— спросил он с многозначительной усмешкой.
Обе женщины разом обернулись.
— Quel mauvais ton! Как некрасиво! — воскликнула Амалия. — Если ты будешь вести себя таким образом, Хок, ты заставишь меня сожалеть о спасении твоей английской шкуры.
Она бросила Фрэнсис вопросительный взгляд, поймала ответный кивок и неожиданным движением заломила правую руку ему за спину. Хок издал возглас изумления, но в следующее мгновение его левая рука была таким же манером заломлена Фрэнсис. Он попробовал сопротивляться, но добился лишь того, что плюхнулся на колени.
— Я так завидовала Беатрисе после сегодняшней битвы, — сказала Фрэнсис с довольным видом, удерживая руки мужа за запястья, — но теперь вижу, что действую ничуть не хуже, чем она.
— Но этого мало, — заметила Амалия задумчиво.
Она обошла коленопреклоненного, белого от бешенства Хока и уперла руки в бока. Он мог бы вырваться без труда, но ничуть не жаждал заполучить на физиономии несколько царапин. Женская мстительность в конце концов не знает границ! Он подумал, что разумнее будет обратить все в шутку.
— Леди, я сдаюсь! — заискивающе начал он, поднимая руки.
— Ну уж нет! — отрезала Фрэнсис, явно извлекая из ситуации массу удовольствия. — Чтобы получить отпущение грехов и уйти с миром, вам придется как следует помучиться, милорд. Попробуйте униженно вымолить прощение.
Это уж было слишком! Хок вскочил и бросился к жене. Вместо того чтобы обратиться в бегство, она устремилась к нему с объятиями… чтобы, сунув руки ему под камзол, как следует его защекотать. Хок издал пронзительный вопль и зашелся хохотом. Амалия охотно присоединилась к расправе.
Бежать! Бежать! Промедление означало бесславную гибель. Заливаясь слезами и взрывами дикого хохота, Хок выпутался наконец из цепких женских рук и понесся к дверям.
За пределами гостиной он остановился отдышаться и прислушаться. Изнутри доносился мелодичный смех.
— Что с тобой случилось, мальчик мой?
— А что, по-твоему, могло случиться? — Хок сунул в карман платок, которым только что вытирал слезы, и с досадой повернулся к отцу.
— Только не говори мне, что ты имел неосторожность представить друг другу жену и любовницу.
— Они вдвоем напали на меня!
— Вдвоем? В едином строю? Как это, однако, пикантно!
— Пикантно?! По-твоему, нападение адских фурий пикантно? Меня поставили на колени, а потом защекотали в четыре руки! Я унижен и оскорблен в лучших чувствах!
— Раз так, будем считать, что ты сполна расплатился за свои прошлые шалости, — хихикнула Фрэнсис, появляясь в дверях рука об руку с Амалией.
— Боже мой! — ахнул шокированный маркиз. — Прошу прощения, мой мальчик, но я не настолько глуп, чтобы позволить втянуть себя в происходящее.
— Позорное бегство! — крикнул Хок вслед стремительно удаляющемуся отцу.
— Ну а теперь, милорд, — заявила Фрэнсис, — 394 мы с Амалией милостиво соизволим обсудить с вами
Недавние события. Разумеется, если вы пообещаете не открывать рта, пока вас не спросят.
— Сначала избиение младенцев, а потом благопристойное чаепитие? — скривился Хок. — Ладно, будь по-вашему.
Все трое во второй раз чинно уселись в гостиной за сервированным чайным столиком.
— Я просто не могла уехать, не узнав, что задумал этот коварный тип, лорд Демпси.
— Вы очень храбрая женщина, Амалия, — повторила Фрэнсис, прилагая все усилия, чтобы оттеснить подальше картину того, как Хок занимается любовью с этой воплощенной женственностью.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказала Амалия, изящно пожимая плечами. Неожиданно она лукаво улыбнулась:
— Как говорил непревзойденный французский драматург Корнель, «сражение закончилось по воле обеих сторон». Надеюсь, миледи, этот человек теперь вполне устраивает вас в качестве мужа?
— Хм… — Фрэнсис окинула хмурого Хока оценивающим взглядом. — Я постараюсь, чтобы он не терял формы.
— Не жена, а зверь рыкающий, — буркнул Хок.
— Странная штука человеческое сердце, — покачала головой Амалия. — Пути его, как и пути Господни, неисповедимы.
«Прощай навсегда, мой синий чулок!» — подумал Хок не без грусти, но с легким сердцем.
— Это слова Жюли де Леспинас, не так ли? — спросила Фрэнсис с бесенятами в глазах.
— Вы правы. — Амалия одарила ее одобрительной улыбкой.
— Наша гувернантка Аделаида ее просто обожала. «Здравствуй, синий чулок номер два! — подумал Хок и прикусил губу, чтобы не расхохотаться. — Уж с тобой-то мне предстоит прожить бок о бок всю жизнь!»
Один короткий смешок у него все-таки вырвался. Женщины посмотрели на него, потом друг на друга. Амалия покачала головой.
