– Но будь Габриела моей женой, я убил бы любого, кто усомнился бы в ее чести.
– Я тоже, – сказал Кольм.
– Но у нее нет мужа, который стал бы на защиту ее чести.
– Нет.
– Может быть, возьмешь ее в свой дом?
Кольм нахмурился:
– Не все ли равно, ты будешь ее защищать или я? Твой клан так же силен, как и мой.
– Но я не могу взять ее в жены.
Кольм долго молчал. Он понимал, к чему клонит Бродик.
– Ты просишь слишком много.
– За тобой должок. Я лишь прошу уплатить его.
– Брак? Об этом не может быть и речи.
Бродик пожал плечами:
– А по-моему, в этом есть смысл. Если ты возьмешь ее в жены, все поймут, что она девственница. Ты не стал бы брать в жены порочную женщину. Тебя боятся и уважают. Ты сможешь вернуть ей доброе имя, дав ей свое.
– Нет. Тебе придется искать другой выход, – пылко ответил Кольм.
Бродик не сдавался. Он знал, что рано или поздно Кольм Макхью совершит благородный поступок.
– Ты считаешь, что есть более могущественный вождь, у которого нет жены?
– Я ничего не считаю, Бьюкенен. Это твоя проблема, не взваливай ее на меня.
– Услуга за услугу. Я помог тебе спасти брата, ты берешь себе жену.
Кольм сжал зубы.
Один из воинов Бьюкенена окликнул их:
– Вождь, леди Габриела уезжает. Они открывают ворота.
Бродик посмотрел вниз. Один из мужчин плюнул на землю перед Габриелой.
Кольм увидел, как еще один вышел из толпы и позвал ее. Когда она не обратила на него внимания и прошла мимо, он схватил ее за руку и ударил по лицу. Если бы он не держал ее, она упала бы на землю.
Кольм уже спускался по ступеням. Бродик бежал следом. Кольм бросил одному из своих людей:
– Узнай, кто это был.
Воины, как Макхью, так и Бьюкенены, поняли, что к чему. Гилрой не понял. Он не видел, что произошло внизу.
– О ком он говорит? Чего он хочет? – спросил он одного из воинов, когда тот пробегал мимо него.
Воин не сбавил темпа и крикнул на ходу:
– Он хочет знать, кто ударил леди Габриелу.
– Кто-то ударил ее? Боже правый! – воскликнул Гилрой и поспешил за остальными. – Но что…
Последний воин ответил ему:
– Он хочет знать имя человека, которого собирается убить.
Глава 27
Это был сущий кошмар.
Час назад она была леди Габриелой, дочерью барона Джеффри из Уэллингшира и принцессы Женевьевы из Сент-Била. Она была окружена любовью и заботой, впереди ее ждало светлое будущее. Теперь ее ненавидели, обращались с ней как с прокаженной и ее жизнь разрушена.
Она думала лишь о том, как выжить. Нужно найти безопасное место для себя и телохранителей. Она не знала толком, куда пойдет, главное – убежать от баронов и их головорезов как можно быстрее и как можно дальше. Тогда, в спокойной обстановке, она сможет обдумать свое положение.
Но сначала нужно успокоиться и прийти в себя. Сердце в груди билось так, что она едва дышала. Пока она шла к воротам, люди выкрикивали в ее адрес ругательства. Путь этот казался ей бесконечным.
Стыд и унижение были невыносимы. Неимоверным усилием воли Габриела держала себя в руках. Она шла неспешным шагом – хотя видит Бог, как ей хотелось бежать, – ни одна слезинка не упала с ее ресниц. Гордость – это все, что у нее осталось. Габриела будет беречь ее.
Лицо заныло от удара. Она пыталась увернуться, но у нее ничего не вышло. Наглец, оскорбивший ее, ухмылялся. Он был вдвое крупнее ее, и если бы она не заметила кулак, он запросто мог сломать ей челюсть.
– Не тронь ее, – взревел Косуолд.
Габриела пошатнулась от удара. В спину ей кинули камень. Она выпрямилась и пошла дальше. Очередной камень попал в бедро. Габриела снова услышала крик барона. Не трогать ее? Что за бредовый приказ? Косуолд, Перси и Исла разрушили ее жизнь. Ее лишили всего. Она более не существовала в глазах земляков, у нее не было дома. Разве изменится что-нибудь, если ее попросту убьют?
Настоятель ждал ее у ворот. Он открыл створку и прошептал:
– Да поможет вам Бог.
Поверил ли он лжи? В глазах его стояли слезы, но она не могла с уверенностью сказать, были это слезы жалости или разочарования.
Габриела вышла, услышала за спиной скрип закрывшейся створки ворот и опускаемого засова.
Стивен вскрикнул, заметив ее, соскочил с лошади и бросился к ней, а Люсьен, Кристиан и Фост обнажили мечи, готовясь принять бой.
Она понимала, что выглядит ужасно. Один из камней рассек ей кожу под правым глазом, и она чувствовала, как по щеке течет кровь. Челюсть болела и начинала отекать.
