В старое доброе время штаб Королевской Гвардии можно было спутать с конюшней; этот же напоминал скорее восточный гарем. Потом он, не веря своим глазам, всмотрелся получше в своего собеседника. Жилет того был сплошь расшит гербами, на которых красовались наковальни, языки пламени и мечи, поверх которых значился девиз: «БЫТЬ РЯДОМ И СЛУЖИТЬ!»
– Ты хоть драться можешь в этом великолепии? Хоэр кашлянул и вытянул ноги, любуясь своими сияющими сапогами.
– Возможно, нет, но скажи на милость, когда нам в последний раз приходилось драться?
– Времена меняются?
– Можно сказать и так. Король больше не руководит кампаниями лично. – Коммандер предупреждающе нахмурился, когда пышногрудая служанка внесла поднос с двумя кружками и небольшим кувшином.
– Канцлер? – переспросил Дюрандаль. – Монпурс теперь канцлер? Гм, что ж, рад за него. А что случилось с лордом Сентэмом?
Хоэр старательно возился с пивом, пока дверь за девицей не закрылась.
– Измена. Как раз сегодня его должны были допросить с пристрастием.
– Как Его Величество?
– Что? А! Хорошо, очень хорошо. Воистину ВЕЛИЧАЙШИЙ монарх из всех, кого видел Шивиаль, – слова эти сопровождались оживленной жестикуляцией и высоко поднятыми бровями. – Кстати, у нас новая королева, знаешь?
– Насколько я понял, бывшая леди Гаральда.
– Настоящая красавица! Шестнадцать лет, свежа как роза. Всего на пять лет старше принцессы Малинды. Твое здоровье, сэр Дюрандаль, и за твое благополучное возвращение!
Они стукнулись кружками. Дюрандаль облизнул губы.
– Вот этого мне не хватало. Тебе, право же, стоило бы попробовать сброженное козье молоко. По сравнению с ним все кажется потрясающе вкусным.
– Надо ли удивляться, что ты так постарел! Расскажи, где тебя носило все эти годы.
– Боюсь, не раньше, чем доложусь Королю. И как Монпурс, рад новому назначению?
– Как прыщу на заднице. Лорд Монпурс, разумеется. Кавалер Белой Звезды и так далее. – Хоэр снова скорчил рожу косоглазого кретина. Его юмор приобрел оттенок цинизма, чего раньше не было.
Да, времена менялись. Со множеством вопросов, вертевшихся на языке у Дюрандаля, стоило подождать до тех пор, пока он не узнает лучше нынешнего состояния дел в стране. Амброзу должно быть… сорок пять? Да, сорок пять. Рановато выпускать вожжи из рук. И шестнадцатилетняя жена? Конечно, ему необходимо получить наследника мужского пола.
– Мне нужно испросить аудиенции, чтобы доложить о своей миссии.
– Это я тебе устрою, – кивнул Хоэр. – Есть у меня кое-какие ходы, и доступ к уху королевского секретаря – один из них. Неприятно волосатому уху, скажем честно, но весьма и весьма дошлому. Только это ведь именно секретарь… – Он замолчал, глядя на него.
– Я надеюсь, – сказал слегка озадаченный этим взглядом Дюрандаль, – ты можешь найти мне угол, который я мог бы считать моим?
– Еще бы! Постель с двумя девицами пойдет? Ты хоть понимаешь, что официально считаешься погибшим?
Похоже, пиво подействовало на Дюрандаля сильнее, чем ему казалось. Он поставил кружку на стол.
– Это для меня новость. Как это вышло?
– Я полагаю, что тот доклад готовил сам секретарь Кромман. Король издал…
– Кромман? Айвин Кромман, инквизитор? Он жив?
Его собеседник смерил его долгим, пристальным взглядом, не отрываясь от кружки.
– Еще как жив. Весьма приближен к Его Величеству. Полезный парень. Освободил канцлера от изрядной части его обременительных обязанностей.
– Давай рассказывай. – Дюрандаль поймал себя на том, что переложил кружку в левую руку – сигнал опасности для мечника.
От Хоэра это тоже не укрылось. – Примерно год назад он вернулся откуда-то из-за границы. Он собрал в Исилонде какую-то очень ценную военную информацию – говорят, по дороге домой откуда-то еще – и это привлекло к нему внимание Его Величества. Примерно месяц назад его назначили личным секретарем. – Пауза. – Он исполняет свои обязанности проворно и усердно.
– Расскажи-ка, как я погиб. Я что-то забыл.
– Никаких подробностей не сообщалось.
– Возможно ли мне добиться аудиенции прежде, чем секретарь узнает, что я воскрес?
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты прошел в ворота?
– Минут пятнадцать.
– Тогда уже поздно. Молчание.
– Ты знаком с мастером Кромманом? – тихо спросил Хоэр. – Ну да, конечно, он же арестовывал этого твоего – я имею в виду маркиза. Ты ведь встречался с ним тогда?
