Остался только импровизированный черный наряд. Шелк мягко облегал ее фигуру – округлости грудей, изящные бедра.
– Очень стильно, – заметил Спенс, представив, как его руки касаются шелка, повторяя изгибы скрытого под ним тела…
– Вам нравится черный шелк? – Она бросила на пол пояс-галстук.
– Мне нравишься ты в черном шелке.
Тори размотала простыню, и Кинкейд затаил дыхание. Сейчас она упадет. Но вдруг Тори застыла, словно ледяная статуя, прижимая к груди мягкую ткань. Встретившись с огромными испуганными глазами, Спенс все понял. Больше всего на свете ей хотелось сейчас убежать и спрятаться. Но нельзя же прятаться вечно! – Принцесса!
Тихонько пробормотав что-то, она сорвала простыню и бросила ее на пол. Спенс замер. Она оказалась даже прекраснее, чем он ожидал. Нежная, словно тончайший фарфор, кожа… Небольшие полушария грудей поднимались и опадали от учащенного дыхания. Соски торчали вперед. Под его взглядом они напряглись и потемнели. Тело Спенса заныло. Как он жаждал почувствовать тяжесть этих совершенных грудей, ласкать языком бутоны сосков, заставить ее стонать от наслаждения… Взгляд его скользнул ниже – тонкая талия, плоский живот – и две плотно сомкнутые ладошки. Все еще прячется. Какие красивые ноги. Он представил, как она охватывает ими его талию, поднимает бедра, и сморщился от боли – настолько сильной и быстрой оказалась эрекция. Тори нагнулась за простыней, и у Спенса вырвалось:
– Подожди!
– Разве вы видели недостаточно, мистер Кинкейд?
– Ты очень красивая женщина, и я не могу насмотреться так быстро… – Неужели она не слышит, что даже голос его охрип от желания?
– Я думала, что рассчиталась за проигрыш. – Тори решительно завернулась в шелк. – Жаль, что на яхте нет женщин привычного вам сорта. Думаю, они обеспечили бы вас развлечениями, к которым вы привыкли.
Спенс смотрел на девушку, которая стояла перед ним, гордо расправив плечи и подняв голову. О, как он жаждал обнять ее! Но еще не время – она его оттолкнет. Бедняжка так запуталась, надо помочь ей освободиться от той чуши, которой ее напичкала мать.
– Тебе не нужно стыдиться своего тела, – вздохнул он.
– Я не стыжусь. – Тори поплотнее завернулась в шелк, – Если позволить вам вести себя в том же духе, я превращусь в распутную женщину.
– Если ты позволишь мне вести себя в том же духе, то я научу тебя не бояться чувствовать себя красивой женщиной.
– Благодарю покорно, мистер Кинкейд, я вовсе не боюсь быть женщиной, просто я не принадлежу к тому типу женщин, который вас привлекает.
– А что привлекало Чарлза Ратледжа? – Спенс намеренно нанес ей удар.
Тори закусила губу, и Кинкейд увидел, что она с трудом сдерживается.
– Что вы знаете о Чарлзе Ратледже?
– Я знаю, что он покинул тебя в день свадьбы и сбежал с другой девушкой. – Спенс покрутил в руке фарфоровую пешку и добавил: – Возможно, он боялся, что Принцесса Ледышка никогда не растает.
– Вы так… самоуверенны, так высокомерны! Спенс почувствовал, что он уже почти пробил ледяную стену, окружавшую ее сердце, и поторопился нанести последний удар:
– Скажи, как ты собираешься зачать ребенка?
– Я не хочу обсуждать подобные вещи.
– Ты думаешь, что вечером я просто лягу рядом и чуть приподниму твою ночную рубашку? Что тебе придется перетерпеть вторжение, несколько быстрых движений – и все? А может, ты даже надеешься, что будешь спать и ничего не заметишь?
– Я и не думала, что вы поймете! – Тори тяжело дышала, кровь прилила к щекам.
– Скажи, Тори, когда Чарлз прикасался к тебе, ты чувствовала, что это так и должно быть? Тебе хотелось большего? Хотелось ощутить его внутри себя?
Спенс терзал ее душу, и сердце его переполняла жалость. Но он понимал – Тори должна отважиться взглянуть в лицо своему прошлому и понять, что же произошло, – только тогда она будет готова встретить будущее. И он надеялся – хотя и сам себе не желал в этом признаться – встретить это будущее вместе с ней.
– Вам никогда не приходило в голову, что он был не тем человеком? Что ваш выбор был ошибочен?
– Как вы можете так говорить?! Вы совсем его не знаете! Вы понятия не имеете о моих чувствах. Скажите, Кинкейд, вы когда-нибудь были влюблены по-настоящему?
Говоря о прошлом, Спенс мог бы честно ответить «нет». Но теперь… Что же он испытывает теперь?
– Не были. Я вижу это по вашим глазам. А я была влюблена. Это больно, очень больно.
