Но отделаться от нее было не так-то просто, Эдмунд знал это по горькому опыту. Но все же старался держать дистанцию, которая, по его мнению, была достаточно вежливой и уместной. Чего он обычно добивался, так это плохо скрываемого отвращения. Джиллс же был пухленьким прыщавым коротышкой, поэтому ни одна девица даже не пыталась с ним заигрывать.
Отец Лангфрид никогда не доверял Адаму из Корселла, и особенно сейчас, когда тот так открыто и слишком уж наигранно любезничал с леди Изабель. Этот человек всегда ставил собственные интересы на первое место.
Луи тоже не внушал особого доверия, его невежественная любезность граничила с грубостью, и все же он казался человеком честным. Он не стал бы обманывать лорда, которому присягнул в верности. Но… никто из них не давал клятву верности Ричарду.
А Николас вообще мог отказаться от такой клятвы. У него были слишком высокие запросы, его заботило только его земное благополучие. Мысли о вечном редко посещали его голову.
Еще было много вассалов, оруженосцев и домашней прислуги, которые должны были принять неудавшегося бенедиктинца в качестве своего лорда, хотя он и не хотел быть таковым. Но сейчас Ричард сидел рука об руку с Изабель за высоким столом, и по нему нельзя было сказать, что он не хочет быть лордом, другое дело – мужем…
– Странное начало, – произнес сидящий рядом со священником брат Джон. Лангфриду всегда нравился этот монах, который одинаково хорошо разбирался как в лекарствах, так и в людях и всегда мог дать дельный совет.
Отец Лангфрид кивнул:
– Будем молиться, чтобы таким было только начало.
– «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них…» – процитировал Джон. – Я не перестаю молиться об этом. В этой ситуации много неясного, скрытого от наших глаз. Но Господь видит все, и я уверен, что Он не допустит, чтобы произошло что-нибудь плохое. И еще я прошу у Него уверенности, – добавил он с улыбкой. – Вам ведь известны обстоятельства этого брака, не так ли? Что брат Ричард, то есть лорд Ричард будет делать дальше?
– Не важно, кто он – брат или лорд, – ответ известен ему одному. Вы хотите дать ему наставления?
– Брат Ричард никогда не слушает ничьих наставлений. И не принимает во внимание данные ему советы, как бы упорно вы их ему ни навязывали.
– Непрошибаемый бенедиктинец?
– Нет, но человек, уверенно шагающий по жизни.
– Это хорошо для барона, но для монаха?..
Джон улыбнулся и некоторое время сидел молча.
– А Изабель, похоже, очень довольна этим браком.
– Да, она тоже уверенно идет к намеченной для себя цели, – в свою очередь улыбнулся Лангфрид.
– На ее пути было немало камней преткновения, – дипломатично сказал Джон.
– Да, безусловно, – согласился Лангфрид. – Но только один Господь знает, что нам уготовано в этой жизни, так ведь, брат?
– И что нужно нашим душам, – добавил Джон.
А ведь в душе Изабель зарождалось чувство вины: она считала себя причиной смерти двух мужчин, стоявших на пути их с Ричардом соединения. Но эту истину она открыла отцу Лангфриду во время исповеди, и он не мог нарушить обет молчания и обсуждать эту тему с братом Джоном.
– Для Изабель это было тяжелое время, – сказал Джон, как будто читая мысли Лангфрида.
– Да, обстоятельства давили на нее, ведь каждому поместью нужен лорд. Это большое счастье для Изабель, что она благополучно вышла замуж, не нарушив при этом брачного соглашения, чему также благоволили как наш сюзерен, так и сам король.
– Всему свое время и место, а каждому человеку – своя судьба.
– Истинно так, брат. Господь поддерживает на земле порядок.
– Истинно так, отец, – эхом отозвался Джон.
А если кто-то и подумал о том, сколько смертей понадобилось, чтобы Изабель получила то, чего желала всем сердцем, вслух он не сказал ни слова.
Ужин длился довольно долго. Каждое блюдо было шедевром, на который было приятно смотреть, – лакомые кусочки так и просились в рот. Ричарду и не снились такие богатые и большие яства. В монастыре редко ели мясо, и вот ему подают оленину, барашка, кролика, угрей и даже перепелов. Здесь еды больше, чем бенедиктинцу доводилось съесть за месяц. Он был хозяином Дорни, Уорфилда, Бледли, Хайлсдена и многих других.
Да, он лорд многих людей, в то время как хочет только одного – служить Господу. И он никогда не хотел жениться.
