Твоя красота провоцирует меня. Ты как летняя ночь – такая же темная и горячая. Я бессилен в твоих объятиях. Дорогая Изабель, пожалуйста, будь нежна со мной.
Но ведь это он своими объятиями удерживает ее! Одной рукой он обнял ее за талию, а другой притянул голову к себе, прижавшись к ней своим ртом в страстном поцелуе. Почему-то его мокрые холодные губы вместо страсти вызвали в ней отвращение. Когда его рука начала шарить в ее юбках, Изабель выбросила из головы мысль о спасении его гордости.
– Адам! Прекрати! – прорычала она, ударив его и попытавшись вырвать из его железной хватки свою руку. Он только сильнее сжал ее, продолжая душить омерзительными поцелуями, и положил свою тяжелую ладонь ей на грудь. – Ты дурак! – удалось ей прохрипеть ему в рот.
– По твоей вине, – ответил он, опускаясь губами вниз по ее шее.
Ее грудь болела, грубо сжатая сильными пальцами, и она с трудом могла дышать, так сильно он прижал ее к холодным камням. Его поцелуи душили ее.
Внезапно все прекратилось.
В проходе показался Ричард, чья огромная фигура закрыла последний свет, заполнив собой все свободное пространство. Никогда она не видела его таким грозным. И никогда так не радовалась его появлению.
Адам отпустил ее и отошел назад, его лицо стало белее мела.
– Как бы она ни вела себя, она принадлежит мне, – сказал Ричард напряженным низким голосом.
Как бы она ни вела себя? Это же оскорбление, брошенное прямо ей в лицо!
– Уезжай из Дорни, – Ричард в упор посмотрел на Адама, – и ты сохранишь свою жизнь.
Он выглядел спокойным, как будто всего-навсего молился перед обедом. Только тяжелое и громкое дыхание выдавало его состояние.
Адам колебался. Его лицо постепенно приобретало прежний цвет. Он слышал, как Ричард оскорбил Изабель, и задумался. Еще недавно Ричард был монахом, а люди Господни никогда не поднимают оружия…
– Убирайся, Адам, – подхватила Изабель. – Тебе нет места в Дорни. Уезжай в Браккан.
Она велела ему ехать на земли, которые были ее приданым, потому что чувствовала долю вины за то, что поощряла его флирт. Но ей никогда и в голову не могло прийти, что он может так все истолковать. После ее слов лицо Ричарда стало мрачнее тучи. Все его существо прямо-таки излучало праведный гнев. Она вдруг поняла, что ей следовало бы помолчать, вместо того чтобы пытаться уберечь Адама от ярости Ричарда. Глупо встревать, когда он так ясно выражает свою ревность.
Он ревнует!
От этой мысли по телу Изабель побежали мурашки, стирая все неприятные ощущения, которые вызвал Адам своим неподобающим поведением. Может, увидев свою жену в руках другого мужчины, Ричард понял, что на самом деле любит ее и что их брак – благословение Господне. Конечно, если человек так яростно защищает свою жену, значит, он не хочет делить ее ни с кем.
Адам все еще колебался, не зная, какое решение ему принять. И тут Изабель в изумлении заметила, что Ричард быстро и плавно вынул меч из ножен. Ни один монах не сделает такого. В ту же секунду Адам вышел во внешний двор, направляясь в сторону дороги.
– Он не взял свою лошадь, – не сдержалась она, все еще чувствуя себя виноватой. Адам был рыцарем, а рыцарь без лошади – ничто.
– И мою жену тоже, – произнес Ричард, вкладывая меч обратно в ножны. Луч света, отразившись от идеально гладкой поверхности металла, ударил ей в глаза. – Я пошлю к нему его оруженосца вместе с вещами. Не желаешь ли присоединиться к ним?
– Естественно, нет! – раздраженно выпалила она, гордо выпятив грудь.
– Естественно?
– Да, естественно, – произнесла она, решив не уклоняться от его колкостей. – Уж не думаешь ли ты, что я сама попросила его хватать меня?
– Ты поступила бы мудро, если бы не стала спрашивать, что я думаю, – прорычал он.
Он мог говорить что угодно, но она заметила огонек желания у него в глазах, глазах собственника. Он готов был драться на мечах, защищая ее! Возможно, она знала, о чем он думает, лучше, чем он сам.
Они все еще были одни. Темные каменные стены окружали их, приглушая внешние звуки и словно стараясь захватить в объятия. Она не могла противиться ему. И не могла упустить такой момент.
Она приблизилась к нему, и ее грудь оказалась на одном уровне с его рукой, покоившейся на рукояти меча. В тесном проходе его фигура казалась еще более массивной и высокой, чем обычно, широкие плечи закрывали свет, проникающий через арочный вход в коридор. Она чувствовала его жар, слышала, как струится кровь в его жилах, как бьется его сердце. Она стояла так близко, что почти могла прикоснуться к нему.
