Хенли стал белее снега.
– Нет, ты не посмеешь, – прошипел он, обводя обезумевшим взглядом собравшихся во дворе.
Краска сошла с лица Бертрады, ее красивые черты казались просто маской, плохо скрывающей ужас, царивший в ее душе. Она повернулась, чтобы уйти, но Ричард окликнул ее:
– Постойте, Бертрада. Вы должны выслушать мое признание. И пусть его услышат все жители Молтона, ведь именно здесь я впервые впал в пучину греха.
– Ты уничтожишь меня, – прошептала она, умоляюще протягивая к нему руку.
Ричард улыбнулся, глядя на стоящих перед ним людей, как монах, предлагающий павшему грешнику раскаяться в содеянном.
– Мы и так уничтожены, Бертрада. Это поможет нам очиститься.
– Если ты хоть единым словом оклевещешь мою жену, я убью тебя, – хрипло сказал Хенли.
– Вы убьете меня за то, что я скажу правду, хотя оставили мне жизнь после того, как я соединил свое тело с вашей женой? – звучным голосом произнес Ричард. – Какой мужчина поступит так?
– Он знал, – прошептала Изабель, глядя на Хенли, в то время как сердце ее было с Ричардом. – Он всегда знал.
Ричард повернулся, чтобы посмотреть на Бертраду. Она опиралась на свою служанку, и у нее было такое лицо, словно она хочет сквозь землю провалиться.
Он каждый день вспоминал, как искала Бертрада его общества, как невинно прикасалась к нему, как заставляла его смеяться, как скрашивала его одиночество. За своими невинными и утешительными словами она прятала свою тоску. Да, еще в Молтоне он изучил женщин и их поведение. И только Изабель не играла в женские игры. Только Изабель была смелой и на словах, и на деле. Изабель никогда ничего не скрывала: ни своих желаний, ни своих чувств.
Он смотрел на Бертраду с жалостью. Больше он не испытывал к ней ничего. А к Хенли он чувствовал только холодное презрение.
Знал ли Хенли? Конечно, знал. Но какой мужчина останется в стороне, когда его жена так явно ищет общества другого?
– Вы использовали свою жену, использовали как средство управлять мной. Но с какой целью? – Он мрачно улыбнулся. – Человек, на которого давит чувство вины так, как на меня, вряд ли сможет сказать «нет» лорду, против которого согрешил. Но не таков путь, уготованный мне моим Богом. Я должен был признаться во всем публично, и именно это я и сделал.
Собравшиеся топтались на месте, толкая друг друга, их нетерпение и любопытство все росло. Приезд леди и лорда Дорни и их разговор с леди и лордом Молтона – это зрелище, от которого не отказался бы никто. Дети сидели на плечах родителей, женщины локтями прокладывали себе путь вперед, поближе к виновникам происходящего. Каждый прислушивался, стараясь разобрать что-либо еще, кроме тихого бормотания стоящей в центре толпы четверки.
Ричард, полуобнаженный, напряженный, стройный, упал на колени у ног лорда и леди Молтона. Его лицо было спокойным и умиротворенным, как у человека, поющего молитву Господу. Его поступок был так же праведен, как молитва, Изабель отчетливо это понимала. Ричард искал освобождения от груза вины и греха, и скорее всего он получит его от удара мечом. Но она не будет вставать у него на пути. Нет, она будет стоять рядом с ним.
Она стояла, гордо выпрямившись и задрав подбородок. Ее волосы развевались, как победный флаг, в глазах горел огонь. Она стояла рядом с ним, молчаливо поддерживая его. Что бы ни случилось, она всегда будет на его стороне.
Голос Ричарда был громким и сильным, он был слышен в каждом уголке Молтона, заставляя всех и каждого узнать о совершенном им грехе.
– Я осквернил супружескую постель Хенли и Бертрады. – Он быстро поднялся на ноги. – Я совершил смертный грех – прелюбодеяние. Я предал своего лорда. Я молю его о прощении.
Он снова встал на колени, испачканный грязью, с гордо поднятой головой. Он ждал решения, которое примет Хенли, и душа его была спокойна.
Во дворе не было слышно ни звука. Ветер подул с новой силой, заволакивая небо огромными серыми тучами. Собирался дождь. Казалось, что напитанное водой небо вот-вот обрушится на эту грешную землю, чтобы смыть с нее всю грязь и пошлость. Холодный порыв ветра ворвался во двор, разметав черные волосы Ричарда. Изабель видела, как напряглись его мускулы, когда холодные струи коснулись его обнаженной кожи, но он не двинулся с места. Он ждал, вверяя себя в руки Господа, хотя перед ним стоял с обнаженным мечом Хенли, а на стенах – готовые в любую минуту пустить в него стрелы лучники. Ричард целиком и полностью отдал себя на милость Всевышнего и не отступится от своего решения из страха перед Хенли. Больше этого не случится.
Толпа вокруг заволновалась, Изабель чувствовала это. Она слышала прокатившийся по рядам тревожный возбужденный шепот. Молчание Хенли начало давить на Изабель, сжимая ее легкие, останавливая биение сердца. Ричард мог тихо и спокойно ждать решения Хенли, но Изабель – нет.
– Разве вы не можете простить оступившегося человека? – прошипела она сквозь зубы. – Ведь это вы расставили для него эту ловушку.
Глаза Хенли расширились. Бертрада открыла от удивления рот. Значит, она не знала.
– Сколько должен Ричард просить у вас прощения? Может ли сам Господь смягчить ваше черствое сердце? Вы использовали свою жену как падшую женщину, Хенли. У кого вы попросите прощения за это?
– Достаточно, – сплюнул он. – Ты всегда была надоедливой девчонкой.
– Говорите с Изабель вежливо или же не говорите совсем. Делайте со мной, что считаете нужным, но не смейте даже косо смотреть на мою жену, – холодно сказал Ричард.
Как так получалось, что полуобнаженный, коленопреклоненный человек скрывал за своими словами такую смертельную угрозу?
– Пожалуйста, выполните его просьбу, – стала умолять Бертрада своего мужа. Ее глаза казались огромными черными озерами, наполненными болью и унижением.
– Хорошо, – сквозь зубы процедил Хенли. На его лбу раздулась и пульсировала толстая синяя вена. – Ты прощен.
Ричард наклонился вперед и, сжав руку Хенли, поцеловал ее.
– Благодарю вас, – сказал он.
Изабель в первый раз за этот день вздохнула полной грудью. Все кончено. Но это было только начало. Изабель и не догадывалась, как далеко может завести Ричарда его чувство долга.
– Бертрада, – сказал Ричард, вставая. Все глаза были прикованы к его полуобнаженному торсу. – Просите прощения у своего мужа. Так будет правильно. Признайтесь во всем, облегчите душу.
Казалось, что Бертраде не очень хочется просить прощения у человека, который улыбался и делал вид, что ничего не замечает, в то время как она резвилась с другим мужчиной. Но Ричард твердо решил, что она должна идти той же дорогой очищения, что и он сам. Это был единственный способ. Только это могло спасти ее. Иначе Хенли, честь которого публично задели, убьет ее, и никто не посмеет осудить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85