Он не понимал, отчего Изабель рассердилась на него и избегала его общества. Он не знал, чего от нее ожидать и что делать ему самому.
Роланд отступил назад, пока Ричард поднимался с колен. Как только Эдмунд подал Ричарду другой щит, Роланд отступил в сторону. Его место тут же занял Уильям ле Бруйяр. Если Роланд со своими тайными мыслями и скрытыми планами был Темным, то Уильяма по праву можно было бы назвать Призрачным, поскольку, хотя его и было видно, поймать или удержать его было невозможно, и дрался он бесшумно, но твердо. В битве они с Роландом, наверное, идеально смотрелись рядом.
Ричард твердо решил стать достойным противником для каждого из них.
– У вас довольно тяжелая рука… для набожного человека, – сострил Уильям.
Ричард улыбнулся, принимая комплимент.
– Дьявол – сильный противник. Я набил руку, сражаясь с ним.
Мужчины заулыбались. Стремление к битвам и войнам было у них в крови. Наверное, они полюбили сражения и драки еще до того, как появились на свет.
Воздух большого внутреннего двора снова наполнился звоном стали, заглушившим все остальные звуки.
Глава 21
Стоя на цыпочках, Элзбет выглядывала в окно, открывающее вид на внутренний двор. Ей повезло, что сражающиеся мужчины располагались преимущественно на одном месте, а моросящий дождь, больше похожий на ледяной туман, не попадал в лицо.
– Он ослабил внимание, и Темный повалил его. А теперь он сражается с лордом Уильямом, – сказала Элзбет, не отрывая глаз от развернувшейся перед ней картины. Когда в прошлый раз она отвернулась, Изабель отругала ее, поэтому в этот раз девушка стала осмотрительнее.
– Они сменяют друг друга, а ему не дают даже короткой передышки, – пробормотала Изабель. – Мне это совсем не интересно, – громко произнесла она, стараясь убедить в своих словах не столько Элзбет, сколько себя саму.
Но это не подействовало.
Чего еще может ожидать женщина, если она взяла в мужья монаха из монастыря? Вот если бы они соревновались, кто лучше и громче споет молитву, Изабель могла бы держать пари, что Ричард с легкостью победит.
Если он не сможет сражаться, и сражаться хорошо, он потеряет все. Но если она родит ребенка, он унаследует все те земли, поместья и замки, которые ее предки завоевывали и строили с таким трудом.
Да, ей нужен ребенок. Дорни нужен наследник.
Лязг оружия был слышен даже в комнате, и Изабель постаралась переключиться со своих мыслей на происходящее рядом с ней. Она должна родить сына. А для того, чтобы зачать ребенка, если отец Лангфрид прав, она должна получить удовольствие на брачном ложе.
Но он может и ошибаться. Он ведь не был женат, и детей у него нет.
Она не пойдет дальше, пока не узнает об этом как можно больше. Она не попросит Ричарда доставить ей удовольствие, если этого можно избежать. Она не позволит Ричарду прикасаться к себе, если получится обойтись без этого.
– Элзбет, – медленно сказала она.
– Хмм? – промычала Элзбет, внимательно наблюдая за событиями, происходящими во внутреннем дворе.
– Ты когда-нибудь слышала о том, что женщина должна получить удовольствие в супружеской постели, чтобы зачать ребенка?
Элзбет удивленно повернулась к ней. Ее глаза были широко открыты, девушка не знала, что и сказать.
– Ты слышала об этом? – повторила свой вопрос Изабель. Мама Элзбет дала жизнь десятерым детям. Она, должно быть, рассказала своей дочери хоть что-то, прежде чем отсылать ее на воспитание.
– Да, мне говорила об этом моя мать.
– Правда? – разочарованно спросила Изабель. Ее отчаяние росло. Ну почему никто никогда не рассказывал этих подробностей ей? Ответ прост: ее мать умерла, когда она была совсем еще девочкой, слишком маленькой, чтобы быть посвященной в таинства супружеских отношений. Когда Изабель подросла, отец женился на Иде. А Джоан? Без кубка доброго вина Джоан не могла говорить о таких интимных делах.
– Да, – ответила Элзбет. – Вот почему она забеременела моим старшим братом только после трех лет супружества. А после этого она приносила ребенка почти каждый год.
Три года! Она не хотела испытывать это каждую ночь в течение трех лет. Она не хотела даже просто жить с Ричардом в течение трех лет. Пусть он возвращается обратно в монастырь. Там он сможет молиться и мечтать о Бертраде сколько душе угодно.
Звуки от ударов мечей за окном усилились, как вдруг послышался грохот упавшего на влажную землю тела.
Изабель вскочила и кинулась к окну, но на полдороге заставила себя остановиться. Она больше не будет выставлять себя полной дурой из-за Ричарда.