Но это «никогда» началось всего около года назад, как раз на Троицу. Ричард поднял глаза и взглянул на Изабель. Ее густые темные волосы, волной лежащие на хрупких плечах, – великолепное доказательство ее девственности. Он быстро отвел глаза и принялся неохотно жевать кусок оленины.
Хотя он и стал лордом, но отказываться от своих бенедиктинских привычек не собирается. Но сколько он сможет продержаться, прежде чем грех чревоугодия возьмет над ним верх?
Распущенность.
Он снова взглянул на Изабель. Она смотрела на него, и их глаза встретились. Он ясно видел по ее полуоткрытым губам и внезапно покрасневшим щекам, что она хочет его, и вся глубина ее желания отражалась в бездонных омутах ее глаз.
Так было всегда.
Она преследовала его своим соблазняющим взглядом, будучи сначала ребенком, затем зрелой девой и наконец его женой. Ричард стряхнул с себя ее чары, лишь на долю секунды окутавшие его. Он сопротивлялся ее очарованию и собирался поступать так и впредь.
Она слишком открыто изъявляла свое желание, и это было плохо. Перед лицом Бога и на глазах у людей она демонстрировала свое вожделение. Неужели она не понимает, что не должна делать этого? Ведь она была обручена с его братом и могла стать ему почти сестрой, а значит, ее связь с ним была бы прелюбодеянием и кровосмешением. Она следовала за ним повсюду, даже когда он того не желал. До сих пор у него перед глазами возникают ее длинные, развевающиеся на ветру волосы, когда он вспоминает, как она наблюдала за его тренировкой во дворе Молтона. Он выносил все это, потому что знал, как она вспыльчива и своенравна. И кроме того, ему надо было заниматься. Он не обращал на ее выходки внимания до тех пор, пока привязанность по-собачьи преданной ему Изабель не стала поводом для грубых насмешек и злых шуток со стороны мальчишек, обучающихся вместе с ним. И до тех пор, пока это не заметил лорд Хенли.
Она поставила под сомнение его честь и честь его семьи.
И вот сейчас он хотел отдать свою жизнь Господу, но она была отдана Изабель. Казалось, что вся его жизнь крутится вокруг Изабель, как Солнце вокруг Земли. Он старался думать о чем-нибудь другом, но его мысли постоянно возвращались к ней.
Поднося ко рту кусочек хлеба, он чувствовал, что она все еще смотрит на него. Она всегда это делала. Смотрела на него, и в ее взгляде не было ни стыда, ни скромности. Он чувствовал ее желание плотской близости с ним:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Отец Лангфрид никогда не доверял Адаму из Корселла, и особенно сейчас, когда тот так открыто и слишком уж наигранно любезничал с леди Изабель. Этот человек всегда ставил собственные интересы на первое место.
Луи тоже не внушал особого доверия, его невежественная любезность граничила с грубостью, и все же он казался человеком честным. Он не стал бы обманывать лорда, которому присягнул в верности. Но… никто из них не давал клятву верности Ричарду.
А Николас вообще мог отказаться от такой клятвы. У него были слишком высокие запросы, его заботило только его земное благополучие. Мысли о вечном редко посещали его голову.
Еще было много вассалов, оруженосцев и домашней прислуги, которые должны были принять неудавшегося бенедиктинца в качестве своего лорда, хотя он и не хотел быть таковым. Но сейчас Ричард сидел рука об руку с Изабель за высоким столом, и по нему нельзя было сказать, что он не хочет быть лордом, другое дело – мужем…
– Странное начало, – произнес сидящий рядом со священником брат Джон. Лангфриду всегда нравился этот монах, который одинаково хорошо разбирался как в лекарствах, так и в людях и всегда мог дать дельный совет.
Отец Лангфрид кивнул:
– Будем молиться, чтобы таким было только начало.
– «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них…» – процитировал Джон. – Я не перестаю молиться об этом. В этой ситуации много неясного, скрытого от наших глаз. Но Господь видит все, и я уверен, что Он не допустит, чтобы произошло что-нибудь плохое. И еще я прошу у Него уверенности, – добавил он с улыбкой. – Вам ведь известны обстоятельства этого брака, не так ли? Что брат Ричард, то есть лорд Ричард будет делать дальше?
– Не важно, кто он – брат или лорд, – ответ известен ему одному. Вы хотите дать ему наставления?
– Брат Ричард никогда не слушает ничьих наставлений. И не принимает во внимание данные ему советы, как бы упорно вы их ему ни навязывали.
– Непрошибаемый бенедиктинец?
– Нет, но человек, уверенно шагающий по жизни.
– Это хорошо для барона, но для монаха?..