Хоть бы она заплакала, подумал Спенс. Если бы Тори смогла выплеснуть, выплакать всю боль, которую так долго носила в себе, ей стало бы легче. Может быть, тогда она смогла бы наконец расстаться с прошлым и похоронить свои чувства к Ратледжу.
– Тори, вы не должны ненавидеть всех мужчин, если один из них…
– Перестаньте, прошу вас! Не надо… – Голос ее прерывался из-за не пролитых слез, которые она сдерживала из последних сил. – Вы ужасный человек!
– Вы правы в том, что я человек. Я мужчина. Будь я мальчишкой, я побежал бы к другой врачевать свое уязвленное самолюбие. Будь я чудовищем – изнасиловал бы вас.
С каждым словом он приближался к ней, и теперь их напряженные тела разделяло пространство всего лишь в несколько дюймов. Да еще бездонная пропасть, заполненная осколками несбывшихся надежд.
– Я женился на женщине, которую совсем не знаю… и все же у меня такое странное чувство, словно я знаю ее всю жизнь.
– Что вы хотите? – тихо спросила Тори.
– Я хочу, чтобы вы поняли – иногда нужно плакать. Так делают все люди, когда им больно. Чтобы вы не боялись своих желаний – они естественны. Вы подарили мне жизнь – позвольте мне подарить вам вашу. Это чертовски здорово – получать удовольствие от жизни. Я научу вас.
Одинокая слеза скатилась по ее бледной щеке. Она смахнула ее и с негодованием ответила:
– Мне не нужна ваша помощь.
– Неужели вам никогда не приходило в голову, что настоящие леди – некоторые из них – получают удовольствие от ласк и поцелуев мужчины? – Спенс нежно провел пальцем по влажной щеке. – Женщина тоже может получать удовольствие от занятий любовью – поверьте мне.
Но Тори отстранилась.
– Я сомневаюсь, что вы часто имели дело с леди, мистер Кинкейд!
– Черт возьми! – Выдержка Спенса подходила к концу. – Перестаньте убегать от меня! – Он схватил ее за плечи.
– Уходите! – Тори вырвалась и попятилась от него. – Оставьте меня!
– Позвольте мне, Тори… – Спенс шагнул за ней, протягивая руки.
– Нет! Мы заключили сделку. Почему вы просто не можете сделать мне ребенка и убраться из моей жизни?
Несколько секунд Спенс молчал. Потом, удивляясь собственному терпению, ответил:
– Потому что я хочу снова встретиться с той женщиной, которую вы прячете под маской Принцессы Ледышки. Я знаю, что она нежная, чувственная… Я мог бы полюбить ее.
Слова вырвались сами собой, и Спенс был удивлен не меньше Тори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Очень стильно, – заметил Спенс, представив, как его руки касаются шелка, повторяя изгибы скрытого под ним тела…
– Вам нравится черный шелк? – Она бросила на пол пояс-галстук.
– Мне нравишься ты в черном шелке.
Тори размотала простыню, и Кинкейд затаил дыхание. Сейчас она упадет. Но вдруг Тори застыла, словно ледяная статуя, прижимая к груди мягкую ткань. Встретившись с огромными испуганными глазами, Спенс все понял. Больше всего на свете ей хотелось сейчас убежать и спрятаться. Но нельзя же прятаться вечно! – Принцесса!
Тихонько пробормотав что-то, она сорвала простыню и бросила ее на пол. Спенс замер. Она оказалась даже прекраснее, чем он ожидал. Нежная, словно тончайший фарфор, кожа… Небольшие полушария грудей поднимались и опадали от учащенного дыхания. Соски торчали вперед. Под его взглядом они напряглись и потемнели. Тело Спенса заныло. Как он жаждал почувствовать тяжесть этих совершенных грудей, ласкать языком бутоны сосков, заставить ее стонать от наслаждения… Взгляд его скользнул ниже – тонкая талия, плоский живот – и две плотно сомкнутые ладошки. Все еще прячется. Какие красивые ноги. Он представил, как она охватывает ими его талию, поднимает бедра, и сморщился от боли – настолько сильной и быстрой оказалась эрекция. Тори нагнулась за простыней, и у Спенса вырвалось:
– Подожди!
– Разве вы видели недостаточно, мистер Кинкейд?
– Ты очень красивая женщина, и я не могу насмотреться так быстро… – Неужели она не слышит, что даже голос его охрип от желания?
– Я думала, что рассчиталась за проигрыш. – Тори решительно завернулась в шелк. – Жаль, что на яхте нет женщин привычного вам сорта. Думаю, они обеспечили бы вас развлечениями, к которым вы привыкли.
Спенс смотрел на девушку, которая стояла перед ним, гордо расправив плечи и подняв голову. О, как он жаждал обнять ее! Но еще не время – она его оттолкнет. Бедняжка так запуталась, надо помочь ей освободиться от той чуши, которой ее напичкала мать.
– Тебе не нужно стыдиться своего тела, – вздохнул он.
– Я не стыжусь. – Тори поплотнее завернулась в шелк, – Если позволить вам вести себя в том же духе, я превращусь в распутную женщину.
