– Очень за вас рад, – язвительно сказал он и направился к двери.
Выйдя на веранду, он глубоко вдохнул холодный осенний воздух, чтобы немного остудить голову и успокоиться. Бог мой, ну и дура! Крутить роман с тем, кто лезет на ее пастбище! Хотя, что это его так волнует ее привязанность к этому Моргану? Он должен сердиться на себя – за то, что забивает голову чужими проблемами.
– Мистер Питерс! – Брок обернулся и увидел Мэри, сидящую на краешке плетеного кресла. Она выглядела намного лучше, чем при первой их встрече, – отдохнувшей и вполне довольной. И одета была в новое платье.
– Привет, Мэри, – улыбнулся ей Брок и приподнял шляпу. – Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше. Благодаря вам и мисс Даниелс. Она просто ангел милосердия.
Брок хотел высказаться по этому поводу, но решил приберечь слова для другой аудитории.
– Она подарила мне это платье, – продолжила Мэри, разглаживая складки розового шерстяного платья, размер которого куда больше подходил для ее изменившейся талии. – Оно самое красивое из всех, которые у меня были.
– Мисс Даниелс – очень щедрый человек. – «Особенно на разного рода правила», – добавил он про себя.
– Я была просто счастлива узнать, что и вы здесь немного задержитесь, мистер Питерс. Может, стоило бы подумать о том, чтобы осесть в этих краях?
– Нет, я здесь надолго не задержусь. Как только мисс Даниелс найдет нового управляющего, я отправлюсь дальше.
В ее глазах мелькнуло разочарование.
– О, очень жаль.
– Что вам жалеть? Скоро у вас будет много новых друзей.
Лицо Мэри прояснилось.
– У меня уже есть. Элиза учит меня вязать, и я уже сделала кое-что для ребенка. А Луанн дает мне очень полезные советы, как управляться с мужчинами.
«Эта даст совет», – подумал Брок, подавив улыбку.
– Я знаю, что она была потаскушкой, но она очень добрый человек. Так по крайней мере говорит Полли.
Брок услышал удивленный возглас и, обернувшись, увидел справа от себя Уилла Флетчера.
– Ты врешь! Моя сестра никогда бы не сказала таких грубых слов. Она – леди, – гневно выпалил Уилл, сверкнув глазами.
От столь грубого нападения на глазах Мэри выступили слезы.
– Ну, ну, – успокаивающе протянул Брок и взял Уилла за ворот: – Так не разговаривают с дамами, парень. Тебе нужно извиниться.
– Может, это ей надо извиниться за то, что она говорила?
– Мэри только повторила то, что говорила твоя сестра. В суде это называется свидетельскими показаниями, мы называем это женскими сплетнями.
От этих слов щеки Мэри залились краской.
– Я вовсе не хотела передавать чужие слова, мистер Питерс. – Она повернулась к Уиллу: – Я очень жалею, что сказала это.
Уилл пожал плечами и опустил голову, разглядывая мыски сапог.
– Ладно. Забудем. В сарае появились котята, хотите посмотреть? – протянул он ей оливковую ветвь мира.
Лицо Мэри оживилось. Она шагнула было к двери, но тут же остановилась.
– Я не могу. Я обещала мисс Даниелс, что не буду отходить от дома. Вы знаете, мне сейчас надо быть осторожной из-за ребенка.
Уилл опустил взгляд на заметно округлившийся живот Мэри и смутился.
– А почему бы тебе, Уилл, не принести сюда пару котят? – предложил Брок.
– О, вы можете? – по-детски сложила в восторге руки Мэри.
По все еще сердитому лицу Уилла было видно, что он не совсем простил Мэри, но любовь к котятам намного подняла ее в его глазах.
– Хорошо, – пробурчал он и двинулся к двери. Сойдя с крыльца, Уилл припустил к сараю бегом.
– Только не опаздывай на ужин, Мэри, – предупредил Брок, – а то на тебя обрушится гнев мисс Даниелс.
Мэри удивилась:
– Так и вам тоже досталось, мистер Питерс? Я думала, она цепляется только ко мне. – Тут она поспешила поправиться: – Мисс Даниелс – замечательная женщина, но... у нее трудный характер.
Брок мрачно кивнул:
– Ужасный. Я едва себя сдерживаю.
Но с трудом сдерживался он не только из-за ее характера. Ни Мэри, ни Брок не заметили рыжеволосую женщину, которая проходила мимо веранды и чуть задержалась у открытого окна, чтобы услышать эти слова. В уголках ее губ промелькнула насмешливая улыбка.
Глава 5
Люди молились бы чаще, если бы находили больше достаточно мягких мест, чтобы преклонить колени.
– Мистер Дженкинс, неужели нам нужно въезжать в каждый ухаб на дороге? – выкрикнула Элиза из глубины фургона. – Я думаю, вы не пропустили ни одного с тех пор, как начали эту ужасную поездку.
Шорти хмуро оглянулся через плечо. Острый язычок этой дамы ему никогда не нравился:
– Если вы умеете лучше править лошадьми, почему бы вам не заняться этим, мэм?
Пруденс взяла Элизу за руку.
– Мы уже почти приехали, Элиза. Потерпи еще несколько минут.
– Я уже не могу терпеть. Меня бросает, как мешок с мукой. Не понимаю, почему мы не взяли коляску.
– В коляске мы все не уместились бы, миссис Доббинз, – терпеливо объяснил Брок. Кроме Барта и Слима, двигавшихся верхом, все обитатели ранчо ехали в фургоне. Дома остались только Моуди и Сара. – Нам всем неудобно, – добавил он, подумав, что еще двадцать минут назад совершенно перестал чувствовать свои затекшие ноги.
Элиза смутилась.
– Извините, мистер Питерс. Я просто сегодня нервничаю. Терпеть не могу этого преподобного Энтвистла. Он всегда такой надутый.
Пруденс подумала, что это определение было очень точным. Священник всегда напускал на себя важность и был так зануден, что даже для нее посещение церкви было тяжелым испытанием.
– А каково мне? – подала голос Луанн. – Увидев меня, он начинает болтать про грешников и прелюбодейство. А сам, я знаю, тайком бегал к мадам Еве.
– Вам не стоит об этом говорить, Луанн, – прервала ее Пруденс, кутаясь в шаль от утренней прохлады. – Хоть он и священник, но он мужчина. И мы едем не к преподобному Энтвистлу, а чтобы услышать Божье слово.
«Может, слово и Божье, но произносит его этот маленький священник», – подумал Брок. Открыв глаза, он посмотрел на сидевших напротив. Прямо перед ним сидела Пруденс; на голове у нее была зеленая фетровая шляпка, и Брок подумал о том, что ее глаза зелены, как листья клевера, а кожа бела, как облака...
– Служба начнется еще не скоро, – прервал его мысли шепот Шорти. – Мы могли бы зайти в салун и промочить горло.
Пруденс сурово посмотрела на него и Брока.
– Сегодня воскресенье, джентльмены. В этот день вам лучше поразмышлять над своими недостатками. – Она кинула на них осуждающий взгляд, в котором явно читалось, что недостатков у них много.
Брок наклонился вперед, чтобы его слова расслышала только Пруденс.
– Я сейчас размышлял над тем, как пуст мой желудок, а он пуст, как голова преподобного Энтвистла, Рыжая.
Брок тут же откинулся назад, с удовольствием отметив, как свирепо выпрямилась на своем сиденье хозяйка ранчо, и невинно улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69