— Они скорей вонзят вам в спину кинжал, нежели почистят вам ботинки.
Его слова неприятно поразили Элизабет. Сейчас они казались несправедливыми, и она почти рассердилась на Роберта за мальчика, который так преданно к нему относился. Но потом пожала плечами. В конце концов Генри изменил своим привязанностям с невероятной, поражающей быстротой — его поведение, без сомнения, подтверждало мнение Роберта. Ее досада улетучилась. Неужели она позволит столь незначительному событию испортить отношения с таким прекрасным человеком, как Роберт Мабри?
Поэтому она сказала:
— Кстати о Генри, а чем он занимается в Калькутте? Неужели все еще бегает за вами по пятам?
Он усмехнулся.
— Конечно, бегает. Во всяком случае, пока я на корабле. Капитан Милз, по-видимому, дал ему указание постараться быть полезным на «Шершне», точно так же, как и на «Молоте ветров», и содержать корабль в чистоте. Поэтому он все время околачивается на нем, что-то делает на палубе или сопровождает меня или моих людей.
— Надеюсь, вы отнесетесь к нему по-доброму. Он просто восторженный маленький ребенок, и к тому же весьма милый.
— Раз вы проявили к нему столь сильный интерес, доброе отношение к нему станет моей обязанностью. — Он улыбнулся ей, и его глаза засияли. — С этого дня я буду делать все, что доставит вам удовольствие.
— Вы очень добры, — пробормотала она.
Его руки еще крепче сжали ее плечи и постарались придвинуть ее поближе.
— Мной руководит не только доброта, Элизабет. Имеются и другие чувства, гораздо более сильные. — С этими словами Роберт еще теснее прижал ее к себе.
Она не противилась, и он нежно поцеловал ее. Элизабет ответила, и сердце ее забилось быстрее.
— Элизабет, радость моя… — начал он страстно, но в этот момент дверь в гостиную открылась, и в ней появился доктор Шифнел.
Они быстро отпрянули друг от друга. Элизабет почувствовала легкую краску на щеках, но Роберт совершенно не изменился в лице и вел себя вполне спокойно. После обмена любезностями с доктором он снова обернулся к Элизабет:
— Таким образом, я буду иметь завтра удовольствие сопровождать вас в форт? Прекрасно. Я зайду за вами ровно в десять.
— Благодарю вас. Всего доброго, капитан Мабри, — отвечала Элизабет, стараясь подделаться под его интонацию.
Роберт ушел, а она поспешила подняться наверх. Ее мысли были целиком заняты поцелуем. Она забыла обо всех своих волнениях по поводу узников и предстоящего свидания с майором Синклером. Элизабет с улыбкой поглядела на шелковый веер и заботливо положила его на туалетный столик. Да, Роберт Мабри был действительно обворожительный мужчина. Он виртуозно владел искусством ухаживания. Элизабет с надеждой ожидала завтрашнего дня, чтобы увидеть его снова.
— Так, значит, это вы — капитан Александр Бурк, — медленно произнес майор Синклер, и его холодные глаза оценивающе оглядели стоящего перед ним человека.
— А вы, следовательно, майор Томас Синклер, — с усмешкой ответил тот.
Обвисшие щеки Синклера покрылись румянцем, холеные белые руки сжались в кулаки. Это был низенький и толстый, похожий на подушку человечек с кислой надутой физиономией и с головой в форме яйца. Его блестящую лысину покрывал роскошный густо напудренный парик. Глаза бледно-голубого цвета. Поэтому его подчиненные обычно говорили, что они больше похожи на осколки стекла, настолько холодны и бледны. Однако несмотря на такое впечатление, это были живые глаза, не пропускающие ничего. И теперь они отметили полное достоинства поведение узника, стоящего перед ним. Эти глаза во всех подробностях изучали пленника, начиная от грязной одежды и всклокоченных черных волос и кончая синяком на физиономии и тяжелыми цепями, сковывающими запястья. Однако наиболее поразительной чертой узника была не испачканная, замусоленная одежда, а высокомерное поведение. Казалось, этот человек не чувствовал страха, стоял спокойно и раскованно, почти скучающе. Можно было подумать, что он был командиром, допрашивающим узника, а не самим узником, рядом с которым стояли мускулистые суровые гвардейцы со шпагами в руках. Его манера поведения раздражала Синклера, точно так же, как и ответы. Если на свете и существовала какая-то вещь, которой он не переносил, так это была наглость.
— Капитан Бурк, могу я предположить, что в дальнейшем вы воздержитесь от комментариев? Отвечайте на вопрос прямо и однозначно. Вам ясно?
Бурк внимательно посмотрел на него.
— Вам ясно? — Синклер злобно повысил голос.
