Бертрада должна признаться во всем и получить прощение. Бертрада должна быть спасена, или же он будет в ответе за ее смерть.
– Хватит, – прорычал Хенли. Его лицо покраснело от гнева. – Я дал тебе то, чего ты от меня хотел, и этого более чем достаточно. И намного больше, чем ты заслуживаешь.
– Прощение – это всегда больше, чем мы заслуживаем, но кто из нас безгрешен? Кому из нас не нужно прощение? Давайте же, Бертрада. Вы знаете, что поступили неправильно. Снимите с себя груз вины, освободитесь от нее, – сказал Ричард. Взглядом он мягко подталкивал ее к действию.
У нее не было сил противостоять ему. Она соблазняла Ричарда, невинного мальчика, и этот флирт закончился в ее собственной брачной постели. Но ей нужно было хоть как-то залатать брешь, которая существовала в ее супружеской жизни. Она никак не могла забеременеть, а Хенли не такой человек, чтобы держать бесплодную жену. Ей нужно было зачать ребенка, и если не с Хенли, тогда с кем-нибудь другим, с кем-то, кто никогда и никому не скажет об этом предательстве. И Ричард, обаятельный, красивый, но одинокий, подходил для этого как нельзя лучше. Те краткие минуты, что они проводили вместе в постели, она до сих пор вспоминала, как проблески счастья в ее нелегкой жизни. Вынесенное на дневной свет, ее решение казалось ей теперь глупым. В их действиях не было достоинства, только отчаяние.
Она опустилась на колени, закрыв лицо руками.
– Это правда. Мое сердце устало от того груза, который я несу. Прости меня, Хенли, пожалуйста, прости меня. Я буду чтить тебя, если ты оставишь мне жизнь, и безропотно приму смерть, если ты не сможешь простить меня. Я жду. – Она подняла на него свои прекрасные глаза. – Моя душа спокойна.
Это была трогательная сцена. Она стояла перед ним на коленях, прекрасная, искренняя и в то же время по-женски покорная. Все присутствующие удовлетворенно кивали, одобряя ее действия, так понравилось им неподдельное раскаяние Бертрады.
Хенли чувствовал себя как пойманный в капкан зверь. Он знал. Да, это он делал так, чтобы эти двое больше времени проводили вместе, хотя прекрасно знал, к чему это приведет. Бертрада была красавицей, но его не волновала женская красота. Он сумел лишить ее девственности в их первую брачную ночь, но потом не смог заставить себя вернуться в ее постель. Она же, молодая здоровая женщина, хотела мужчину, и наконец ее взор остановился на Ричарде. И это не было случайностью, ведь сам Хенли сделал так, чтобы симпатичный и наивный юноша привлек ее внимание. Снова и снова он создавал все условия, чтобы они проводили вместе как можно больше времени. Перед Бертрадой он нахваливал своего юного оруженосца, Ричарда же убеждал, что он погряз во грехе похоти и никогда не сможет избавиться от него. Он хорошо сделал свое дело. И если бы все шло так, как он задумал, Бертрада понесла бы ребенка, а Ричард утонул бы в чувстве вины и был бы готов сделать для Хенли все, что угодно, чтобы искупить свое предательство. Но Ричард сбежал, Бертрада не забеременела, и вдобавок ко всему его секретные планы выплыли на свет Божий.
Бертрада, смиренная, раскаивающаяся, ждала его ответа. Убить ее сейчас, при всех, значило бы лишить себя и всеобщего уважения, и чести.
– Встань, Бертрада. Ты прощена.
Вместо того чтобы послушаться его, она закрыла лицо руками, пытаясь погасить рвущиеся изнутри рыдания, и упала к его ногам. Хенли помог ей подняться, страстно желая, чтобы все это представление поскорее закончилось. Бертрада поднялась на ноги, но тут же упала в его объятия, всем телом сотрясаясь от рыданий.
Ричард не двигался, словно ожидая чего-то.
– Убирайся, – рявкнул на него Хенли, указывая пальцем на ворота. – Тебе здесь больше нечего делать.
– Нечего? – спокойно спросил Ричард. – Вам лучше знать, Хенли. Если на вас лежит хоть какой-то грех передо мной или перед вашей женой, покайтесь. Если же ваша душа чиста – я уйду.
Ричард стоял неподвижно, ожидая решения Хенли. Тот же, казалось, терзался сомнениями.
– Не я нарушал свои клятвы, – сказал он наконец.
– Нет? – ответил Ричард. – А как же любить и уважать свою жену? Хранить и защищать? Беречь от греха?
– Слова, сопровождающие брачную церемонию? – спросил Хенли. – Ты ждешь, чтобы я держал в голове и выполнял каждую клятву, которую произносил в своей жизни?
– Да, – подтвердил Ричард. – Так и должно быть.
– Именно это ты задумал, когда разделся и прошел через мои ворота?
