Он наклонился и поцеловал ее.
Губы ее были горячие и влажные. Она ответила нежно, без торопливости и без вызова. Это было медленное, томное исследование, оценка на вкус и на ощупь, узнавание уже знакомого и еще не изведанного. Она обрисовала кончиком языка его верхнюю губу, поцеловала в уголок рта.
Колин положил руку ей на грудь. Чувствовалось, как под тонкой тканью платья набухает и твердеет ее плоть. Она чуть выгнулась, помогая наполниться чаше его ладони. Его губы прикоснулись к чувствительной коже у нее за ухом. Она подняла подбородок, открывая ласкам длинную, стройную шею. Он поцеловал ее разрумянившуюся щеку и пульсирующую жилку под скулой.
Запах влажной травы смешался с ароматом ее волос. И локти больше не держали ее, когда она томно вытянулась под его телом. Она обвила руками его шею, и тень от его головы охладила ее разгоряченное лицо.
— Я знал, что ты думала об этом прошлой ночью, — прошептал он ей губы в губы. Она безмятежно улыбнулась.
— Я знаю, что ты знал. — Глаза ее заискрились от безмолвного смеха. — Но ведь тебе так понравилось смотреть на звезды, правда?
— Была такая полная луна.
— Да, вид был просто захватывающий!
— Мы сидели на самом верху крыши.
— И были похожи на воронье гнездо.
— Воронье гнездо не бывает под углом в сорок пять градусов. Разве что во время атлантического шторма.
— Это было прекрасно!
— Ты была прекрасна!
Лицо Мерседес захлестнула горячая волна. Она с благодарностью почувствовала его влажные губы на своих губах. Поцелуй длился, казалось, целую вечность. Наконец Колин оторвался от нее и сел. Мерседес лежала, пытаясь привести в норму дыхание. При этом она нежно поглаживала ему спину.
— Ты придешь сегодня ночью ко мне в комнату?
Она кивнула:
— Конечно.
— Потому что знаешь, что этого хочу я, или потому что этого хочешь ты?
Рука Мерседес застыла на его спине. Она подняла голову, потому что услышала, как кто-то торопливо продирается через прибрежный кустарник. Колин тоже услышал. Он быстро поднял ее на ноги и помог оправить платье и вытряхнуть травинки из волос. Потом отошел на несколько шагов и забросил в воду удочку. Когда показался Брендан, они оба выглядели очень естественно.
Мерседес понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что Брендан почему-то прибежал один.
— Где твой брат? — спросила она, бросившись к нему. — Что-нибудь случилось?
— С Бриттоном все нормально. Он остался, чтобы узнать и услышать как можно больше, пока я побегу предупредить вас.
Теперь заговорил Колин:
— Предупредить меня? А в чем дело?
Брендан замотал головой и судорожно перевел дыхание. Его маленькое личико раскраснелось от быстрого бега.
— Не вас. Мерседес. Приехали Северн с шерифом и ищут Мерседес.
Мерседес с облегчением вздохнула.
— Я уверена, ничего страшного, — сказала она. — Вероятно, шериф забыл вчера задать несколько вопросов. А Северн просто наш родственник. И вполне может приехать просто так. — При этих словах Колин и Брендан посмотрели на нее с откровенным скептицизмом, и она поспешила поправиться:
— Я не говорю, что мне это очень нравится, просто в этом нет ничего особенного.
Колин опять обратил все внимание на Брендана. Мальчугану явно не понравилось благодушие Мерседес.
— Что еще, Брендан?
— Я не знаю, сэр. Что-то там не в порядке. Северн… Ну Северн… как всегда. Только еще хуже. А мистер Паттерсон все время бегает по комнате. Наверное, он чем-то обеспокоен.
— Это они послали тебя разыскивать нас?
— Нет. Северн послал за Мерседес мистера Хеннпина, а он не знает, что она здесь, с вами. Он пошел в деревню, к арендаторам.
— Мне это совсем не нравится, — сказал Колин. — Я хочу поговорить с мистером Паттерсоном, прежде чем ты вернешься денной.
— Это просто смешно, — .ответила Мерседес, отбрасывая его подозрения. — Наверняка это что-нибудь по поводу завещания графа, вот и все. Может быть, мистер Паттерсон хочет сообщить нам, что с тебя сняты все подозрения.
Колина это не убедило.
— Все-таки будет лучше, если ты подождешь здесь.
— Это не имеет никакого смысла, — решительно возразила она. — Ведь они приехали не из-за меня.
Мерседес не представляла себе, как быстро все может поменяться. Когда она встретилась в библиотеке с Северном и Паттерсоном и предложила им перекусить, она и представления не имела, что за этим последует.
Лицо ее побледнело, когда она выслушала обвинения, выдвинутые против нее. Во рту у нее так пересохло, что она не в состоянии была ничего ответить.
