Но, главное, они желают знать, если твое пророчество верно, умрет ли Уильям Лев. Они знают, что это ты заставила подземные своды обрушиться. Они убедились в твоей силе.
Идэйн прижалась лбом к толстым дубовым доскам двери.
– Я не сказала, что он умрет. – Голос ее от отчаяния звучал глухо. – Это был раненый лев, и именно он предстал мне в моем видении, понима­ешь? И он упал к моим ногам. – Идэйн глубоко вздохнула. – Боже мой, почему вы считаете, что именно я заставила потолки обвалиться? Кто-ни­будь пострадал?
– Благородная дева, – вздохнул рыцарь, – теперь это не имеет значения. Прошлой ночью все члены ордена, что живут здесь, заседали, и реше­ние их таково: хотя пророчества твои мрачные, но ты тот самый оракул, которого они искали. Поэ­тому они решили удержать тебя – если не здесь, то где-нибудь в другом месте. Кое-кто считает даже, что тебя следует отправить в Париж к Ве­ликому магистру.
Идэйн застонала.
– Да, это представляет собой очень большую опасность, – согласился де ля Герш. – Понима­ешь, я был обязан привезти тебя сюда. Я поклялся Великому магистру на своем мече и не мог престу­пить эту клятву и привезти тебя сначала королю Уильяму. Каюсь, это мой великий грех, и я буду расплачиваться за него целую вечность. Ты не представляешь, как я страдаю! Увы, я не могу рассказать тебе всего, что случилось с этими де­вушками-оракулами, которых они пытались использовать и держали в заточении.
– Тогда ты должен помочь мне выбраться отсюда.
Он был прав: вина за то, что он доставил ее сюда, а не к королю, лежит только на нем, и она не сможет так легко простить его.
– Я боюсь тамплиеров. Не понимаю, чего они хотят от меня. Все, что я делала и говорила в подземелье, – ложь. Меня заставили выпить опиум! Ты же слышал, они сами говорили об этом.
Де ля Герш долго молчал. Она слышала его дыхание по другую сторону тяжелой дубовой две­ри и могла даже представить, как он стоит там в своем белом, обычном для тамплиера плаще, вы­сокий и красивый, с поникшей белокурой головой.
Наконец она услышала его шепот:
– Благородная девица, клянусь Иисусом Христом и Пресвятой Девой, я не позволю им увезти тебя отсюда.
– Отсюда?!
Идэйн прижала ладони к дубовой двери – внезапно ее охватило тяжкое предчувствие. Пре­святая Матерь Божия! Из того, что и как он гово­рил, она поняла, что самой ее жизни угрожает опасность.
– Скажи мне, Асгард де ля Герш, что мне грозит, или да падет на тебя гнев Божий! – по­чти выкрикнула она. – Что ты хотел этим ска­зать? Что означают твои слова, будто ты не дашь им увезти меня отсюда?
Но он ушел.
Позже, когда наступил вечер и стало темно, дверь отперли, и Идэйн увидела командора эдин­бургских тамплиеров, а также приора и других рыцарей, незнакомых ей. На всех них были доспе­хи, а также плащи с крестами и капюшоны из металлических колец. Вперед выступил монах Калди. Она отшатнулась, и в ее комнату стремитель­но вошел приор и набросил ей на плечи плащ на меховой подкладке.
– Нет! – закричала она. – Не делайте этого!
Но кричать было бесполезно – кто-то из них быстро заткнул ей рот кляпом. Идэйн пыталась сопротивляться, но двое там­плиеров завернули ее в плащ и связали шнурами. А потом, спеленутую, как тюк, подняли ее и поне­сли к лестнице, ведущей наружу. Во дворе толпи­лись рыцари и слуги с факелами. Вперед вышел де ля Герш и сел на своего гнедого жеребца.
– Девица, – обратился к Идэйн командор, склоняясь над ней, в то время как Идэйн извива­лась в отчаянных попытках освободиться. – Ради собственной и нашей безопасности ты долж­на делать то, что тебе велят. Дело становится очень и очень деликатным. Мы надеемся, что ры­царь Асгард де ля Герш сможет убедить тебя, что судьба твоя сложится гораздо благополучнее, если ты останешься с рыцарями Святого Храма, под нашим покровительством, чем с королем Уильямом Шотландским.
Ей хотелось закричать, умолять их сказать, куда ее везут, но тамплиеры удалились, чтобы от­крыть большие деревянные ворота.
Магнус!
Идэйн сделала новую отчаянную попытку крикнуть, но крик ее не прозвучал вслух, это от него зазвенело у нее в ушах, крик этот будто бился у нее в голове. Она беспомощно сражалась с веревками, которыми ее связали поверх плаща, зная, что Магнус попытается ответить ей, если, конечно, с ним не случилось ничего ужасного.
При этой мысли Идэйн охватила глубокая скорбь. Во время их последней встречи в лесу он, пеший солдат, никак не походил на ее странствую­щего рыцаря. Боже милостивый, да и как он мог бы помочь ей теперь?!
Когда тамплиеры тащили ее к воротам, Идэйн не уловила ни знака, ни шепота, никаких пред­вестников его появления – ничего.
И в этом момент открылись внешние ворота, и она увидела, что уже ночь и что утопающая в тени дорога ведет к лесу. Она видела темные очертания деревьев. На краю леса Идэйн разли­чила несколько повозок, а вокруг них суетились люди, стояли лошади.
Де ля Герш, фигуру которого она различила по белому плащу и поблескивающим серебром ла­там, пришпорил своего коня. Гнедой поскакал к дороге, командор и приор отставали на несколь­ко шагов. Командор тамплиеров спросил монаха Калди:
– Брат Брикриу, смогут эти люди провезти девицу по городу?
– Да, – кивнул ирландец, – они утверж­дают, что всю свою жизнь только и делают, что скрываются от королевской стражи.
Из группы людей, толпившихся вокруг повозок, вперед выступила какая-то фигура. Но преж­де чем человек заговорил, темноту и тишину ночи пронзил отчаянный вопль, от которого кровь за­стыла в жилах. Тамплиеры, тащившие Идэйн, вздрогнули и чуть не уронили девушку. Позади, у ворот, кто-то зажег факел, но тотчас же, подчиня­ясь окрикам, погасил его.
Из темноты с диким ревом что-то ринулось на тамплиеров – это оказался одинокий всадник, летевший на полном скаку. Он несся по грязной и мокрой дороге, размахивая огромным сверкающим мечом. В лунном свете казалось, что от меча летят искры.
Всадник набросился на тамплиеров, толпив­шихся у ворот, и раскидал их во все стороны. В суматохе приор не удержался на ногах и упал на землю, а несколько рыцарей попадали на него. Асгард де ля Герш, еще остававшийся в седле, по­вернул своего гнедого жеребца, чтобы встретить издающее боевые крики привидение, бросившееся на него.
Всадники сошлись. Послышался звон мечей.
– Давай, давай, храмовник! – послышался хриплый крик.
– Иисусе! – закричал командор эдинбург­ских тамплиеров, хватаясь за меч, которого при нем не было. – Неужели это призыв к честному поединку? Или это засада? Кто это?
За их спинами тамплиеры, в основном без­оружные, выбегали из ворот на дорогу. Двое, та­щившие Идэйн, уронили ее и ринулись на помощь своим сотоварищам.
Время от времени в полосу света попадали кони и яростно нападавшие друг на друга всадни­ки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81