что за парень – всего-то второй день в доме гостит, а все знает. Интересно, у них в России все такие хваткие?
Старик спустился по винтовой лестнице на нижние уровни, подошел к Черной приемной, приоткрыл дверь, осветив ее фонарем:
– Вот она! Но мы ее обойдем! Нам надо еще ниже – в подвал.
– Мы шли вчера по тайному ходу! – подсказал Виктор.
– Тот ход ведет во дворец, а это – тайный подвал дома. Сейчас я открою вот эту дверь, там всегда стоит охранник. С ним надо что-то сделать… – Мажордом вздохнул и заискивающе взглянул в лицо русского. – Иначе нам не пройти…
Виктор крякнул:
– Это я могу! Открывай!
Заскрипел старый замок. Железная дверь тяжело приоткрылась.
– Кто идет? – донеслось из темноты.
– Я! – спокойно и надменно проговорил Виктор. – Узнаешь меня, любезный?
Свет фонаря стражника осветил красивое и породистое лицо Виктора, ставшее невероятно похожим на парадные портреты Людовика XV. И стражник не устоял:
– Король?.. – ахнул он почти со страхом и попятился, освобождая дорогу. – Не может быть…
– Может! – надменно протянул Виктор и вдруг неуловимым движением ударил стражника. Тот охнул, сложился пополам и покатился по каменным плитам подземелья.
– Ну, как ты бьешь? – встряла Варвара. – Неправильно группируешь пальцы. Опять небось поранился?
Виктор хмыкнул:
– Ничего! До свадьбы заживет!
– Скорее! – поторопил мажордом. – И так вы весь дом переполошили. Не дай Бог, разбудили хозяйку…
Старик почти побежал, петляя по темным закоулкам. Под ногами захлюпала грязь – видно, в этих местах уже не убирали.
– Сейчас! – уже кричал мажордом. – Сейчас! Его руки уперлись в железную решетку:
– Это наша дьяволица велела все тут перегородить…
Мажордом поспешно начал отпирать одну решетку за другой. Пальцы дрожали, ключи не всовывались в старые замки. Потеряв терпение, старик закричал:
– Гастон! Гастон!
В ответ издалека раздался жалобный стон. И Виктор, не выдержав, закричал тоже:
– Соня!
Эхо отдалось в подземелье.
– Гастон! Соня! – заорала басом Варя.
И снова раздался стон. Только на этот раз еще более жалобный – почти детский.
– Соня, я здесь! – в ужасе заорал Виктор.
– Гастон, я иду! – вторила ему Варя.
Двое русских накинулись на решетки, словно дикие медведи. Они рвали их руками, кричала что-то невообразимое. И сквозь весь этот ужасный скрежет и рев донесся тоненький голосок:
– Ви-и-ктор!
Грандов налег на решетку, та треснула, но не поддалась. Мажордом трясущимися рукам наконец-то вставил ключ. Решетчатая дверь распахнулась. Фонарь осветил скрюченного на полу человека. Варя бросилась к нему:
– Гастон!
Но тот только стонал. Но ведь раз стонал – значит, был жив!
Мажордом кинулся к нему:
– Сынок!
И тут Грандов увидел Соню. Она стояла за еще одной решеткой и, дрожа всем телом, тянула к нему руки:
– Виктор! Я уже отчаялась!..
– Я слышал тебя! Я здесь! – Виктор схватил ее тонкие пальцы. – Я сейчас разогну эту дрянь!
Он схватился за решетку и потянул ее прутья в разные стороны. Пальцы его побелели, вены на руках вздулись от нечеловеческого напряжения. Прутья загудели и слегка разошлись. Но Сони хватило и этого – она же была тонка, как пушинка.
Но тут чья-то цепкая рука схватила ее за плечо:
– Стой, подлая!
