– Что вы здесь делаете?!
– Простите меня, сударыня! Я – Гастон Леду. Пожалуйста, не пугайтесь, моя репутация безупречна. Я не сделаю никому ничего плохого. Я прибыл из Парижа и хочу встретиться с гостями, которые приехали из России в этот дом.
– Откуда вы узнали про них, месье? – Дама зло взглянула на Гастона.
Что-то знакомое послышалось юноше в ее грозном тоне. Где-то он уже слышал такие волевые и презрительные интонации…
– Мне сказал возница, который их привез. Мне необходимо поговорить с девушкой, сударыня!
– Ох уж эти парижане! – фыркнула домоправительница. – Чтобы соблазнить очередную красотку, готовы вломиться в незнакомый дом!
– Ах нет, сударыня! – вскричал Гастон. – Я никого не собираюсь соблазнять. Просто у этой девушки есть сведения, которые меня очень интересуют. Это вопрос жизни и смерти!
Домоправительница снова фыркнула:
– Сведения, конечно, интересуют всех! И конечно, это вопрос жизни и смерти! Но вряд ли то, что вы вломились без приглашения, понравится хозяевам дома. Вы хоть знаете, чей это дом?!
– Простите, сударыня, не знаю. Я просто потерял голову, сам не понимаю, что творю!
Гастон трагически воздел руки к небу, как всегда в трудных ситуациях проделывал его патрон – великий директор Гиро. И это сработало!
Домоправительница улыбнулась:
– Хорошо! Что не случается, все к лучшему. Вы пришли, и это хорошо.
Женщина наклонилась через перила лестницы к мажордому и приказала:
– Отведите месье в Черную приемную! Я сейчас подойду!
Мажордом скривился, будто у него заломило зубы, покряхтел, потоптался на месте, но ослушаться не посмел. Только вздохнул и махнул рукой:
– Прошу за мной!
Он вдруг закашлял и, прикрывая рот рукавом, прошептал:
– Уходите, месье, пока еще есть возможность! Это не вызовет подозрений. Я скажу, что вы передумали и вернулись искать русских в Париже.
– Но они поехали сюда! И та дама обещала мне помочь!
– Вряд ли, месье, она выполнит свое обещание! Те люди ушли в большой дворец!
Мажордом снова попытался подтолкнуть Гастона к двери. Но юноша был уже на взводе:
– Дайте же мне поговорить с этой дамой!
И он чуть не с кулаками бросился на мажордома. Тот увернулся и тяжело вздохнул:
– Как упряма современная молодежь! Что же, прошу за мной! Сюда, месье, в коридор налево. Сейчас будет лестница. Осторожно, ступеньки неудобны, еще со старых времен…
Лицо мажордома утеряло грозное выражение и стало почти жалостливым. Наконец, он вздохнул и повернул ручку в двери:
– Проходите, месье!
Гастон шагнул, и дверь гулко захлопнулась за его стеной. Юноша ахнул – приемная и впрямь была черной.
Стены, пол, потолок – все в черных коврах, занавесях, портьерах. А еще говорят, что безумцы-поэты обожаю отделывать свои комнаты этим романтическим цветом. Вот, пожалуйста, – в обычном загородном доме – все черное.
– Вы удивлены обстановкой, месье Гастон? – проговорил женский голос.
Юноша повернулся – домоправительница уже спустилась к нему. Вот только как она вошла? Видно, в комнате есть и другие двери, просто на черном их не видно.
– Удивлен, но не сильно, сударыня! – Поэт стиснул пальцы. – У каждого свои причуды.
Лицо домоправительницы тонуло в полумраке. Юноша никак не Мог понять, кого же она ему напоминает.
– Да, каждому свое, – глухо проговорила она. – Один пишет стихи, как вы, другой – музыку.
– О, я уже почти не пишу стихов! – горестно признался Гастон. – Несчастная любовь, понимаете… Вот об этом я и приехал поговорить с вашей гостьей. Помогите мне, умоляю!
– Что ж, прошу туда!
Дама взмахнула рукой, указывая направление. В стене приоткрылась дверь, и Гастон шагнул на свет.
В следующее мгновение он почувствовал, что пол накреняется, и сам он стремительно падает. Боже милостивый, как больно!
Но прежде чем боль лишила его чувств, Гастон вдруг осознал главное – рука! На запястье левой руки домоправительницы был такой же шрам, как у загадочной Несравненной! Так вот на кого похожа домоправительница – вернее, вот, кто она есть на самом деле – таинственная и жестокая Несравненная…
21
УТЕХИ В РОЗОВОМ БУДУАРЕ
Версальский дворец, февраль 1876
Вечер, почти ночь
Виктор ворчал:
– Зачем тащиться во дворец ночью? Лучше пойдем завтра днем!
Но Соня уперлась:
– Наоборот – пойдем сейчас. Темно – нас никто не увидит. Забыл, что дворец закрыт для посетителей? Днем нам туда не попасть!
– Но к чему спешка?
– Ну пожалуйста! Я не могу больше ждать!
Девушка взглянула так жалобно, так умоляюще, что Грандов сдался. Ну кто же переспорит женщину?!
И вот они шагают за провожатым. Соня еле-еле поспевает за мужчинами и потому цепляется за руку Виктора.
Путь не простой. Сначала спустились в подвал дома гранд-маман и вышли в какой-то тайный ход. Видно, что им пользовались не слишком часто. Проход был длинным, но по мере отдаления от дома и приближения ко дворцу расширялся. Сначала шли полусогнувшись друг за другом – впереди провожатый, за ним девушка, а замыкал процессию Виктор. Но потом проход расширился настолько, что Соня смогла идти, взяв Виктора под руку.
Грандов внимательно оглядывался по сторонам, как будто старался запомнить дорогу, хотя запоминать было нечего: только вперед и вперед. И стены, и пол, и потолок были выложены плитами, но старый камень уже крошился, со стен капала вода, так что внизу частенько образовывались небольшие лужицы. Виктор подумал, что Соня начнет вздыхать и жаловаться на то, что ее башмачки, не приспособленные к таким походам, жмут, натирают и не выдерживают дороги. Но девушка только молча рвалась вперед. Глаза ее странно поблескивали в свете фонаря, который нес Шарль, слуга гранд-маман. Рука Сони, опирающаяся на руку Виктора, подрагивала, да и сама девушка была в каком-то странном напряжении. И Виктор вдруг понял – ее притягивает Версальский дворец!
И точно, едва, откинув тяжелую плиту, Шарль прошептал:
– Мы в подвалах восточного крыла!
Соня вздрогнула и побежала за Шарлем по лесенке, как собачонка, учуявшая дом.
– Сюда! – командовал Шарль. – Пройдем по внутренней лестнице и попадем на нижний уровень. Тут когда-то помещались прачечные и гладильные. Теперь еще раз вверх – и мы на жилых этажах.
– А где помещались фаворитки короля? – спросил Виктор, видя, как жадно Соня оглядывается вокруг.
Уж ей точно не терпится увидеть покои мадам Помпадур.
– Все пассии жили по-разному. Знаменитая Луиза Лавальер, любовница Людовика XIV, ну та самая, про которую Александр Дюма написал роман «Виконт де Бражелон», жила в западном крыле, на отшибе, в самых дальних апартаментах. И только потом ее перевели в официальные покои фавориток. Но бедняжка стеснялась запретной любви монарха.
– А где жила Помпадур? – не выдержала Соня.
– На втором этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63