Прикажите подавать еду в свои покои. – Элис немного помолчала, а затем, набравшись храбрости, добавила:
– Или присоединяйтесь ко мне, милорд.
– Это невозможно.
Элис залилась краской, обиженная столь недвусмысленным отказом на ее предложение.
– Предложение действительно глупое. Простите. У меня и в мыслях не было переступать границы дозволенного.
– Неужели ты не понимаешь, что хозяин должен делить трапезу со своими людьми? – раздраженно проговорил он.
Элис легонько передернула плечами:
– Какая в том необходимость? Грубая речь и глупые шутки мне, например, портят аппетит. У меня нет ни малейшего желания выслушивать пустую болтовню, пересыпанную крепкими словечками, – ни об оружии и турнирах, ни о победах в былых сражениях и на охоте.
– Совместная трапеза – один из способов поддержания добрых отношений между хозяином и его людьми. – Хью оторвал зубами большой кусок хлеба. – Сильный правитель так же зависит от своих людей, как и они от него. Он должен показать им, что уважает их и высоко ценит их преданность.
– И демонстрирует это за обеденным столом?
– Да. Но это только один из способов достижения цели.
– Ну конечно, теперь все ясно. – Элис улыбнулась, словно удивляясь своей сообразительности. – Но вы же умный человек, милорд, как вы можете терпеть общество невоспитанных мужчин?
– К этому привыкаешь.
– А вот я вряд ли смогла бы каждый день выслушивать пустые разговоры. Не сомневаюсь, вскоре и вы поймете, что ежедневно приносите себя в жертву.
– В жертву? Ты заблуждаешься. Не все же наделены такой тонкостью чувств. Разговоры об оружии и доспехах любому рыцарю не покажутся пустыми, миледи. В конце концов, это дело их жизни.
– А как же грубые шутки, скабрезности и ужасные манеры ваших сотрапезников? Неужели вас это забавляет?
– Это вполне естественно – переброситься парой шуток, когда мужчины собираются вместе отобедать и отведать доброго вина.
– Прекрасно! – Элис яростно вонзила зубки в хлеб.
– Как я уже заметил, это проявление уважения и лояльности. – Хью, поколебавшись, добавил:
– В большинстве домов принято также, чтобы жена всегда присоединялась за столом к мужу.
– Я слышала об этом, но вряд ли найдется леди, которой это доставляло бы удовольствие.
– Она делит трапезу со своими людьми по той же причине, что и хозяин поместья, – сквозь зубы процедил Хью.
Элис прекратила жевать хлеб:
– Для того чтобы выказать уважение и лояльность?
– Да. Она сидит рядом с ним для того, чтобы все видели, что она уважает своего повелителя.
Элис хотела возразить, но поперхнулась куском хлеба. Она закашлялась и начала хватать ртом воздух.
Хью, обеспокоившись, немедленно подбежал к ней и постучал между лопатками.
– Что с тобой?
– Ничего, – с трудом произнесла она и, тщетно пытаясь выровнять дыхание, добавила:
– Все хорошо.
– Слава Богу!
И снова повисла тишина. Но Элис ничуть не успокоилась, она была в полном смятении.
Несомненно, он счел ее отказ обедать вместе со всеми неуважением к нему. А что, интересно, думают об этом его люди? Непочтительна, невежлива к своему повелителю – что же еще.
– Ну почему? Скажи, почему ты не можешь решиться выйти за меня замуж? – воскликнул Хью. – Поверь, этот шаг разумен, практичен и, наконец, вполне логичен.
Элис устало закрыла глаза:
– Я надеялась, сегодня мы обсуждать это больше не будем.
– В чем причина твоих колебаний? Что тебя смущает? Я выполню любое твое желание.
Нет, это уже переходит все границы, вспылила Элис.
– Отлично, милорд, скажу вам откровенно. Я выйду замуж только по настоящей любви, а не из соображений удобства и выгоды.
– Любви?
– Да, настоящей любви. Моя матушка вышла замуж за человека, который не хотел от нее ничего, кроме наследника, да еще чтобы она присмотрела за хозяйством. Она была обречена на одиночество и только в своих травах и находила утешение.
– А как же дети?
– Этого ей было мало, – с горечью проговорила Элис. – Все считают, будто моя матушка умерла от яда, я же уверена – от разбитого сердца. Я никогда не повторю ее ошибки.
– Элис…
– Лучше уйти в монастырь, чем жить с человеком, который тебя не любит. Теперь вам понятна причина моих колебаний, милорд?
– Значит, хочешь, чтобы за тобой поухаживали сначала? – осторожно спросил он. – Хорошо, я постараюсь, хотя, признаться, в таких делах у меня никакого опыта.
Элис вскочила на ноги, вне себя от негодования:
– Вы совсем не поняли меня, милорд. Мне не нужны лживые ухаживания. Оставьте свои стишки и розочки при себе. Я говорю о любви. Вот чего я хочу. Любви!
