— Знаешь, а мужчины и не любят умных женщин!
Лиззи удивленно взглянула на меня.
— Это так! — я начала развивать эту мысль. — Им нравится думать, что они сами очень умны! Я знаю некоторых умных женщин, которым приходится скрывать свой ум… для того, чтобы они могли нравиться мужчинам!
Она покачала головой.
— Ты просто пытаешься утешить меня! Ах, Анжелет, мне так трудно! Я боюсь!
— Совершенно напрасно, Лиззи…
— Грейс очень добра ко мне, но она же здесь не все время. Она помогает мне, учит, что надевать и что говорить, но я все делаю не правильно! Я не сплю по ночам: лежу, думаю обо всем этом, и мне так хочется, чтобы я вернулась туда, чтобы был жив папа и чтобы ничего не менялось!
— Ах, Лиззи, напрасно! Ты замужем за Беном, ты видишь, как высоко его все ценят!
— Вот в этом-то и дело: мне не нужно было выходить замуж за Бена!
— Ну, Лиззи, теперь ты замужем и только подумай: без тебя у него не было бы всего этого! Ты принесла ему в приданое шахту, и он очень многим обязан тебе. Я уверена, что он это понимает. Ты любишь его?
Она кивнула.
— У меня есть Грейс, а теперь еще ты, и все равно мне лучше, когда я сплю! Грейс принесла мне что-то для того, чтобы я лучше засыпала.
— И что же именно?
— Я забыла название! Там на бутылочке написано, я покажу тебе.
Она открыла ящик и достала бутылочку.
— Лауданум, — ошеломленно прочитала я, «экстракт опиума»…
— Это хорошее лекарство, Анжелет: я от него засыпаю. Просто не нужно принимать больше, чем положено, а то станешь слишком сонной.
— Возможно, тебе нужно посоветоваться с доктором? Надо поговорить о приеме этого лекарства!
Лиззи поморщилась.
— Я не хочу этого делать, я же не больная!
Я просто волнуюсь и потому не могу уснуть.
От этого лекарства мне становится лучше: я все сплю и сплю, потом просыпаюсь, и утром все выглядит по-другому.
— Я все-таки не знаю, следует ли тебе принимать это, Лиззи? А Бен знает?
Она покачала головой.
— Ведь ты не расскажешь ему, правда?
Мне не хочется, чтобы он знал, что я беспокоюсь.
— Нет, я не скажу ему, но ты посоветуешься с доктором? Я знаю, что с лауданумом нужно обращаться очень осторожно…
— Хорошо, — согласилась она.
— Послушай, Лиззи, нам с тобой нужно почаще видеться. Нам есть о чем поговорить с тобой, нужно показать тебе Ребекку, Морвенна приведет своего Патрика…
— Пообещай мне это!
— Я обещаю, но и ты должна поговорить с доктором! А теперь, наверное, нам пора идти?
Когда мы вернулись в гостиную, там уже были и мужчины.
Некоторое время мы разговаривали, разделившись на небольшие группы. Я заметила, что Джастин о чем-то серьезно говорит с Грейс. Ко мне подошел Бен. Усевшись возле, он поинтересовался, нравится ли мне прием.
— Очень интересно, — ответила я.
— А мой дом тебе нравится?
— Мне кажется, он очень подходит для твоих целей.
— Буду считать, что ты одобряешь его. Как приятно видеть тебя здесь!
Ты не будешь избегать меня?
— Это будет зависеть от того, как станут развиваться события.
— Если мне удастся временами видеться с тобой, жизнь для меня станет более терпимой!
— А я думала, что она более чем терпима для тебя: ты просто символ успеха!
— Какой-то пустотой веет от этого успеха…
— Ты не ожидал этого, когда взвешивал свое золото? Ну, а теперь тебе предстоит взять штурмом парламентскую Англию!
— Ты слишком высокопарно выражаешься! Ты всегда была такой! — Бен придвинулся ко мне ближе.
— Веди себя сдержанней: люди могут заметить.
— Совершенно не представляю, как я могу скрыть свои чувства к тебе?
Тогда, учитывая сложившиеся обстоятельства, нам, пожалуй, лучше не встречаться!
— Возможно, не на людях, а где-нибудь… наедине?
— Я не собираюсь затевать с тобой тайную любовную интрижку!
— Может, все-таки встретимся? Мы можем прогуляться по реке… куда-нибудь, где можно поговорить…
Не обращая внимания на последнюю реплику, я сказала:
— Я разговаривала с Лиззи и, по-моему, она не слишком счастлива.
Бен промолчал.
— Честно ли было забрать у нее золотую шахту и бросить ее в такую среду, где она не может жить?
— Мы совместно владеем шахтой, — сказал Бен.
— А я считала, что собственность замужней женщины становится собственностью мужа. Что за вредный закон!
— Мне и в голову не приходило лишить Лиззи чего-то, что ей принадлежит. Я изо всех сил пытаюсь дать ей все, чего она желает.
— Я думаю, все, чего она желает, — это тихая провинциальная жизнь, что-нибудь похожее на ее жизнь до брака с тобой.
— Постепенно она привыкнет. Она была так довольна, когда узнала, что ты придешь к нам!
К нам подошла Грейс и села по другую сторону от Бена.
— Вечер оказался удачным! — сказала она. — Я искренне поздравляю вас, Бен!
— Вечер еще не закончен, — напомнил он.
— Нет, он действительно очень удачен! Я заметила, что лорда Лейзенби очень насмешили карикатуры на Ее Величество!
— Это естественно, он настроен антимонархически. Понятия не имею, почему он с его происхождением настроен таким образом, разве что из упрямства?
— Да, все это забавно, а взгляните на бедняжку Лиззи: она одна-одинешенька! Пойдем со мной, Анжелет, следует позаботиться о ней.
— Да, — согласилась я, и мы встали.
Бен с сожалением взглянул на меня, я как будто не заметила этого, и мы с Грейс пошли чем-нибудь занять Лиззи. Она была очень признательна нам, и весь остаток вечера мы провели с ней.
Вернувшись домой, я ощутила некоторую приподнятость, смешанную с грустью. Меня совершенно очаровала личность Бена. Какое наслаждение доставляло бы мне помогать ему в его политических баталиях! Говорили, что Мэри-Энн Дизраели была идеальной женой для своего мужа. Сам он заявлял, что действительно женился на ней ради денег, но если бы он вторично стал перед таким выбором, то женился бы на ней вновь — по любви! Возможно, когда-нибудь все так обернется и у них с Лиззи? Миссис Дизраели всегда поджидала своего мужа, возвращавшегося из палаты общин, и как бы поздно он ни вернулся, она подавала ему холодный ужин. «Моя дорогая, — так он, якобы, заявлял, — ты ведешь себя скорее как любовница, чем как жена!» Он был очарователен в своем цинизме, но Лиззи, пожалуй, не похожа на Мэри-Энн Дизраели…
Меня очень опечалила ситуация, сложившаяся в их Доме, которую я смогла оценить сегодня вечером, и не только оттого, что поняла, чего именно я лишена. Бедняжка Лиззи, она никогда не сможет измениться! Глядя в ее ясные голубые глаза, я видела, как она борется с собой. Грейс относилась к ней чрезвычайно заботливо, но Грейс не могла находиться возле нее постоянно… Сегодня вечером это было ясно видно.
Я размышляла — что же может произойти дальше? Было совершенно несомненно, что Бен преуспеет в своих намерениях, а «когда он заберется на самую верхушку намазанного салом шеста»— еще одна аллюзия Дизраели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119