Элзбет, которая все еще смотрела в окно, стояла как громом пораженная. Изабель, сама того не желая, подалась вперед и обеспокоенно спросила:
– С Ричардом все в порядке?
Элзбет повернулась, ее лицо все еще было бледным.
– Это не Ричард, а Эдмунд с Ульриком, и это не сражение, а ссора, Изабель. Они хотят убить друг друга.
Изабель сбросила с себя маску безразличия и кинулась к окну.
Они боролись, превращая мягкую землю под собой в грязную жижу. Почва под ногами начинала скользить и проваливаться, угрожающе хлюпая, но они не замечали этого. Они продолжали драться, как делают только юноши, у которых зов сердца заглушает слова разума.
Но это длилось недолго.
Уильям отразил удар, который, несомненно, поранил бы Эдмунда, и меч Ульрика, отлетев на несколько метров, шлепнулся в грязь.
– Остановись, парень, – скомандовал он своему оруженосцу.
Ульрик, которого учили беспрекословно повиноваться этому голосу, подчинился, с трудом заставив себя остановиться, задыхаясь и дрожа всем телом. Но все же он подчинился.
Ричард швырнул Эдмунда на землю сильным ударом руки. Свой меч он поднес к горлу оруженосца. Эдмунд, нервно сглотнув, уставился на своего лорда. Выражение лица Ричарда было серьезным, черные брови грозно нависли над синими глазами, он тяжело дышал, стараясь подавить свой гнев. Эдмунд поднял оружие против гостя Дорни, и расплатой за этот опрометчивый поступок могла быть смерть. К его чести, Эдмунд не стал ничего говорить в свою защиту, а только молча ждал решения своего лорда.
Убедившись, что Эдмунд не станет подниматься с земли, Ричард оглядел наблюдавшую за его действиями толпу. Увидев среди собравшихся потрясенную и одновременно взбудораженную Элис, он заговорил. С ней.
– Он должен умереть, девушка? Дадим ли мы повод трубадурам сочинить новую песнь о двух оруженосцах, которые передрались из-за тебя? Он должен умереть, потому что напал на гостя без причины, – сказал он. Его голос, хорошо слышный во влажном воздухе, был на удивление спокойным, хотя то, о чем говорил Ричард, было ужасно.
Люди, заполнившие большой двор, замерли. Никто не проронил ни слова. Ричард посмотрел вниз, на Эдмунда. Его лицо стало белым, как облако в летний день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Роланд отступил назад, пока Ричард поднимался с колен. Как только Эдмунд подал Ричарду другой щит, Роланд отступил в сторону. Его место тут же занял Уильям ле Бруйяр. Если Роланд со своими тайными мыслями и скрытыми планами был Темным, то Уильяма по праву можно было бы назвать Призрачным, поскольку, хотя его и было видно, поймать или удержать его было невозможно, и дрался он бесшумно, но твердо. В битве они с Роландом, наверное, идеально смотрелись рядом.
Ричард твердо решил стать достойным противником для каждого из них.
– У вас довольно тяжелая рука… для набожного человека, – сострил Уильям.
Ричард улыбнулся, принимая комплимент.
– Дьявол – сильный противник. Я набил руку, сражаясь с ним.
Мужчины заулыбались. Стремление к битвам и войнам было у них в крови. Наверное, они полюбили сражения и драки еще до того, как появились на свет.
Воздух большого внутреннего двора снова наполнился звоном стали, заглушившим все остальные звуки.
Глава 21
Стоя на цыпочках, Элзбет выглядывала в окно, открывающее вид на внутренний двор. Ей повезло, что сражающиеся мужчины располагались преимущественно на одном месте, а моросящий дождь, больше похожий на ледяной туман, не попадал в лицо.
– Он ослабил внимание, и Темный повалил его. А теперь он сражается с лордом Уильямом, – сказала Элзбет, не отрывая глаз от развернувшейся перед ней картины. Когда в прошлый раз она отвернулась, Изабель отругала ее, поэтому в этот раз девушка стала осмотрительнее.
– Они сменяют друг друга, а ему не дают даже короткой передышки, – пробормотала Изабель. – Мне это совсем не интересно, – громко произнесла она, стараясь убедить в своих словах не столько Элзбет, сколько себя саму.
Но это не подействовало.
Чего еще может ожидать женщина, если она взяла в мужья монаха из монастыря? Вот если бы они соревновались, кто лучше и громче споет молитву, Изабель могла бы держать пари, что Ричард с легкостью победит.
Если он не сможет сражаться, и сражаться хорошо, он потеряет все. Но если она родит ребенка, он унаследует все те земли, поместья и замки, которые ее предки завоевывали и строили с таким трудом.
Да, ей нужен ребенок. Дорни нужен наследник.
