Или за ягодами. Или еще за чем-нибудь.
Магнус почувствовал, как в груди его от страха образовался тугой ком. Возможно, она ушла, чтобы найти свое платье и одеться, потому что вечерело и скоро должна была наступить ночь. Она обязательно вернется.
После того, что случилось с ними этим золотистым днем, после того, что они пережили вместе, было бы безумием думать, что она могла убежать в неведомую страну и оставить его.
Магнус был уверен в этом. До того, как увидел утоптанную землю возле ольхи и отпечатки копыт неподкованных лошадей, где ее схватили и увезли.
7
Как только Асгард де ля Герш покинул покои верховного судьи и наместника в Эдинбургском замке и вышел на шумную, запруженную путниками дорогу в город, к нему тут же подошел молодой человек, одежда которого не вызывала сомнений в том, что он пристав ордена тамплиеров.
– Сэр Асгард? – осведомился юноша и приветствовал его, как положено младшему в орденской иерархии. На его белом плаще только одна окаймлявшая ворот красная полоса свидетельствовала о том, что он тамплиер. Из рыцарей, приставов, капелланов и слуг Ордена Бедных Рыцарей Святого Храма Соломонова только рыцарям разрешалось носить красный крест спереди и сзади на их белых верхних одеяниях.
Пристав, которому не могло быть больше двадцати лет, старался выглядеть как можно строже.
– Брат Тристан де Монтвилль к вашим услугам, сэр. Я послан, чтобы проводить вас в местное отделение ордена.
Асгард кивнул: это разрешало проблему поисков гостиницы или постоялого двора. Он даже не ожидал, что его так быстро встретят и так радушно приветствуют.
Хотя он полагал, что было бы вполне логичным разыскать отделение ордена тамплиеров в Эдинбурге. Король Уильям Лев ввел столько нового в своей стране, связанного с нормандскими французами. Почему бы здесь не появиться и тамплиерам?
Кроме того, подумал Асгард, когда молодой человек вел его по узким улочкам Эдинбурга, вне всякого сомнения, король Уильям нашел хорошее применение деньгам тамплиеров. В то время каждое отделение ордена тамплиеров было в то же время и банком. Исконная задача рыцарей ордена – защита путешественников в Святой Земле – привела к тому, что они брали на хранение деньги пилигримов и отправляли в Европу; когда это требовалось, производили их обмен и в конце концов стали заниматься тем, что обеспечивали их вложение с выгодой для вкладчика, а также ссужали деньгами европейских монархов. В конце концов в христианском мире сложилось стойкое убеждение, что лучше брать деньги взаймы у воинственных монахов Святой Земли, чем у менял и ростовщиков-евреев. Или, того пуще, – хитрых итальянцев.
– Давно здесь отделение ордена? – поинтересовался Асгард.
Пристав повернулся к нему:
– Достаточно давно, чтобы творить волю Божию и пользоваться Божиим благословением, брат мой.
Асгард едва удержался, чтобы не фыркнуть. Он не мог не вспомнить себя в этом возрасте: в те времена он до кончиков ногтей был полон такой же набожности. Хотя, будь он проклят, он не припоминал, что был таким же самодовольным.
По узким улочкам города стлался туман. Асгард поплотнее запахнул плащ, продолжая размышлять по дороге о том, что случилось за последние двенадцать лет. Казалось, в возрасте этого малого он знал уже все, но выяснилось, что ничего он не знал. Старый тамплиер брат Роберт был единственным, кто разговаривал с ним, когда Асгард изъявил желание вступить в орден. В то время Асгард был зелен и надменен и не понял, что имел в виду старик, когда сказал ему: «Ты претендуешь на великие свершения, желая стать храмовником, но пока еще тебе неизвестны строгие правила ордена. Ты видишь нас со стороны, хорошо одетых, хорошо вооруженных, на добрых конях, но ты не представляешь себе суровых ограничений и аскетизма, которых требует служение ордену. Потому что, когда тебе хочется быть на берегу моря, ты оказываешься далеко от него, и наоборот. Когда тебе будет хотеться спать, придется бодрствовать, когда ты будешь голоден, придется поститься. Можешь ли ты вынести это во славу Господа и ради спасения своей души?»
Впереди Асгарда пристав трусил рысью на своей лошадке по рыночной площади. За городскими стенами отсюда можно было видеть осенние поля.
– Мы живем не в Эдинбурге, сэр Асгард, – сообщил ему юноша. – Мы разместились за городом, там, где есть земля, чтобы выращивать хлеб и овощи, и где можно практиковаться в обращении с оружием.