— Разумеется. — Бурк отвечал без всякого интереса.
Майор посмотрел на него с открытой неприязнью. Чванливая собака! До чего же Синклер ненавидел этих высоких, красивых ублюдков, которые о себе слишком много воображают! Он и раньше встречал людей, подобных Бурку, — сильных, с располагающей внешностью мужчин, вокруг которых вечно суетилось множество женщин! Он наблюдал за ними на балах и приемах, у них очень непринужденные манеры и гладкие улыбающиеся лица. Но женщины! Вьются вокруг них, как плющ, всячески стараются придвинуться к ним поближе, с обольстительными улыбками и жадными глазами! А разве на него, на майора, женщины смотрели когда-нибудь таким образом? Никогда! Только на этих адонисов, красивых ублюдков… вроде этого Александра Бурка! Но в запасе у майора был один аргумент, которым он заранее особенно наслаждался. Садистская улыбка слегка скривила его влажные, толстые губы.
— Вы признаете, капитан Бурк, что как командир нелегального пиратского судна под названием «Шершень» преднамеренно атаковали и взяли в плен капитана и всю команду одного из торговых кораблей Его Величества?
— Вы же знаете, что это так, майор.
— Отвечайте на вопросы!
Бурк вздохнул.
— Да.
— И вы признаете, что при этом насильственно захватили в плен одну из подданных Его Величества, молодую женщину по имени Элизабет Трент?
Как бы припоминая это имя, Бурк нахмурил брови.
— Она была на борту захваченного мной торгового судна, майор. Неужели вы считаете, что я должен был отказаться от своей миссии только потому, что какая-то проклятая английская шлюха случайно оказалась на попавшем мне в руки корабле?
— Довольно, мне надоела эта наглость! — заревел Синклер, ударив кулаком по столу. Гвардейцы схватили Бурка, и один из них сильно ударил его в живот, так что тот согнулся пополам, а другой с размаху опустил кулак на его затылок. Бурк рухнул на пол, его дыхание стало прерывистым. Гвардейцы склонились над ним, готовые ударить снова. Майор Синклер наблюдал всю сцену с удовольствием.
В это время раздался стук в дверь.
— Войдите! — пролаял Синклер.
Дверь открылась. На пороге стояла девушка. Ее высокая тонкая фигурка была облачена в роскошное муслиновое платье кремового цвета, светлые волосы гладко зачесаны, на шее поблескивало жемчужное ожерелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Его слова неприятно поразили Элизабет. Сейчас они казались несправедливыми, и она почти рассердилась на Роберта за мальчика, который так преданно к нему относился. Но потом пожала плечами. В конце концов Генри изменил своим привязанностям с невероятной, поражающей быстротой — его поведение, без сомнения, подтверждало мнение Роберта. Ее досада улетучилась. Неужели она позволит столь незначительному событию испортить отношения с таким прекрасным человеком, как Роберт Мабри?
Поэтому она сказала:
— Кстати о Генри, а чем он занимается в Калькутте? Неужели все еще бегает за вами по пятам?
Он усмехнулся.
— Конечно, бегает. Во всяком случае, пока я на корабле. Капитан Милз, по-видимому, дал ему указание постараться быть полезным на «Шершне», точно так же, как и на «Молоте ветров», и содержать корабль в чистоте. Поэтому он все время околачивается на нем, что-то делает на палубе или сопровождает меня или моих людей.
— Надеюсь, вы отнесетесь к нему по-доброму. Он просто восторженный маленький ребенок, и к тому же весьма милый.
— Раз вы проявили к нему столь сильный интерес, доброе отношение к нему станет моей обязанностью. — Он улыбнулся ей, и его глаза засияли. — С этого дня я буду делать все, что доставит вам удовольствие.
— Вы очень добры, — пробормотала она.
Его руки еще крепче сжали ее плечи и постарались придвинуть ее поближе.
— Мной руководит не только доброта, Элизабет. Имеются и другие чувства, гораздо более сильные. — С этими словами Роберт еще теснее прижал ее к себе.
Она не противилась, и он нежно поцеловал ее. Элизабет ответила, и сердце ее забилось быстрее.
— Элизабет, радость моя… — начал он страстно, но в этот момент дверь в гостиную открылась, и в ней появился доктор Шифнел.
Они быстро отпрянули друг от друга. Элизабет почувствовала легкую краску на щеках, но Роберт совершенно не изменился в лице и вел себя вполне спокойно. После обмена любезностями с доктором он снова обернулся к Элизабет:
— Таким образом, я буду иметь завтра удовольствие сопровождать вас в форт? Прекрасно. Я зайду за вами ровно в десять.
— Благодарю вас. Всего доброго, капитан Мабри, — отвечала Элизабет, стараясь подделаться под его интонацию.