Лязг оружия был слышен даже в комнате, и Изабель постаралась переключиться со своих мыслей на происходящее рядом с ней. Она должна родить сына. А для того, чтобы зачать ребенка, если отец Лангфрид прав, она должна получить удовольствие на брачном ложе.
Но он может и ошибаться. Он ведь не был женат, и детей у него нет.
Она не пойдет дальше, пока не узнает об этом как можно больше. Она не попросит Ричарда доставить ей удовольствие, если этого можно избежать. Она не позволит Ричарду прикасаться к себе, если получится обойтись без этого.
– Элзбет, – медленно сказала она.
– Хмм? – промычала Элзбет, внимательно наблюдая за событиями, происходящими во внутреннем дворе.
– Ты когда-нибудь слышала о том, что женщина должна получить удовольствие в супружеской постели, чтобы зачать ребенка?
Элзбет удивленно повернулась к ней. Ее глаза были широко открыты, девушка не знала, что и сказать.
– Ты слышала об этом? – повторила свой вопрос Изабель. Мама Элзбет дала жизнь десятерым детям. Она, должно быть, рассказала своей дочери хоть что-то, прежде чем отсылать ее на воспитание.
– Да, мне говорила об этом моя мать.
– Правда? – разочарованно спросила Изабель. Ее отчаяние росло. Ну почему никто никогда не рассказывал этих подробностей ей? Ответ прост: ее мать умерла, когда она была совсем еще девочкой, слишком маленькой, чтобы быть посвященной в таинства супружеских отношений. Когда Изабель подросла, отец женился на Иде. А Джоан? Без кубка доброго вина Джоан не могла говорить о таких интимных делах.
– Да, – ответила Элзбет. – Вот почему она забеременела моим старшим братом только после трех лет супружества. А после этого она приносила ребенка почти каждый год.
Три года! Она не хотела испытывать это каждую ночь в течение трех лет. Она не хотела даже просто жить с Ричардом в течение трех лет. Пусть он возвращается обратно в монастырь. Там он сможет молиться и мечтать о Бертраде сколько душе угодно.
Звуки от ударов мечей за окном усилились, как вдруг послышался грохот упавшего на влажную землю тела.
Изабель вскочила и кинулась к окну, но на полдороге заставила себя остановиться. Она больше не будет выставлять себя полной дурой из-за Ричарда.
Элзбет, которая все еще смотрела в окно, стояла как громом пораженная. Изабель, сама того не желая, подалась вперед и обеспокоенно спросила:
– С Ричардом все в порядке?
Элзбет повернулась, ее лицо все еще было бледным.
– Это не Ричард, а Эдмунд с Ульриком, и это не сражение, а ссора, Изабель. Они хотят убить друг друга.
Изабель сбросила с себя маску безразличия и кинулась к окну.
Они боролись, превращая мягкую землю под собой в грязную жижу. Почва под ногами начинала скользить и проваливаться, угрожающе хлюпая, но они не замечали этого. Они продолжали драться, как делают только юноши, у которых зов сердца заглушает слова разума.
Но это длилось недолго.
Уильям отразил удар, который, несомненно, поранил бы Эдмунда, и меч Ульрика, отлетев на несколько метров, шлепнулся в грязь.
– Остановись, парень, – скомандовал он своему оруженосцу.
Ульрик, которого учили беспрекословно повиноваться этому голосу, подчинился, с трудом заставив себя остановиться, задыхаясь и дрожа всем телом. Но все же он подчинился.
Ричард швырнул Эдмунда на землю сильным ударом руки. Свой меч он поднес к горлу оруженосца. Эдмунд, нервно сглотнув, уставился на своего лорда. Выражение лица Ричарда было серьезным, черные брови грозно нависли над синими глазами, он тяжело дышал, стараясь подавить свой гнев. Эдмунд поднял оружие против гостя Дорни, и расплатой за этот опрометчивый поступок могла быть смерть. К его чести, Эдмунд не стал ничего говорить в свою защиту, а только молча ждал решения своего лорда.
Убедившись, что Эдмунд не станет подниматься с земли, Ричард оглядел наблюдавшую за его действиями толпу. Увидев среди собравшихся потрясенную и одновременно взбудораженную Элис, он заговорил. С ней.
– Он должен умереть, девушка? Дадим ли мы повод трубадурам сочинить новую песнь о двух оруженосцах, которые передрались из-за тебя? Он должен умереть, потому что напал на гостя без причины, – сказал он. Его голос, хорошо слышный во влажном воздухе, был на удивление спокойным, хотя то, о чем говорил Ричард, было ужасно.
Люди, заполнившие большой двор, замерли. Никто не проронил ни слова. Ричард посмотрел вниз, на Эдмунда. Его лицо стало белым, как облако в летний день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85