А в Шотландии Уильям Лев объявил о своем союзе с принцами и двинулся к южным границам своей страны, претендуя на приграничные земли. И оказалось, что король Англии должен воевать на три фронта.
В довершение всех бед был убит его друг Томас Бекет, архиепископ Кентерберийский, и это всколыхнуло весь христианский мир и навлекло на Генриха осуждение церкви. Папа Римский требо­вал публичного покаяния короля и других унизи­тельных проявлений раскаяния, например, чтобы Генрих босиком прошел по улицам города, одетый в мешковину, с головой, посыпанной пеплом, по­тому что на него возлагалась ответственность за смерть архиепископа. Вдобавок мутила воду коро­лева, знаменитая Элинор Аквитанская, уже много лет томившаяся в заточении в замке в центре Анг­лии, ненавидевшая мужа.
Как только королю удалось подавить мятеж своих сыновей во Франции, ему пришлось срочно возвращаться с армией в Англию, чтобы разру­шить твердыни своих баронов. Ему удалось их ус­мирить, и вот теперь он двигался на север, чтобы посчитаться с Уильямом Львом, королем Шот­ландии.
В планах Генриха Плантагенета девушке не отводилась особая роль, говорил себе Асгард. Но он провел достаточно много времени при дворе английского короля, чтобы познакомиться с его пытливым умом и узнать, что Генрих не сможет устоять перед искушением использовать ее, если удастся.
Господь свидетель, думал Асгард, тамплиеры не хотели злоупотреблять ею, они только желали использовать тайную силу, которой девушка обладала, чтобы обогатить свои знания Господних тайн. Ходили слухи, что даже теперь Великий магистр в Париже интересуется сектой последователей Креста Розы, розенкрейцеров, в надежде вос­пользоваться плодами их божественного просветления.
Очень скверным оказалось то, что подобный ей ясновидящий старец был обнаружен на одном из дальних западных островов близ Шотландии. Его похитили люди короля и увезли с собой. Но после нескольких месяцев допросов он умер, так ничего и не открыв.
Асгард не мог допустить, чтобы нечто подоб­ное случилось с Идэйн. Она принадлежала ему. Она принадлежала ему с того самого момента, как он заплатил за нее выкуп этим варварам в их во­нючей каменной башне-форте и привез ее командору тамплиеров в Эдинбург. И с того момента великие силы были приведены в действие. Они все это почувствовали в ту ночь в подземелье зала собраний.
Асгард весь дрожал, хотя зимнее солнце при­гревало довольно сильно. Он думал, что с помо­щью этой девушки орден Бедных Рыцарей Храма Соломонова сможет творить чудеса. Те, кто гово­рил, что они собираются раскрыть смысл вселенной, не преувеличивал. Они хотели раскрыть смысл Божьих тайн. Или смысл самой жизни.
Асгард слегка вздрогнул. С другой стороны, он знал, что нравы ее распутны, что это женщина, легко поддающаяся велениям плоти. Он знал, что она спала с рыжево­лосым рыцарем-наемником. Возможно, развле­калась с Тайросом и другим цыганом. И теперь, оскверненная плотским грехом, она уже никому не нужна.
Но ее нельзя было просто отпустить. И пре­выше всего, нельзя позволить, чтобы этот распут­ный король Генрих Английский сумел воспользо­ваться ею и ее даром.
И он, сказал себе Асгард, должен этому по­мешать.
18
– Скорее, скорее, – торо­пила леди Друсилла.
Она тянула Идэйн вниз по лестнице, а за ни­ми следовал эскорт – маленький, но крепко ско­лоченный оруженосец с почти белыми волосами и два высоких рыцаря с факелами.
У подножия лестницы жена коменданта оста­новилась, чтобы поправить головной убор Идэйн и одернуть ей юбки.
– Не опускай подбородок, – отчитывала она девушку, в то время как руки ее укладывали ткань юбок в огромные складки, похожие на цве­ты. – Помоги нам, Господи, но тебе, девочка, будет трудно отучиться от своих монастырских замашек! Не опускай глаза! Вот так! Подними и подбородок, расправь плечи, не бойся показаться высокой. Я хочу, чтобы твои волосы были видны, несмотря на вуаль.
Она бросалась на небесно-голубой шелк вуа­ли, как на врага, расправляя его на плечах Идэйн. Один из сопровождавших их рыцарей рассмеялся. Жена коменданта обернулась и одарила его ледяным взглядом.
– Вы можете смеяться, сэр Жэрвез, но, если бы не ваши французские моды и то, что придвор­ные дамы им рабски следуют, я бы просто выбро­сила эту вуаль. Эти головные уборы – вуали и платки, подвязанные вокруг шеи и под подбородком, – просто способ показать жалкие крохи того, что простые люди должны хранить и обере­гать всю свою жизнь.
Она снова оправила вуаль, чуть надвинув ее на сей раз на лоб, недовольно чмокая при этом гу­бами.
– Нам надо, чтобы это хорошенькое личико было открыто и чтобы наш благословенный ко­роль мог его увидеть. А иначе зачем он пригласил бы нас отужинать в большом зале, еще усталый с дороги и не отряхнувший пыль?
Леди Друсилла отступила, чтобы оценить плоды своего труда. Губы ее были плотно сжаты, в то время как рыцари восторженно уставились на Идэйн.
Платье, выбранное для появления в празднич­ном пиршественном зале замка в обществе короля Генриха, было из сине-серого бархата с корсажем и рукавами, вышитыми серебром. Бархат был тя­желым и весьма подходящим материалом для этого времени года, потому что при всем своем вели­колепии защищал от пронизывающих до костей сквозняков, гулявших по замку Бистон. Кроме того, у этого платья был модный покрой.
Жена коменданта решила, что это платье из­готовлено во Франции и что оно могло принадле­жать одной из бывших любовниц короля Генриха. Должно быть, эта женщина была ростом пониже Идэйн: им пришлось надшить по подолу полосу серебристо-серого атласа.
Теперь Идэйн неподвижно стояла под внима­тельными взглядами. Голова ее была украшена усеянным серебристыми бериллами обручем, удер­живавшим прозрачную вуаль. Леди Друсилла решила отказаться от ленты под подбородком, окаймлявшей лицо, как рамка. Вместо этого она распустила золотые волосы Идэйн, свободно нис­падавшие теперь из-под вуали и окутывавшие плечи и руки, словно облаком. Цвет вуали кон­трастировал с глазами Идэйн, отчего они казались ослепительно изумрудными.
Рыцари не могли отвести от нее глаз. – Она прекрасна, как звезда, – сказал ма­ленький оруженосец писклявым голосом.
Двое других обернулись и посмотрели на него, безмолвно порицая за столь смелое высказывание. Они передали мальчику факел и вытолкали его во двор, чтобы он шел впереди. Рыцари открыли двери башни и пропустили дам вперед.
Травянистая лужайка была окружена пятью башнями замка Бистон, донжоном и стенами. Со­лнце уже садилось, но двор замка был полон дворян, королевских министров и людей духовного звания, а также лордов и военных разного чина, Все они собрались здесь, чтобы присоединиться к королю Генриху в его войне с Шотландией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81