У нее на глазах блестели слезы.
Уолкер погладил ее по щеке:
— Мы с тобой не такие уж разные, у нас много общего.
Она робко улыбнулась ему сквозь слезы и прижала его руку к своему сердцу.
— Знаешь, в последнее время я все больше думаю о тебе. Всю жизнь мне хотелось, чтобы меня принимали такой, какая я есть, не вспоминали о том, кто мои родители и где я живу. И ты относишься ко мне именно так. А вот меня почему-то очень интересует твое прошлое. Наверное, я мало знаю тебя.
— Будь это так, ты не пришла бы сегодня ко мне.
— Ты прав, — прошептала она. — Но что, если я не слишком хорошо о тебе думаю?
— Так скажи, что тебе не нравится, и я постараюсь исправиться.
Скай улыбнулась и погладила его по руке.
— По-моему, иногда ты ведешь себя как мальчишка. Ты несколько самоуверен, обращаешь внимание только на главное и не замечаешь мелочей. Наверное, тебя часто удивляет поведение других, но ты относишься к этому снисходительно. Ты равнодушен к тому, что о тебе думают другие.
Нет, мнение Скай было ему небезразлично.
Уолкер даже пожалел, что затеял этот разговор, потому что теперь не мог прервать ее.
— По-моему, ты избегаешь конфликтов, решаешь все самостоятельно, но всегда готов выслушать других. — Скай внимательно посмотрела на него: — А ты надеялся, что я упомяну только о твоей храбрости, уме и стойкости?
Уолкер рассмеялся:
— По-моему, то, что порой я не слишком серьезен, не так уж плохо. — Он поцеловал ее руку. — А вот насчет стойкости я как-то и не подумал.
Но Скай не собиралась шутить.
— Мне кажется, все это свойственно тебе, — рассудительно сказала она, — поэтому на тебя можно положиться. Ты добр и терпелив, с тобой интересно. Ты наблюдаешь за другими, но не раскрываешься сам. Ты никому не рассказываешь и малой доли того, что тебе известно. Порой это раздражает, — Скай помолчала, — но вместе с тем и интригует. Впрочем, не так уж важно, как я отношусь к тебе. Ты такой, какой есть, и я могу принимать или не принимать тебя. Сейчас я тебя принимаю.
— А завтра? — вырвалось у него.
— Не знаю.
Уолкер потушил ночник и снова лег рядом с ней. Скай тут же прижалась к нему.
— Ты останешься на всю ночь?
— До рассвета.
Он подумал, что у них не так уж много времени.
— Я очень рад, что ты пришла, — проговорил он.
— А я боялась, что для меня все это плохо кончится.
— Если бы тебя увидели?
— Нет, если бы ты меня не захотел. Или еще уже: если бы захотел, но назвал шлюхой.
Уолкер замер. Похоже, Скай уже неплохо узнала его, но все же ее мучили сомнения.
— То, что ты сейчас сказала, не делает чести нам обоим, — заметил он. — Разве я когда-нибудь обращался с тобой, как со шлюхой?
— Нет, — тихо ответила она. — Я чувствую, что желанна тебе, по-настоящему желанна.
— И это действительно так.
— Кажется, я уже начинаю верить в это. Уолкер не совсем понимал, почему раньше ей могло казаться иначе.
— Мне известно, что я твой первый мужчина. — «Единственный, — хотел сказать он, — и последний». — Но, конечно, у тебя были…
— Мальчики, — закончила она и, чтобы он не зазнавался, добавила: — И мужчины. — Скай знала, что Уолкер сейчас улыбнулся. — Я никогда не стремилась, чтобы они ходили за мной толпами, но кто-то всегда поджидал меня возле дома. Однако чаще всего их интересовали только мои деньги, хотя некоторые из них хотели близости.
— А Дэниэл?
Разве она говорила ему о Дэниэле? Наверное, да. Откуда бы Уолкеру знать это имя? Да, он не забывает ничего.
— Он мой друг Дэниэл познакомил меня со своими друзьями, вернее, первым принял меня, когда я вошла в их круг. — Скай вздохнула. — Это было так давно, что я уже почти ничего не помню. Я общалась в основном с Мэгги, но она в отличие от меня не любила бывать в компаниях, где к ней относились не очень тепло. Дэниэл стал моим хорошим другом.
— Он любит тебя? Скай покачала головой.
— Нет. Время от времени ему кажется, что это так, однажды он даже поцеловал меня, но после этого мы решили, что не подходим друг другу. Потом он хотел поцеловать меня еще раз, но, по-моему, лишь желая доказать себе, что теперь это получится у него лучше. На самом деле ему нравится другая.
— А он тебе нравится? — спросил Уолкер.
— Да, и надеюсь, мы навсегда останемся друзьями.
Уолкер поморщился. Не хотелось бы ему, чтобы когда-нибудь она сказала подобное и о нем. — А больше у тебя никого не было? Скай покачала головой, удивляясь, как он не понял этого сам.
