Конечно, нелегко было бы обратиться к коро­леве с такой просьбой именно теперь, потому что несчастная женщина была заключена в темницу за подстрекательство молодого принца Генри против отца. Но всей Европе был известен особый талант королевы устраивать браки, а также ее сочувствие к любовникам. Как в случае с ее сестрой и ее чуть не рухнувшим браком.
Моряк, споткнувшись по дороге, подошел к Магнусу, все еще стоявшему у поручней.
– Взгляните, милорд! – крикнул он, стара­ясь перекрыть шум ветра.
Но Магнус уже и сам увидел!
Они как раз огибали мыс, скрывавший бухту. Столб дыма, явно не похожий на походный кос­тер, поднимался вверх, и ветром его несло в сто­рону моря. Магнус выругался и приказал солда­там занять свои позиции на носу корабля.
И как только их судно обогнуло мыс, они уви­дели, что случилось.
Произошла катастрофа! Второй корабль с со­бранной податью лежал на боку на мелководье. Он горел, и вот от него-то и поднимался дым. Им был виден песчаный берег, усеянный телами уби­тых моряков. Сундуки и тюки с собранной пода­тью были разбросаны, их содержимое разграбле­но. Лагерь был разгромлен – все шатры подожжены и еще продолжали гореть.
Корабль Магнуса тут же рванулся к берегу, а навстречу ему кинулись оборванные моряки и сол­даты, за которыми брел командир второго судна Эмерик, придерживая окровавленную и теперь уже бесполезную руку.
– Не приближайтесь к берегу! Держитесь подальше! – кричал Эмерик, добредя до кромки прибоя. – Эти мерзавцы пока еще не покончили с нами. Они вернутся, как только увидят вас!
Моряки вверенного Магнусу корабля сгруди­лись у поручней, чтобы помочь оставшимся в жи­вых подняться на борт. Рыцарь Эмерик самым последним взошел на корабль и упал на палубу, стараясь подавить стон.
– У меня сломана рука, – сказал он Магну­су. – Нам задали хорошую трепку. Один из луч­ших моих людей, лучник Лонгсперс, лежит там мертвым.
Магнус склонился над раненым.
– Остался там еще кто-нибудь? Я не хочу, чтобы на берегу остались непогребенные мерт­вецы.
Эмерик выругался и покачал головой:
– Эти сволочи недалеко, за соседним хол­мом. Сотня пеших шотландцев и, возможно, не менее двух десятков конных. Если бы вы оказа­лись здесь хоть чуточку раньше, они поубивали бы всех нас.
Магнус даже не поднял головы.
– Отплываем! – крикнул он.
Моряки заторопились к своим гребным ска­мьям. Девушка покинула свое место и сделала шаг вперед. Она склонилась над раненым рыцарем, плащ ее подметал палубу. Внимательно посмотрев в лицо Эмерика, Идэйн взяла его искалеченную руку и осторожно очистила ее от лохмотьев при­ставшей к ней ткани, обнажив рану. Сквозь кровь можно было разглядеть острые концы белой кости.
– Вам достался такой удар мечом, – сказа­ла она ему, – от которого вы могли бы лишиться руки.
Эмерик взглянул на Магнуса. Глаза его рас­ширились от изумления при виде женщины, ока­завшейся вдруг на корабле. Потом снова посмот­рел на Идэйн.
– Да, этот удар был нанесен мечом, девуш­ка, – согласился он.
Норвежец крикнул гребцам, чтобы они нажа­ли на весла, и те принялись за дело, стараясь как можно скорее отплыть от смертоносного берега. Ветер хлопал кожаным парусом. Рыцарь Эмерик смотрел на Идэйн как зачарованный и, кажется, даже забыл о боли.
Откуда-то из складок своей одежды она извлекла кусок чистой ткани и тихонько разговори­лась с Эмериком, пока бинтовала его руку, объяс­няя, что рану следует еще очистить от грязи. По­вязку она пока сделала только для того, чтобы остановить кровотечение. Из-за рулевого весла за ними мрачно наблюдал рулевой кормщик.
Возможно, сказал себе Магнус, он и норве­жец думают об одном и том же. Что безумный стремительный рывок девушки к рулевому веслу означал, что она хотела посадить корабль на мель и что поступок ее был продиктован не глупостью и не помешательством. Она знала, что делает.
Как рассказал им Эмерик, если бы они оказа­лись в лагере хоть чуть раньше, они скорее всего были бы обречены на встречу с разбойниками и на верную смерть.
Иисусе милостивый, неужели возможно, что эта девушка знала, что нас ждет?
Он этой мысли волосы Магнуса встали ды­бом. Он понял, что кормщик, вероятно, чувство­вал то же самое.
Она умышленно посадила их на мель!
4
Как только корабль вышел из бухты, на него обрушилась вся ярость стихии. Огромный норвежец-кормщик не мог справиться с рулевым веслом. Тяжело переваливаясь с боку на бок под натиском бури, корабль двинулся на север вместо того, чтобы плыть на юг, в Честер.
Хуже того, наступала ночь. Через несколько ми­нут стало так темно, что невозможно было разли­чить берег.
Плыть в направлении, противоположном то­му, куда следовало, было чистым безумием. Но и остаться в бухте они не могли из опасения нового нападения. Магнус вглядывался в гигантские вол­ны, обрушивавшиеся на их суденышко, отлично понимая, что никто и никогда не плавал по ковар­ному Ирландскому морю ночью, кроме датчан и безумных норвежцев.
– Ничего нельзя сделать, чтобы повернуть на юг? – Ему пришлось прижаться губами к самому уху кормщика, чтобы тот мог расслышать его среди воя ветра и рева обезумевших от ужаса животных. – Нас несет на север, в Шотландию!
Посмотрев на мокрое от соленых брызг лицо норвежца, Магнус уже знал ответ. Морское тече­ние несло корабль прямо в пролив. Шторм гнал его все дальше и дальше, в то время как гигант­ские волны разбивались о его корму. Это было ги­бельное плавание: корабль уже наполовину был полон воды.
– Разгружайте судно! – крикнул Магнусу кормщик. – Нам нужно облегчить его!
Это было единственное, что им оставалось де­лать, чтобы не пойти ко дну. Но в эту минуту у Магнуса мелькнула отчаянная и безумная мысль о том, что у него тогда останется от полугодовой по­дати и что в Честер он явится не триумфатором, не в сиянии славы, как обещал анжуйцам, а, в сущности, с пустыми руками.
Только – разумеется, если они останутся в живых, – с этой чертовой девкой! Это все, что он мог предъявить графу. Боже милостивый и Пресвятая Дева! Будет чудо, если Честер не за­кует его в кандалы и не отправит в подземный мешок своего замка! Из этой злополучной поезд­ки он не привезет ничего, кроме заблудшей деви­цы, от которой подданные графа на северо-восто­ке хотели во что бы то ни стало избавиться!
Объятый яростью, Магнус обернулся к своим солдатам и велел выбрасывать за борт скот. Мо­ряки с другого корабля, подобранные на месте разгромленного лагеря, сгрудились в кучу, как будто боялись, что их ожидает та же участь.
Магнус поспешил на середину палубы, чтобы помочь своим людям. Он вместе с ними бросал в ревущее море овец, которые пытались плыть, не­смотря на гигантские волны. Борьба за жизнь и полное ужаса блеяние животных вызвали дрожь у усталых и напуганных людей, а Магнус стиснул зубы так, что побелели скулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81