– Если ты позволишь мне вести себя в том же духе, то я научу тебя не бояться чувствовать себя красивой женщиной.
– Благодарю покорно, мистер Кинкейд, я вовсе не боюсь быть женщиной, просто я не принадлежу к тому типу женщин, который вас привлекает.
– А что привлекало Чарлза Ратледжа? – Спенс намеренно нанес ей удар.
Тори закусила губу, и Кинкейд увидел, что она с трудом сдерживается.
– Что вы знаете о Чарлзе Ратледже?
– Я знаю, что он покинул тебя в день свадьбы и сбежал с другой девушкой. – Спенс покрутил в руке фарфоровую пешку и добавил: – Возможно, он боялся, что Принцесса Ледышка никогда не растает.
– Вы так… самоуверенны, так высокомерны! Спенс почувствовал, что он уже почти пробил ледяную стену, окружавшую ее сердце, и поторопился нанести последний удар:
– Скажи, как ты собираешься зачать ребенка?
– Я не хочу обсуждать подобные вещи.
– Ты думаешь, что вечером я просто лягу рядом и чуть приподниму твою ночную рубашку? Что тебе придется перетерпеть вторжение, несколько быстрых движений – и все? А может, ты даже надеешься, что будешь спать и ничего не заметишь?
– Я и не думала, что вы поймете! – Тори тяжело дышала, кровь прилила к щекам.
– Скажи, Тори, когда Чарлз прикасался к тебе, ты чувствовала, что это так и должно быть? Тебе хотелось большего? Хотелось ощутить его внутри себя?
Спенс терзал ее душу, и сердце его переполняла жалость. Но он понимал – Тори должна отважиться взглянуть в лицо своему прошлому и понять, что же произошло, – только тогда она будет готова встретить будущее. И он надеялся – хотя и сам себе не желал в этом признаться – встретить это будущее вместе с ней.
– Вам никогда не приходило в голову, что он был не тем человеком? Что ваш выбор был ошибочен?
– Как вы можете так говорить?! Вы совсем его не знаете! Вы понятия не имеете о моих чувствах. Скажите, Кинкейд, вы когда-нибудь были влюблены по-настоящему?
Говоря о прошлом, Спенс мог бы честно ответить «нет». Но теперь… Что же он испытывает теперь?
– Не были. Я вижу это по вашим глазам. А я была влюблена. Это больно, очень больно.
Хоть бы она заплакала, подумал Спенс. Если бы Тори смогла выплеснуть, выплакать всю боль, которую так долго носила в себе, ей стало бы легче. Может быть, тогда она смогла бы наконец расстаться с прошлым и похоронить свои чувства к Ратледжу.
– Тори, вы не должны ненавидеть всех мужчин, если один из них…
– Перестаньте, прошу вас! Не надо… – Голос ее прерывался из-за не пролитых слез, которые она сдерживала из последних сил. – Вы ужасный человек!
– Вы правы в том, что я человек. Я мужчина. Будь я мальчишкой, я побежал бы к другой врачевать свое уязвленное самолюбие. Будь я чудовищем – изнасиловал бы вас.
С каждым словом он приближался к ней, и теперь их напряженные тела разделяло пространство всего лишь в несколько дюймов. Да еще бездонная пропасть, заполненная осколками несбывшихся надежд.
– Я женился на женщине, которую совсем не знаю… и все же у меня такое странное чувство, словно я знаю ее всю жизнь.
– Что вы хотите? – тихо спросила Тори.
– Я хочу, чтобы вы поняли – иногда нужно плакать. Так делают все люди, когда им больно. Чтобы вы не боялись своих желаний – они естественны. Вы подарили мне жизнь – позвольте мне подарить вам вашу. Это чертовски здорово – получать удовольствие от жизни. Я научу вас.
Одинокая слеза скатилась по ее бледной щеке. Она смахнула ее и с негодованием ответила:
– Мне не нужна ваша помощь.
– Неужели вам никогда не приходило в голову, что настоящие леди – некоторые из них – получают удовольствие от ласк и поцелуев мужчины? – Спенс нежно провел пальцем по влажной щеке. – Женщина тоже может получать удовольствие от занятий любовью – поверьте мне.
Но Тори отстранилась.
– Я сомневаюсь, что вы часто имели дело с леди, мистер Кинкейд!
– Черт возьми! – Выдержка Спенса подходила к концу. – Перестаньте убегать от меня! – Он схватил ее за плечи.
– Уходите! – Тори вырвалась и попятилась от него. – Оставьте меня!
– Позвольте мне, Тори… – Спенс шагнул за ней, протягивая руки.
– Нет! Мы заключили сделку. Почему вы просто не можете сделать мне ребенка и убраться из моей жизни?
Несколько секунд Спенс молчал. Потом, удивляясь собственному терпению, ответил:
– Потому что я хочу снова встретиться с той женщиной, которую вы прячете под маской Принцессы Ледышки. Я знаю, что она нежная, чувственная… Я мог бы полюбить ее.
Слова вырвались сами собой, и Спенс был удивлен не меньше Тори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80