Эбенизер улыбнулся, что случалось с ним крайне редко. Он знал, что сэр Гренвилл, пользуясь своим положением в парламентском комитете по надзору за судьбой захваченного вражеского имущества, обеспечивал себя землями по всей Южной Англии.
— А кому он сейчас принадлежит?
— Сэру Джорджу Лэзендеру. До боли честный человек. У него потрясающая жена. Сэр Джордж счел уместным присоединиться к нашим врагам, Эбенизер, так что, я полагаю, мы можем с чистой совестью наказать его.
— Аминь.
— Аминь. У него еще есть сын, не могу припомнить, как зовут мальчика. Думаю, этим и объясняется пребывание там вашей сестры.
Эбенизер пожал плечами.
— Не знаю.
— Не то чтобы это имело какое-то значение, пока она остается там.
Он засмеялся, тяжело поднимаясь со стула, придерживая одной рукой расшнурованные панталоны, а другой открывая огромный железный ящик. Оттуда он извлек листок бумаги и вручил его Эбенизеру, сопроводив жест цветистой фразой.
— Исполните все необходимое, дорогой мой мальчик. Эбенизер взял бумагу аккуратно — так, будто мог от нее заразиться. Это было свидетельство о браке Сэмюоэла Скэммелла и Доркас Слайз, подписанное Джеймсом Боллсби, священнослужителем. Эбенизер взглянул на сэра Гренвилла.
— Вы абсолютно уверены?
— Уверен, дорогой мой мальчик, ни капельки не сомневаюсь и не колеблюсь. Действуйте!
Эбенизер пожал плечами, потом поднес потемневшую хрупкую бумагу к пламени ближайшей свечи. Свидетельство вспыхнуло, скрючилось, заполыхало, и Эбенизер уронил его на серебряную тарелку, где оно и догорело. Посмеиваясь, сэр Гренвилл нагнулся и растер кучку пепла.
— Вашей сестре только что дали развод. Он снова сел.
— Вы ей скажете?
— Боже упаси, конечно нет. И ему не скажу! И вообще никому не скажу! Пусть себе вечно думают, что они женаты, до самого конца света. Знаем только мы с вами, Эбенизер, только мы с вами. Вот так-то! — Почерневшим пальцем он указал на пепел. — Ваша сестра больше не жена Сэмьюэлу Скэммеллу. Так кто теперь хранитель печати?
Эбенизер понимающеулыбнулся, но промолчал.
— Вы, Эбенизер, вы. Поздравляю, вы разбогатели. Эбенизер поднял бокал и чуть пригубил. Пил он мало, предпочитая трезво смотреть на мир.
Сэр Гренвилл скатал шарик из марципана и миндаля.
— Более того, в завещании вашего отца говорится, что если ваша бедняжка сестра не доживет до двадцати пяти лет и не оставит наследников, тогда деньги Договора должны быть использованы на распространение Евангелия. Думаю, мы бы прекрасно сумели распространять Евангелие, как вам кажется, Эбенизер?
Эбенизер Слайз улыбнулся и кивнул.
— А как же Скэммелл?
— Сами подумайте, дорогой мой. — Выпученные глаза адвоката пристально наблюдали за собеседником.
Эбенизер сцепил пальцы обеих рук.
— Если когда-то он и был вам нужен, то теперь явно бесполезен. Он весьма неудобный свидетель свадьбы, которая вам больше не нужна. Думаю, брату Скэммеллу пора перейти через реку Иордан.
Сэр Гренвилл расхохотался:
— Вот именно. Пусть ждет воскрешения из мертвых в могильной тиши.
В последних отблесках дня огромный обломок серожелтого льда заколыхался на реке, натолкнулся на другую льдину и замер. Незамерзшая вода, казавшаяся черной в надвигавшейся темноте, ненадолго вспенилась, потом успокоилась. Вдалеке сэр Гренвилл едва различал тусклые огоньки несчастной деревушки Лэмбет.