— Боюсь, потрясение оказалось для него слишком сильным.
— Он переживет, — заверила Фрэнсис. — Ему случалось переживать и не такое.
Эпилог
Конец — делу венец.
Пословица
— Наконец-то, мой мальчик, наконец-то! — Маркиз сиял улыбкой. — Теперь ты сам видишь, каким бывает результат, если подойти к делу со всей серьезностью.
— Позвольте, милорд, позвольте! — громко вознегодовала Фрэнсис. — Что, собственно, такого сделал ваш сын? Какую-то мелочь. Все остальное легло на мои плечи!
— Однако, дорогая моя, без этой мелочи на твои плечи вообще ничего не могло бы лечь, — примирительно улыбнулся Хок и наклонился, чтобы поцеловать жену в лоб. — Он так похож на меня, Фрэнсис, что мороз по коже идет! О чем это говорит? О том, что мужчины сильнее, их воля не в пример…
— Не пройтись ли нам втроем? — вмешался граф Рут-вен, заметив воинственно выпяченный подбородок дочери. — Женщин не стоит дразнить без крайней необходимости.
В этот момент Чарлз Филип Десборо Хоксбери, виконт Линли, разразился негодующим ревом.
— М-да, — заметила София, — первое, чему учится новорожденный мужчина, — это получать желаемое.
— И они стонут потом всю оставшуюся жизнь, — мстительно добавила Фрэнсис. Хок раскрыл рот, без сомнения, чтобы отпустить комментарий, в высшей степени неприличный, но она поспешно предотвратила это:
— Я покормлю новорожденного мужчину, а потом присоединюсь к вам.
Хок еще раз с нежностью поцеловал жену и последовал за отцом и тестем.
— Я считаю, — послышался из-за двери голос маркиза, — что мой внук будет ездить верхом, как кентавр, и прославится этим на всю Англию. Уж поверьте мне: я вижу это по его глазам.
— Отец, у него глаза Фрэнсис.
— В том-то все и дело, мой мальчик. В том-то все и дело!
Фрэнсис покачала головой, представив себе выражение на лице мужа при этих словах.
Она расстегнула и опустила верх платья, чтобы поднести сына к груди. София наблюдала за ней с благодушной улыбкой.
— У тебя прекрасный ребенок, Фрэнсис.
— Конечно. Как же иначе?
— Я боялась, что твой муж прикончит доктора во время родов. Он был в таком состоянии!..
— Мне ли не знать, — усмехнулась Фрэнсис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Обе женщины разом обернулись.
— Quel mauvais ton! Как некрасиво! — воскликнула Амалия. — Если ты будешь вести себя таким образом, Хок, ты заставишь меня сожалеть о спасении твоей английской шкуры.
Она бросила Фрэнсис вопросительный взгляд, поймала ответный кивок и неожиданным движением заломила правую руку ему за спину. Хок издал возглас изумления, но в следующее мгновение его левая рука была таким же манером заломлена Фрэнсис. Он попробовал сопротивляться, но добился лишь того, что плюхнулся на колени.
— Я так завидовала Беатрисе после сегодняшней битвы, — сказала Фрэнсис с довольным видом, удерживая руки мужа за запястья, — но теперь вижу, что действую ничуть не хуже, чем она.
— Но этого мало, — заметила Амалия задумчиво.
Она обошла коленопреклоненного, белого от бешенства Хока и уперла руки в бока. Он мог бы вырваться без труда, но ничуть не жаждал заполучить на физиономии несколько царапин. Женская мстительность в конце концов не знает границ! Он подумал, что разумнее будет обратить все в шутку.
— Леди, я сдаюсь! — заискивающе начал он, поднимая руки.
— Ну уж нет! — отрезала Фрэнсис, явно извлекая из ситуации массу удовольствия. — Чтобы получить отпущение грехов и уйти с миром, вам придется как следует помучиться, милорд. Попробуйте униженно вымолить прощение.
Это уж было слишком! Хок вскочил и бросился к жене. Вместо того чтобы обратиться в бегство, она устремилась к нему с объятиями… чтобы, сунув руки ему под камзол, как следует его защекотать. Хок издал пронзительный вопль и зашелся хохотом. Амалия охотно присоединилась к расправе.
Бежать! Бежать! Промедление означало бесславную гибель. Заливаясь слезами и взрывами дикого хохота, Хок выпутался наконец из цепких женских рук и понесся к дверям.
За пределами гостиной он остановился отдышаться и прислушаться. Изнутри доносился мелодичный смех.
— Что с тобой случилось, мальчик мой?
— А что, по-твоему, могло случиться? — Хок сунул в карман платок, которым только что вытирал слезы, и с досадой повернулся к отцу.
— Только не говори мне, что ты имел неосторожность представить друг другу жену и любовницу.
— Они вдвоем напали на меня!
— Вдвоем? В едином строю? Как это, однако, пикантно!