– Принцесса, что случилось? – спросил Стивен.
– Все в порядке, – ответила она, голос ее был на удивление громким. – Но мы немедленно должны уходить.
– Вы вся в крови! – Кристиан побагровел от гнева и повернулся к воротам, держа меч наготове. – Кто это сделал? Мы убьем его.
– Нет, вы не вернетесь в аббатство, – сказала Габриеле.
Фост снял через голову накидку, смочил водой из фляги и, наклонившись в седле, протянул Габриеле.
– Болит? – спросил он с сочувствием.
– Нет, – ответила она и стерла со щеки кровь. – Я вам все расскажу, но потом. А сейчас прошу вас, давайте уедем отсюда как можно быстрее.
Они не стали оспаривать приказ. Стивен подсадил ее на спину Плута, подал ей поводья и вскочил в седло своей лошади. Он решил, что она хочет нагнать свиту отца, и направился на юг.
– Нет! – воскликнула Габриела. – Мы идем на север.
– Но ваш отец… – начал Люсьен.
– Вы не понимаете. Если бароны передумают и решат отвезти меня к королю… к их королю Иоанну, то они будут искать нас на юге. Они никогда не найдут нас, если мы укроемся на севере.
– Но почему… – начал Стивен.
– Все вопросы потом, – сказала она. – Я все объясню, когда мы будем далеко отсюда.
Стивен кивнул:
– Едем на север.
Кристиан замыкал процессию и первым почувствовал, как дрожит под ногами земля. Горцы приближались с холма. Он окликнул остальных.
Габриела оглянулась назад, и ее охватил страх. Она решила, что это ее враги преследуют их. Но когда всадники приблизились, она узнала двоих: Бьюкенена и Макхью. Они казались дикими, свирепыми и опасными. Притягательное зрелище, как молния: красивое издали, но пугающее вблизи.
Стук копыт оглушил ее.
– Пропустите их, – велела она охране и сама отъехала в сторону. Но вместо того чтобы проскакать мимо, горцы рассыпались веером. Габриела попыталась пустить Плута в галоп, но их окружили. В центре орды воинов они поднялись на следующий холм.
Из аббатства видны были только члены клана, возвращавшиеся домой. Габриела и ее телохранители терялись среди всадников.
Неужели этого они и добивались? Она чувствовала такое облегчение, удаляясь от баронов, что мотивы горцев ее мало волновали. Кроме того, среди всадников она заметила отца Гилроя. Бедолага вцепился в луку седла, стараясь не свалиться с лошади. Если бы намерения их были нечисты, они не стали бы брать монаха в свидетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Я тоже, – сказал Кольм.
– Но у нее нет мужа, который стал бы на защиту ее чести.
– Нет.
– Может быть, возьмешь ее в свой дом?
Кольм нахмурился:
– Не все ли равно, ты будешь ее защищать или я? Твой клан так же силен, как и мой.
– Но я не могу взять ее в жены.
Кольм долго молчал. Он понимал, к чему клонит Бродик.
– Ты просишь слишком много.
– За тобой должок. Я лишь прошу уплатить его.
– Брак? Об этом не может быть и речи.
Бродик пожал плечами:
– А по-моему, в этом есть смысл. Если ты возьмешь ее в жены, все поймут, что она девственница. Ты не стал бы брать в жены порочную женщину. Тебя боятся и уважают. Ты сможешь вернуть ей доброе имя, дав ей свое.
– Нет. Тебе придется искать другой выход, – пылко ответил Кольм.
Бродик не сдавался. Он знал, что рано или поздно Кольм Макхью совершит благородный поступок.
– Ты считаешь, что есть более могущественный вождь, у которого нет жены?
– Я ничего не считаю, Бьюкенен. Это твоя проблема, не взваливай ее на меня.
– Услуга за услугу. Я помог тебе спасти брата, ты берешь себе жену.
Кольм сжал зубы.
Один из воинов Бьюкенена окликнул их:
– Вождь, леди Габриела уезжает. Они открывают ворота.
Бродик посмотрел вниз. Один из мужчин плюнул на землю перед Габриелой.
Кольм увидел, как еще один вышел из толпы и позвал ее. Когда она не обратила на него внимания и прошла мимо, он схватил ее за руку и ударил по лицу. Если бы он не держал ее, она упала бы на землю.
Кольм уже спускался по ступеням. Бродик бежал следом. Кольм бросил одному из своих людей:
– Узнай, кто это был.
Воины, как Макхью, так и Бьюкенены, поняли, что к чему. Гилрой не понял. Он не видел, что произошло внизу.
– О ком он говорит? Чего он хочет? – спросил он одного из воинов, когда тот пробегал мимо него.
Воин не сбавил темпа и крикнул на ходу:
– Он хочет знать, кто ударил леди Габриелу.
– Кто-то ударил ее? Боже правый! – воскликнул Гилрой и поспешил за остальными. – Но что…
Последний воин ответил ему:
– Он хочет знать имя человека, которого собирается убить.
Глава 27
Это был сущий кошмар.
