Усадьба все больше походит на монастырь, а Бруно — на короля в своих владениях. Я сомневаюсь, что сейчас в Англии есть хоть одна такая община. Что ты знаешь о Бруно?
— Я не понимаю тебя, Кейт.
— Тебе следует побольше узнать о нем. Ведь он твой муж.
— Я знаю о нем достаточно, — говоря это, я понимала, что лгу.
— Каков он… как муж?
— Он занятой человек. Столько нужно сделать.
— Как он относится к тебе, Дамаск? Насколько страстно он тебя любит?
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— Я хочу знать, Дамаск. Он хотел сына, не так ли? Как он повел себя, когда узнал, что у него дочь? — Она рассмеялась почти торжествующе, и в этот момент я ненавидела ее, потому что чувствовала, она довольна, что у меня дочь, а не сын, о котором мечтал Бруно.
— Да, он хотел сына. Какой мужчина этого не хочет? Он был немного разочарован.
— Только немного? Обычно родители довольны теми детьми, которые у них есть. Кроме королей… Бедная Анна Болейн! Она лишилась головы, потому что государь предпочел ей другую женщину. Если бы у Анны был сын, он никогда бы от нее не избавился. Коварная маленькая Джейн удовольствовалась бы ролью любовницы, а не жены. Это урок, не правда ли? Опасно шутить с монархами.
Позже она говорила о тех днях, когда мы познакомились с Бруно и встречались на земле Аббатства.
— Все случившееся повлияло на нашу жизнь, — сказала Кейт. — Тем, чем мы стали, мы обязаны тому, что случилось с нами тогда. Тогда мы все трое начали ткать полотно, над которым будем продолжать трудиться до конца жизни.
— Ты имеешь в виду Бруно, себя и меня?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Наши жизни взаимосвязаны. Мы, словно плоды на дереве, и, когда придет время, мы упадем на землю один за другим. Но мы всегда будем на одной ветке, Дамаск. Запомни это.
Я думала об этом после ее отъезда, и мне захотелось узнать, что они с Бруно говорили друг другу, когда встречались и меня при этом не было рядом. Мне хотелось знать, что произошло между ними.
В декабре того же года король отправился в Шотландию и нанес поражение шотландским войскам в битве при Солуэй-Мосс. Мы почти не говорили о войне. Шотландия казалась так далеко. За службу короне король пожаловал Ремусу поместье на границе, тот остался там на несколько месяцев, и Кейт еще раз приехала навестить нас.
Аббатство привлекало ее, как и тогда, когда мы были детьми. Кейт нередко бродила по имению одна, и я уверена, что она часто навещала то место, где мы, бывало, встречались детьми. Она утверждала, что не сентиментальна, что для нее это развлечение, просто приятно вспоминать прежние времена.
Раз или два я видела ее с Бруно. Мне хотелось знать, делился ли он с ней своими планами, и предупреждала ли его Кейт, что он делает свою усадьбу слишком похожей на монастырь.
Кейт утверждала, что я стала слишком хозяйственной, суетливой матерью, что я думаю о детской, когда ей хочется поговорить со мной о чем-нибудь серьезном. Я замечала ей, что под серьезным разговором она обычно понимает сплетни. Кейт с этим соглашалась, но добавляла, что слухи стоят у истоков великих событий и мне следовало бы это знать.
Наступил июнь — первый день рождения Кэтрин. Клемент испек в ее честь пирог, и мы устроили в детской небольшой праздник. Думаю, что Кэри и Хани получили больше удовольствия, чем Кэтрин, которая с круглыми от удивления глазами с интересом наблюдала за нами.
Кейт отказалась прийти на торжество. Бруно тоже. Я обиделась на них, но Кейт только пожала плечами. Поэтому на празднике были только я и няньки. Клемент и Юджин, обожавшие детей, присоединились к нам позже и устроили веселые игры, чтобы развлечь малышей. Клемент замечательно изображал собаку. Он возил детей на спине и при этом лаял.
Я смеялась, глядя на них.
Как всегда, Кейт была полна дворцовых сплетен о короле и его новой жене.
— Бедняжка! — восклицала Кейт. — Говорят, что она не хотела выходить замуж за государя. Она обожает Томаса Сеймура. Ах, что за мужчина! Он — дядя юного принца Эдуарда и очень хорош собой. Но она приглянулась королю, и мистеру Томасу, несмотря на все его повадки пирата, пришлось отступить, и леди Екатерина Латимер, еще одна Кейт, досталась королю. Теперь ты понимаешь, что государь любит женщин по имени Кейт, хотя его привязанность непродолжительна. И у женщины нет выбора, когда он указывает своим монаршим перстом и говорит: «Ты будешь следующей».
