Если… — тут она шаловливо добавила, сверкнув глазами, которые от возбуждения поменяли цвет с фиолетового на светло-голубой: — Если миссис Хэмпшир не успеет этому помешать.
Он засмеялся:
— Уверяю вас, мы сумеем выскользнуть совершенно незаметно для миссис Хэмпшир.
Лорд Мильбурн повел ее под руку туда, где свечи горели ярче и на выстроенных в одну линию столах стояли бокалы с вином и тарелки с маленькими пирожными. Там на один из столов он поставил ее пустой стакан, а затем они медленно, как бы прогуливаясь, направились к одному из больших французских окон, которые открывались прямо в сад. И прежде чем Элизабет поняла, что с ней происходит, лорд Мильбурн проворно спрыгнул вместе с ней на усыпанную гравием дорожку.
Ночь была прохладная и звездная. Сладкий аромат последних летних цветов наполнял воздух, зелень нежно шелестела под порывами легкого ветерка. Мильбурн взял Элизабет под руку и повел в глубину сада по узкой тропинке, обрамленной с обеих сторон низким кустарником. Они продолжали весело болтать как ни в чем не бывало, однако в их непринужденной беседе уже сквозили нотки легкого флирта. Он рассказывал ей о том, что в скором времени собирается посетить своего кузена в Америке, а Элизабет прикидывала про себя, смогут ли ее прелести удержать его в Лондоне. Во всяком случае, начало было интригующим.
— Так о чем же вы собирались со мной поговорить? — осведомилась она между прочим.
— Я просто хотел вам сказать, что вы прекрасны. — Его низкий голос прозвучал неожиданно громко в тишине сада. И Элизабет, несмотря на то что была польщена таким комплиментом, вдруг почувствовала тревогу. Они уже находились на значительном расстоянии от дома, в саду было так темно… И более того, его рука все тверже сжимала ее локоть.
— Вы очень любезны, лорд Мильбурн. Но не кажется ли вам, что мы уже отошли слишком далеко от дома?
— Разве? — пробормотал он.
Элизабет вздрогнула.
— Совершенно недалеко, — продолжал лорд Мильбурн как бы про себя.
Слегка повернув голову, Элизабет заметила блеск в его глазах и загадочную улыбку в уголках губ. Она еще сильнее почувствовала тревогу.
— А теперь я бы хотела вернуться в дом, если вы не возражаете, — сказала Элизабет, постаравшись не выдать голосом волнения. — Становится прохладно…
Он коротко рассмеялся и обернулся к ней.
— Ну, это дело поправимое, моя дорогая.
Элизабет слегка отшатнулась от него и сказала, собрав все свое мужество и твердость и попытавшись скрыть настоящую панику, охватившую ее:
— Не прикасайтесь ко мне! Я же вам сказала, что хочу вернуться в дом!
У Мильбурна не было дурных намерений, когда он предложил Элизабет прогуляться по саду. Он лишь хотел наладить с ней более близкие отношения, попытаться таким необычным способом быстро перейти от официального тона к дружескому. У него было чувство, что восхитительная мисс Трент обладает не только истинной красотой, но и живым страстным характером. Поэтому он придумал план, как добиться ее благосклонности, и вовсе не ожидал, что сегодня ночью может случиться нечто серьезное. Однако, побыв с ней наедине, он неожиданно почувствовал волнение. Чем больше Мильбурн смотрел на Элизабет, тем сильнее его переполняло желание. Все казалось ему в ней соблазнительным — и эти золотые волосы, слегка растрепанные на ветру, и эти фиалковые глаза, полные настоящего ужаса и отчаяния, и эта стянутая корсажем грудь, бурно вздымающаяся от тяжелого, взволнованного дыхания. И прежде чем осознал, что делает, он стремительно схватил ее бессильные руки и потащил в сторону от тропинки в тень огромного ветвистого дуба. Его переполняло безудержное веселье, Мильбурн непрерывно улыбался, глядя на нее.
Элизабет делала отчаянные попытки освободиться от мужской железной хватки, а ему казалось, что он держит ее очень нежно, без всякого напряжения.
— Что… что вы со мной делаете! Дайте же мне уйти наконец!
Но его руки сжимали ее все крепче, он смеялся:
— Почему это я должен дать вам уйти, мисс Трент? Мне очень нравится наше теперешнее положение!
— Вы же обещали, что мы будем только беседовать! Как вы смеете обращаться со мной так грубо! Отпустите меня!
Ее щеки пылали, глаза сверкали от бешенства, как у дикой кошки. Она чувствовала, что чем сильнее пытается вырваться, тем крепче сжимаются его руки. Ее гнев только усиливал его веселое настроение.