Роберт ушел, а она поспешила подняться наверх. Ее мысли были целиком заняты поцелуем. Она забыла обо всех своих волнениях по поводу узников и предстоящего свидания с майором Синклером. Элизабет с улыбкой поглядела на шелковый веер и заботливо положила его на туалетный столик. Да, Роберт Мабри был действительно обворожительный мужчина. Он виртуозно владел искусством ухаживания. Элизабет с надеждой ожидала завтрашнего дня, чтобы увидеть его снова.
— Так, значит, это вы — капитан Александр Бурк, — медленно произнес майор Синклер, и его холодные глаза оценивающе оглядели стоящего перед ним человека.
— А вы, следовательно, майор Томас Синклер, — с усмешкой ответил тот.
Обвисшие щеки Синклера покрылись румянцем, холеные белые руки сжались в кулаки. Это был низенький и толстый, похожий на подушку человечек с кислой надутой физиономией и с головой в форме яйца. Его блестящую лысину покрывал роскошный густо напудренный парик. Глаза бледно-голубого цвета. Поэтому его подчиненные обычно говорили, что они больше похожи на осколки стекла, настолько холодны и бледны. Однако несмотря на такое впечатление, это были живые глаза, не пропускающие ничего. И теперь они отметили полное достоинства поведение узника, стоящего перед ним. Эти глаза во всех подробностях изучали пленника, начиная от грязной одежды и всклокоченных черных волос и кончая синяком на физиономии и тяжелыми цепями, сковывающими запястья. Однако наиболее поразительной чертой узника была не испачканная, замусоленная одежда, а высокомерное поведение. Казалось, этот человек не чувствовал страха, стоял спокойно и раскованно, почти скучающе. Можно было подумать, что он был командиром, допрашивающим узника, а не самим узником, рядом с которым стояли мускулистые суровые гвардейцы со шпагами в руках. Его манера поведения раздражала Синклера, точно так же, как и ответы. Если на свете и существовала какая-то вещь, которой он не переносил, так это была наглость.
— Капитан Бурк, могу я предположить, что в дальнейшем вы воздержитесь от комментариев? Отвечайте на вопрос прямо и однозначно. Вам ясно?
Бурк внимательно посмотрел на него.
— Вам ясно? — Синклер злобно повысил голос.
— Разумеется. — Бурк отвечал без всякого интереса.
Майор посмотрел на него с открытой неприязнью. Чванливая собака! До чего же Синклер ненавидел этих высоких, красивых ублюдков, которые о себе слишком много воображают! Он и раньше встречал людей, подобных Бурку, — сильных, с располагающей внешностью мужчин, вокруг которых вечно суетилось множество женщин! Он наблюдал за ними на балах и приемах, у них очень непринужденные манеры и гладкие улыбающиеся лица. Но женщины! Вьются вокруг них, как плющ, всячески стараются придвинуться к ним поближе, с обольстительными улыбками и жадными глазами! А разве на него, на майора, женщины смотрели когда-нибудь таким образом? Никогда! Только на этих адонисов, красивых ублюдков… вроде этого Александра Бурка! Но в запасе у майора был один аргумент, которым он заранее особенно наслаждался. Садистская улыбка слегка скривила его влажные, толстые губы.
— Вы признаете, капитан Бурк, что как командир нелегального пиратского судна под названием «Шершень» преднамеренно атаковали и взяли в плен капитана и всю команду одного из торговых кораблей Его Величества?
— Вы же знаете, что это так, майор.
— Отвечайте на вопросы!
Бурк вздохнул.
— Да.
— И вы признаете, что при этом насильственно захватили в плен одну из подданных Его Величества, молодую женщину по имени Элизабет Трент?
Как бы припоминая это имя, Бурк нахмурил брови.
— Она была на борту захваченного мной торгового судна, майор. Неужели вы считаете, что я должен был отказаться от своей миссии только потому, что какая-то проклятая английская шлюха случайно оказалась на попавшем мне в руки корабле?
— Довольно, мне надоела эта наглость! — заревел Синклер, ударив кулаком по столу. Гвардейцы схватили Бурка, и один из них сильно ударил его в живот, так что тот согнулся пополам, а другой с размаху опустил кулак на его затылок. Бурк рухнул на пол, его дыхание стало прерывистым. Гвардейцы склонились над ним, готовые ударить снова. Майор Синклер наблюдал всю сцену с удовольствием.
В это время раздался стук в дверь.
— Войдите! — пролаял Синклер.
Дверь открылась. На пороге стояла девушка. Ее высокая тонкая фигурка была облачена в роскошное муслиновое платье кремового цвета, светлые волосы гладко зачесаны, на шее поблескивало жемчужное ожерелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97