ты настаиваешь, чтобы я не носила черное. Знаешь, Джеймс предпочитал этот цвет.
– Мама, пожалуйста, не могли бы вы перейти на другую тему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91