— Вы сами во всем виноваты, моя дорогая. Я не могу противиться вашему обаянию. К тому же вы теперь в моей полной власти, я могу себя вести, как мне вздумается, никто вас не защитит. Насколько мне известно, ваш дядюшка и опекун генерал Чарльз Трент находится в Индии, а других мужчин, способных защитить вашу честь, в вашем роду нет. Так что я в полной безопасности, если захочу украсть ваш поцелуй. А я как раз этого хочу!
Он сжал ее сильнее и хрипло прошептал:
— Если ты только поддашься, то даже сможешь испытать наслаждение. Я вовсе не безобразен. Множество женщин находят меня очень привлекательным. Ты вполне можешь последовать их примеру.
— Это невыносимо! Со мной никогда ничего подобного не случалось!
Элизабет дышала уже со свистом, бешенство придавало ей сил, она все еще напрягалась, чтобы разжать его пальцы.
— Вы отвратительны и подлы! Отпустите меня сейчас же или я начну кричать и сюда сбегутся гости, которые станут свидетелями вашего низкого поведения!
Но он мягко возразил:
— Ты не сделаешь этого, моя дорогая. Ты же не захочешь устроить скандал?
— Разумеется, захочу! Я предпочту устроить скандал, нежели терпеть и дальше ваше общество!
В бешенстве Элизабет открыла рот, чтобы закричать, но Мильбурн грубо схватил ее в охапку и поцеловал. Она отталкивала его, но он был неизмеримо сильнее, и к тому же его губы до боли впились в ее рот. Поцелуй был долгим. Это был поцелуй насилия. Еще совсем недавно, всего несколько минут назад, она находилась в ярко освещенной зале, ее окружала атмосфера праздника. В лучах света вокруг сверкали бриллианты, гремела веселая музыка и отовсюду раздавалась непринужденная болтовня, Элизабет испытывала сладостное волнение, воображая себе, каким должен быть поцелуй Ричарда Мильбурна. Но теперь в ней бушевало только отвращение. Его дыхание было горячим, его язык ранил ей рот, а в ее душе не было ничего, кроме гнева и гадливости. Господи, откуда только берутся такие страсти?
Однажды в ее жизни был случай, когда она позволила молодому человеку поцеловать себя в губы, хотя в их кругу это было строжайше запрещено и дозволялось разве что в отношении формально помолвленных пар. Но тот молодой человек был так хорошо воспитан и так очарователен, что в его поцелуе не было ничего страшного. Он целовал нежно, быстро и совершенно невинно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Он засмеялся:
— Уверяю вас, мы сумеем выскользнуть совершенно незаметно для миссис Хэмпшир.
Лорд Мильбурн повел ее под руку туда, где свечи горели ярче и на выстроенных в одну линию столах стояли бокалы с вином и тарелки с маленькими пирожными. Там на один из столов он поставил ее пустой стакан, а затем они медленно, как бы прогуливаясь, направились к одному из больших французских окон, которые открывались прямо в сад. И прежде чем Элизабет поняла, что с ней происходит, лорд Мильбурн проворно спрыгнул вместе с ней на усыпанную гравием дорожку.
Ночь была прохладная и звездная. Сладкий аромат последних летних цветов наполнял воздух, зелень нежно шелестела под порывами легкого ветерка. Мильбурн взял Элизабет под руку и повел в глубину сада по узкой тропинке, обрамленной с обеих сторон низким кустарником. Они продолжали весело болтать как ни в чем не бывало, однако в их непринужденной беседе уже сквозили нотки легкого флирта. Он рассказывал ей о том, что в скором времени собирается посетить своего кузена в Америке, а Элизабет прикидывала про себя, смогут ли ее прелести удержать его в Лондоне. Во всяком случае, начало было интригующим.
— Так о чем же вы собирались со мной поговорить? — осведомилась она между прочим.
— Я просто хотел вам сказать, что вы прекрасны. — Его низкий голос прозвучал неожиданно громко в тишине сада. И Элизабет, несмотря на то что была польщена таким комплиментом, вдруг почувствовала тревогу. Они уже находились на значительном расстоянии от дома, в саду было так темно… И более того, его рука все тверже сжимала ее локоть.
— Вы очень любезны, лорд Мильбурн. Но не кажется ли вам, что мы уже отошли слишком далеко от дома?
— Разве? — пробормотал он.
Элизабет вздрогнула.
— Совершенно недалеко, — продолжал лорд Мильбурн как бы про себя.
Слегка повернув голову, Элизабет заметила блеск в его глазах и загадочную улыбку в уголках губ. Она еще сильнее почувствовала тревогу.
— А теперь я бы хотела вернуться в дом, если вы не возражаете, — сказала Элизабет, постаравшись не выдать голосом волнения. — Становится прохладно…
Он коротко рассмеялся и обернулся к ней.