Невесть откуда взявшаяся гранд-маман ухватила ее за кацавейку и потащила назад. Видно, старуха все-таки услышала шум и отправилась в свою тайную лабораторию. И, не найдя там девушку, ринулась искать ее в подземелье.
– Нет, ты не уйдешь от меня! – орала гранд-маман. – Не для того я столько лет искала тебя. Ждала, убивала и калечила! Отпусти ее, Виктор!
Но Виктор тянул Соню к себе.
– Отпусти! Ты можешь найти другую. А мне нужна именно эта девчонка! Я стара, мне нужно помолодеть! – безумно выла гранд-маман.
Соня закричала в панике. Ей показалось, что эти двое сейчас разорвут ее на части. И вдруг гранд-маман с диким визгом впилась зубами в руку девушки. Соня заорала благим матом. Кровопийца оторвалась на секунду, чтобы глотнуть крови.
И тогда Варвара, бросив Гастона, изо всех сил стукнула ведьму кулаком прямо через решетку. Гранд-маман на секунду ослабила хватку. Виктор дернул изо всех сил. Соня проскользнула сквозь прутья решетки и упала на руки Виктора, потеряв сознание.
И вот тогда старуха ринулась сквозь решетку, но прутья уже сомкнулись, и ведьма застряла, словно в огромном капкане.
– Помоги мне, Филипп! – закричала она.
Мажордом вздрогнул, как от удара.
– Помоги! – молила бывшая возлюбленная. – Во имя нашей любви!
Старик вздрогнул и сделал шаг, но тут Варвара схватила его за руку:
– Не смей!
Мажордом не понял по-русски, но взгляд его упал на Гастона, стонущего на полу.
– Дьяволица! – выплюнул старик. – Сдохни, отродье сатаны!
Но гранд-маман не собиралась сдаваться:
– Мальчик мой, мой наследник! – Ее цепкие пальцы потянулись к Виктору. – Меня же раздавит!
Варвара ахнула: а ну как кровь – не водица? Она снова оторвалась от Гастона, готовая прыгнуть на брата, если он вздумает помочь этой ведьме.
Но Виктор только закрыл глаза. У него на руках лежала Соня, которую надо было спасать. Неужто он бросит ее и станет помогать этой сволочной старухе?!
И тут вдруг раздался странный и резкий звук. Один из прутьев решетки лопнул от напряжения и вошел в бок старухи. Раздался нечеловеческий вопль. Судьба наколола гранд-маман на свою иглу, словно бабочку на булавку… Ночную бабочку…
26
СТИХИ В ЧЕСТЬ ВАРВАРЫ
Версаль, февраль 1876
Та же ночь
Соню и Гастона перенесли в дом и уложили спать. Врача решили не звать – слухи никому не нужны. Виктор сам осмотрел Гастона, он-то отлично знал, какие повреждения могут быть у того, кто упал с высоты. В своих странствиях он сталкивался и не с такими травмами.
Слава Богу, у юноши ничего существенного не обнаружилось. Разрывов внутренностей не было. Гастон оказался редким везунчиком – у него даже сотрясение мозга оказалось легким".
– Полежит недельку в постели, отоспится и станет, как новенький! – пошутил Грандов.
Действительно, напичканный снадобьями из манчжурской аптечки Виктора, Гастон довольно спокойно заснул, держа в руке подрагивающие пальцы Вари. Девушка, бесстрашно сражающаяся еще пару часов назад, теперь беззвучно плакала, глядя на обретенного возлюбленного, и в сотый, но последний раз давала себе слово:
– Никогда не ссориться, никогда не расставаться! Хочет писать стихи, пусть пишет. Хочет жить во Франции, я перееду сюда. Я даже язык выучу. Лишь бы он поправился!
Мажордом приободрился. Если Гастон выжил после падения, то теперь точно поправится. Потом они поговорят. Отец покается. Бывает ведь не только блудные сыновья, но и блудные отцы. Но ведь Господь велел прощать!..
