Я не позволю, чтобы моя жена путалась с другим мужчиной.
Тори задохнулась. Как он может обвинять ее в… в…
– Как ты смеешь! – Забыв о разнице в весе и силе, она ударила его кулаком в плечо – Не смей!
Он перехватил ее руку и прорычал с угрозой:
– Будь осторожна, Тори. Мы оба знаем, какие чувства ты испытываешь к Ратледжу, так что будь добра – не забывайся.
Боже мой! Тори не знала, что сказать. Ей хотелось визжать, плакать и стукнуть его хорошенько. За кого он ее принимает? Неужели считает способной на предательство? Господь свидетель, ей потребовались все силы, чтобы не броситься на него, а спокойно, со сдержанным достоинством ответить:
– Я никогда не сделаю ничего недостойного… Я умею сдерживать свои чувства.
«Сдерживать свои чувства» – к Ратледжу! Спенс сжал зубы. Боль пронзила сердце. Как жаль!
Он посмотрел на Тори, но та, стараясь скрыть свою боль, выпрямилась и молча села на лошадь. Так они и поехали в «Хэмптон-Хаус»: вместе – и разделенные пропастью.
Глава 24
Утро выдалось туманное и тусклое, но когда Тори вглядывалась в обращенные к ней детские лица, ей казалось, что комнату освещает солнце. Семеро детей сидели на вытертом ковре и с любовью смотрели на нее. До замужества она приходила в миссию два раза в неделю, чтобы заниматься с ними, пока их матери были заняты работой. Но в последние две недели Тори бывала здесь почти ежедневно. А что ей оставалось, если мистер Кинкейд превратился в тень, которая мелькала иногда в конце коридора, а мистер Бек следовал за ней неотступно, чуть не наступая на пятки? Дети – очень благодарные слушатели, и Тори всегда нравилось читать им сказки. А сегодня это была ее любимая «Алиса в Стране чудес», и она с удовольствием вживалась в роль каждого персонажа. «Когда-нибудь, – с грустью подумала Тори, – я буду читать эту сказку своему ребенку… Вот только Спенса не будет рядом. За последние две недели он ни разу не прикоснулся к ней. Но Тори мучило не только то, что они не занимались любовью. Кинкейд, казалось, старался уйти из се жизни: его почти не бывало дома, а когда они случайно встречались, он смотрел мимо нее холодным, равнодушным взглядом. И Тори чувствовала себя брошенной, отвергнутой и очень несчастной. Иногда ей даже не хотелось жить. Краем глаза она заметила у порога темную фигуру. От испуга сердце ее бешено заколотилось.
– Кто там? – Тори вскочила, вглядываясь в тени у дальней стены. Мужчина еде дал шаг вперед, и она узнала инспектора полиции Джона Сэмюэльса. Тори вздохнула с облегчением, хотя этот человек – с тонкими хищными чертами лица и жадным взглядом – был ей не слишком симпатичен.
– Доброе утро, миссис Кинкейд. – Голос звучал любезно – или вкрадчиво? – Я прошу простить меня за внезапное вторжение.
– Кто это?
Тори поморщилась: в руку ей вцепилась Дженни, испуганно глядя на инспектора.
– Это офицер полиции. – Тори ободряюще улыбнулась девочке.
– У тебя неприятности? – с тревогой спросила Дженни.
– Нет-нет. – Тори похлопала по узкому плечику. – Все в порядке.
Она бросила взгляд в угол комнаты и заметила, что Клер подняла голову от работы и смотрит на инспектора со странным выражением липа.
– Клер, присмотри за детьми, мне нужно поговорить с инспектором. – Она повела полицейского в дальний угол комнаты.
– Я получил истинное удовольствие от вашего чтения. У вас прекрасный голос.
– Благодарю вас. – Почему-то от вида этого человека у нее мурашки побежали по спине. – Прошу садиться.
Инспектор оглянулся, но вся мебель, которую он видел, предназначалась для детей. Тори опустилась на широкий подоконник и вдруг с отвращением подумала, что инспектор сядет рядом, но он качнул головой:
– Пожалуй, я постою.
– Как угодно. Что привело вас сюда, инспектор?
– Беспокойство за вашего мужа, миссис Кинкейд.
– С ним что-то случилось? – Сердце Тори замерло.
– Пока нет, но непременно сучится, если он не прекратит войну против Джека Слеттера.
– Мой муж взрослый человек и знает, что делает. – Голос ее звучал сухо и ровно, хотя страх, в котором она жила последнее время, рвал сердце на части. – Кроме того, Слеттера давно пора остановить.
– А вам не приходило в голову, что у Слеттера тоже есть вполне реальный шанс остановить вашего мужа? Причем навсегда?
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы убедили мужа прекратить войну. Это опасно и невыгодно.
Тори покачала головой.
– Боюсь, у меня нет влияния на мужа. Даже если бы я захотела, то не смогла бы выполнить вашу просьбу.