Асгард разглядывал затылок молодого человека, прикрытый шлемом.
Обратиться в орден тамплиеров с просьбой быть принятым в его члены было просто: человек для этого должен был верить в правоту святой католической церкви, быть рожденным в законном браке и происходить из семьи рыцарей, а также быть холостым, не состоять в других святых орденах, не ведать сомнений, оставаться сильным телом и духом и не пользоваться недостойными методами, дабы получить доступ в орден, например, никого не подкупать.
Все это звучало достаточно просто. Многие юноши, жившие на севере Франции, соответствовали этим требованиям и могли вступить в орден тамплиеров, особенно это касалось младших сыновей в семье, каким был сам Асгард. И, Пресвятой Боже, как он хотел этого! Как мечтал об этом! Ни о чем другом он и не помышлял с двенадцати лет. Тамплиеры в те времена казались ему подобными богам.
И, когда наступил желанный день, Асгард опустился на колени перед братом в своем отделении ордена и принес клятву повиновения магистру ордена в далекой Святой Земле и всем братьям высшего ранга, он поклялся хранить целомудрие, а также соблюдать все обычаи и предписания ордена, не иметь собственности, охранять, защищать и расширять Королевство Иерусалимское и никогда не допускать, чтобы христиан убивали или несправедливо лишали имущества. Он поклялся также никогда не покидать орден без разрешения. Когда брат Гуго поднял новоиспеченных рыцарей с колен и надел на них белые с красными крестами плащи тамплиеров, поцеловал их и приветствовал их в новой жизни, Асгард испытал подлинный восторг, близкий к священному экстазу. Для него это и впрямь означало новую жизнь! Теперь же он не мог думать о тех временах без глубокой горечи.
Безгрешный, невинный, ничем не запятнанный и в столь юном возрасте – о Господи и Пресвятая Дева Мария! Что ему было нужно от этой новой жизни? Сейчас он испытывал жалость к юному дурачку, каким был тогда. Как глупо было с его стороны настолько увлечься своим новым поприщем! «Новая жизнь» для двадцатилетнего человека, даже еще не познавшего женщины, еще не отрастившего бороды, если не считать скудной растительности на щеках, столь хорошо игравшего на арфе и флейте, что его никто не мог в этом превзойти, но еще не пролившего в сражении ни капли крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Магнус почувствовал, как в груди его от страха образовался тугой ком. Возможно, она ушла, чтобы найти свое платье и одеться, потому что вечерело и скоро должна была наступить ночь. Она обязательно вернется.
После того, что случилось с ними этим золотистым днем, после того, что они пережили вместе, было бы безумием думать, что она могла убежать в неведомую страну и оставить его.
Магнус был уверен в этом. До того, как увидел утоптанную землю возле ольхи и отпечатки копыт неподкованных лошадей, где ее схватили и увезли.
7
Как только Асгард де ля Герш покинул покои верховного судьи и наместника в Эдинбургском замке и вышел на шумную, запруженную путниками дорогу в город, к нему тут же подошел молодой человек, одежда которого не вызывала сомнений в том, что он пристав ордена тамплиеров.
– Сэр Асгард? – осведомился юноша и приветствовал его, как положено младшему в орденской иерархии. На его белом плаще только одна окаймлявшая ворот красная полоса свидетельствовала о том, что он тамплиер. Из рыцарей, приставов, капелланов и слуг Ордена Бедных Рыцарей Святого Храма Соломонова только рыцарям разрешалось носить красный крест спереди и сзади на их белых верхних одеяниях.
Пристав, которому не могло быть больше двадцати лет, старался выглядеть как можно строже.
– Брат Тристан де Монтвилль к вашим услугам, сэр. Я послан, чтобы проводить вас в местное отделение ордена.
Асгард кивнул: это разрешало проблему поисков гостиницы или постоялого двора. Он даже не ожидал, что его так быстро встретят и так радушно приветствуют.
Хотя он полагал, что было бы вполне логичным разыскать отделение ордена тамплиеров в Эдинбурге. Король Уильям Лев ввел столько нового в своей стране, связанного с нормандскими французами. Почему бы здесь не появиться и тамплиерам?
Кроме того, подумал Асгард, когда молодой человек вел его по узким улочкам Эдинбурга, вне всякого сомнения, король Уильям нашел хорошее применение деньгам тамплиеров. В то время каждое отделение ордена тамплиеров было в то же время и банком. Исконная задача рыцарей ордена – защита путешественников в Святой Земле – привела к тому, что они брали на хранение деньги пилигримов и отправляли в Европу; когда это требовалось, производили их обмен и в конце концов стали заниматься тем, что обеспечивали их вложение с выгодой для вкладчика, а также ссужали деньгами европейских монархов. В конце концов в христианском мире сложилось стойкое убеждение, что лучше брать деньги взаймы у воинственных монахов Святой Земли, чем у менял и ростовщиков-евреев. Или, того пуще, – хитрых итальянцев.