Колин стоял у камина с невозмутимым видом. Он смотрел на мистера Паттерсона и понимал, что шериф искренне верит в то, о чем говорит. Это свидетельствовало о незаурядных способностях Северна в искусстве уговаривать и убеждать. Сам Северн был совершенно спокоен. Он предоставил представителю закона говорить вместо себя и безо всякого стеснения смотрел в глаза Мерседес и Колину.
Колин подождал, пока мистер Паттерсон кончит говорить. Брендан правильно оценил состояние шерифа. Тот явно нервничал. Да и то сказать — не каждый день ему приходилось обвинять представителя одного из самых старинных английских семейств в убийстве.
— В вашем изложении есть одна загвоздка, — обратился Колин к шерифу. — В нем нет ни слова правды.
Он заметил, что Мерседес чуть-чуть подняла голову, но это никак не изменило беспомощного, виноватого выражения ее глаз. Только он понимал, что ее вина была в той невинной лжи сегодня ночью, а ее отчаяние рождено невозможностью доказать, что это не более чем ложь.
— Да, Мерседес говорила мне все, что Северн повторил вам, но он стоял под дверью недостаточно долго, чтобы понять, что она все это выдумала в пику мне.
— Зачем ей это было нужно?
— Она разозлилась на меня за то, что я был зол на нее. Чего только мы не наговорили друг другу назло! Убийство графа вывело нас из равновесия и заставило говорить глупости.
Паттерсон задумчиво поскреб подбородок.
— Вы никак не производите впечатление человека, который прежде говорит, а потом думает. Колин пожал плечами:
— Да, но я не привык иметь дело с нелогичным и безрассудным женским умом.
На секунду ему показалось, что Мерседес сейчас вскочит со своего стула и вцепится в него когтями, как львица. И он в душе порадовался выдержке, которую она проявила, оставшись на месте.
— У вас ведь есть опыт в этом смысле, не так ли?
Шериф кивнул:
— Я женат уже двадцать один год.
— А я ровно столько же лет провел на море. Поэтому иногда бываю так неловок, что довожу женщину до белого каления, и тогда она непременно хочет доказать мне, что я дурак.
Он глянул на Северна.
— Интересно, что вам понадобилось так поздно в Уэйборн-Парке и почему вы подумали, что можете расхаживать где вам вздумается? Ведь вы же предъявляете эти странные обвинения, потому что вам это очень выгодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Губы ее были горячие и влажные. Она ответила нежно, без торопливости и без вызова. Это было медленное, томное исследование, оценка на вкус и на ощупь, узнавание уже знакомого и еще не изведанного. Она обрисовала кончиком языка его верхнюю губу, поцеловала в уголок рта.
Колин положил руку ей на грудь. Чувствовалось, как под тонкой тканью платья набухает и твердеет ее плоть. Она чуть выгнулась, помогая наполниться чаше его ладони. Его губы прикоснулись к чувствительной коже у нее за ухом. Она подняла подбородок, открывая ласкам длинную, стройную шею. Он поцеловал ее разрумянившуюся щеку и пульсирующую жилку под скулой.
Запах влажной травы смешался с ароматом ее волос. И локти больше не держали ее, когда она томно вытянулась под его телом. Она обвила руками его шею, и тень от его головы охладила ее разгоряченное лицо.
— Я знал, что ты думала об этом прошлой ночью, — прошептал он ей губы в губы. Она безмятежно улыбнулась.
— Я знаю, что ты знал. — Глаза ее заискрились от безмолвного смеха. — Но ведь тебе так понравилось смотреть на звезды, правда?
— Была такая полная луна.
— Да, вид был просто захватывающий!
— Мы сидели на самом верху крыши.
— И были похожи на воронье гнездо.
— Воронье гнездо не бывает под углом в сорок пять градусов. Разве что во время атлантического шторма.
— Это было прекрасно!
— Ты была прекрасна!
Лицо Мерседес захлестнула горячая волна. Она с благодарностью почувствовала его влажные губы на своих губах. Поцелуй длился, казалось, целую вечность. Наконец Колин оторвался от нее и сел. Мерседес лежала, пытаясь привести в норму дыхание. При этом она нежно поглаживала ему спину.
— Ты придешь сегодня ночью ко мне в комнату?
Она кивнула:
— Конечно.
— Потому что знаешь, что этого хочу я, или потому что этого хочешь ты?
Рука Мерседес застыла на его спине. Она подняла голову, потому что услышала, как кто-то торопливо продирается через прибрежный кустарник. Колин тоже услышал. Он быстро поднял ее на ноги и помог оправить платье и вытряхнуть травинки из волос. Потом отошел на несколько шагов и забросил в воду удочку. Когда показался Брендан, они оба выглядели очень естественно.
