Седые брови Шорти поднялись в удивлении:
– До сих пор?
Секунду подумав, Брок решительно поднялся на ноги.
– Ну, мне пора. Я думал, что у нас с Пруденс что-нибудь получится. Я ошибся. Между нами – только тяжелые воспоминания о прошлом.
– Я знаю Пруденс давно, – пробурчал Шорти. – Это кактус, но кактус с нежным сердцем. Насколько я понял, ее сердце неровно стучит, когда появляешься ты, Брок. Мы-то видим, как она смотрит на тебя. Если это не любовь, то что?
– Может, ты прав, а может, и нет. Я не юноша, чтобы гадать на ромашке.
Шорти тронул ус.
– А тут и гадать не надо.
Брок пожал плечами, не желая делиться с посторонним человеком своими переживаниями.
– Мой отец говорил мне, что самая горячая любовь – у дикобраза с кактусом, – продолжил Шорти.
Брок взял шляпу, сгреб куртку и двинулся к двери:
– У тебя всегда есть что сказать к месту. Мне будет не хватать твоих прибауток.
Он открыл дверь и на секунду задержался на пороге, вдыхая свежий лесной воздух Этого ему будет не хватать тоже.
Шорти в досаде сплюнул и покачал головой. По крайней мере он высказал то, что думал. Может, Брок поразмыслит над этим. С упрямцами надо поступать, как с ослами. Не надо тащить их в ворота загона – надо просто развернуть их к воротам и оставить немного подумать. Осел сам захочет посмотреть, куда они ведут.
Работая спицами, Пруденс прикусила губу от напряжения. Она не вязала, тем более мужские носки, многие годы. С тех самых пор, как умер ее отец. Вспомнить былое увлечение ей помогли надвигающееся Рождество и... кое-кто, кому бы она хотела сделать подарок.
Брок. Ее сердце всегда начинало биться чаще, когда она о нем вспоминала. А если уж начинала всерьез о нем думать, то несчастное сердце превращалось в барабан.
В конце концов ей пришлось признаться себе, что она любит Брока Питерса. И напрасно разум посылал ей предупреждение, что ничего, кроме разлуки и боли, это ей не принесет – сердце победило разум окончательно.
Брок был совсем не таким, как Билли. Брок не похож ни на одного человека из всех, кого она когда-либо встречала. Он добр, заботлив, внимателен. Он любит ее. В глубине души она понимала, что он ее любит.
Может, эта любовь была иная, чем к жене. Но с женой его связывали прожитые годы, ее же он только начинал любить. Пока чувство не могло быть очень сильным, но это – лишь начало. Кроме единственной ночи, их, в общем, мало что объединяет. Но позднее, после свадьбы, у них будет общая жизнь и ребенок.
Внезапно дверь гостиной открылась, и Пруденс с удивлением увидела стоящего на пороге Брока. Она вспыхнула, словно ее застигли врасплох. Его лицо тоже было красным – но от холода. Видимо, он сильно замерз, потому что, не здороваясь, принялся отогревать руки, дыша на них. Пруденс поспешно спрятала свое вязанье в мешочек.
– Брок! – Ее голос дрогнул. От его внезапного появления она растерялась и не знала, что сказать.
Несколько растерялся и Брок. Его удивила эта домашняя, уютная, полная умиротворенности сцена – девушка, задумчиво вяжущая у камина. Он видел Пруденс с пером и книгой расходов, с антисептиками и бинтом, но никогда не видел ее со спицами.
– Надеюсь, я не помешал? Мне нужно кое-что сказать.
Пруденс почувствовала, как тревожно забилось ее сердце – от мысли, что, возможно, сейчас последует предложение руки и сердца. Слишком серьезен был Брок.
– Ты не мешаешь. Я просто ищу себе занятие в пасмурный день.
Солнце не показывалось из-за туч уже несколько недель, и настроение у всех на ранчо было таким же хмурым, как погода.
Брок снял шляпу и положил ее на стул, затем присел на софу.
– Я пришел сказать, что через день или два уезжаю. Когда-то я говорил, что останусь до тех пор, пока ты не найдешь нового управляющего, но недавно понял, что слишком здесь засиделся.
Пруденс почувствовала себя так, будто ее ударили.
Уезжает! Брок уезжает! «Нет! – крикнуло что-то в ней. – Скажи ему. Скажи ему, что ты его любишь». Но гордость не позволила ей произнести то, о чем молило сказать сердце.
– Ты всегда говорил, что рано или поздно уедешь, – выдавила она, как только овладела собой. – Я этого ждала.
– Конечно, ждала, – чуть помедлив, хмуро кивнул он. – Очень ждала. Я никогда не надоедал леди, если она этого не хочет.
– Брок, я...
В этот момент в комнату вошел Моуди. За ним следовал городской шериф Честер Пибоди. Моуди мгновенно понял, что его вторжение чему-то помешало, и смущенно перевел взгляд с Брока на Пруденс.
– Мисс Пруденс, этот джентльмен хотел бы с вами поговорить. Он сказал, что это срочно.
Шериф Пибоди был невысоким крепким человеком с красным носом – независимо от погоды – и слегка выпученными глазами.
Шериф снял шляпу и, ступая вперед, любезно улыбнулся:
– Извините за вторжение, мисс Даниелс. – Он чуть кивнул Броку. – Но у меня к вам неотложное дело.
Еще одно дело? Замечательно. Все плохие новости всегда приходят вместе. Выпрямившись, Пруденс поднялась.
– Что у вас, шериф? Должно быть, это и в самом деле серьезное дело. Когда я просила вас приехать разобраться с кражей моего скота, вы так и не появились.
Щеки шерифа покраснели, и он смущенно кашлянул.
– Не надо вести себя так вызывающе, мисс Пруденс. – Он достал из кармана какой-то документ и вручил ей: – Я только выполняю свои обязанности.
Пруденс достала из кармана очки, протерла стекла кончиком фартука и водрузила их на нос.
«Мы, нижеподписавшиеся, требуем, чтобы мисс Пруденс Даниелс немедленно покинула свое ранчо. Мы считаем, что на этом ранчо мисс Даниелс дает приют женщинам сомнительного поведения, а это идет вразрез с христианскими ценностями. Мы считаем, что действия мисс Даниелс несут угрозу морали и благосостоянию общества».
Пруденс быстро пробежала глазами подписи. К своему удивлению, она обнаружила, что в списке представлена большая часть города.
Увидев, как побледнело ее лицо, Брок взял бумагу и быстро пробежал ее глазами. Его лицо исказила ярость.
– Что за чушь! Что это вы принесли, шериф? Честер Пибоди нервно сжал в руках шляпу.
– Я только выполняю свою работу. А моя работа – служить интересам общества.
– Эта бумажка не имеет никакой законной силы. Все, что вы можете вручить, – это вызов в суд, но он должен быть выписан судьей.
– Окружной судья будет послезавтра. А откуда вы столько знаете о законах? Мне сказали, что вы – управляющий, мистер Питерс.
– Я не всегда был ковбоем, шериф. Когда-то я был адвокатом с солидной практикой.
Пруденс в изумлении опустилась на софу. Адвокат! Брок Питерс был адвокатом?
Моуди, для которого это не было новостью, повернулся к шерифу:
– Брок знает толк в законах. Так что послушайте его.
Честер в замешательстве пригладил свои взъерошенные волосы.
– Но Джекоб Морган сказал, что эта петиция полностью законна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69