Глаза его засветились пониманием. Он поднялся и подошел к Элис:
– Так значит, тебе нужна страсть. Не беспокойся, милая, этого я тебе дам сколько пожелаешь.
Он накрыл ее губы своими, прежде чем Элис успела объяснить ему, что он ошибается. Несколько секунд она билась в бессильной ярости, а потом вдруг поняла, что, наверное, страсть – это все, что может дать ей сегодня Хью.
Но именно страсть может привести его к любви.
Элис обвила руками его шею и поцеловала со всей нежностью и любовью, которая расцвела в ее сердце в тот самый вечер, когда она впервые увидела его.
Глава 12
Волна восторга охватила Хью, когда он почувствовал, как податливо тело Элис. Он не ошибся: именно страсть была ключом к ее нежной, прекрасно укрепленной крепости.
Элис хотела его. Она была прекрасна в своем желании, волновала его, горячила кровь, словно экзотические специи.
Он приподнял ее и с силой прижал к своей груди. Она, тихонько охнув, еще крепче обхватила его за шею.
– Милорд, вы так удивительно действуете на мои чувства… – Элис наклонилась и поцеловала его в шею. – Я даже не могу объяснить свои ощущения.
– Поэты называют это любовью. – Хью сорвал тонкую сетку, стягивающую волосы Элис, – рыжие локоны рассыпались по плечам. – Но, на мой взгляд, страсть – более подходящее слово для описания этого чувства.
Она подняла голову с его плеча, на миг взгляды их встретились. Хью показалось, что он тонет в изумрудных глубинах ее глаз.
– Смею с вами не согласиться, милорд. По опыту своей матушки могу заключить: страсть – это еще совсем не любовь. Но я, кажется, начинаю верить, что эти понятия связаны между собой.
Хью слабо усмехнулся:
– Признаться, мне сейчас не до споров, Элис.
– Но, милорд, различие между этими двумя чувствами имеет большое значение.
– Совсем никакого. – Хью заставил Элис умолкнуть, впившись в ее губы поцелуем.
Он длил поцелуй, пока не почувствовал, как она задрожала от страсти. Тогда он мягко отстранил ее, не спеша отстегнул тяжелую перевязь и снял черную тунику.
Девушка смотрела на него как завороженная, и вот уже ножны брошены на камни. Хью перевел дыхание, пытаясь успокоиться, и расстелил тунику на каменном полу пещеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Или присоединяйтесь ко мне, милорд.
– Это невозможно.
Элис залилась краской, обиженная столь недвусмысленным отказом на ее предложение.
– Предложение действительно глупое. Простите. У меня и в мыслях не было переступать границы дозволенного.
– Неужели ты не понимаешь, что хозяин должен делить трапезу со своими людьми? – раздраженно проговорил он.
Элис легонько передернула плечами:
– Какая в том необходимость? Грубая речь и глупые шутки мне, например, портят аппетит. У меня нет ни малейшего желания выслушивать пустую болтовню, пересыпанную крепкими словечками, – ни об оружии и турнирах, ни о победах в былых сражениях и на охоте.
– Совместная трапеза – один из способов поддержания добрых отношений между хозяином и его людьми. – Хью оторвал зубами большой кусок хлеба. – Сильный правитель так же зависит от своих людей, как и они от него. Он должен показать им, что уважает их и высоко ценит их преданность.
– И демонстрирует это за обеденным столом?
– Да. Но это только один из способов достижения цели.
– Ну конечно, теперь все ясно. – Элис улыбнулась, словно удивляясь своей сообразительности. – Но вы же умный человек, милорд, как вы можете терпеть общество невоспитанных мужчин?
– К этому привыкаешь.
– А вот я вряд ли смогла бы каждый день выслушивать пустые разговоры. Не сомневаюсь, вскоре и вы поймете, что ежедневно приносите себя в жертву.
– В жертву? Ты заблуждаешься. Не все же наделены такой тонкостью чувств. Разговоры об оружии и доспехах любому рыцарю не покажутся пустыми, миледи. В конце концов, это дело их жизни.
– А как же грубые шутки, скабрезности и ужасные манеры ваших сотрапезников? Неужели вас это забавляет?
– Это вполне естественно – переброситься парой шуток, когда мужчины собираются вместе отобедать и отведать доброго вина.
– Прекрасно! – Элис яростно вонзила зубки в хлеб.
– Как я уже заметил, это проявление уважения и лояльности. – Хью, поколебавшись, добавил:
– В большинстве домов принято также, чтобы жена всегда присоединялась за столом к мужу.
– Я слышала об этом, но вряд ли найдется леди, которой это доставляло бы удовольствие.
– Она делит трапезу со своими людьми по той же причине, что и хозяин поместья, – сквозь зубы процедил Хью.