— Итак, брат Скэммелл должен умереть, но от чьей руки?
Темные глаза ничего не выражали.
— От моей?
— По отношению ко мне это было бы добрым делом, дорогой мой мальчик. К несчастью, у этого, теперь весьма нежелательного брака, есть еще один свидетель.
Эбенизер пожал плечами.
— Гудвайф ничего не скажет.
— Я имею в виду не Гудвайф.
— А-а. — На лице Эбенизера промелькнуло подобие улыбки. — Дорогая Доркас.
— Дорогая Доркас, которая будет очень сильно мешать, случись ей дожить до двадцати пяти лет.
Под длинной пурпурной рясой Эбенизер вытянул обе ноги — одну длинную и тонкую, другую скрюченную и подвернутую внутрь.
— Будет также весьма некстати, если с ее смертью станут связывать мое или ваше имя. Вы сами сказали, что Лопес все еще может доставить кое-какие неприятности.
— Ну и?
Эбенизер снова улыбнулся удовлетворенной, мудрой улыбкой.
— Мы с вами так и не поговорили о вознаграждении священнику.
— Преподобному Верному До Гроба Херви? Ему нужно что-то еще, кроме его двадцати фунтов?
— Возможно, он заслужил поощрение. Он же не сказал Скэммеллу. Он никому не сказал, кроме Гудвайф, да и она была ему нужна только для того, чтобы побыстрее добраться до вас.
— Чего ему нужно?
— Славы.
Сэр Гренвилл издал короткий неприятный смешок.
— И это все? Это просто. В эту же субботу он у меня будет проповедовать в соборе Святого Павла и потом каждую субботу, когда ему только захочется.
— Нет. — Эбенизер без всякого смущения возразил сэру Гренвиллу. С тех пор, как он обосновался в этом доме, невозможно было не поражаться его самоуверенности. — У него свои представления о славе.
Быстро и толково он изложил их суть сэру Гренвиллу, отметив внимание на лице адвоката.
Сэр Гренвилл раздумывал, глядя на окно, в котором отражались горевшие в комнате свечи. Он усмехнулся:
— Так значит, с ней разделается суд?
— Да. И нас не в чем будет упрекнуть.
— Вы бы смогли даже выступить в ее защиту, Эбенизер.
— Я так и сделаю.
— А Верный До Гроба — какое подходящее имя — позаботится о том, чтобы ее вздернули.
— Или еще того хуже.
— Как все удачно складывается. — Сэр Гренвилл потер пухлые руки. — Вам придется отправиться в Лэзен, Эбенизер. Я позабочусь о том, чтобы комитет безопасности освободил вас от ваших обязанностей.
Эбенизер выслушал приказ и серьезно кивнул. Несмотря на выпитое вино, мысль сэра Гренвилла работала четко.
— Возьмите с собой священника, а я сделаю так, чтобы и Скэммелл там оказался. Дайте мне знать, когда победа будет близка. Я сам приеду.
— Вы хотите присутствовать?
— Не забывайте, что там печать, которую нужно забрать.
Эбенизер не шелохнулся, не произнес ни звука. Сэр Гренвилл усмехнулся:
— И обширное поместье. Я быстро вступлю во владение.
— Когда?
— Как только мы сможем выступить. — Сэр Гренвилл пожал плечами. — Ранней весной, а пока нужно присматривать за домом. — Он широко улыбнулся. — Я сделаю вас своим наследником, Эбенизер.
Эбенизер чуть заметно поклонился.
— Надеюсь, ваш астролог ошибся в своем втором предсказании.
Сэр Гренвилл предпочел бы не слышать этих слов. Несмотря на шедший от огня жар, несмотря на уютную комнату, у него по спине побежали мурашки. Склонившись над астрологическими картами сэра Гренвилла, Барнегат сказал, что враг грядет из-за моря. Он подумал было про Кита Эретайна, но Эретайн мертв!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127