Мерседес понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что Брендан почему-то прибежал один.
— Где твой брат? — спросила она, бросившись к нему. — Что-нибудь случилось?
— С Бриттоном все нормально. Он остался, чтобы узнать и услышать как можно больше, пока я побегу предупредить вас.
Теперь заговорил Колин:
— Предупредить меня? А в чем дело?
Брендан замотал головой и судорожно перевел дыхание. Его маленькое личико раскраснелось от быстрого бега.
— Не вас. Мерседес. Приехали Северн с шерифом и ищут Мерседес.
Мерседес с облегчением вздохнула.
— Я уверена, ничего страшного, — сказала она. — Вероятно, шериф забыл вчера задать несколько вопросов. А Северн просто наш родственник. И вполне может приехать просто так. — При этих словах Колин и Брендан посмотрели на нее с откровенным скептицизмом, и она поспешила поправиться:
— Я не говорю, что мне это очень нравится, просто в этом нет ничего особенного.
Колин опять обратил все внимание на Брендана. Мальчугану явно не понравилось благодушие Мерседес.
— Что еще, Брендан?
— Я не знаю, сэр. Что-то там не в порядке. Северн… Ну Северн… как всегда. Только еще хуже. А мистер Паттерсон все время бегает по комнате. Наверное, он чем-то обеспокоен.
— Это они послали тебя разыскивать нас?
— Нет. Северн послал за Мерседес мистера Хеннпина, а он не знает, что она здесь, с вами. Он пошел в деревню, к арендаторам.
— Мне это совсем не нравится, — сказал Колин. — Я хочу поговорить с мистером Паттерсоном, прежде чем ты вернешься денной.
— Это просто смешно, — .ответила Мерседес, отбрасывая его подозрения. — Наверняка это что-нибудь по поводу завещания графа, вот и все. Может быть, мистер Паттерсон хочет сообщить нам, что с тебя сняты все подозрения.
Колина это не убедило.
— Все-таки будет лучше, если ты подождешь здесь.
— Это не имеет никакого смысла, — решительно возразила она. — Ведь они приехали не из-за меня.
Мерседес не представляла себе, как быстро все может поменяться. Когда она встретилась в библиотеке с Северном и Паттерсоном и предложила им перекусить, она и представления не имела, что за этим последует.
Лицо ее побледнело, когда она выслушала обвинения, выдвинутые против нее. Во рту у нее так пересохло, что она не в состоянии была ничего ответить.
Колин стоял у камина с невозмутимым видом. Он смотрел на мистера Паттерсона и понимал, что шериф искренне верит в то, о чем говорит. Это свидетельствовало о незаурядных способностях Северна в искусстве уговаривать и убеждать. Сам Северн был совершенно спокоен. Он предоставил представителю закона говорить вместо себя и безо всякого стеснения смотрел в глаза Мерседес и Колину.
Колин подождал, пока мистер Паттерсон кончит говорить. Брендан правильно оценил состояние шерифа. Тот явно нервничал. Да и то сказать — не каждый день ему приходилось обвинять представителя одного из самых старинных английских семейств в убийстве.
— В вашем изложении есть одна загвоздка, — обратился Колин к шерифу. — В нем нет ни слова правды.
Он заметил, что Мерседес чуть-чуть подняла голову, но это никак не изменило беспомощного, виноватого выражения ее глаз. Только он понимал, что ее вина была в той невинной лжи сегодня ночью, а ее отчаяние рождено невозможностью доказать, что это не более чем ложь.
— Да, Мерседес говорила мне все, что Северн повторил вам, но он стоял под дверью недостаточно долго, чтобы понять, что она все это выдумала в пику мне.
— Зачем ей это было нужно?
— Она разозлилась на меня за то, что я был зол на нее. Чего только мы не наговорили друг другу назло! Убийство графа вывело нас из равновесия и заставило говорить глупости.
Паттерсон задумчиво поскреб подбородок.
— Вы никак не производите впечатление человека, который прежде говорит, а потом думает. Колин пожал плечами:
— Да, но я не привык иметь дело с нелогичным и безрассудным женским умом.
На секунду ему показалось, что Мерседес сейчас вскочит со своего стула и вцепится в него когтями, как львица. И он в душе порадовался выдержке, которую она проявила, оставшись на месте.
— У вас ведь есть опыт в этом смысле, не так ли?
Шериф кивнул:
— Я женат уже двадцать один год.
— А я ровно столько же лет провел на море. Поэтому иногда бываю так неловок, что довожу женщину до белого каления, и тогда она непременно хочет доказать мне, что я дурак.
Он глянул на Северна.
— Интересно, что вам понадобилось так поздно в Уэйборн-Парке и почему вы подумали, что можете расхаживать где вам вздумается? Ведь вы же предъявляете эти странные обвинения, потому что вам это очень выгодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120