— Все считают меня не такой уж завидной партией, Уолкер, — спокойно сказала она. — Я незаконнорожденная, католичка, дочь промышленного магната и ирландки. У меня ярко-рыжие волосы и никаких склонностей к традиционным женским занятиям.
— Таким, как…
— Таким, как рукоделие, живопись, пение, музыка, танцы. Я не умею флиртовать и изображать радушную хозяйку.
— Понятно. — Уолкер все же припомнил кое-что, к чему у нее была склонность. Но вот флиртовать в отличие от большинства женщин Скай действительно не умела. — И ты ничем таким никогда не занималась?
— Кое-что я, конечно, умею, но не нахожу в этом удовольствия. Порой мне даже жаль, что я не могу жить как все остальные.
— Для тебя такая жизнь была бы хуже смерти — В этом Уолкер ничуть не сомневался.
— Да, наверное, — согласилась она. — И мои сестры похожи в этом на меня. Но все таланты достались им, а на мою долю не хватило. Все они чего-то достигли: одна — монахиня, другая — журналистка, третья — инженер, четвертая — врач.
Уолкер долго молчал, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.
— Твой талант, — ответил, помолчав, Уолкер, — это твоя душа.
— Значит, я…
— Ты восхитительно необычна.
Скай приподнялась, чтобы лучше видеть Уолкера, и прикоснулась к его лицу. Нет, он не улыбался, не смеялся над ней, а сказал это совершенно искренне.
— И у тебя это не вызывает протеста? — спросила она.
— Это все равно что выражать протест, видя восход и закат солнца, — ответил он. — В этом твой дар, Скай, и я высоко ценю его. — Что-то капнуло ему на щеку, и Уолкер понял, что она плачет. Скай уткнулась лицом ему в плечо, он обнял ее и прижал к себе. Вскоре они заснули.
— Откройте вот эту дверь! — приказал Джей Мак. Несмотря на его властный тон, приказ выполнять не спешили.
Портье продолжал возражать, даже достав из кармана ключ.
— Сэр, это все-таки гостиница «Святой Марк»! Уверен, что управляющий…
Но стоило портье узнать, что перед ним сам Джон Маккензи Уэрт, он тут же сдался, вставил ключ в замочную скважину и повернул его.
— Спасибо, этого достаточно, — сказал Джей Мак, преграждая портье дорогу в комнату. Подождав, пока тот не свернул к лестнице, Джей Мак вошел в номер.
Уолкер сидел на кровати. Джей Мак побагровел, бросив взгляд на смятые одеяла, под которыми что-то зашевелилось.
— Там моя дочь?
— Да, сэр.
— Она не спит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Уолкер погладил ее по щеке:
— Мы с тобой не такие уж разные, у нас много общего.
Она робко улыбнулась ему сквозь слезы и прижала его руку к своему сердцу.
— Знаешь, в последнее время я все больше думаю о тебе. Всю жизнь мне хотелось, чтобы меня принимали такой, какая я есть, не вспоминали о том, кто мои родители и где я живу. И ты относишься ко мне именно так. А вот меня почему-то очень интересует твое прошлое. Наверное, я мало знаю тебя.
— Будь это так, ты не пришла бы сегодня ко мне.
— Ты прав, — прошептала она. — Но что, если я не слишком хорошо о тебе думаю?
— Так скажи, что тебе не нравится, и я постараюсь исправиться.
Скай улыбнулась и погладила его по руке.
— По-моему, иногда ты ведешь себя как мальчишка. Ты несколько самоуверен, обращаешь внимание только на главное и не замечаешь мелочей. Наверное, тебя часто удивляет поведение других, но ты относишься к этому снисходительно. Ты равнодушен к тому, что о тебе думают другие.
Нет, мнение Скай было ему небезразлично.
Уолкер даже пожалел, что затеял этот разговор, потому что теперь не мог прервать ее.
— По-моему, ты избегаешь конфликтов, решаешь все самостоятельно, но всегда готов выслушать других. — Скай внимательно посмотрела на него: — А ты надеялся, что я упомяну только о твоей храбрости, уме и стойкости?
Уолкер рассмеялся:
— По-моему, то, что порой я не слишком серьезен, не так уж плохо. — Он поцеловал ее руку. — А вот насчет стойкости я как-то и не подумал.
Но Скай не собиралась шутить.
— Мне кажется, все это свойственно тебе, — рассудительно сказала она, — поэтому на тебя можно положиться. Ты добр и терпелив, с тобой интересно. Ты наблюдаешь за другими, но не раскрываешься сам. Ты никому не рассказываешь и малой доли того, что тебе известно. Порой это раздражает, — Скай помолчала, — но вместе с тем и интригует. Впрочем, не так уж важно, как я отношусь к тебе. Ты такой, какой есть, и я могу принимать или не принимать тебя. Сейчас я тебя принимаю.
— А завтра? — вырвалось у него.
— Не знаю.
Уолкер потушил ночник и снова лег рядом с ней. Скай тут же прижалась к нему.
— Ты останешься на всю ночь?
— До рассвета.
Он подумал, что у них не так уж много времени.