Час назад она была леди Габриелой, дочерью барона Джеффри из Уэллингшира и принцессы Женевьевы из Сент-Била. Она была окружена любовью и заботой, впереди ее ждало светлое будущее. Теперь ее ненавидели, обращались с ней как с прокаженной и ее жизнь разрушена.
Она думала лишь о том, как выжить. Нужно найти безопасное место для себя и телохранителей. Она не знала толком, куда пойдет, главное – убежать от баронов и их головорезов как можно быстрее и как можно дальше. Тогда, в спокойной обстановке, она сможет обдумать свое положение.
Но сначала нужно успокоиться и прийти в себя. Сердце в груди билось так, что она едва дышала. Пока она шла к воротам, люди выкрикивали в ее адрес ругательства. Путь этот казался ей бесконечным.
Стыд и унижение были невыносимы. Неимоверным усилием воли Габриела держала себя в руках. Она шла неспешным шагом – хотя видит Бог, как ей хотелось бежать, – ни одна слезинка не упала с ее ресниц. Гордость – это все, что у нее осталось. Габриела будет беречь ее.
Лицо заныло от удара. Она пыталась увернуться, но у нее ничего не вышло. Наглец, оскорбивший ее, ухмылялся. Он был вдвое крупнее ее, и если бы она не заметила кулак, он запросто мог сломать ей челюсть.
– Не тронь ее, – взревел Косуолд.
Габриела пошатнулась от удара. В спину ей кинули камень. Она выпрямилась и пошла дальше. Очередной камень попал в бедро. Габриела снова услышала крик барона. Не трогать ее? Что за бредовый приказ? Косуолд, Перси и Исла разрушили ее жизнь. Ее лишили всего. Она более не существовала в глазах земляков, у нее не было дома. Разве изменится что-нибудь, если ее попросту убьют?
Настоятель ждал ее у ворот. Он открыл створку и прошептал:
– Да поможет вам Бог.
Поверил ли он лжи? В глазах его стояли слезы, но она не могла с уверенностью сказать, были это слезы жалости или разочарования.
Габриела вышла, услышала за спиной скрип закрывшейся створки ворот и опускаемого засова.
Стивен вскрикнул, заметив ее, соскочил с лошади и бросился к ней, а Люсьен, Кристиан и Фост обнажили мечи, готовясь принять бой.
Она понимала, что выглядит ужасно. Один из камней рассек ей кожу под правым глазом, и она чувствовала, как по щеке течет кровь. Челюсть болела и начинала отекать.
– Принцесса, что случилось? – спросил Стивен.
– Все в порядке, – ответила она, голос ее был на удивление громким. – Но мы немедленно должны уходить.
– Вы вся в крови! – Кристиан побагровел от гнева и повернулся к воротам, держа меч наготове. – Кто это сделал? Мы убьем его.
– Нет, вы не вернетесь в аббатство, – сказала Габриеле.
Фост снял через голову накидку, смочил водой из фляги и, наклонившись в седле, протянул Габриеле.
– Болит? – спросил он с сочувствием.
– Нет, – ответила она и стерла со щеки кровь. – Я вам все расскажу, но потом. А сейчас прошу вас, давайте уедем отсюда как можно быстрее.
Они не стали оспаривать приказ. Стивен подсадил ее на спину Плута, подал ей поводья и вскочил в седло своей лошади. Он решил, что она хочет нагнать свиту отца, и направился на юг.
– Нет! – воскликнула Габриела. – Мы идем на север.
– Но ваш отец… – начал Люсьен.
– Вы не понимаете. Если бароны передумают и решат отвезти меня к королю… к их королю Иоанну, то они будут искать нас на юге. Они никогда не найдут нас, если мы укроемся на севере.
– Но почему… – начал Стивен.
– Все вопросы потом, – сказала она. – Я все объясню, когда мы будем далеко отсюда.
Стивен кивнул:
– Едем на север.
Кристиан замыкал процессию и первым почувствовал, как дрожит под ногами земля. Горцы приближались с холма. Он окликнул остальных.
Габриела оглянулась назад, и ее охватил страх. Она решила, что это ее враги преследуют их. Но когда всадники приблизились, она узнала двоих: Бьюкенена и Макхью. Они казались дикими, свирепыми и опасными. Притягательное зрелище, как молния: красивое издали, но пугающее вблизи.
Стук копыт оглушил ее.
– Пропустите их, – велела она охране и сама отъехала в сторону. Но вместо того чтобы проскакать мимо, горцы рассыпались веером. Габриела попыталась пустить Плута в галоп, но их окружили. В центре орды воинов они поднялись на следующий холм.
Из аббатства видны были только члены клана, возвращавшиеся домой. Габриела и ее телохранители терялись среди всадников.
Неужели этого они и добивались? Она чувствовала такое облегчение, удаляясь от баронов, что мотивы горцев ее мало волновали. Кроме того, среди всадников она заметила отца Гилроя. Бедолага вцепился в луку седла, стараясь не свалиться с лошади. Если бы намерения их были нечисты, они не стали бы брать монаха в свидетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68