– Ты мой муж. Я знаю, о чем ты думаешь, – мягко и обольстительно произнесла она.
Темная борода, покрывающая его щеки, отбрасывала черную тень на его лицо. В его синих глазах она сумела рассмотреть слабо светившиеся золотые искорки. Его дыхание участилось, грудь начала подниматься и опадать все быстрее и быстрее, жилка на шее бешено запульсировала.
Он стоял очень близко, а в узком коридоре было довольно темно. Его губы совсем рядом, вот они. Если бы он только нагнулся к ней, впился в ее рот, как это сделал совсем недавно Адам. Таким действиям с его стороны она только радовалась бы. Она жаждала его близости. Он должен повиноваться своему естественному инстинкту. И сделает это.
Как уже сделал однажды.
Этот единственный раз запечатлелся в ее памяти навсегда, его незабываемый поцелуй, словно звезда, освещал ее изнутри.
– Отойди от меня, – прохрипел он резким гортанным голосом.
Прежде чем она успела сообразить, что произошло, он ушел обратно во внутренний двор.
Он снова сбежал от своего супружеского долга.
Глава 12
Несмотря на то что они были одни в скрытом от посторонних глаз узком коридорчике, все обитатели Дорни в скором времени стали в курсе событий. Все, за исключением разве что юного Джиллса, оруженосца, который чистил уборные в наказание за то, что испортил любимые доспехи своего рыцаря: никто не разговаривал с ним, потому что от него дурно пахло. Все же остальные, как внутри замка, так и за его пределами, из уст в уста передавали эту новость, каждый раз дополняя рассказ все новыми и новыми подробностями.
Джоан первая заговорила с Изабель, поймав за руку, когда та быстро шла мимо часовни, стараясь избежать встречи с отцом Лангфридом.
– Дорогая моя, ты в порядке? – страдальчески спросила она, сжимая ладони девушки. От беспокойства за Изабель ее лицо было бледным, а на щеках горел нездоровый румянец. – О чем думал Адам, когда хотел попользоваться тобой таким образом? У него, без сомнения, не было причин думать, что ты отвечаешь ему взаимностью, ведь ты только что обвенчалась с человеком, которого любишь.
Что-то в словах Джоан заставило Изабель вновь почувствовать себя виноватой.
– Говорят, что он полез тебе под юбку… Он и в самом деле хотел зайти так далеко, зная, что в коридор в любой момент может кто-нибудь зайти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Но ведь это он своими объятиями удерживает ее! Одной рукой он обнял ее за талию, а другой притянул голову к себе, прижавшись к ней своим ртом в страстном поцелуе. Почему-то его мокрые холодные губы вместо страсти вызвали в ней отвращение. Когда его рука начала шарить в ее юбках, Изабель выбросила из головы мысль о спасении его гордости.
– Адам! Прекрати! – прорычала она, ударив его и попытавшись вырвать из его железной хватки свою руку. Он только сильнее сжал ее, продолжая душить омерзительными поцелуями, и положил свою тяжелую ладонь ей на грудь. – Ты дурак! – удалось ей прохрипеть ему в рот.
– По твоей вине, – ответил он, опускаясь губами вниз по ее шее.
Ее грудь болела, грубо сжатая сильными пальцами, и она с трудом могла дышать, так сильно он прижал ее к холодным камням. Его поцелуи душили ее.
Внезапно все прекратилось.
В проходе показался Ричард, чья огромная фигура закрыла последний свет, заполнив собой все свободное пространство. Никогда она не видела его таким грозным. И никогда так не радовалась его появлению.
Адам отпустил ее и отошел назад, его лицо стало белее мела.
– Как бы она ни вела себя, она принадлежит мне, – сказал Ричард напряженным низким голосом.
Как бы она ни вела себя? Это же оскорбление, брошенное прямо ей в лицо!
– Уезжай из Дорни, – Ричард в упор посмотрел на Адама, – и ты сохранишь свою жизнь.
Он выглядел спокойным, как будто всего-навсего молился перед обедом. Только тяжелое и громкое дыхание выдавало его состояние.
Адам колебался. Его лицо постепенно приобретало прежний цвет. Он слышал, как Ричард оскорбил Изабель, и задумался. Еще недавно Ричард был монахом, а люди Господни никогда не поднимают оружия…
– Убирайся, Адам, – подхватила Изабель. – Тебе нет места в Дорни. Уезжай в Браккан.
Она велела ему ехать на земли, которые были ее приданым, потому что чувствовала долю вины за то, что поощряла его флирт. Но ей никогда и в голову не могло прийти, что он может так все истолковать. После ее слов лицо Ричарда стало мрачнее тучи. Все его существо прямо-таки излучало праведный гнев. Она вдруг поняла, что ей следовало бы помолчать, вместо того чтобы пытаться уберечь Адама от ярости Ричарда. Глупо встревать, когда он так ясно выражает свою ревность.