– Я только хотел прощения. Для всех, кто согрешил.
– Да ты скорее монах, чем мужчина, – проворчал Хенли.
– Не нужно быть монахом, чтобы видеть грех на душе человека или в его поступках.
– Сегодня каждый из нас должен плюхаться на колени в этой грязи? – прорычал Хенли. Глаза его гневно сверкали.
Ричард подступил к нему вплотную, и его обнаженная фигура громадой нависла над щуплым телом Хенли. Хриплым шепотом он сказал прямо в лицо своему бывшему лорду:
– Я знаю, что вы сделали.
Хенли испуганно взглянул на него, и глаза Ричарда пробились сквозь толстый слой обмана, которым Хенли старался защитить себя.
– Вы нарочно сводили нас вместе, снова и снова. Прекрасную женщину, которой так не хватало мужских ласк, и юношу, только что вступившего в пору мужественности. Вам удалось убедить меня в том, что моя порочность, моя страсть владеет мной и что мне никогда не избавиться от своих грехов. Я верил каждому вашему слову, – тихо прорычал Ричард. Его глаза горели. – Вам нужен был ребенок, наследник, Хенли, и вы использовали меня как быка-производителя, который мог дать его вам. И, зная, что я корю себя за свой грех против вас, зная, что эта вина будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, вы надеялись, что я выполню любое ваше приказание, лишь бы искупить свое преступление. Но Бертрада не забеременела, – резко прошипел Ричард. – И больше я не буду скрывать этот грех. И теперь вы посмеете перед Богом и людьми заявить во всеуслышание, что вам не нужно прощение?
Хенли был загнан в угол. Он ничего не мог ответить. Если он не попросит прощения, Ричард всем расскажет о том, что Хенли сделал. Нет, он не будет так рисковать. Ричард читал по его мечущимся в страхе глазам все его темные мысли. Все помыслы и мотивы Хенли были для него такими же очевидными, как и то, что вода мокрая. Даже сейчас он мысленно строил свои коварные планы. Бертрада могла забеременеть и другим способом.
Хенли упал на колени у ног Бертрады. Жестко, быстро.
– Не становись из-за меня на колени, милорд. Это не…
– Замолчи, женщина, – рявкнул он. – Ты думаешь, что я не способен на то, на что способны все остальные?
Все замерли, пораженные тем, что Хенли подчинился. И все же вся наша жизнь – это лишь краткий миг на пути к вечности. Духовные блага важнее материальных. Никто из присутствующих не поступил бы иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Хватит, – прорычал Хенли. Его лицо покраснело от гнева. – Я дал тебе то, чего ты от меня хотел, и этого более чем достаточно. И намного больше, чем ты заслуживаешь.
– Прощение – это всегда больше, чем мы заслуживаем, но кто из нас безгрешен? Кому из нас не нужно прощение? Давайте же, Бертрада. Вы знаете, что поступили неправильно. Снимите с себя груз вины, освободитесь от нее, – сказал Ричард. Взглядом он мягко подталкивал ее к действию.
У нее не было сил противостоять ему. Она соблазняла Ричарда, невинного мальчика, и этот флирт закончился в ее собственной брачной постели. Но ей нужно было хоть как-то залатать брешь, которая существовала в ее супружеской жизни. Она никак не могла забеременеть, а Хенли не такой человек, чтобы держать бесплодную жену. Ей нужно было зачать ребенка, и если не с Хенли, тогда с кем-нибудь другим, с кем-то, кто никогда и никому не скажет об этом предательстве. И Ричард, обаятельный, красивый, но одинокий, подходил для этого как нельзя лучше. Те краткие минуты, что они проводили вместе в постели, она до сих пор вспоминала, как проблески счастья в ее нелегкой жизни. Вынесенное на дневной свет, ее решение казалось ей теперь глупым. В их действиях не было достоинства, только отчаяние.
Она опустилась на колени, закрыв лицо руками.
– Это правда. Мое сердце устало от того груза, который я несу. Прости меня, Хенли, пожалуйста, прости меня. Я буду чтить тебя, если ты оставишь мне жизнь, и безропотно приму смерть, если ты не сможешь простить меня. Я жду. – Она подняла на него свои прекрасные глаза. – Моя душа спокойна.
Это была трогательная сцена. Она стояла перед ним на коленях, прекрасная, искренняя и в то же время по-женски покорная. Все присутствующие удовлетворенно кивали, одобряя ее действия, так понравилось им неподдельное раскаяние Бертрады.