Так оно и вышло, ибо через несколько недель король женился на Екатерине Парр.
В августе я поняла, что опять беременна. Бруно был обрадован. Мне не удалось подарить ему мальчика в первый раз, но, может быть, я это сделаю теперь.
Мысль о еще одном ребенке доставляла мне радость. Я ни о чем другом не могла и думать. Опять беседовала о детях с моей матерью, достала крошечные платьица, которые носила Кэтрин, когда была совсем малышкой. Я думала только о ребенке, которого ждала.
Скоро снова наступит Рождество. Я уже сказала девочкам о том, что скоро у них появится братик или сестричка и будет жить с ними в детской. Хани помрачнела. Потом сказала:
— Я не хочу этого. Я не хочу даже, чтобы здесь была Кэт. Я хочу, чтобы здесь была только Хани, как раньше.
Я всегда боялась ревности между детьми. Я старалась уделять Хани больше внимания, чтобы показать, что ничем не выделяю Кэт.
Хани спросила, кого я больше люблю: ее, Кэтрин или того малыша, который скоро появится.
Я ответила, что люблю всех одинаково.
— Нет! — воскликнула она. — Ты не всех одинаково любишь!
Меня беспокоило ее поведение. Конечно, она была права. Я любила ее. Но как я могла не любить свое собственное дитя еще больше?
На следующий день после этого разговора Хани пропала. Меня мучили угрызения совести, я обвиняла себя в том, что не сумела скрыть, что она значит для меня чуточку меньше, чем Кэт. Я должна быстро найти ее. Но это было нелегко. Я обыскала весь дом. Потом позвала Клемента. Хани всегда была его любимицей, и я подумала, что он может знать какое-нибудь потайное место, где она прячется.
Он забеспокоился. Его первой мыслью были пруды, где разводили рыб. Он снял огромный белый фартук и с руками в муке бросился туда.
К счастью, там были двое рыболовов. Они сказали, что провели здесь все утро и девочки не видели.
Мы испытали сильное облегчение. К этому времени к нам присоединился Юджин. Няньки и Клемент считали, что нам следует разбиться на две или три группы. Мы так и сделали. Я отправилась с одной молоденькой няней, девочкой лет четырнадцати по имени Луси.
Неожиданно я вспомнила о подземных галереях. Я никогда не была там. Часть их обрушилась, и Бруно говорил, что ходить туда опасно. Когда он был мальчиком, один монах во время обвала был там похоронен заживо.
Я думала об этом, когда бежала к подземелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Я не понимаю тебя, Кейт.
— Тебе следует побольше узнать о нем. Ведь он твой муж.
— Я знаю о нем достаточно, — говоря это, я понимала, что лгу.
— Каков он… как муж?
— Он занятой человек. Столько нужно сделать.
— Как он относится к тебе, Дамаск? Насколько страстно он тебя любит?
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— Я хочу знать, Дамаск. Он хотел сына, не так ли? Как он повел себя, когда узнал, что у него дочь? — Она рассмеялась почти торжествующе, и в этот момент я ненавидела ее, потому что чувствовала, она довольна, что у меня дочь, а не сын, о котором мечтал Бруно.
— Да, он хотел сына. Какой мужчина этого не хочет? Он был немного разочарован.
— Только немного? Обычно родители довольны теми детьми, которые у них есть. Кроме королей… Бедная Анна Болейн! Она лишилась головы, потому что государь предпочел ей другую женщину. Если бы у Анны был сын, он никогда бы от нее не избавился. Коварная маленькая Джейн удовольствовалась бы ролью любовницы, а не жены. Это урок, не правда ли? Опасно шутить с монархами.
Позже она говорила о тех днях, когда мы познакомились с Бруно и встречались на земле Аббатства.
— Все случившееся повлияло на нашу жизнь, — сказала Кейт. — Тем, чем мы стали, мы обязаны тому, что случилось с нами тогда. Тогда мы все трое начали ткать полотно, над которым будем продолжать трудиться до конца жизни.
— Ты имеешь в виду Бруно, себя и меня?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Наши жизни взаимосвязаны. Мы, словно плоды на дереве, и, когда придет время, мы упадем на землю один за другим. Но мы всегда будем на одной ветке, Дамаск. Запомни это.
Я думала об этом после ее отъезда, и мне захотелось узнать, что они с Бруно говорили друг другу, когда встречались и меня при этом не было рядом. Мне хотелось знать, что произошло между ними.
В декабре того же года король отправился в Шотландию и нанес поражение шотландским войскам в битве при Солуэй-Мосс. Мы почти не говорили о войне. Шотландия казалась так далеко. За службу короне король пожаловал Ремусу поместье на границе, тот остался там на несколько месяцев, и Кейт еще раз приехала навестить нас.