— Я очень рад, что ты пришла, — проговорил он.
— А я боялась, что для меня все это плохо кончится.
— Если бы тебя увидели?
— Нет, если бы ты меня не захотел. Или еще уже: если бы захотел, но назвал шлюхой.
Уолкер замер. Похоже, Скай уже неплохо узнала его, но все же ее мучили сомнения.
— То, что ты сейчас сказала, не делает чести нам обоим, — заметил он. — Разве я когда-нибудь обращался с тобой, как со шлюхой?
— Нет, — тихо ответила она. — Я чувствую, что желанна тебе, по-настоящему желанна.
— И это действительно так.
— Кажется, я уже начинаю верить в это. Уолкер не совсем понимал, почему раньше ей могло казаться иначе.
— Мне известно, что я твой первый мужчина. — «Единственный, — хотел сказать он, — и последний». — Но, конечно, у тебя были…
— Мальчики, — закончила она и, чтобы он не зазнавался, добавила: — И мужчины. — Скай знала, что Уолкер сейчас улыбнулся. — Я никогда не стремилась, чтобы они ходили за мной толпами, но кто-то всегда поджидал меня возле дома. Однако чаще всего их интересовали только мои деньги, хотя некоторые из них хотели близости.
— А Дэниэл?
Разве она говорила ему о Дэниэле? Наверное, да. Откуда бы Уолкеру знать это имя? Да, он не забывает ничего.
— Он мой друг Дэниэл познакомил меня со своими друзьями, вернее, первым принял меня, когда я вошла в их круг. — Скай вздохнула. — Это было так давно, что я уже почти ничего не помню. Я общалась в основном с Мэгги, но она в отличие от меня не любила бывать в компаниях, где к ней относились не очень тепло. Дэниэл стал моим хорошим другом.
— Он любит тебя? Скай покачала головой.
— Нет. Время от времени ему кажется, что это так, однажды он даже поцеловал меня, но после этого мы решили, что не подходим друг другу. Потом он хотел поцеловать меня еще раз, но, по-моему, лишь желая доказать себе, что теперь это получится у него лучше. На самом деле ему нравится другая.
— А он тебе нравится? — спросил Уолкер.
— Да, и надеюсь, мы навсегда останемся друзьями.
Уолкер поморщился. Не хотелось бы ему, чтобы когда-нибудь она сказала подобное и о нем. — А больше у тебя никого не было? Скай покачала головой, удивляясь, как он не понял этого сам.
— Все считают меня не такой уж завидной партией, Уолкер, — спокойно сказала она. — Я незаконнорожденная, католичка, дочь промышленного магната и ирландки. У меня ярко-рыжие волосы и никаких склонностей к традиционным женским занятиям.
— Таким, как…
— Таким, как рукоделие, живопись, пение, музыка, танцы. Я не умею флиртовать и изображать радушную хозяйку.
— Понятно. — Уолкер все же припомнил кое-что, к чему у нее была склонность. Но вот флиртовать в отличие от большинства женщин Скай действительно не умела. — И ты ничем таким никогда не занималась?
— Кое-что я, конечно, умею, но не нахожу в этом удовольствия. Порой мне даже жаль, что я не могу жить как все остальные.
— Для тебя такая жизнь была бы хуже смерти — В этом Уолкер ничуть не сомневался.
— Да, наверное, — согласилась она. — И мои сестры похожи в этом на меня. Но все таланты достались им, а на мою долю не хватило. Все они чего-то достигли: одна — монахиня, другая — журналистка, третья — инженер, четвертая — врач.
Уолкер долго молчал, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.
— Твой талант, — ответил, помолчав, Уолкер, — это твоя душа.
— Значит, я…
— Ты восхитительно необычна.
Скай приподнялась, чтобы лучше видеть Уолкера, и прикоснулась к его лицу. Нет, он не улыбался, не смеялся над ней, а сказал это совершенно искренне.
— И у тебя это не вызывает протеста? — спросила она.
— Это все равно что выражать протест, видя восход и закат солнца, — ответил он. — В этом твой дар, Скай, и я высоко ценю его. — Что-то капнуло ему на щеку, и Уолкер понял, что она плачет. Скай уткнулась лицом ему в плечо, он обнял ее и прижал к себе. Вскоре они заснули.
— Откройте вот эту дверь! — приказал Джей Мак. Несмотря на его властный тон, приказ выполнять не спешили.
Портье продолжал возражать, даже достав из кармана ключ.
— Сэр, это все-таки гостиница «Святой Марк»! Уверен, что управляющий…
Но стоило портье узнать, что перед ним сам Джон Маккензи Уэрт, он тут же сдался, вставил ключ в замочную скважину и повернул его.
— Спасибо, этого достаточно, — сказал Джей Мак, преграждая портье дорогу в комнату. Подождав, пока тот не свернул к лестнице, Джей Мак вошел в номер.
Уолкер сидел на кровати. Джей Мак побагровел, бросив взгляд на смятые одеяла, под которыми что-то зашевелилось.
— Там моя дочь?
— Да, сэр.
— Она не спит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69