– Я встречался с ним и позже. – Открывать больше, даже Хоэру, было бы неразумно.
Они снова помолчали. Допустим, Кромман видел ритуал омоложения в монастыре – не мог ли он украсть кусок этой мерзости и спасти тем самым свою жизнь? Нет. Судя по тому, что говорил Эвермен, даже маленький кусок околдовал бы его, так что ему пришлось бы возвращаться в Самаринду и вступать в братство или умереть на рассвете. Впрочем, запас инквизиторских заклинаний наверняка включал в себя какие-нибудь исцеления, так что он мог вылечиться сам.
Это маловероятно, но возможно – раненый, без лошади или воды, в бескрайних просторах Алтаина. Даже если он сумел призвать своего коня обратно, вряд ли это было особенно приятное ощущение. Он расположен теперь к нему никак не дружелюбнее, чем прежде.
Что рассказал он Королю?
– Кажется, аудиенция мне нужна еще более срочно, чем я думал, брат. Коммандер отодвинул недопитую кружку.
– Дай мне час. Он собирается осматривать западное крыло, Я раздобуду для тебя мундир – не можешь же ты встречаться с ним в таком виде. Тебе нужна охрана?
– Смерть и пламень, старик! Во дворце? Хоэр пожал плечами.
– Нет, конечно нет. Я просто начинаю бояться теней.
– Должно быть, их здесь немало, – мрачно заметил Дюрандаль.
***
У него был в запасе час. Он отправился прямиком в обитель Белых Сестер и попросил встречи с Матерью-Настоятельницей. Пока он ждал в коридоре, мимо него прошло несколько нюхачек, и он отметил про себя, что они по крайней мере не сменили своих одеяний, повинуясь нынешней придворной моде.
Дверь снова отворилась. Мать-Настоятельница оказалась очень высокой, костлявой женщиной с надменным носом и пронзительным взглядом. Верхом шляпы она едва не задевала притолоку, до которой от пола было добрых десять футов, и от нее так сильно пахло лавандой, что щипало в глазах. Когда он уезжал, она не была Матерью-Настоятельницей, но он помнил ее. Судя по выражению ее лица, от него исходил запах, как от свежей навозной кучи.
Он поклонился.
– Я Дюрандаль из Королевской Гвардии, Мать. Я уезжал на некоторое время по поручению Его Величества. Я только что вернулся.
Взгляд ее скользнул с лица на стоптанные сапоги и обратно. Ее надутые губы сказали: «Жаль!»
– Мне хотелось бы повидаться с одной из сестер. Мы были с ней друзьями. Сестра Кэт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Ты хоть драться можешь в этом великолепии? Хоэр кашлянул и вытянул ноги, любуясь своими сияющими сапогами.
– Возможно, нет, но скажи на милость, когда нам в последний раз приходилось драться?
– Времена меняются?
– Можно сказать и так. Король больше не руководит кампаниями лично. – Коммандер предупреждающе нахмурился, когда пышногрудая служанка внесла поднос с двумя кружками и небольшим кувшином.
– Канцлер? – переспросил Дюрандаль. – Монпурс теперь канцлер? Гм, что ж, рад за него. А что случилось с лордом Сентэмом?
Хоэр старательно возился с пивом, пока дверь за девицей не закрылась.
– Измена. Как раз сегодня его должны были допросить с пристрастием.
– Как Его Величество?
– Что? А! Хорошо, очень хорошо. Воистину ВЕЛИЧАЙШИЙ монарх из всех, кого видел Шивиаль, – слова эти сопровождались оживленной жестикуляцией и высоко поднятыми бровями. – Кстати, у нас новая королева, знаешь?
– Насколько я понял, бывшая леди Гаральда.
– Настоящая красавица! Шестнадцать лет, свежа как роза. Всего на пять лет старше принцессы Малинды. Твое здоровье, сэр Дюрандаль, и за твое благополучное возвращение!
Они стукнулись кружками. Дюрандаль облизнул губы.
– Вот этого мне не хватало. Тебе, право же, стоило бы попробовать сброженное козье молоко. По сравнению с ним все кажется потрясающе вкусным.
– Надо ли удивляться, что ты так постарел! Расскажи, где тебя носило все эти годы.
– Боюсь, не раньше, чем доложусь Королю. И как Монпурс, рад новому назначению?
– Как прыщу на заднице. Лорд Монпурс, разумеется. Кавалер Белой Звезды и так далее. – Хоэр снова скорчил рожу косоглазого кретина. Его юмор приобрел оттенок цинизма, чего раньше не было.
Да, времена менялись. Со множеством вопросов, вертевшихся на языке у Дюрандаля, стоило подождать до тех пор, пока он не узнает лучше нынешнего состояния дел в стране. Амброзу должно быть… сорок пять? Да, сорок пять. Рановато выпускать вожжи из рук. И шестнадцатилетняя жена? Конечно, ему необходимо получить наследника мужского пола.