– А вы попробуйте, – вкрадчиво проговорил инспектор.
Тори расслышала угрозу в его голосе.
– Думаю, вам следовало бы вспомнить свой долг и помочь засадить этого человека за решетку, – резко возразила она.
– Подумайте о моих словах, миссис Кинкейд. – Он обвел ее фигуру пристальным взглядом. – Я не хотел бы увидеть вас в черном, хотя уверен – вам к лицу любой цвет.
Инспектор вышел, и Тори закрыла глаза, стараясь успокоиться. Рядом послышались легкие шаги.
– Этот человек кажется мне удивительно знакомым, – тихо произнесла Клер. – По-моему, я видела его у Оливии.
– Возможно, он приезжал туда в связи с каким-нибудь делом, – не очень уверенно отозвалась Тори, глядя в окно на инспектора Сэмюэльса, который садился в черный экипаж.
Тори стояла у двери кабинета мужа, не решаясь постучать. Она переоделась к обеду в бело-розовое полосатое платье. Черное кружево украшало вырез декольте и пышные рукава. Черная муаровая лента охватывала тонкую талию. Она никогда прежде не носила столь женственных и стильных платьев и теперь лелеяла тайную надежду, что муж одобрит обновление ее гардероба. Наконец она глубоко вздохнула и постучала.
– Войдите.
Увидев на пороге жену, Спенс нахмурился. Уткнувшись взглядом в телеграмму, он буркнул:
– Что тебе нужно?
Гнев поднимался в душе Тори. Чем она так провинилась, что с ней обращаются как со служанкой? Да нет, хуже – он всегда обходителен с прислугой. Она молча стояла у его стола, всего в нескольких дюймах от столь желанного и недостижимого человека, и ждала, когда он заметит ее присутствие.
– Тебе что-то нужно? – повторил свой вопрос Спенс, все так же не глядя в ее сторону.
– Сегодня утром мне нанес визит инспектор Сэмюэльс.
– И? – Теперь он хотя бы оторвался от своих чертовых бумаг и хмуро смотрел на нее.
– Он хочет, чтобы ты прекратил войну против Слеттера.
– Иногда я думаю, не получает ли наш добрый инспектор подачки из рук этого негодяя, – задумчиво протянул Кинкейд, растирая затекшие мышцы шеи и морщась то ли от боли, то ли от отвращения к продажному полицейскому.
Тори заворожено смотрела на него. Загорелые руки, широкие плечи – такие сильные, такие надежные… Ей так хотелось вновь прикоснуться к нему, еще хоть раз ощутить жар его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Тори задохнулась. Как он может обвинять ее в… в…
– Как ты смеешь! – Забыв о разнице в весе и силе, она ударила его кулаком в плечо – Не смей!
Он перехватил ее руку и прорычал с угрозой:
– Будь осторожна, Тори. Мы оба знаем, какие чувства ты испытываешь к Ратледжу, так что будь добра – не забывайся.
Боже мой! Тори не знала, что сказать. Ей хотелось визжать, плакать и стукнуть его хорошенько. За кого он ее принимает? Неужели считает способной на предательство? Господь свидетель, ей потребовались все силы, чтобы не броситься на него, а спокойно, со сдержанным достоинством ответить:
– Я никогда не сделаю ничего недостойного… Я умею сдерживать свои чувства.
«Сдерживать свои чувства» – к Ратледжу! Спенс сжал зубы. Боль пронзила сердце. Как жаль!
Он посмотрел на Тори, но та, стараясь скрыть свою боль, выпрямилась и молча села на лошадь. Так они и поехали в «Хэмптон-Хаус»: вместе – и разделенные пропастью.
Глава 24
Утро выдалось туманное и тусклое, но когда Тори вглядывалась в обращенные к ней детские лица, ей казалось, что комнату освещает солнце. Семеро детей сидели на вытертом ковре и с любовью смотрели на нее. До замужества она приходила в миссию два раза в неделю, чтобы заниматься с ними, пока их матери были заняты работой. Но в последние две недели Тори бывала здесь почти ежедневно. А что ей оставалось, если мистер Кинкейд превратился в тень, которая мелькала иногда в конце коридора, а мистер Бек следовал за ней неотступно, чуть не наступая на пятки? Дети – очень благодарные слушатели, и Тори всегда нравилось читать им сказки. А сегодня это была ее любимая «Алиса в Стране чудес», и она с удовольствием вживалась в роль каждого персонажа. «Когда-нибудь, – с грустью подумала Тори, – я буду читать эту сказку своему ребенку… Вот только Спенса не будет рядом. За последние две недели он ни разу не прикоснулся к ней. Но Тори мучило не только то, что они не занимались любовью. Кинкейд, казалось, старался уйти из се жизни: его почти не бывало дома, а когда они случайно встречались, он смотрел мимо нее холодным, равнодушным взглядом. И Тори чувствовала себя брошенной, отвергнутой и очень несчастной. Иногда ей даже не хотелось жить. Краем глаза она заметила у порога темную фигуру. От испуга сердце ее бешено заколотилось.
