Встре­тив ее взгляд, они бросили кости и быстро подня­лись.
На лестнице послышались чьи-то шаги – кто-то поднимался на верх башни. Маленькие де­вочки попрятались по углам, чтобы не оказаться на дороге вождя, когда его голова и плечи появи­лись из люка. Константин стоял наверху лестницы и хмуро оглядывал комнату.
– Что вы тут делаете? – зарычал он на детей.
Константин выбрался из люка и одним прыж­ком оказался на середине комнаты. Дети тотчас бросились врассыпную, стараясь увернуться от тумаков, и помчались к лестнице. Снизу раздавал­ся раздраженный голос его жены, которая звала их. Старшая из девочек вернулась, чтобы забрать у Идэйн малыша.
Константин остановился перед девушкой. Он стоял, заложив руки за кожаный пояс, и был очень пьян, а ведь еще не наступил полуденный прилив. Было ясно, что он устал ждать гонца из Эдинбурга и, как и дети, искал, чем бы заняться.
Идэйн прижалась к каменной стене, возле ко­торой сидела. Вождя клана Санах Дху не могли удовлетворить ни истории Наойзи и Диэдри, ни изготовление куколок. Она прочла это по его на­литому кровью опухшему лицу. И впервые с ужа­сом поняла, что восхитительные занятия любовью, испытанные ею с молодым рыцарем, могут быть чем-то мучительным и ужасным.
Идэйн подняла голову и увидела это в глазах вождя.
– Чего ты хочешь? – спросила она. Конечно, спрашивать об этом было глупо.
Внизу, под ними, все было тихо. Идэйн облизнула губы, думая о жене вождя, о детях, которые ус­лышат все, что будет происходить наверху. И за­дрожала, поняв, что сейчас с ней случится неиз­бежное.
– На этот раз хоть на что-нибудь сгодишься, девушка. – Вождь клана Санах Дху уселся пе­ред ней на корточки и задрал подол своей рубахи демонстрируя ей голые ноги. – Ты валяешься тут, играешь с пострелятами, ешь мою пищу. Но ты можешь сделать кое-что еще, разве нет?
Идэйн уставилась на его ноги, думая о том, что тело вождя сотворено так же, как и тело Маг­нуса фитц Джулиана, но невозможно думать о нем так же, как о теле юного рыцаря. В то время как прекрасный молодой рыцарь представлял со­бой образец грации и силы, Константин был круг­лым, как бочонок, и мускулы его были столь мощ­ными, что руки не могли лежать по богам туловища. Тыльная сторона ладоней была покрыта черными волосами, а на ногах они вообще были, как мех.
И Идэйн, даже не глядя, знала, что то, что находится у него между ног, не только непривле­кательно, но просто чудовищно и вовсе не предна­значено для наслаждения. Он пользовался этим органом грубо, по-дикарски.
– Давай, – проскрежетал Константин, про­тягивая руку, чтобы сорвать с нее плащ. – Сни­ми его, я хочу взглянуть на тебя.
Идэйн попыталась ускользнуть, но он взял своими ручищами ее под мышки и заставил встать на колени. И пока она так стояла, он поднял по­дол ее шерстяного платья.
Под платьем на ней ничего не было, и он прекрасно это знал. В тусклом свете, проникавшем через бойницы, она предстала перед ним стройной и прекрасной лесной нимфой, феей. Ее ярко-золо­тые растрепавшиеся волосы свободно ниспадали на плечи и руки, прикрывая высокие груди.
Лицо Константина раскраснелось еще силь­нее, когда он отвел ее руки от груди.
– Золото, – прошептал Константин хрип­лым шепотом. – Люди говорили, что ты вся зо­лотая, ведьма из монастыря Сен-Сюльпис, с зо­лотой кожей и зелеными, как изумруды, глазами, и, клянусь Святым Крестом, они не солгали. Да пребудет со мной Господь наш Иисус Христос, но нагая ты похожа на одну из чародеек!
Константин приподнялся, стараясь придви­нуться к ней ближе и просунуть свои огромные пальцы между ее ног и погладить золотистые во­лосы, в то время как другой рукой он пытался раз­двинуть ее колени, чтобы все тело Идэйн предстало перед ним без покровов.
Она ежилась и пыталась уклониться от этого грубого непрошенного вторжения, от его прикос­новения, но вождь клана Санах Дху, по-видимо­му, был возбужден тем, что увидел, и поэтому не отпускал ее, и она только слышала его сопение. От него так несло перегаром, что запах виски оку­тывал его, словно облако.
– Пусти меня! – закричала Идэйн. Она убеждала себя, что сейчас самое лучшее – пока­зать, что она его не боится. Но весь ужас был в том, что боялась она просто отчаянно.
На этот раз все было не так. Даже не так, как в случае с Айво де Бризом, когда он угрожал ей употребить свое право сеньора. Когда он почти вынудил ее выйти замуж за одного из своих кре­постных, чтобы можно было затащить ее в свою постель.
Тогда у Идэйн было Предвидение, что судьба влечет ее по дороге жизни, что ничто из того, что выглядело скверно, даже мрачно, не может се­рьезно повредить ей.
Теперь же все было иначе.
Ей грозила опасность от этого неуклюжего мощного увальня – вождя клана Санах Дху, же­лавшего погрузить в нее свою плоть, грубо укоре­ниться в ее теле, в помещении прямо над комна­той, где были его жена и дети, которые могли слышать все, что происходит наверху!
«Я должна что-то предпринять», – думала Идэйн, в то время как руки вождя тискали ее груди. Но она не ощущала в себе для этого доста­точно силы, не чувствовала, что способна ее вы­звать. Она не могла призвать на помощь Предви­дение, чтобы спастись.
– Давай-давай, – говорил тем временем Константин. – Ладно, пусть в тебе сидит вол­шебство, ласточка, вероятно, оно запрятано в тво­ей маленькой щелке. А у меня есть инструмент, способный широко раскрыть ее. И ты это почув­ствуешь, обещаю тебе, что почувствуешь!
Он взмахнул полой своей длинной рубахи, и она увидела свалявшиеся волосы, росшие, кажет­ся, прямо из его брюха и закрывавшие всю ниж­нюю часть живота, доходя до бедер. Это было по­хоже на тушу заросшего шерстью животного, а не на человеческую плоть. И посреди этой густой шерсти возвышалось нечто огромное, как шест, из синевато-красной плоти, не вполне еще пришед­шее в боевую готовность.
Вождь притянул к себе ее руки и заставил ее взять ими свой член. Пальцы Идэйн были холод­ными и влажными, она с трудом заставила себя дотронуться до него. В ответ на ее нерешитель­ность Константин ладонью ударил ее по голове – это был болезненный удар, от которого у нее на целую минуту перехватило дух, а в ушах зазвенело.
– Сожми его, – прошипел он, лицо его упи­ралось в ее собственное. – Сожми его и погла­живай, как любимца, которого ты хочешь иметь у себя между ног. А иначе я дам тебе еще одну оп­леуху, от которой у тебя не только загудит в голове!
Дрожа от страха, Идэйн взялась за его член обеими руками и сжала изо всех сил. Она видела, как от удовольствия глаза Константина стали по­хожи на щелочки. И продолжала лихорадочно сжимать до тех пор, пока у нее не затекли пальцы. Наконец он отвел ее руки.
– Мягко, нежно, – бормотал Константин. Он скосил глаза вниз на свой орган, и лицо его приняло озадаченное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81