Он более или менее представлял себе, как нужно действовать в отношении Оливии, но Виктория все еще оставалась неразрешимой загадкой. Вокруг Спенса всегда вилось множество женщин. Он научился обращаться с ними, не задевая ни их, ни своих чувств. Никогда ничего не обещал, всегда твердо давая понять, что дальше приятного вечера дело не пойдет. Да он и не связывался ни с одной женщиной, которая могла бы претендовать на большее или каким-то образом пострадать от их отношений. Этот урок ему преподал отец давным-давно, когда застукал их с Нэнси Коннорс на сеновале. Спенсу было тогда пятнадцать, а Нэнси восемнадцать. Отец появился, когда его сын расстегивал штаны, Джейсон позволил Нэнси одеться и уйти. После чего прочел Спенсу короткую лекцию: «Никогда не связывайся с девушкой, если не собираешься на ней жениться. Если тебе невтерпеж – иди к женщинам, которые смогут удовлетворить твою потребность, но сами не пострадают. Если ты обесчестишь девушку, я лично прослежу, чтобы ты не пренебрег своим долгом и женился на ней». В тот же вечер Джейсон отвез сына в город и представил его мисс Эмбер Старр. Спенс получил свои первые уроки в комнате над борделем, на розовых простынях, которые пахли лавандой. Учительницей была хорошенькая блондинка. С того памятного дня ни одной невинной девушке больше не грозила опасность. До настоящего времени. До встречи с Викторией Грейнджер. Он никак не мог выкинуть из головы красотку с ледяным взглядом, и мысли его были отнюдь не благочестивы. Пружины застонали, когда Спенс беспокойно заерзал на сиденье. Чтобы успокоиться, он уставился в окно. Мимо проехал вагон конки, Рядом со щеголем в шелковом цилиндре и темно-сером сюртуке сидел китаец – торговец овощами, одетый в традиционные темно-синие штаны и куртку; на голове его красовалась широкополая соломенная шляпа; многочисленные плетеные корзинки свисали сбоку экипажа. Спенсу нравился Сан-Франциско, Этот город основали искатели приключений, и здесь еще сохранился вольный дух. Спенс знал, что многие из тех, кто лениво прогуливается по гранитным тротуарам в модных костюмах, недавно еще месили здесь грязь и топтали деревянные тротуары. И работали на золотых приисках, одетые в отрепье золотоискателей. Спенс иногда завидовал им и думал: каково это – построить город, перемешав в нем множество национальностей и сословий? Одним из результатов такого смешения стало сосуществование свободной морали и строгих правил в обществе. На углу Маркетстрит и Гэристрит стояла группа мужчин разного возраста. Они наблюдали проходящими девушками. Это место называлось «мыс Горн», так как высокие дома образовывали здесь своего рода аэродинамическую трубу, в которой постоянно гулял сильный ветер. Спенс улыбнулся, глядя, как две девушки с возгласами негодования пытаются удержать юбки, которые рвались из рук, что позволяло мужчинам разглядеть в пене кружев две пары соблазнительных ножек. После знакомства с Лилиан Кинкейд он не удивился, заметив среди мужчин Куинтона Грейнджера. Говорят, в Англии добропорядочность некоторых женщин доходила до того, что они даже купались в сорочках. А уж такую достойную леди, как Лилиан, наверняка никто не видел голой с того дня, как она родилась. Не мудрено, что бизнес Оливии процветает. Вспомнив рыжеволосую хозяйку борделя, Кинкейд перестал улыбаться. Эту проблему нужно решить не откладывая. Экипаж прокатился вниз по Фаррел-стрит и остановился у трехэтажного здания, где властвовала мисс Фонтейн. Спенс вышел из экипажа и предупредил кучера:
– Я на несколько минут. Подождите здесь. Но если я не вернусь через час – вызывайте полицию.
Брови возницы удивленно полезли вверх, и он ответил:
– Да, сэр.
Кинкейд постучал в парадную дверь. Она распахнулась, и на Спенса уставился коренастый здоровяк. Голова у него была плешивой, но зато он мог похвастаться шикарными бакенбардами. В сочетании с отвислыми щеками и маленькими темными глазками это придавало мужчине удивительное сходство с бульдогом.
– Что угодно?
– Скажите хозяйке, что к ней пришли. Я буду ждать в кабинете. – Спенс двинулся вперед, но «бульдог» преградил ему путь.
– Мисс Оливии может не понравиться, если я оставлю вас без присмотра в ее кабинете.
– Мисс Оливии уж точно не понравится, если вы оставите меня ждать на улице.
– Может, и так. – Мужчина нахмурился. – А может, и нет. Как вас представить?
– Я хочу сделать ей сюрприз. – Видя, что страж колеблется, Спенс спросил: – Как вас зовут?
– Гарри. – Тот был явно удивлен неожиданным интересом к его скромной особе.
– Может, мне стоит пожаловаться Слеттеру, что ты заставил меня ждать на улице, Гарри?
Гарри, явно испуганный, отступил назад.
Многие боялись Слеттера. Еще несколько часов назад инспектор Сэмюэльс умолял Спенса держаться подальше от этого опасного человека. Но Спенс собирался сделать кое-что другое – он хотел встретиться с королем преступного мира лицом к лицу.
Гарри сдался. Он молча провел Спенса в кабинет и отправился за хозяйкой.
Спенс занял место за письменным столом. На полированной поверхности стояли только золотой бювар с перьями и чернильницей да пресс-папье в форме хрустального яблока. Спенс потянул один из ящиков со слабой надеждой найти какие-нибудь документы, уличающие Оливию, но все ящики были заперты. Из холла донеслись звуки шагов. Услышав их, Спенс откинулся на спинку кресла и водрузил ноги на стол.
– Не буду утверждать, что так уж люблю сюрпризы, – проговорила Оливия бархатным голосом, появляясь в дверях. Но как только она увидела Спенса, тон ее разительно изменился: – Ты?
– Как, Оливия, неужели ты не рада меня видеть? – Кинкейд лениво крутил в руках хрустальное яблоко.
– Гарри! – Женщина попятилась к выходу.
– Не думаю, что нам нужен этот тип. – Спенс поймал в хрустальный шар луч солнца, и поверхность кристалла заискрилась, солнечные зайчики запрыгали по комнате. Один из них упал на лицо Оливии, и она поморщилась. – Ну-ка вспомни, что случилось в прошлый раз, когда ты попыталась вышвырнуть меня вон.
– Что тебе нужно, Кинкейд? – Оливия отошла, чтобы избежать бьющих в глаза лучиков из шара.
Но Спенс повернул яблоко, безжалостно посылая яркий свет в искаженное от злобы лицо хозяйки.
– Я просто хотел напомнить тебе, что нехорошо охотиться на людей. Иногда жертва может и рассердиться… И даже свести счеты. – На его губах появилась ленивая улыбка.
– Вы меня звали, мисс Оливия? – В комнату ворвался Гарри.
– Нет, не звали, не правда ли, мисс Оливия? – Спенс усмехнулся.
Она разрывалась между гневом и любопытством. Глаза ее метали молнии, дыхание стало учащенным – грудь тяжело поднималась, натягивая черный шелк корсажа так, что Спенс с опаской подумал, не лопнут ли швы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80