Сейчас главным было – не допустить шума вокруг случившегося.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Старик спустился по винтовой лестнице на нижние уровни, подошел к Черной приемной, приоткрыл дверь, осветив ее фонарем:
– Вот она! Но мы ее обойдем! Нам надо еще ниже – в подвал.
– Мы шли вчера по тайному ходу! – подсказал Виктор.
– Тот ход ведет во дворец, а это – тайный подвал дома. Сейчас я открою вот эту дверь, там всегда стоит охранник. С ним надо что-то сделать… – Мажордом вздохнул и заискивающе взглянул в лицо русского. – Иначе нам не пройти…
Виктор крякнул:
– Это я могу! Открывай!
Заскрипел старый замок. Железная дверь тяжело приоткрылась.
– Кто идет? – донеслось из темноты.
– Я! – спокойно и надменно проговорил Виктор. – Узнаешь меня, любезный?
Свет фонаря стражника осветил красивое и породистое лицо Виктора, ставшее невероятно похожим на парадные портреты Людовика XV. И стражник не устоял:
– Король?.. – ахнул он почти со страхом и попятился, освобождая дорогу. – Не может быть…
– Может! – надменно протянул Виктор и вдруг неуловимым движением ударил стражника. Тот охнул, сложился пополам и покатился по каменным плитам подземелья.
– Ну, как ты бьешь? – встряла Варвара. – Неправильно группируешь пальцы. Опять небось поранился?
Виктор хмыкнул:
– Ничего! До свадьбы заживет!
– Скорее! – поторопил мажордом. – И так вы весь дом переполошили. Не дай Бог, разбудили хозяйку…
Старик почти побежал, петляя по темным закоулкам. Под ногами захлюпала грязь – видно, в этих местах уже не убирали.
– Сейчас! – уже кричал мажордом. – Сейчас! Его руки уперлись в железную решетку:
– Это наша дьяволица велела все тут перегородить…
Мажордом поспешно начал отпирать одну решетку за другой. Пальцы дрожали, ключи не всовывались в старые замки. Потеряв терпение, старик закричал:
– Гастон! Гастон!
В ответ издалека раздался жалобный стон. И Виктор, не выдержав, закричал тоже:
– Соня!
Эхо отдалось в подземелье.
– Гастон! Соня! – заорала басом Варя.
И снова раздался стон. Только на этот раз еще более жалобный – почти детский.
– Соня, я здесь! – в ужасе заорал Виктор.
– Гастон, я иду! – вторила ему Варя.
Двое русских накинулись на решетки, словно дикие медведи. Они рвали их руками, кричала что-то невообразимое. И сквозь весь этот ужасный скрежет и рев донесся тоненький голосок:
– Ви-и-ктор!
Грандов налег на решетку, та треснула, но не поддалась. Мажордом трясущимися рукам наконец-то вставил ключ. Решетчатая дверь распахнулась. Фонарь осветил скрюченного на полу человека. Варя бросилась к нему:
– Гастон!
Но тот только стонал. Но ведь раз стонал – значит, был жив!
Мажордом кинулся к нему:
– Сынок!
И тут Грандов увидел Соню. Она стояла за еще одной решеткой и, дрожа всем телом, тянула к нему руки:
– Виктор! Я уже отчаялась!..
– Я слышал тебя! Я здесь! – Виктор схватил ее тонкие пальцы. – Я сейчас разогну эту дрянь!
Он схватился за решетку и потянул ее прутья в разные стороны. Пальцы его побелели, вены на руках вздулись от нечеловеческого напряжения. Прутья загудели и слегка разошлись. Но Сони хватило и этого – она же была тонка, как пушинка.
Но тут чья-то цепкая рука схватила ее за плечо:
– Стой, подлая!
Невесть откуда взявшаяся гранд-маман ухватила ее за кацавейку и потащила назад. Видно, старуха все-таки услышала шум и отправилась в свою тайную лабораторию. И, не найдя там девушку, ринулась искать ее в подземелье.