Он ревнует!
От этой мысли по телу Изабель побежали мурашки, стирая все неприятные ощущения, которые вызвал Адам своим неподобающим поведением. Может, увидев свою жену в руках другого мужчины, Ричард понял, что на самом деле любит ее и что их брак – благословение Господне. Конечно, если человек так яростно защищает свою жену, значит, он не хочет делить ее ни с кем.
Адам все еще колебался, не зная, какое решение ему принять. И тут Изабель в изумлении заметила, что Ричард быстро и плавно вынул меч из ножен. Ни один монах не сделает такого. В ту же секунду Адам вышел во внешний двор, направляясь в сторону дороги.
– Он не взял свою лошадь, – не сдержалась она, все еще чувствуя себя виноватой. Адам был рыцарем, а рыцарь без лошади – ничто.
– И мою жену тоже, – произнес Ричард, вкладывая меч обратно в ножны. Луч света, отразившись от идеально гладкой поверхности металла, ударил ей в глаза. – Я пошлю к нему его оруженосца вместе с вещами. Не желаешь ли присоединиться к ним?
– Естественно, нет! – раздраженно выпалила она, гордо выпятив грудь.
– Естественно?
– Да, естественно, – произнесла она, решив не уклоняться от его колкостей. – Уж не думаешь ли ты, что я сама попросила его хватать меня?
– Ты поступила бы мудро, если бы не стала спрашивать, что я думаю, – прорычал он.
Он мог говорить что угодно, но она заметила огонек желания у него в глазах, глазах собственника. Он готов был драться на мечах, защищая ее! Возможно, она знала, о чем он думает, лучше, чем он сам.
Они все еще были одни. Темные каменные стены окружали их, приглушая внешние звуки и словно стараясь захватить в объятия. Она не могла противиться ему. И не могла упустить такой момент.
Она приблизилась к нему, и ее грудь оказалась на одном уровне с его рукой, покоившейся на рукояти меча. В тесном проходе его фигура казалась еще более массивной и высокой, чем обычно, широкие плечи закрывали свет, проникающий через арочный вход в коридор. Она чувствовала его жар, слышала, как струится кровь в его жилах, как бьется его сердце. Она стояла так близко, что почти могла прикоснуться к нему.
– Ты мой муж. Я знаю, о чем ты думаешь, – мягко и обольстительно произнесла она.
Темная борода, покрывающая его щеки, отбрасывала черную тень на его лицо. В его синих глазах она сумела рассмотреть слабо светившиеся золотые искорки. Его дыхание участилось, грудь начала подниматься и опадать все быстрее и быстрее, жилка на шее бешено запульсировала.
Он стоял очень близко, а в узком коридоре было довольно темно. Его губы совсем рядом, вот они. Если бы он только нагнулся к ней, впился в ее рот, как это сделал совсем недавно Адам. Таким действиям с его стороны она только радовалась бы. Она жаждала его близости. Он должен повиноваться своему естественному инстинкту. И сделает это.
Как уже сделал однажды.
Этот единственный раз запечатлелся в ее памяти навсегда, его незабываемый поцелуй, словно звезда, освещал ее изнутри.
– Отойди от меня, – прохрипел он резким гортанным голосом.
Прежде чем она успела сообразить, что произошло, он ушел обратно во внутренний двор.
Он снова сбежал от своего супружеского долга.
Глава 12
Несмотря на то что они были одни в скрытом от посторонних глаз узком коридорчике, все обитатели Дорни в скором времени стали в курсе событий. Все, за исключением разве что юного Джиллса, оруженосца, который чистил уборные в наказание за то, что испортил любимые доспехи своего рыцаря: никто не разговаривал с ним, потому что от него дурно пахло. Все же остальные, как внутри замка, так и за его пределами, из уст в уста передавали эту новость, каждый раз дополняя рассказ все новыми и новыми подробностями.
Джоан первая заговорила с Изабель, поймав за руку, когда та быстро шла мимо часовни, стараясь избежать встречи с отцом Лангфридом.
– Дорогая моя, ты в порядке? – страдальчески спросила она, сжимая ладони девушки. От беспокойства за Изабель ее лицо было бледным, а на щеках горел нездоровый румянец. – О чем думал Адам, когда хотел попользоваться тобой таким образом? У него, без сомнения, не было причин думать, что ты отвечаешь ему взаимностью, ведь ты только что обвенчалась с человеком, которого любишь.
Что-то в словах Джоан заставило Изабель вновь почувствовать себя виноватой.
– Говорят, что он полез тебе под юбку… Он и в самом деле хотел зайти так далеко, зная, что в коридор в любой момент может кто-нибудь зайти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85