Мистер Морли позаботился о том, чтобы на свадьбу прибыли скрипачи. В саду перед домом расставили кресла: для всех не хватало, и одни стояли, а другие расположились прямо на траве. Наступило напряженное молчание, когда появился священник из Уоллу и занял место возле стола. Вышел мистер Морли, ведя под руку сияющую Лиззи, одетую в белое платье с флердоранжем, затем Артур Боулз с Беном. Когда Лиззи и Бен, стоя рядом, начали произносить слова брачного обета, я закрыла глаза.
Я предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь! Но я, конечно, была вынуждена прийти — если бы я осталась дома, люди бы задумывались над этим. На болезнь я тоже не могла сослаться, да мне и хотелось испить чашу сию, хотелось видеть то, что, по моему мнению, являлось совершенно невозможным.
Итак, Бен и Лиззи поженились.
Как мне хотелось домой, в Англию! Как мне хотелось вычеркнуть из памяти весь этот период своей жизни! Как я была глупа: верила в то, что Бен любит меня, и несколько раз уже была близка к тому, чтобы сдаться, однако его предательство заставило меня стать взрослее, и я не собиралась больше никому верить!
Я начала умолять Джервиса:
— Давай поедем домой! Джервис, я не могу жить такой жизнью!
— Понимаю, но потерпи, дорогая… еще немножко, пока мне не повезет.
— Я почему-то уверена, что этого не случится…
— Да как ты можешь такое говорить?
Вспомни Одноглазого и Кэссиди! Сейчас они уже на пути в Англию!
— А кого еще мне вспомнить, Джервис? Они единственные за все это время!
— Завтра на их месте окажемся мы!
— Ты сам в это не веришь…
— Я верю и знаю, что однажды ты будешь просто поражена! Выяснится, что все было не зря!
— Я хочу вернуться домой, чтобы рожать там!
— К тому времени мы будем в Англии!
Что толку было говорить с ним? Золотой капкан держал Джервиса так крепко, что не было никакой надежды на его освобождение. Это будет продолжаться без конца, а если бы мы и вернулись домой, он продолжал бы играть, как раньше. Выхода не было. Я вышла замуж за азартного игрока и больше не любила его. Теперь я любила другого человека — и вновь неудачно, а к тому же на этот раз слишком крепко!
Мне хотелось бы во всем довериться Морвенне, но это было бесполезно: она все равно ничего не сумела бы понять. Кроме того, это расстроило бы ее, а она сейчас так радовалась жизни.
Лиззи стала хозяйкой Голден-холла. Она упрашивала Морвенну остаться в доме.
— Теперь дела обстоят по-другому, и мне следует уходить отсюда, — говорила мне Морвенна. — Я полностью оправилась, а ребенок крепкий и здоровый. Мне надо жить в своем доме, но Лиззи чуть не задушила меня в своих объятиях. Она поразительно эмоциональна! Ее, конечно, невозможно не любить, рядом с ней чувствуешь себя очень спокойно, Анжелет. Бен очень мил с ней, а что касается старого мистера Морли, то он прямо светится от радости!
Итак, Морвенна осталась жить под крышей Бена, и Джастин частенько ходил туда обедать. Я же не ходила туда со дня свадьбы: я собиралась как-нибудь пойти, но не теперь… позже. Слишком мало времени прошло с момента предательства.
Потом умер мистер Морли. Однажды утром в его спальню вошли слуги и обнаружили, что он тихо отошел во время сна. Выглядело это так, будто он, уверившись в том, что Лиззи благополучно пристроена, спокойно распрощался с жизнью.
Таким образом, миссис Боулз оказалась права: свадьба — похороны. Бедная Лиззи! Совсем недавно она была одета в белое, а теперь погрузилась в траур. Она была неразрывно связана с отцом, и теперь из состояния безоблачного счастья впала в бездну отчаяния.
— Я так рада, что рядом с ней Бен, — сказала Морвенна. — Он единственный, кто может ее утешить! Бен спрашивает, как у тебя идут дела? Он сказал, что вы с ним давно не виделись, не скакали верхом. Он хочет напомнить тебе, что Фокси всегда в твоем распоряжении!
— Мне некогда, — коротко ответила я.
— Знаешь, я чувствую себя виноватой в том, что живу здесь. Мне следовало бы вернуться домой.
— Домой? Ах, ты имеешь в виду эту лачугу! Не глупи, Морвенна!
Патрику жить в таком месте? Ты должна оставаться в Голден-холле ради него.
— Именно это я себе и внушаю, но мне кажется, что я сама себя обманываю.
Анжелет, я просто не представляю, как ты это выдерживаешь? Мне хотелось бы, чтобы ты тоже жила вместе со мной. Я уверена, Лиззи была бы в восторге от этого.
— Что? В качестве нахлебницы?
— Вот от этого я и чувствую себя виноватой.
А кроме того, Джастин… Мне следовало бы быть возле него!
— Он рад тому, что ты живешь здесь, и он понимает, что это наилучший выход.
— Как бы мне хотелось, чтобы они нашли такое количество золота, которое удовлетворило бы их, чтобы мы могли вернуться домой.
— Домой! — безнадежно повторила я. Мне начинало казаться, что и дома я буду чувствовать себя такой же несчастной, как здесь. Я совершила глупость, поверив Джервису, позволила заманить себя в ловушку, и теперь у меня не было выхода.
Потом вдруг все стало для меня совершенно ясно. Новости, как обычно, поступили от миссис Боулз.
— Вы слыхали, небось, о находке?
— Какая находка?
— Золото на землях Морли! Ну, теперь-то они земли Бена и Лиззи.
Говорят, там такое, что этого никто никогда не видал во всей Австралии, хоть вдоль, хоть поперек!
— На землях Морли? — пробормотала я.
— Да, ручей там есть… недалеко от дома… Ручей на землях Морли. Я начала припоминать… как мы сидели и разговаривали с Беном… как я слушала его признания в любви, наблюдая за солнечными зайчиками, играющими на водной поверхности ручья.
— Я… да, знаю…
— Ну, вот там-то золото и есть! Мистер Бен нашел его! Говорят, прямо как в пятьдесят первом году, когда кто-то в Балларате намыл шестьсот унций за день. Там оно и есть, в ручье… прямо поверху… ясно, как Божий день, а никто его не видал, пока мистер Бен не пригляделся! Ну что, теперь у него и впрямь будет состояние!
Видать, теперь он недолго здесь проживет, теперь ему прямая дорога домой, вот оно как, в Англию!
Наконец, мне все стало ясно: именно поэтому Бен и женился на Лиззи! Он узнал, что в ручье есть золото, и тут же решил, что оно должно принадлежать ему любым путем. И какая разница была между ним и Джервисом? Оба они были рабами одного и того же золотого идола. Теперь я могла меньше винить себя, а вместо этого обрушить свой гнев на него. Да, я была глупа, но все-таки не совсем безнадежна. Предположим, тогда я поддалась бы его уговорам — только сейчас я поняла, как близка была к этому, — а потом вдруг поняла бы, что связала свою жизнь с таким же точно азартным игроком. Ну, конечно, он был игроком другого рода — безжалостным, удачливым, — но с теми же побудительными мотивами действий. В первую очередь этих мужчин интересовало золото, все остальное — во вторую очередь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119