— Ну, это дело поправимое, моя дорогая.
Элизабет слегка отшатнулась от него и сказала, собрав все свое мужество и твердость и попытавшись скрыть настоящую панику, охватившую ее:
— Не прикасайтесь ко мне! Я же вам сказала, что хочу вернуться в дом!
У Мильбурна не было дурных намерений, когда он предложил Элизабет прогуляться по саду. Он лишь хотел наладить с ней более близкие отношения, попытаться таким необычным способом быстро перейти от официального тона к дружескому. У него было чувство, что восхитительная мисс Трент обладает не только истинной красотой, но и живым страстным характером. Поэтому он придумал план, как добиться ее благосклонности, и вовсе не ожидал, что сегодня ночью может случиться нечто серьезное. Однако, побыв с ней наедине, он неожиданно почувствовал волнение. Чем больше Мильбурн смотрел на Элизабет, тем сильнее его переполняло желание. Все казалось ему в ней соблазнительным — и эти золотые волосы, слегка растрепанные на ветру, и эти фиалковые глаза, полные настоящего ужаса и отчаяния, и эта стянутая корсажем грудь, бурно вздымающаяся от тяжелого, взволнованного дыхания. И прежде чем осознал, что делает, он стремительно схватил ее бессильные руки и потащил в сторону от тропинки в тень огромного ветвистого дуба. Его переполняло безудержное веселье, Мильбурн непрерывно улыбался, глядя на нее.
Элизабет делала отчаянные попытки освободиться от мужской железной хватки, а ему казалось, что он держит ее очень нежно, без всякого напряжения.
— Что… что вы со мной делаете! Дайте же мне уйти наконец!
Но его руки сжимали ее все крепче, он смеялся:
— Почему это я должен дать вам уйти, мисс Трент? Мне очень нравится наше теперешнее положение!
— Вы же обещали, что мы будем только беседовать! Как вы смеете обращаться со мной так грубо! Отпустите меня!
Ее щеки пылали, глаза сверкали от бешенства, как у дикой кошки. Она чувствовала, что чем сильнее пытается вырваться, тем крепче сжимаются его руки. Ее гнев только усиливал его веселое настроение.
— Вы сами во всем виноваты, моя дорогая. Я не могу противиться вашему обаянию. К тому же вы теперь в моей полной власти, я могу себя вести, как мне вздумается, никто вас не защитит. Насколько мне известно, ваш дядюшка и опекун генерал Чарльз Трент находится в Индии, а других мужчин, способных защитить вашу честь, в вашем роду нет. Так что я в полной безопасности, если захочу украсть ваш поцелуй. А я как раз этого хочу!
Он сжал ее сильнее и хрипло прошептал:
— Если ты только поддашься, то даже сможешь испытать наслаждение. Я вовсе не безобразен. Множество женщин находят меня очень привлекательным. Ты вполне можешь последовать их примеру.
— Это невыносимо! Со мной никогда ничего подобного не случалось!
Элизабет дышала уже со свистом, бешенство придавало ей сил, она все еще напрягалась, чтобы разжать его пальцы.
— Вы отвратительны и подлы! Отпустите меня сейчас же или я начну кричать и сюда сбегутся гости, которые станут свидетелями вашего низкого поведения!
Но он мягко возразил:
— Ты не сделаешь этого, моя дорогая. Ты же не захочешь устроить скандал?
— Разумеется, захочу! Я предпочту устроить скандал, нежели терпеть и дальше ваше общество!
В бешенстве Элизабет открыла рот, чтобы закричать, но Мильбурн грубо схватил ее в охапку и поцеловал. Она отталкивала его, но он был неизмеримо сильнее, и к тому же его губы до боли впились в ее рот. Поцелуй был долгим. Это был поцелуй насилия. Еще совсем недавно, всего несколько минут назад, она находилась в ярко освещенной зале, ее окружала атмосфера праздника. В лучах света вокруг сверкали бриллианты, гремела веселая музыка и отовсюду раздавалась непринужденная болтовня, Элизабет испытывала сладостное волнение, воображая себе, каким должен быть поцелуй Ричарда Мильбурна. Но теперь в ней бушевало только отвращение. Его дыхание было горячим, его язык ранил ей рот, а в ее душе не было ничего, кроме гнева и гадливости. Господи, откуда только берутся такие страсти?
Однажды в ее жизни был случай, когда она позволила молодому человеку поцеловать себя в губы, хотя в их кругу это было строжайше запрещено и дозволялось разве что в отношении формально помолвленных пар. Но тот молодой человек был так хорошо воспитан и так очарователен, что в его поцелуе не было ничего страшного. Он целовал нежно, быстро и совершенно невинно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97