– Давно здесь отделение ордена? – поинтересовался Асгард.
Пристав повернулся к нему:
– Достаточно давно, чтобы творить волю Божию и пользоваться Божиим благословением, брат мой.
Асгард едва удержался, чтобы не фыркнуть. Он не мог не вспомнить себя в этом возрасте: в те времена он до кончиков ногтей был полон такой же набожности. Хотя, будь он проклят, он не припоминал, что был таким же самодовольным.
По узким улочкам города стлался туман. Асгард поплотнее запахнул плащ, продолжая размышлять по дороге о том, что случилось за последние двенадцать лет. Казалось, в возрасте этого малого он знал уже все, но выяснилось, что ничего он не знал. Старый тамплиер брат Роберт был единственным, кто разговаривал с ним, когда Асгард изъявил желание вступить в орден. В то время Асгард был зелен и надменен и не понял, что имел в виду старик, когда сказал ему: «Ты претендуешь на великие свершения, желая стать храмовником, но пока еще тебе неизвестны строгие правила ордена. Ты видишь нас со стороны, хорошо одетых, хорошо вооруженных, на добрых конях, но ты не представляешь себе суровых ограничений и аскетизма, которых требует служение ордену. Потому что, когда тебе хочется быть на берегу моря, ты оказываешься далеко от него, и наоборот. Когда тебе будет хотеться спать, придется бодрствовать, когда ты будешь голоден, придется поститься. Можешь ли ты вынести это во славу Господа и ради спасения своей души?»
Впереди Асгарда пристав трусил рысью на своей лошадке по рыночной площади. За городскими стенами отсюда можно было видеть осенние поля.
– Мы живем не в Эдинбурге, сэр Асгард, – сообщил ему юноша. – Мы разместились за городом, там, где есть земля, чтобы выращивать хлеб и овощи, и где можно практиковаться в обращении с оружием.
Асгард разглядывал затылок молодого человека, прикрытый шлемом.
Обратиться в орден тамплиеров с просьбой быть принятым в его члены было просто: человек для этого должен был верить в правоту святой католической церкви, быть рожденным в законном браке и происходить из семьи рыцарей, а также быть холостым, не состоять в других святых орденах, не ведать сомнений, оставаться сильным телом и духом и не пользоваться недостойными методами, дабы получить доступ в орден, например, никого не подкупать.
Все это звучало достаточно просто. Многие юноши, жившие на севере Франции, соответствовали этим требованиям и могли вступить в орден тамплиеров, особенно это касалось младших сыновей в семье, каким был сам Асгард. И, Пресвятой Боже, как он хотел этого! Как мечтал об этом! Ни о чем другом он и не помышлял с двенадцати лет. Тамплиеры в те времена казались ему подобными богам.
И, когда наступил желанный день, Асгард опустился на колени перед братом в своем отделении ордена и принес клятву повиновения магистру ордена в далекой Святой Земле и всем братьям высшего ранга, он поклялся хранить целомудрие, а также соблюдать все обычаи и предписания ордена, не иметь собственности, охранять, защищать и расширять Королевство Иерусалимское и никогда не допускать, чтобы христиан убивали или несправедливо лишали имущества. Он поклялся также никогда не покидать орден без разрешения. Когда брат Гуго поднял новоиспеченных рыцарей с колен и надел на них белые с красными крестами плащи тамплиеров, поцеловал их и приветствовал их в новой жизни, Асгард испытал подлинный восторг, близкий к священному экстазу. Для него это и впрямь означало новую жизнь! Теперь же он не мог думать о тех временах без глубокой горечи.
Безгрешный, невинный, ничем не запятнанный и в столь юном возрасте – о Господи и Пресвятая Дева Мария! Что ему было нужно от этой новой жизни? Сейчас он испытывал жалость к юному дурачку, каким был тогда. Как глупо было с его стороны настолько увлечься своим новым поприщем! «Новая жизнь» для двадцатилетнего человека, даже еще не познавшего женщины, еще не отрастившего бороды, если не считать скудной растительности на щеках, столь хорошо игравшего на арфе и флейте, что его никто не мог в этом превзойти, но еще не пролившего в сражении ни капли крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81