– Кто там? – Тори вскочила, вглядываясь в тени у дальней стены. Мужчина еде дал шаг вперед, и она узнала инспектора полиции Джона Сэмюэльса. Тори вздохнула с облегчением, хотя этот человек – с тонкими хищными чертами лица и жадным взглядом – был ей не слишком симпатичен.
– Доброе утро, миссис Кинкейд. – Голос звучал любезно – или вкрадчиво? – Я прошу простить меня за внезапное вторжение.
– Кто это?
Тори поморщилась: в руку ей вцепилась Дженни, испуганно глядя на инспектора.
– Это офицер полиции. – Тори ободряюще улыбнулась девочке.
– У тебя неприятности? – с тревогой спросила Дженни.
– Нет-нет. – Тори похлопала по узкому плечику. – Все в порядке.
Она бросила взгляд в угол комнаты и заметила, что Клер подняла голову от работы и смотрит на инспектора со странным выражением липа.
– Клер, присмотри за детьми, мне нужно поговорить с инспектором. – Она повела полицейского в дальний угол комнаты.
– Я получил истинное удовольствие от вашего чтения. У вас прекрасный голос.
– Благодарю вас. – Почему-то от вида этого человека у нее мурашки побежали по спине. – Прошу садиться.
Инспектор оглянулся, но вся мебель, которую он видел, предназначалась для детей. Тори опустилась на широкий подоконник и вдруг с отвращением подумала, что инспектор сядет рядом, но он качнул головой:
– Пожалуй, я постою.
– Как угодно. Что привело вас сюда, инспектор?
– Беспокойство за вашего мужа, миссис Кинкейд.
– С ним что-то случилось? – Сердце Тори замерло.
– Пока нет, но непременно сучится, если он не прекратит войну против Джека Слеттера.
– Мой муж взрослый человек и знает, что делает. – Голос ее звучал сухо и ровно, хотя страх, в котором она жила последнее время, рвал сердце на части. – Кроме того, Слеттера давно пора остановить.
– А вам не приходило в голову, что у Слеттера тоже есть вполне реальный шанс остановить вашего мужа? Причем навсегда?
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы убедили мужа прекратить войну. Это опасно и невыгодно.
Тори покачала головой.
– Боюсь, у меня нет влияния на мужа. Даже если бы я захотела, то не смогла бы выполнить вашу просьбу.
– А вы попробуйте, – вкрадчиво проговорил инспектор.
Тори расслышала угрозу в его голосе.
– Думаю, вам следовало бы вспомнить свой долг и помочь засадить этого человека за решетку, – резко возразила она.
– Подумайте о моих словах, миссис Кинкейд. – Он обвел ее фигуру пристальным взглядом. – Я не хотел бы увидеть вас в черном, хотя уверен – вам к лицу любой цвет.
Инспектор вышел, и Тори закрыла глаза, стараясь успокоиться. Рядом послышались легкие шаги.
– Этот человек кажется мне удивительно знакомым, – тихо произнесла Клер. – По-моему, я видела его у Оливии.
– Возможно, он приезжал туда в связи с каким-нибудь делом, – не очень уверенно отозвалась Тори, глядя в окно на инспектора Сэмюэльса, который садился в черный экипаж.
Тори стояла у двери кабинета мужа, не решаясь постучать. Она переоделась к обеду в бело-розовое полосатое платье. Черное кружево украшало вырез декольте и пышные рукава. Черная муаровая лента охватывала тонкую талию. Она никогда прежде не носила столь женственных и стильных платьев и теперь лелеяла тайную надежду, что муж одобрит обновление ее гардероба. Наконец она глубоко вздохнула и постучала.
– Войдите.
Увидев на пороге жену, Спенс нахмурился. Уткнувшись взглядом в телеграмму, он буркнул:
– Что тебе нужно?
Гнев поднимался в душе Тори. Чем она так провинилась, что с ней обращаются как со служанкой? Да нет, хуже – он всегда обходителен с прислугой. Она молча стояла у его стола, всего в нескольких дюймах от столь желанного и недостижимого человека, и ждала, когда он заметит ее присутствие.
– Тебе что-то нужно? – повторил свой вопрос Спенс, все так же не глядя в ее сторону.
– Сегодня утром мне нанес визит инспектор Сэмюэльс.
– И? – Теперь он хотя бы оторвался от своих чертовых бумаг и хмуро смотрел на нее.
– Он хочет, чтобы ты прекратил войну против Слеттера.
– Иногда я думаю, не получает ли наш добрый инспектор подачки из рук этого негодяя, – задумчиво протянул Кинкейд, растирая затекшие мышцы шеи и морщась то ли от боли, то ли от отвращения к продажному полицейскому.
Тори заворожено смотрела на него. Загорелые руки, широкие плечи – такие сильные, такие надежные… Ей так хотелось вновь прикоснуться к нему, еще хоть раз ощутить жар его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80