Джон улыбнулся и некоторое время сидел молча.
– А Изабель, похоже, очень довольна этим браком.
– Да, она тоже уверенно идет к намеченной для себя цели, – в свою очередь улыбнулся Лангфрид.
– На ее пути было немало камней преткновения, – дипломатично сказал Джон.
– Да, безусловно, – согласился Лангфрид. – Но только один Господь знает, что нам уготовано в этой жизни, так ведь, брат?
– И что нужно нашим душам, – добавил Джон.
А ведь в душе Изабель зарождалось чувство вины: она считала себя причиной смерти двух мужчин, стоявших на пути их с Ричардом соединения. Но эту истину она открыла отцу Лангфриду во время исповеди, и он не мог нарушить обет молчания и обсуждать эту тему с братом Джоном.
– Для Изабель это было тяжелое время, – сказал Джон, как будто читая мысли Лангфрида.
– Да, обстоятельства давили на нее, ведь каждому поместью нужен лорд. Это большое счастье для Изабель, что она благополучно вышла замуж, не нарушив при этом брачного соглашения, чему также благоволили как наш сюзерен, так и сам король.
– Всему свое время и место, а каждому человеку – своя судьба.
– Истинно так, брат. Господь поддерживает на земле порядок.
– Истинно так, отец, – эхом отозвался Джон.
А если кто-то и подумал о том, сколько смертей понадобилось, чтобы Изабель получила то, чего желала всем сердцем, вслух он не сказал ни слова.
Ужин длился довольно долго. Каждое блюдо было шедевром, на который было приятно смотреть, – лакомые кусочки так и просились в рот. Ричарду и не снились такие богатые и большие яства. В монастыре редко ели мясо, и вот ему подают оленину, барашка, кролика, угрей и даже перепелов. Здесь еды больше, чем бенедиктинцу доводилось съесть за месяц. Он был хозяином Дорни, Уорфилда, Бледли, Хайлсдена и многих других.
Да, он лорд многих людей, в то время как хочет только одного – служить Господу. И он никогда не хотел жениться.
Но это «никогда» началось всего около года назад, как раз на Троицу. Ричард поднял глаза и взглянул на Изабель. Ее густые темные волосы, волной лежащие на хрупких плечах, – великолепное доказательство ее девственности. Он быстро отвел глаза и принялся неохотно жевать кусок оленины.
Хотя он и стал лордом, но отказываться от своих бенедиктинских привычек не собирается. Но сколько он сможет продержаться, прежде чем грех чревоугодия возьмет над ним верх?
Распущенность.
Он снова взглянул на Изабель. Она смотрела на него, и их глаза встретились. Он ясно видел по ее полуоткрытым губам и внезапно покрасневшим щекам, что она хочет его, и вся глубина ее желания отражалась в бездонных омутах ее глаз.
Так было всегда.
Она преследовала его своим соблазняющим взглядом, будучи сначала ребенком, затем зрелой девой и наконец его женой. Ричард стряхнул с себя ее чары, лишь на долю секунды окутавшие его. Он сопротивлялся ее очарованию и собирался поступать так и впредь.
Она слишком открыто изъявляла свое желание, и это было плохо. Перед лицом Бога и на глазах у людей она демонстрировала свое вожделение. Неужели она не понимает, что не должна делать этого? Ведь она была обручена с его братом и могла стать ему почти сестрой, а значит, ее связь с ним была бы прелюбодеянием и кровосмешением. Она следовала за ним повсюду, даже когда он того не желал. До сих пор у него перед глазами возникают ее длинные, развевающиеся на ветру волосы, когда он вспоминает, как она наблюдала за его тренировкой во дворе Молтона. Он выносил все это, потому что знал, как она вспыльчива и своенравна. И кроме того, ему надо было заниматься. Он не обращал на ее выходки внимания до тех пор, пока привязанность по-собачьи преданной ему Изабель не стала поводом для грубых насмешек и злых шуток со стороны мальчишек, обучающихся вместе с ним. И до тех пор, пока это не заметил лорд Хенли.
Она поставила под сомнение его честь и честь его семьи.
И вот сейчас он хотел отдать свою жизнь Господу, но она была отдана Изабель. Казалось, что вся его жизнь крутится вокруг Изабель, как Солнце вокруг Земли. Он старался думать о чем-нибудь другом, но его мысли постоянно возвращались к ней.
Поднося ко рту кусочек хлеба, он чувствовал, что она все еще смотрит на него. Она всегда это делала. Смотрела на него, и в ее взгляде не было ни стыда, ни скромности. Он чувствовал ее желание плотской близости с ним:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85