Элис прекратила жевать хлеб:
– Для того чтобы выказать уважение и лояльность?
– Да. Она сидит рядом с ним для того, чтобы все видели, что она уважает своего повелителя.
Элис хотела возразить, но поперхнулась куском хлеба. Она закашлялась и начала хватать ртом воздух.
Хью, обеспокоившись, немедленно подбежал к ней и постучал между лопатками.
– Что с тобой?
– Ничего, – с трудом произнесла она и, тщетно пытаясь выровнять дыхание, добавила:
– Все хорошо.
– Слава Богу!
И снова повисла тишина. Но Элис ничуть не успокоилась, она была в полном смятении.
Несомненно, он счел ее отказ обедать вместе со всеми неуважением к нему. А что, интересно, думают об этом его люди? Непочтительна, невежлива к своему повелителю – что же еще.
– Ну почему? Скажи, почему ты не можешь решиться выйти за меня замуж? – воскликнул Хью. – Поверь, этот шаг разумен, практичен и, наконец, вполне логичен.
Элис устало закрыла глаза:
– Я надеялась, сегодня мы обсуждать это больше не будем.
– В чем причина твоих колебаний? Что тебя смущает? Я выполню любое твое желание.
Нет, это уже переходит все границы, вспылила Элис.
– Отлично, милорд, скажу вам откровенно. Я выйду замуж только по настоящей любви, а не из соображений удобства и выгоды.
– Любви?
– Да, настоящей любви. Моя матушка вышла замуж за человека, который не хотел от нее ничего, кроме наследника, да еще чтобы она присмотрела за хозяйством. Она была обречена на одиночество и только в своих травах и находила утешение.
– А как же дети?
– Этого ей было мало, – с горечью проговорила Элис. – Все считают, будто моя матушка умерла от яда, я же уверена – от разбитого сердца. Я никогда не повторю ее ошибки.
– Элис…
– Лучше уйти в монастырь, чем жить с человеком, который тебя не любит. Теперь вам понятна причина моих колебаний, милорд?
– Значит, хочешь, чтобы за тобой поухаживали сначала? – осторожно спросил он. – Хорошо, я постараюсь, хотя, признаться, в таких делах у меня никакого опыта.
Элис вскочила на ноги, вне себя от негодования:
– Вы совсем не поняли меня, милорд. Мне не нужны лживые ухаживания. Оставьте свои стишки и розочки при себе. Я говорю о любви. Вот чего я хочу. Любви!
Глаза его засветились пониманием. Он поднялся и подошел к Элис:
– Так значит, тебе нужна страсть. Не беспокойся, милая, этого я тебе дам сколько пожелаешь.
Он накрыл ее губы своими, прежде чем Элис успела объяснить ему, что он ошибается. Несколько секунд она билась в бессильной ярости, а потом вдруг поняла, что, наверное, страсть – это все, что может дать ей сегодня Хью.
Но именно страсть может привести его к любви.
Элис обвила руками его шею и поцеловала со всей нежностью и любовью, которая расцвела в ее сердце в тот самый вечер, когда она впервые увидела его.
Глава 12
Волна восторга охватила Хью, когда он почувствовал, как податливо тело Элис. Он не ошибся: именно страсть была ключом к ее нежной, прекрасно укрепленной крепости.
Элис хотела его. Она была прекрасна в своем желании, волновала его, горячила кровь, словно экзотические специи.
Он приподнял ее и с силой прижал к своей груди. Она, тихонько охнув, еще крепче обхватила его за шею.
– Милорд, вы так удивительно действуете на мои чувства… – Элис наклонилась и поцеловала его в шею. – Я даже не могу объяснить свои ощущения.
– Поэты называют это любовью. – Хью сорвал тонкую сетку, стягивающую волосы Элис, – рыжие локоны рассыпались по плечам. – Но, на мой взгляд, страсть – более подходящее слово для описания этого чувства.
Она подняла голову с его плеча, на миг взгляды их встретились. Хью показалось, что он тонет в изумрудных глубинах ее глаз.
– Смею с вами не согласиться, милорд. По опыту своей матушки могу заключить: страсть – это еще совсем не любовь. Но я, кажется, начинаю верить, что эти понятия связаны между собой.
Хью слабо усмехнулся:
– Признаться, мне сейчас не до споров, Элис.
– Но, милорд, различие между этими двумя чувствами имеет большое значение.
– Совсем никакого. – Хью заставил Элис умолкнуть, впившись в ее губы поцелуем.
Он длил поцелуй, пока не почувствовал, как она задрожала от страсти. Тогда он мягко отстранил ее, не спеша отстегнул тяжелую перевязь и снял черную тунику.
Девушка смотрела на него как завороженная, и вот уже ножны брошены на камни. Хью перевел дыхание, пытаясь успокоиться, и расстелил тунику на каменном полу пещеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85