Хенли чувствовал себя как пойманный в капкан зверь. Он знал. Да, это он делал так, чтобы эти двое больше времени проводили вместе, хотя прекрасно знал, к чему это приведет. Бертрада была красавицей, но его не волновала женская красота. Он сумел лишить ее девственности в их первую брачную ночь, но потом не смог заставить себя вернуться в ее постель. Она же, молодая здоровая женщина, хотела мужчину, и наконец ее взор остановился на Ричарде. И это не было случайностью, ведь сам Хенли сделал так, чтобы симпатичный и наивный юноша привлек ее внимание. Снова и снова он создавал все условия, чтобы они проводили вместе как можно больше времени. Перед Бертрадой он нахваливал своего юного оруженосца, Ричарда же убеждал, что он погряз во грехе похоти и никогда не сможет избавиться от него. Он хорошо сделал свое дело. И если бы все шло так, как он задумал, Бертрада понесла бы ребенка, а Ричард утонул бы в чувстве вины и был бы готов сделать для Хенли все, что угодно, чтобы искупить свое предательство. Но Ричард сбежал, Бертрада не забеременела, и вдобавок ко всему его секретные планы выплыли на свет Божий.
Бертрада, смиренная, раскаивающаяся, ждала его ответа. Убить ее сейчас, при всех, значило бы лишить себя и всеобщего уважения, и чести.
– Встань, Бертрада. Ты прощена.
Вместо того чтобы послушаться его, она закрыла лицо руками, пытаясь погасить рвущиеся изнутри рыдания, и упала к его ногам. Хенли помог ей подняться, страстно желая, чтобы все это представление поскорее закончилось. Бертрада поднялась на ноги, но тут же упала в его объятия, всем телом сотрясаясь от рыданий.
Ричард не двигался, словно ожидая чего-то.
– Убирайся, – рявкнул на него Хенли, указывая пальцем на ворота. – Тебе здесь больше нечего делать.
– Нечего? – спокойно спросил Ричард. – Вам лучше знать, Хенли. Если на вас лежит хоть какой-то грех передо мной или перед вашей женой, покайтесь. Если же ваша душа чиста – я уйду.
Ричард стоял неподвижно, ожидая решения Хенли. Тот же, казалось, терзался сомнениями.
– Не я нарушал свои клятвы, – сказал он наконец.
– Нет? – ответил Ричард. – А как же любить и уважать свою жену? Хранить и защищать? Беречь от греха?
– Слова, сопровождающие брачную церемонию? – спросил Хенли. – Ты ждешь, чтобы я держал в голове и выполнял каждую клятву, которую произносил в своей жизни?
– Да, – подтвердил Ричард. – Так и должно быть.
– Именно это ты задумал, когда разделся и прошел через мои ворота?
– Я только хотел прощения. Для всех, кто согрешил.
– Да ты скорее монах, чем мужчина, – проворчал Хенли.
– Не нужно быть монахом, чтобы видеть грех на душе человека или в его поступках.
– Сегодня каждый из нас должен плюхаться на колени в этой грязи? – прорычал Хенли. Глаза его гневно сверкали.
Ричард подступил к нему вплотную, и его обнаженная фигура громадой нависла над щуплым телом Хенли. Хриплым шепотом он сказал прямо в лицо своему бывшему лорду:
– Я знаю, что вы сделали.
Хенли испуганно взглянул на него, и глаза Ричарда пробились сквозь толстый слой обмана, которым Хенли старался защитить себя.
– Вы нарочно сводили нас вместе, снова и снова. Прекрасную женщину, которой так не хватало мужских ласк, и юношу, только что вступившего в пору мужественности. Вам удалось убедить меня в том, что моя порочность, моя страсть владеет мной и что мне никогда не избавиться от своих грехов. Я верил каждому вашему слову, – тихо прорычал Ричард. Его глаза горели. – Вам нужен был ребенок, наследник, Хенли, и вы использовали меня как быка-производителя, который мог дать его вам. И, зная, что я корю себя за свой грех против вас, зная, что эта вина будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, вы надеялись, что я выполню любое ваше приказание, лишь бы искупить свое преступление. Но Бертрада не забеременела, – резко прошипел Ричард. – И больше я не буду скрывать этот грех. И теперь вы посмеете перед Богом и людьми заявить во всеуслышание, что вам не нужно прощение?
Хенли был загнан в угол. Он ничего не мог ответить. Если он не попросит прощения, Ричард всем расскажет о том, что Хенли сделал. Нет, он не будет так рисковать. Ричард читал по его мечущимся в страхе глазам все его темные мысли. Все помыслы и мотивы Хенли были для него такими же очевидными, как и то, что вода мокрая. Даже сейчас он мысленно строил свои коварные планы. Бертрада могла забеременеть и другим способом.
Хенли упал на колени у ног Бертрады. Жестко, быстро.
– Не становись из-за меня на колени, милорд. Это не…
– Замолчи, женщина, – рявкнул он. – Ты думаешь, что я не способен на то, на что способны все остальные?
Все замерли, пораженные тем, что Хенли подчинился. И все же вся наша жизнь – это лишь краткий миг на пути к вечности. Духовные блага важнее материальных. Никто из присутствующих не поступил бы иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85