– Мне нужно испросить аудиенции, чтобы доложить о своей миссии.
– Это я тебе устрою, – кивнул Хоэр. – Есть у меня кое-какие ходы, и доступ к уху королевского секретаря – один из них. Неприятно волосатому уху, скажем честно, но весьма и весьма дошлому. Только это ведь именно секретарь… – Он замолчал, глядя на него.
– Я надеюсь, – сказал слегка озадаченный этим взглядом Дюрандаль, – ты можешь найти мне угол, который я мог бы считать моим?
– Еще бы! Постель с двумя девицами пойдет? Ты хоть понимаешь, что официально считаешься погибшим?
Похоже, пиво подействовало на Дюрандаля сильнее, чем ему казалось. Он поставил кружку на стол.
– Это для меня новость. Как это вышло?
– Я полагаю, что тот доклад готовил сам секретарь Кромман. Король издал…
– Кромман? Айвин Кромман, инквизитор? Он жив?
Его собеседник смерил его долгим, пристальным взглядом, не отрываясь от кружки.
– Еще как жив. Весьма приближен к Его Величеству. Полезный парень. Освободил канцлера от изрядной части его обременительных обязанностей.
– Давай рассказывай. – Дюрандаль поймал себя на том, что переложил кружку в левую руку – сигнал опасности для мечника.
От Хоэра это тоже не укрылось. – Примерно год назад он вернулся откуда-то из-за границы. Он собрал в Исилонде какую-то очень ценную военную информацию – говорят, по дороге домой откуда-то еще – и это привлекло к нему внимание Его Величества. Примерно месяц назад его назначили личным секретарем. – Пауза. – Он исполняет свои обязанности проворно и усердно.
– Расскажи-ка, как я погиб. Я что-то забыл.
– Никаких подробностей не сообщалось.
– Возможно ли мне добиться аудиенции прежде, чем секретарь узнает, что я воскрес?
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты прошел в ворота?
– Минут пятнадцать.
– Тогда уже поздно. Молчание.
– Ты знаком с мастером Кромманом? – тихо спросил Хоэр. – Ну да, конечно, он же арестовывал этого твоего – я имею в виду маркиза. Ты ведь встречался с ним тогда?
– Я встречался с ним и позже. – Открывать больше, даже Хоэру, было бы неразумно.
Они снова помолчали. Допустим, Кромман видел ритуал омоложения в монастыре – не мог ли он украсть кусок этой мерзости и спасти тем самым свою жизнь? Нет. Судя по тому, что говорил Эвермен, даже маленький кусок околдовал бы его, так что ему пришлось бы возвращаться в Самаринду и вступать в братство или умереть на рассвете. Впрочем, запас инквизиторских заклинаний наверняка включал в себя какие-нибудь исцеления, так что он мог вылечиться сам.
Это маловероятно, но возможно – раненый, без лошади или воды, в бескрайних просторах Алтаина. Даже если он сумел призвать своего коня обратно, вряд ли это было особенно приятное ощущение. Он расположен теперь к нему никак не дружелюбнее, чем прежде.
Что рассказал он Королю?
– Кажется, аудиенция мне нужна еще более срочно, чем я думал, брат. Коммандер отодвинул недопитую кружку.
– Дай мне час. Он собирается осматривать западное крыло, Я раздобуду для тебя мундир – не можешь же ты встречаться с ним в таком виде. Тебе нужна охрана?
– Смерть и пламень, старик! Во дворце? Хоэр пожал плечами.
– Нет, конечно нет. Я просто начинаю бояться теней.
– Должно быть, их здесь немало, – мрачно заметил Дюрандаль.
***
У него был в запасе час. Он отправился прямиком в обитель Белых Сестер и попросил встречи с Матерью-Настоятельницей. Пока он ждал в коридоре, мимо него прошло несколько нюхачек, и он отметил про себя, что они по крайней мере не сменили своих одеяний, повинуясь нынешней придворной моде.
Дверь снова отворилась. Мать-Настоятельница оказалась очень высокой, костлявой женщиной с надменным носом и пронзительным взглядом. Верхом шляпы она едва не задевала притолоку, до которой от пола было добрых десять футов, и от нее так сильно пахло лавандой, что щипало в глазах. Когда он уезжал, она не была Матерью-Настоятельницей, но он помнил ее. Судя по выражению ее лица, от него исходил запах, как от свежей навозной кучи.
Он поклонился.
– Я Дюрандаль из Королевской Гвардии, Мать. Я уезжал на некоторое время по поручению Его Величества. Я только что вернулся.
Взгляд ее скользнул с лица на стоптанные сапоги и обратно. Ее надутые губы сказали: «Жаль!»
– Мне хотелось бы повидаться с одной из сестер. Мы были с ней друзьями. Сестра Кэт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103