Аббатство привлекало ее, как и тогда, когда мы были детьми. Кейт нередко бродила по имению одна, и я уверена, что она часто навещала то место, где мы, бывало, встречались детьми. Она утверждала, что не сентиментальна, что для нее это развлечение, просто приятно вспоминать прежние времена.
Раз или два я видела ее с Бруно. Мне хотелось знать, делился ли он с ней своими планами, и предупреждала ли его Кейт, что он делает свою усадьбу слишком похожей на монастырь.
Кейт утверждала, что я стала слишком хозяйственной, суетливой матерью, что я думаю о детской, когда ей хочется поговорить со мной о чем-нибудь серьезном. Я замечала ей, что под серьезным разговором она обычно понимает сплетни. Кейт с этим соглашалась, но добавляла, что слухи стоят у истоков великих событий и мне следовало бы это знать.
Наступил июнь — первый день рождения Кэтрин. Клемент испек в ее честь пирог, и мы устроили в детской небольшой праздник. Думаю, что Кэри и Хани получили больше удовольствия, чем Кэтрин, которая с круглыми от удивления глазами с интересом наблюдала за нами.
Кейт отказалась прийти на торжество. Бруно тоже. Я обиделась на них, но Кейт только пожала плечами. Поэтому на празднике были только я и няньки. Клемент и Юджин, обожавшие детей, присоединились к нам позже и устроили веселые игры, чтобы развлечь малышей. Клемент замечательно изображал собаку. Он возил детей на спине и при этом лаял.
Я смеялась, глядя на них.
Как всегда, Кейт была полна дворцовых сплетен о короле и его новой жене.
— Бедняжка! — восклицала Кейт. — Говорят, что она не хотела выходить замуж за государя. Она обожает Томаса Сеймура. Ах, что за мужчина! Он — дядя юного принца Эдуарда и очень хорош собой. Но она приглянулась королю, и мистеру Томасу, несмотря на все его повадки пирата, пришлось отступить, и леди Екатерина Латимер, еще одна Кейт, досталась королю. Теперь ты понимаешь, что государь любит женщин по имени Кейт, хотя его привязанность непродолжительна. И у женщины нет выбора, когда он указывает своим монаршим перстом и говорит: «Ты будешь следующей».
Так оно и вышло, ибо через несколько недель король женился на Екатерине Парр.
В августе я поняла, что опять беременна. Бруно был обрадован. Мне не удалось подарить ему мальчика в первый раз, но, может быть, я это сделаю теперь.
Мысль о еще одном ребенке доставляла мне радость. Я ни о чем другом не могла и думать. Опять беседовала о детях с моей матерью, достала крошечные платьица, которые носила Кэтрин, когда была совсем малышкой. Я думала только о ребенке, которого ждала.
Скоро снова наступит Рождество. Я уже сказала девочкам о том, что скоро у них появится братик или сестричка и будет жить с ними в детской. Хани помрачнела. Потом сказала:
— Я не хочу этого. Я не хочу даже, чтобы здесь была Кэт. Я хочу, чтобы здесь была только Хани, как раньше.
Я всегда боялась ревности между детьми. Я старалась уделять Хани больше внимания, чтобы показать, что ничем не выделяю Кэт.
Хани спросила, кого я больше люблю: ее, Кэтрин или того малыша, который скоро появится.
Я ответила, что люблю всех одинаково.
— Нет! — воскликнула она. — Ты не всех одинаково любишь!
Меня беспокоило ее поведение. Конечно, она была права. Я любила ее. Но как я могла не любить свое собственное дитя еще больше?
На следующий день после этого разговора Хани пропала. Меня мучили угрызения совести, я обвиняла себя в том, что не сумела скрыть, что она значит для меня чуточку меньше, чем Кэт. Я должна быстро найти ее. Но это было нелегко. Я обыскала весь дом. Потом позвала Клемента. Хани всегда была его любимицей, и я подумала, что он может знать какое-нибудь потайное место, где она прячется.
Он забеспокоился. Его первой мыслью были пруды, где разводили рыб. Он снял огромный белый фартук и с руками в муке бросился туда.
К счастью, там были двое рыболовов. Они сказали, что провели здесь все утро и девочки не видели.
Мы испытали сильное облегчение. К этому времени к нам присоединился Юджин. Няньки и Клемент считали, что нам следует разбиться на две или три группы. Мы так и сделали. Я отправилась с одной молоденькой няней, девочкой лет четырнадцати по имени Луси.
Неожиданно я вспомнила о подземных галереях. Я никогда не была там. Часть их обрушилась, и Бруно говорил, что ходить туда опасно. Когда он был мальчиком, один монах во время обвала был там похоронен заживо.
Я думала об этом, когда бежала к подземелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102