– Нет, ты не уйдешь от меня! – орала гранд-маман. – Не для того я столько лет искала тебя. Ждала, убивала и калечила! Отпусти ее, Виктор!
Но Виктор тянул Соню к себе.
– Отпусти! Ты можешь найти другую. А мне нужна именно эта девчонка! Я стара, мне нужно помолодеть! – безумно выла гранд-маман.
Соня закричала в панике. Ей показалось, что эти двое сейчас разорвут ее на части. И вдруг гранд-маман с диким визгом впилась зубами в руку девушки. Соня заорала благим матом. Кровопийца оторвалась на секунду, чтобы глотнуть крови.
И тогда Варвара, бросив Гастона, изо всех сил стукнула ведьму кулаком прямо через решетку. Гранд-маман на секунду ослабила хватку. Виктор дернул изо всех сил. Соня проскользнула сквозь прутья решетки и упала на руки Виктора, потеряв сознание.
И вот тогда старуха ринулась сквозь решетку, но прутья уже сомкнулись, и ведьма застряла, словно в огромном капкане.
– Помоги мне, Филипп! – закричала она.
Мажордом вздрогнул, как от удара.
– Помоги! – молила бывшая возлюбленная. – Во имя нашей любви!
Старик вздрогнул и сделал шаг, но тут Варвара схватила его за руку:
– Не смей!
Мажордом не понял по-русски, но взгляд его упал на Гастона, стонущего на полу.
– Дьяволица! – выплюнул старик. – Сдохни, отродье сатаны!
Но гранд-маман не собиралась сдаваться:
– Мальчик мой, мой наследник! – Ее цепкие пальцы потянулись к Виктору. – Меня же раздавит!
Варвара ахнула: а ну как кровь – не водица? Она снова оторвалась от Гастона, готовая прыгнуть на брата, если он вздумает помочь этой ведьме.
Но Виктор только закрыл глаза. У него на руках лежала Соня, которую надо было спасать. Неужто он бросит ее и станет помогать этой сволочной старухе?!
И тут вдруг раздался странный и резкий звук. Один из прутьев решетки лопнул от напряжения и вошел в бок старухи. Раздался нечеловеческий вопль. Судьба наколола гранд-маман на свою иглу, словно бабочку на булавку… Ночную бабочку…
26
СТИХИ В ЧЕСТЬ ВАРВАРЫ
Версаль, февраль 1876
Та же ночь
Соню и Гастона перенесли в дом и уложили спать. Врача решили не звать – слухи никому не нужны. Виктор сам осмотрел Гастона, он-то отлично знал, какие повреждения могут быть у того, кто упал с высоты. В своих странствиях он сталкивался и не с такими травмами.
Слава Богу, у юноши ничего существенного не обнаружилось. Разрывов внутренностей не было. Гастон оказался редким везунчиком – у него даже сотрясение мозга оказалось легким".
– Полежит недельку в постели, отоспится и станет, как новенький! – пошутил Грандов.
Действительно, напичканный снадобьями из манчжурской аптечки Виктора, Гастон довольно спокойно заснул, держа в руке подрагивающие пальцы Вари. Девушка, бесстрашно сражающаяся еще пару часов назад, теперь беззвучно плакала, глядя на обретенного возлюбленного, и в сотый, но последний раз давала себе слово:
– Никогда не ссориться, никогда не расставаться! Хочет писать стихи, пусть пишет. Хочет жить во Франции, я перееду сюда. Я даже язык выучу. Лишь бы он поправился!
Мажордом приободрился. Если Гастон выжил после падения, то теперь точно поправится. Потом они поговорят. Отец покается. Бывает ведь не только блудные сыновья, но и блудные отцы. Но ведь Господь велел прощать!..
Сейчас главным было – не допустить шума вокруг случившегося.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63