— Пикантно?! По-твоему, нападение адских фурий пикантно? Меня поставили на колени, а потом защекотали в четыре руки! Я унижен и оскорблен в лучших чувствах!
— Раз так, будем считать, что ты сполна расплатился за свои прошлые шалости, — хихикнула Фрэнсис, появляясь в дверях рука об руку с Амалией.
— Боже мой! — ахнул шокированный маркиз. — Прошу прощения, мой мальчик, но я не настолько глуп, чтобы позволить втянуть себя в происходящее.
— Позорное бегство! — крикнул Хок вслед стремительно удаляющемуся отцу.
— Ну а теперь, милорд, — заявила Фрэнсис, — 394 мы с Амалией милостиво соизволим обсудить с вами
Недавние события. Разумеется, если вы пообещаете не открывать рта, пока вас не спросят.
— Сначала избиение младенцев, а потом благопристойное чаепитие? — скривился Хок. — Ладно, будь по-вашему.
Все трое во второй раз чинно уселись в гостиной за сервированным чайным столиком.
— Я просто не могла уехать, не узнав, что задумал этот коварный тип, лорд Демпси.
— Вы очень храбрая женщина, Амалия, — повторила Фрэнсис, прилагая все усилия, чтобы оттеснить подальше картину того, как Хок занимается любовью с этой воплощенной женственностью.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказала Амалия, изящно пожимая плечами. Неожиданно она лукаво улыбнулась:
— Как говорил непревзойденный французский драматург Корнель, «сражение закончилось по воле обеих сторон». Надеюсь, миледи, этот человек теперь вполне устраивает вас в качестве мужа?
— Хм… — Фрэнсис окинула хмурого Хока оценивающим взглядом. — Я постараюсь, чтобы он не терял формы.
— Не жена, а зверь рыкающий, — буркнул Хок.
— Странная штука человеческое сердце, — покачала головой Амалия. — Пути его, как и пути Господни, неисповедимы.
«Прощай навсегда, мой синий чулок!» — подумал Хок не без грусти, но с легким сердцем.
— Это слова Жюли де Леспинас, не так ли? — спросила Фрэнсис с бесенятами в глазах.
— Вы правы. — Амалия одарила ее одобрительной улыбкой.
— Наша гувернантка Аделаида ее просто обожала. «Здравствуй, синий чулок номер два! — подумал Хок и прикусил губу, чтобы не расхохотаться. — Уж с тобой-то мне предстоит прожить бок о бок всю жизнь!»
Один короткий смешок у него все-таки вырвался. Женщины посмотрели на него, потом друг на друга. Амалия покачала головой.
— Боюсь, потрясение оказалось для него слишком сильным.
— Он переживет, — заверила Фрэнсис. — Ему случалось переживать и не такое.
Эпилог
Конец — делу венец.
Пословица
— Наконец-то, мой мальчик, наконец-то! — Маркиз сиял улыбкой. — Теперь ты сам видишь, каким бывает результат, если подойти к делу со всей серьезностью.
— Позвольте, милорд, позвольте! — громко вознегодовала Фрэнсис. — Что, собственно, такого сделал ваш сын? Какую-то мелочь. Все остальное легло на мои плечи!
— Однако, дорогая моя, без этой мелочи на твои плечи вообще ничего не могло бы лечь, — примирительно улыбнулся Хок и наклонился, чтобы поцеловать жену в лоб. — Он так похож на меня, Фрэнсис, что мороз по коже идет! О чем это говорит? О том, что мужчины сильнее, их воля не в пример…
— Не пройтись ли нам втроем? — вмешался граф Рут-вен, заметив воинственно выпяченный подбородок дочери. — Женщин не стоит дразнить без крайней необходимости.
В этот момент Чарлз Филип Десборо Хоксбери, виконт Линли, разразился негодующим ревом.
— М-да, — заметила София, — первое, чему учится новорожденный мужчина, — это получать желаемое.
— И они стонут потом всю оставшуюся жизнь, — мстительно добавила Фрэнсис. Хок раскрыл рот, без сомнения, чтобы отпустить комментарий, в высшей степени неприличный, но она поспешно предотвратила это:
— Я покормлю новорожденного мужчину, а потом присоединюсь к вам.
Хок еще раз с нежностью поцеловал жену и последовал за отцом и тестем.
— Я считаю, — послышался из-за двери голос маркиза, — что мой внук будет ездить верхом, как кентавр, и прославится этим на всю Англию. Уж поверьте мне: я вижу это по его глазам.
— Отец, у него глаза Фрэнсис.
— В том-то все и дело, мой мальчик. В том-то все и дело!
Фрэнсис покачала головой, представив себе выражение на лице мужа при этих словах.
Она расстегнула и опустила верх платья, чтобы поднести сына к груди. София наблюдала за ней с благодушной улыбкой.
— У тебя прекрасный ребенок, Фрэнсис.
— Конечно. Как же иначе?
— Я боялась, что твой муж прикончит доктора во время родов. Он был в таком состоянии!..
— Мне ли не знать, — усмехнулась Фрэнсис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111